Низвергнут или окрылён

— Происхождение накладывает на нас неизгладимый отпечаток, — со вздохом 'признал' благородный сын какого-то там захудалого рода века четыре назад отличившегося на службе и отмеченного волей главы клана. — На тебя конечно чуть менее неизгладимый, но всё же.

— Дверь придержи, — попросила девушка, давя в себе недостойные чувства. То есть вообще все чувства, потому как ничего приличного в таких обстоятельствах испытывать невозможно.

Дом встретил запахом можжевельника, лимона и карими глазами госпожи-хозяйки. Серьёзными и встревоженными, только Опал остро ощутила себя родной сестрой той клячи с конюшни, больной и доходящей. Теперь придётся объяснять, что она не собирается помирать у них на пороге, и про гербы невзначай вызнать уже не выйдет.

Понукаемая Альмандином, Опал кое-как вымучила дружелюбную улыбку.

Спасибо, Змей.

5

Вместе с составом и командованием на заставе сменилась и кухня. Змей ничего не мог сказать про первое и второе, но вот последнее точно в лучшую сторону — умяв две тарелки, первому ученику пришлось украдкой ослабить завязки штанов. Взрослым пожилой слуга-человек — определённо местный, не из Города, — наливал в бокалы вина, детям предложили воды: простой, солёной и сладкой. Опал выбрала солёную, заставив двух других учеников скривиться.

Тот же слуга подбросил в камин дров, и скромно удалился оставив гостей почти среди своих.

Опал смотрела на госпожу-хозяйку печальными оленьим глазами, если бы существовали сероглазые олени. Госпожа-хозяйка, которую Змей не имел права называть капитаном, с неумолимостью лавины взялась за гостей и вела трапезу согласно долгу обоих частей этого звания.

— Дозоры заметили вас до полудня, но не сочли необходимым приближаться.

Мастер Герату глотнул вина и прикрыв глаза откинулся на стену.

— Хотелось бы мне сказать будто я осведомлён об этом, но увы, я их не почувствовал. Дети?

Змей покачал головой, он и впрямь ничего не заметил. Интересно как дозорные так быстро передали весть на заставу? Разве только послали кого-то с сообщением, но тогда они бы столкнулись или здесь или по дороге.

— Простите, Мастер.

— Мне приятно это слышать, — едва заметно улыбнулась госпожа-хозяйка. Она ничего не ела и насколько заметил Змей вино ей подали разбавленным, в остальном же скинутый при входе в дом плащ не явил ничего особенного: стандартная форма Стражей любого клана не отличается разнообразием, а знаков отличий, кроме самых очевидных, он всё равно не разберёт. Из этих, самых очевидных, в глаза бросились два: чёрная лента на рукояти прямого короткого меча и замысловатая вышивка чёрным по тёмно-синему на рукавах короткой верхней куртки. Этот меч убивает именем клана Йервет, а по поводу вышивки Змей затруднился утверждать. Опал возможно скажет точнее, но тянуться через стол, чтобы спросить, невежливо.

Змей старался следить за каждым её движением. Если Опал не ошиблась и эта женщина вправду капитан, то ей может быть глубоко за полусотню, большую часть которых она провела в битвах и схватках. На что это похоже? Где в ней то, что позволило достичь этих высот? Это проявляется в движениях, в тенях мыслей, угадываемых по лицу, в Силе, которая совсем не ощущается? Первому ученику казалось: вот-вот истина откроется, он поймёт, увидит...

Госпожа-хозяйка перехватила его взгляд. От неё веяло дружелюбием, но глаза оставались чуть сощуренными. Насторожена?

— А мне нет. Старшего я хотел провести через первое Право в следующем году, но видимо рано.

— Отчего же? Выглядит вполне готовым.

Мастер бросил на учеников оценивающий взгляд. Змей навострил уши.

— Только выглядит. Но поиск провалил. Наткнулись мы тут на одно поселение... Дней девять пути, если не торопиться, отсюда на северо-запад. Мы там подчистили, но этого вряд ли хватит.

— На вас напали? — Стражница нахмурила брови, идеально прямая спина застыла.

