Стражи беспорядка

Почти. Стоило мне только об этом подумать, как что-то скрипнуло, кабина качнулась и на несколько сантиметров провалилась ниже уровня пола. Альфа расширила глаза так, что казалось уже сильнее некуда. Следующий обрыв показал, что есть куда.

На кой мне рост за метр девяносто, если все-равно никуда дотянуться не могу, когда надо?

Я осторожно свесился, протягивая Альфе руку. Девица же молча прижимала к груди обломок, и навстречу мне подаваться видимо не собиралась. Я зачем-то взглянул под ноги, низверг на черную бездну пачку ругательств, витиевато сплетенных между собой, пошатнулся, чувствуя, как пальцы соскальзывают с кирпичной кладки...

Мысленно попрощался с жизнью, завещал старые тапки чертову Альфиному грызуну, а счастливую рубашку — Денису и... Альфа выкинула руку вперед и вместо того, чтобы спикировать в темноту с пятого этажа я тюленем скатился к ней в кабину по невидимой горке. Трос не выдержал такого потрясения, кабина качнулась, стукнувшись о край шахты по другую сторону, едва не выбросила меня на обратном пути и сорвалась вниз, обивая собой все выступы.

Альфа завизжала, вцепляясь в меня, створки захлопнулись за спиной, от удара об очередной выступ стенка прогнулась, ткнув меня в бок. Отлетела, перевернув нас так, что я оказался сверху на Альфе, отрикошетила в сторону, замерла на несколько мгновений, покачиваясь на краю, и снова повалилась вниз, нас отшвырнуло вновь и поменяло местами — теперь я очень недвусмысленно нависал над подружкой которая в это время таращилась на меня так, словно я тут покушался на ее честь и невинность.

Металлическая коробка падала медленно, что было нам исключительно на руку. Она заваливалась, застревая, оглашая окрестности жутким грохотом, который отлично приправляло эхо. Так что была некоторая надежда, что насмерть мы не разобьемся.

В очередной раз перевалившись в обнимку из угла в угол, я уже ожидал удара о землю после которого либо разверзнется вход в преисподнюю, либо ангелы заиграют на арфах, увлекая нас с собой в миры вечных блаженств, как Альфа вырисовала какую-то конструкцию в воздухе, и я услышал, что мы упали. Откуда-то со стороны, словно сидел неподалеку, потягивал пиво из банки, а тут в нескольких метрах от меня с крыши грохнулся рояль.

Сказать, что кабина деформировалась — ничего не сказать. Мы оказались в смятой в гармошку коробке с перекошенной дверью, попытки открыть которую успехом не увенчались. Я пытался приложить силу физическую, Альфа магическую, но вскоре мы выдохлись, поняв, что это бесполезно.

Девица опустилась на пол и поежилась:

— Холодно тут... и сыро.

— Скажи спасибо, что ты это еще чувствуешь, — хмыкнул я.

— Это ты мне спасибо должен сказать, я успела накинуть какое-то подобие защиты, — проворчала она и обхватила себя за плечи.

— Двумя сломанными ребрами больше, двумя меньше, — фыркнул я и самодовольно поправил толстовку, спрятав в рукавах даже кулаки. Альфа была права — сыро и холодно.

— Тебе так сложно просто сказать 'спасибо'?

— Спыа... сыыыы... — издал звуки достойные гула водосточных труб я. — Вот, видишь, сложно! Ужасно сложно!

— Идиот, — заключила Альфа и отвернулась в угол.

Я сел рядом. Не то, чтобы у меня был такой богатый выбор, куда усесться, но парочка альтернатив все же имелась.

— Да не дуйся, ты меня будто первый день знаешь, — я ткнул ее в плечо. Ее передернуло, словно от удара током. — Лучше думай, как будем выбираться.

— Сам думай. Я тут замерзну и умру.

— Тебе так сложно просто подумать? — вернул подкол подруге я.

— Слышишь этот ужасный скрип? — отозвалась Альфа.

Я прислушался. На самом деле нас окружала гробовая тишина, лишь где-то вдалеке что-то мерно капало. Видимо, мы долетели до самого подвала. Шестьь этажей вниз и еще живы и здоровы. Фантастика почти.