— Мы шли по следу. Старшенький шёл. Ночных чует на зависть кому угодно, а вот сумеречных... мимо прошлёпает и не заметит. Мы поздно пришли, твари там пировали и по всему не они первые, больно мало людей было. Мы со старшеньким выбили кто рядом крутился.

— Это не ваш долг, Мастер Герату, но большое спасибо за сведения и за помощь. Я вышлю ребят на рассвете. Северо-запад, там нет крупных поселений, только артели. Сможете указать на карте примерную область?

— Разумеется. Если вам требуется совет, то двоих маловато будет, а трое управятся как раз.

— Сумерки или?..

— Две твари из своры.

— Проклятие... Эти новые, видно только пришли. Сколько месяцев тихо было, мы даже понадеялись на спокойную зиму. Но троих я не могу отпустить, да без малого на месяц. У меня мало рабочих рук, и ещё меньше рабочих голов, а до лета предстоит сделать так много как позволят нам ресурсы, к моему сожалению довольно ограниченные.

— Мы вас стесняем?

Быстрая улыбка — эта женщина не стесняется улыбаться и казаться мягкой, другое дело что под пушистым мехом скорее всего скрывается стальной костяк, иначе она бы никогда не добралась до своего поста.

— Застава выполнит свой долг, а я рада гостям. Из хорошего, могу сообщить вам следующее: если вы возвращаетесь домой, то не позднее чем послезавтра сможете уйти под охраной Стражей. Вы не единственные наши гости, минувшим днём до нас наконец добрался курьер с запозданием в два дня. Его транспорт находится в плачевном состоянии, думаю если вы предложите ему седло одного из ваших учеников, то придёте к взаимному согласию.

— Как я понимаю, лишних лошадей у вас нет.

— У нас нет ничего и никого лишнего, Мастер Герату. Дозоры ходят верхом, двоих я отправлю по вашим следам выяснить что случилось с поселением и ликвидировать последствия, двое уйдут сопровождать курьера, а остаться совсем без транспорта мы не можем.

— Курьеру нужна защита?

— Он ранен. Добрался с приключениями, спит уже больше суток. Кроме нас до самого Города для полуденников убежища теперь нет. Только если ехать к морю, но Китовый камень пострадал во время летних событий.

Ученики переглянулись. Одно плохо когда сидишь глубоко в лесах почти в изоляции: новостей не узнать.

— Кажется, мы много пропустили, — заключил и Мастер.

— Как давно вы получали известия из дома?

— Дайте подумать... Я и ученики ушли из Города весной девятьсот сорок четвёртого года, мы прошли сквозь заставу, оставили здесь лишние вещи, написали письма и пошли к горному хребту на западе. Двигались вдоль него, то спускаясь на плоскогорье, то поднимаясь — мои дети слишком малы чтобы сталкиваться как с серьёзным противником так и, увы, с людьми внешнего мира. Дважды мы сворачивали к морю, зиму провели в Капском Нагорье и сидели бы там и дальше, но наши планы смешал совершенно возмутительный смерч, что прошёл теми местами в начале этого лета. Мы были от него слишком далеко, но смерч взбаламутил местные речки, кто-то из местных углядел в его следах золотые крупинки... Нагорье стало слишком людным и мы пошли назад во избежание ненужных встреч. Так что боюсь последние известные нам новости из Города датированы весной прошлого года.

Госпожа-хозяйка задумалась, сплетя пальцы под подбородком.

— Даже не знаю с чего начать. Вы много упустили, но всё поправимо. Говорите, оставляли здесь вещи?

— И письма.

— Прежний комендант наверняка их отправил с первым курьером, вещи я прикажу поискать на чердаке, мы туда относим всё что досталось от предшественников и не востребовано ныне. Здесь наверняка следует пояснить, почему застава изменилась и почему здесь теперь мы.

— Прежде здесь командовал tasghar Лиринис, в подчинении у него было трое Стражей. Они живы?

— Насколько мне известно. С чего начать... летом девятьсот сорок четвертого на Китовый Камень напали. Вырезали мастеров, спалили мастерские, зачем-то обвалили шахту. Знатно пошумели и скрылись, обещая вернуться. Дознаватели выяснили что орудовали пираты, не местные, побережные, а островные...