— Не слышу.

— А должен был. Это скрипели мои извилины, — фыркнула она.

— Тогда давай просто орать дурными голосами, вдруг услышат...

— Что будем орать? — вдруг вылезла из 'своего' угла Альфа, развернувшись ко мне боком.

— То есть, ты думаешь, это хороший вариант?

— Единственный — это еще не значит хороший, — сообщила она. Кажется, комплиментов я сегодня не дождусь.

— Можно еще сидеть и ждать, что наши догадаются нашаманить что-нибудь поисковое.

— И что будем делать, пока ждем? В города играть? — подруга была настроена максимально скептично.

— На раздевание, — хохотнул я и, получив подзатыльник, перешел к угрозам. — Будешь драться — усыплю нафиг!

— И чокнешься в гробовой тишине, — фыркнула Альфа.

— Я найду чем себя развлечь с твоим спящим телом, — ослабился я, подмигнув подруге.

— Старый ты извращенец, — покачала головой она.

— Чего это старый? Я всего на четыре года тебя старше! — моему возмущению не было предела. Нашла старого! — И вообще, что сразу извращенец?

— А на что-то другое твоей ограниченной фантазии может хватит?

— Косички твои дурацкие расплету, — мстительно сообщил я и повернулся спиной к девчонке.

— Не расплетешь. У тебя пальцы слишком кривые.

— Поровнее, чем твои ноги.

— Только извилины твоего головного мозга могут быть прямее моих ног.

— Вот видишь, уже веселее! — приободрился я. — Это как 'Города', только 'Подколы' и совершенно не обязательно использовать последнюю букву предыдущего.

— Чем же тебе пришлось огреть по голове Злату, что она тебя аж два месяца терпела?

— Ну как я уже и говорил, — я вновь развернулся лицом к Альфе. — Усыпил — а дальше дело несложное.

— Я тебя знаю не один год и то порой понимаю, что не ко всем твоим идиотским шуточкам привыкла. А ей-то каково — сходу такое потрясение...

Я пожал плечами:

— Да ну она не жаловалась. Проснулась, правда, однажды невовремя, но ей понравилось, и она меня не стала выгонять. Даже оказалась той еще распутной девчонкой...

Альфа зажала уши руками и нахохлилась:

— Избавь меня от интимных подробностей твоей личной жизни!

— Тогда расскажи про свою. То ты у нас может еще невинное дитя, а я тут тебя страшными взрослыми историями пугаю, — усмехнулся я.

Альфа шумно выдохнула, словно пытаясь взять себя в руки и не убить меня на месте, после чего скорбно возвела очи к потолку кабины, мысленно явно взмолившись либо испепелить меня на месте, чтобы замолк, либо — её, чтобы меня больше не слушать. Но не могу не признать, что меня изрядно забавляли эти ее перепады от 'я взрослая и бесстрашная' до 'уберите от меня этого странного дядьку, он мне гадости какие-то рассказывае-ет'. Пусть спасибо скажет, что не показываю — не дай бог вообще в обморок грохнется.

И усыплять не придется...

— Я его выгнала и завела хорька. Конец истории, — внезапно выпалила она.

— Кого его? — я даже слегка удивился.

— Парня своего. Последнего, — фыркнула она. — Все, ты доволен?

— Не особо. Чего выгнала-то?

— Тебе-то какая разница? — подруга на глазах превратилась в ёжика — растопырила иголки, и сопит, врагов отпугивает.

— Не хочу, чтобы однажды ты и меня на улицу выперла. Давай, поведай, чего мне не стоит совершать, чтобы внезапно не обнаружить свои чемоданы на коврике под дверью.

Повисла недолгая пауза.

— Не стоит заводить отношения со мной, и в то же время спать с моей подругой. Но можешь не переживать, тебе это не грозит.

— Чего это? Потому что Алиса не в моем вкусе? — усмехнулся я.

Альфа замолчала, потом развернулась, пристально уставившись мне в глаза, словно надеясь найти в них ответ на вопрос о смысле жизни, не меньше, и проговорила:

— Иногда мне начинает казаться, что ты не такой уж идиот, каким кажешься. Но ты мастерски быстро рушишь эту иллюзию.

— Думаешь, стоит присмотреться к Алисе получше? — серьезно осведомился я.

Альфа возвела взор к потолку и снова нахохлилась, поджав ноги и обхватив их руками.

— Ты замерзла что ли?

— Нет, — и в подтверждение своих слов чуть слышно клацнула зубами.

Стянув толстовку, я накинул ее на плечи Альфе и автоматически легко помассировал плечи:

— Так лучше?

Ей наверняка было сложно признать, что такой остолоп, как я, мог привнести что-то доброе в ее жизнь. Не дожидаясь ответа, я вздохнул, притянул девчонку и обхватил лапищами за плечи, прижав к себе. Сначала она возмущенно что-то пискнула, но за считанные секунды ее перестало мелко трясти, и она уже расслабленно наклонилась на меня.

По крайней мере, теперь я был уверен, что один плюс она во мне нашла. Я — теплый!

Альфа.

Поверить не могу, что это происходит со мной и не в кошмарном сне. Металлическая коробка без выхода, промозглый холод недостроенного подвала и... меня обнимает Стас! Стас! Меня! Конечно, сидеть клацая зубами было тем еще удовольствием, но оказаться захваченной в кольцо лапищ Баюна...

— Ты у Громова одеколон спер? — невольно поинтересовалась я, принюхавшись.

— Почему сразу у Громова? — обиделся Стас. — Может, у Дэна.

— То-то я думаю... — усмехнулась я и замялась. Не говорить же ему, что пахнет приятно.

— А если я скажу, что это мой природный? — хохотнул Баюн.

— Я просто успокоюсь, признав, что это наш Маевский и никто в него не вселился, — призналась я. И решив, что погрелись и хватит... прижалась теснее, чтобы и дальше беспардонно принюхиваться. Парфюм был действительно приятный, слишком приятный для Стаса. Может быть, я не обращала на это внимания, потому что никогда не оставалась надолго с ним в настолько тесном помещении?

Чтобы сгладить возникшую неловкость, я дернулась в сторону и со всей дури завопила Стасу почти в ухо:

— А-а-али-и-иса-а-а!.. Де-е-ени-ис!..

Баюн шарахнулся к стенке, выпустив меня из рук:

— Вот дурная! А если эта материя звук не пропускает?

— А если... Стоп, — задумчиво откинулась на стенку я. — Материя. Она не поддалась на магию, не поддалась, когда ты пытался ее пробить...

Я вскочила на ноги, изучая каждый сантиметр нашего металлического саркофага.

— Это ведь странно, что в кабине для лифта в недостроенном доме болтался лифт?

— Странно. Но может эти имбецилы притащили да подвесили, чтобы кататься?

— А кто бы их тут катал? Пленные тролли? — усмехнулась я, постучав по потолку. — Слышишь?

— Не-а, — честно ответил Стас.

— И я не слышу, а должно было загреметь, — прицокнула языком я.

— Логично, — внезапно согласился Баюн, — кабина тяжеленная. Да еще если и с человеком внутри... Это ж сколько их наверху человек должно было стоять, чтобы втащить? Как там, говоришь, погиб твой новый призрачный приятель?

— Упал в шах... Стас, ты олень, но иногда ты гениальный олень! — выпалила я, моментально собрав в мозгу картинку.

Мы сами себя загнали в ловушку, которую подстроил нам призрак! Утопленники зовут за собой в воду, те, что погибли при пожаре — могут вынудить человека поджечь дом, а то и самого себя... Призрак мальчика, погибшего от падения в шахту — заманить на свою высоту. А раз мы не поддавались на 'мысленные позывы' подойти к краю и шагнуть — он просто привел нас в ловушку. Обычную ловушку.

Я ухватила край материи и дернула. Кабина лифта медленно испарялась, как распускается старый вязаный свитер, когда тянешь за выпущенную нитку.

Мы оказались на свободе среди подвала и даже на радостях обнялись, точно болельщики в спорт-баре, когда забила гол любимая команда.