Открывшаяся дверь прервала госпожу-хозяйку на полуслове. Вошедшие скинули чёрные плащи и поклонились.

— Сменились, ness lagire. Дозвольте присоединиться?

Госпожа-хозяйка кивнула на стол:

— У нас гости. Вольный Мастер Герату и его ученики. А это мои офицеры, ness tasghar Вермирион и ness astasghar Сайвин.

— Мы вас видели, — сверкнул белыми зубами тот который младший и которого представили последним. А вот старшего Змей почти сразу узнал: этот Страж был здесь два года назад, с другими нашивками и куда более измученный.

Мастер грузно поднялся из-за стола и заключил старшего в крепкие объятия:

— Микаэл, старый дурак, наконец-то дослужился?

— Не твоими молитвами, Авер, не твоими. Чего так долго? В начале лета вас ждали сколько можно таскаться зазря по лесам!

Пока старые знакомые колотили друг друга по плечам, что вообще-то не в характере Мастера, Опал благовоспитанно поднялась и пересела под бок Змею, освобождая место прибывшим. Змей одобрил.

Напротив уселся молодой Сайвин, глодковыбритый, улыбающийся. В прищуренных глазах танцевали весёлые сапфировые искры.

— Кто это тут такой мелкий и сероглазый? Мастер котёнка приволок не иначе!

Опал насупилась, Змей разозлился. Больше всего он не любил таких как этот Страж, слишком наглых чтобы держать язык за зубами и слишком молодых чтобы понимать зачем это нужно. Мастер занят, госпожа-хозяйка глянула с тревогой, но не стала вмешиваться.

Страж нахально подмигнул:

— Не бойся, не съем! По нынешнему времени такие глазки редкость, а?

Опал опустила голову.

Мастер вернулся за стол, названный Микаэлом следуя за ним, заметил:

— Может и редкость а один такой тут полгода скакал, чтоб ему дома сиделось.

Госпожа-хозяйка нахмурилась.

— Ness Вермирион продолжит рассказ. В отличие от остальных — не исключая и меня, он был очевидцем событий с самого начала.

— Речь идёт о позапрошлом годе, я полагаю?

— Совершенно верно. Я остановилась на Китовом камне и нападении пиратов.

— Радек, вина! — Страж шумно уселся за стол. — Так вот, про пиратов значит. Ты, Авер помнишь прежнего коменданта-то? Хороший мужик, но не то чтоб излишне отважный. Когда королёк то-местный со своим соседом земельку принялись делить, он струхнул, написал нашим, а ему в ответ, мол, сиди ровно Лиринис, пока терпит. Что делать, сидели. Пока о прошлом годе голод у местных не случился. Обиды свои монархи вроде свернули, да вот пираты с попустительства флота никейского обнаглели окончательно, то за межевые острова носа не казали, а тут всё побережье им кормушкой стало. Налетят: людей в рабство, добро на корабли, и чешут назад, ищи ветра в море, хе. А то и корабли топят, то королевские, то торговые, ну и наши, ясное дело, пару раз под раздачу попали. Лиринис письма с каждым курьером слал и нам указал на мешках сидеть: заволнуется народ, так бросим всё да домой рванём, землица-то чужая... Местные про нас знают, не суются, но со злобы могут и на вилы поднять, чего доброго. Весна уж к исходу подошла, как тут началось: первым делом с Китового Камня пришло письмецо, а там мастеров полегло... Кто успел уйти, те морем пошли, да не все доплыли; остальные сушей бежали с них-то и началось. Спасибо, Радек, — Страж щедро хлебнул из кубка, обвёл взглядом затаивших дыхание гостей, да продолжил с видимым удовольствием: — Так вот. Золотые Ворота ныне Белый Пёс стережёт, он мастеров принял как положено, да тут же Совету отписал что, мол, не намерен терпеть произвол каких-то там бандюг. Ну Совет ему ответил — это уж потом известно стало — раз то королевские земли, то и дело королевское. Ну тот спорить не стал, а чего спорить? Мальчишке лет маловато против Совета идти. Он и не пошёл прямо чтоб против, но собрал своих, белых то есть, тогда впервые они сквозь нас и просвистели, сам, да с ним две дюжины воинов, и не простых, а из высших даже среди Полуденной-то Стражи.

— Погоди, — Мастер Герату оттянул ворот, — с каких пор главам кланов можно Город покидать?

— А с тех пор и можно. Белый и до того к королю ездил вроде как с делегацией и всё гладенько вышло, хоть он и молоко пока с губ не слизал. Ну так мы думали, а оказалось парень с головой, а пуще того — с норовом. Как тут завертелось, он к королю-то и , говорит, по дружбе давай решать беду-то. Я тебе пиратов выгоню, а ты, значит, нам землю передашь, не совсем чтоб, а на время, в аренду лет на полсто. Ну, землю эту вот самую, да ещё про Китовый Камень речь шла, он людям не то чтоб больно нужен, он же вроде как наш, ну а вроде и нет. Король не будь дурак согласился, у него там крестьяне два бунта поднять успели к тому уж времени, не до пограничных дел особо. Белый, значит, ч-чирк письмецо Совету: такие дела, земля уж вроде наша, а своё защищать надо. Курьер в Город рванул, а они всей оравой снова к нам привалили, вроде как отдышаться. Белый в Город не хотел возвращаться, надо думать, боялся, Совет его там запрёт от беды подале. Лиринис извёлся, так Пёс ему говорит: боишься если — домой иди. Пристыдил, в общем. Потом они в Китовый Камень умчались, без них Лиринису совсем худо стало: и страшно, и одиноко, да ночные полезли как мотыли на пламя, после Белого-то. Не выдержал, говорит — собираемся. Тут я уж встал в позу, как можно уходить когда такие дела творятся? А тот упёрся, Совет, мол, Белому добро не дал и мы под раздачу попадём, уходить надо. Ушли в итоге, а я остался, Лиринис с меня нашивки содрал, за неподчинение... Один я бы тут долго не высидел, спасибо ness lagire да ребятами, быстро подошли в помощь.

— Мы должны были усилить Стражей Китового Камня, — поморщилась госпожа-хозяйка. — Но добраться до места не успели, примерно на полпути нас встретил курьер с приказом поворачивать к заставе.

— Кто мог приказать отряду Стражи?

— Старший Хидерити. Одобрения Совета он ждать не стал, а за стенами главнее него нет. Приказ был с его личной печатью, а на словах курьер передал извинения и заверения что разработки отныне под защитой главы клана. В пакете так же оказались бумаги на землю, их мы переслали в Город сразу.

— У вас есть свой курьер? — изумился Мастер. Курьерская служба обыкновенно действует независимо от кланов и Академии, предпочитая подчинятся никому нежели всем. Иное дело военные курьеры, но держать их вне стен Города запрещено.

— На время кризиса к нам прикрепили в частности трёх курьеров и одного из младших офицеров Хидерити.

— Серьёзное дело.

— Я и говорю, — оживился Вермирион. Вино на нём пока не сказалось, но выглядеть Страж стал получше, а это впрочем легко объяснить и хорошей компанией. Змей почувствовал себя в безопасности, а следом неизменно пришла и усталость, легла на плечи двумя камнями, но дослушать важней. — Творилось тут... Утвердился Белый Пёс в Китовом Камне. Дожидаючись кораблей из Города, они там всех тварей в округе выбили, до сих пор ни одна не высунулась. А как пришли корабли, пошла и потеха: по всему побережью мелькали, от порта до самых Межевых островов, говорят, плавали. Молодой то он может и молодой, да только в отца удался, церемониться не стал: пиратствуешь — на дно, пленных не брали, к добыче и пальцем не прикасались. Стражи про него потом говорили он якобы взглядом корабли надвое ломал, да я думаю — сказки. И раньше было, что его Бешеным звали, а тут совсем приклеилось намертво: как слез с корабля, так стал носиться тут туда-сюда, нечисть выводя и двуногую, и сумеречную. Раз десять за лето через нас проезжал, ни дня не задерживался на месте, зато спокойно стало.