Похождения Вовы и Дюрасела.

Малец, уже привычным делом отправил двух собственных клонов в нокаут, как со стороны грянул громогласный вопль.

— Я вас нашел!

— Перерыв! — скомандовал я, после чего пацан отпустил своего клона и тот исчез. — У нас гости.

— Твою мать... — простонал Конохамару, увидев приближающуюся фигуру.

— Это что за выражения?! — офигел я. — От кого нахватался?!

— Дык сам же материшься без перерыва, — пожал плечами паренек.

— Ладно, уж... — я махнул на него рукой. — Теорию словесного давления на противника отработаем на следующем занятии. А сейчас наглядный урок...

— ТЫ!!! — мужик, наконец, приблизившись, ткнул в меня пальцем, стараясь прожечь молниями, летящими из глаз. — ТЫ!!!

— Уйди старуха, я в печали... — я фиглярски изобразил головную боль, отмахнувший ладошкой. — Мне вообще сейчас нервничать нельзя, я с задания...

Как его переклинило... Зрелище было просто одиозное.

— ТЫ!!! — мужичонка вывел свой голос на сверхвысокие тона. — Монстр!!! Мерзавец!!! Проходимец!!!

— Звучит так, как будто я не пришел на свидание... — я покачал головой. — А ты случаем не голубок?

Мужика аж передернуло от высшей степени возмущения. Даже послышался характерный звук заклинившего железа, после чего, пустив из ушей пар, он застыл.

— Какие мы впечатлительные... — вздохнул я, оглянувшись на Конохамару.

Тот, скрючившись на траве, молча исходил кипятком.

— Это, товарищ студент, наглядная демонстрация морального подавления неприятеля словесным оборотом, — я поучительно поднял вверх палец. — Постарайтесь запомнить суть приема, а не тупо копировать содержание.

— Е-е-есть... — надрывно прохрюкал пацан.

— Алло, мужчина! — я отвесил мужику несильную пощечину. — Очнитесь. У вас жена родила.

— Э? — дернув головой, он уставился на меня ошалелыми глазами. — Когда?! Кого?!

— Вчера. Сына. Радуйтесь, — не меняя тона ответил я, едва сдерживаясь.

— Слава Богам, я стал па... — мужик снова замер, замолкнув на полуслове. — Так я ж не женат!

А я уже катался по земле, натужно хрюкая, а рядом сидящий Конохамару долбился лбом об землю в приступе истерического хохота.

До наставника дошло, наконец, что его вздули по полной программе.

Едва-едва начинающая бледнеть физиономия снова стала стремительно багроветь.

— Ах ты мелкое убожество!!! — взревел разъяренный мужик. — Щас я тебе преподам урок уважения к старшим!!!

И замахнулся ногой, намереваясь меня пнуть.

Зря.

Поймав ступню на подлете к моей физиономии, я с силой крутанул её, выбивая из сустава.

С диким ором, тот повалился на землю, понося меня, на чем свет стоит.

Вскочив с земли, я подошел к катающемуся наставнику, поймал его за грудки и, приподняв, рыкнул в лицо.

— Это тебе пора преподать урок уважения к людям, мерзавец! Знай кого быкуешь!

И тюкнул его лбом в нос, сломав последний.

* * *

— Слушай... — я, кряхтя, поправил сползающий со спины условный труп. — Я чего-то конкретно засомневался в компетентности твоего наставника. Хилый больно.

Уже битые полчаса я тащил убиенного Эбису на своей спине к госпиталю. Чтобы его там реанимировали.

— Что-то да... — задумчиво кивнул Конохамару. — Я тоже думал, что он сильнее.

— Тогда я дам тебе дополнительное задание до следующего занятия. Проследи, чтобы он вспомнил навыки ведения рукопашного боя. Пока он не сможет навалять мне, я не буду тебя учить. Не осилишь.

— Чего?! — пацан тут же надулся от возмущения.

— Того, — осадил его я. — Слабый ты еще. Возраст не тот, комплекция хилая. Расти, жри, качай мышцу и чакру. Вот твоё задание.

— Гавнюк... — зло прошипел Конохамару, по моему тону поняв, что больше ему ловить нечего...

— Сопля, — усмехнулся я.

У ворот госпиталя мы распрощались. Отдав тушку учителя медикам, я тут же ретировался в свою берлогу, подальше от всполошившегося медперсонала.

Видимо в мое отсутствие кто-то посещал скромную мою обитель, ибо на столе лежал новенький протектор и шевроны.

Скорее всего, заходил Ирука. Больше некому, ибо в проявление маразматической заботы со стороны Хирудзэна я не верил нисколько.

Особо есть не хотелось, но я все же поставил чайник и, дождавшись, пока он вскипит, залил предпоследнюю пачку сухой лапши.

Ожидая, пока еда заварится я устало помассировал виски, почесал родничок и, зарыв пальцы в шевелюру вспомнил, что до парикмахерской так и не добрался.

Мда... не дело мне с таким ядерным взрывом гулять. Побриться что ли? Хотя...

— "Слышь, Рыжий".

— "Чо, бригадир"?

— "За ночь насколько можешь отрастить мне шевелюру"?

— "Где?" — деловито поинтересовался Лис.

— "Вестимо не на жопе"... — усмехнулся я. — "Это дико неудобно".

— "На груди что ли"? — недоуменно хмыкнул Рыжий.

— "На голове, блин".

— "Хоть до жопы, хоть до пят", — хохотнул Лис. — "Делов-то"...

— "До задницы мне не надо, давай до лопаток", — я поскреб подбородок и взглянул на часы. — "Будем шокировать народ дальше".

— "Ну, ты затейник"... — расхохотался Лис.

— "Есть немного", — Хмыкнул я, открывая тару с заварной баландой. — "То ли еще будет, завтра ведь распределение по командам и знакомство с кураторами".

Лис зашелся гоготом, предвкушая веселье.

Схомячив лапшу быстрого приготовления я принял душ и со спокойной совестью завалился спать. Завтрашний день обещал быть веселым....

* * *

Проснувшись поутру, я, продирая глаза и чеша зудящий родничок, поплелся в ванную комнату, принимать освежающий душ. Там и была обнаружена причина чесотки. Шевелюра на голове, за ночь буйного роста, превратилась в воронье гнездо, которое пришлось распутывать битые полчаса. А под конец процедур я шнурком стягивал на затылке густой конский хвост.

Помимо этого я отметил рельефную мускулатуру, играющую под кожей, и ощутимую прибавку к росту.

Ну, и клыки. Их рост закончился, и я с удовольствием их надраил щеткой.

Закончив утренний моцион, я вышел из ванной, поставил чайник и начал одеваться.

Мда... Зря я не взял форму на размер больше. Эта уже была чуть маловата, а рубашка так и вообще угрожающе натягивалась при каждом вдохе.

Хотя на этот факт можно было плюнуть, ибо поводом выходить при полном параде в ближайшем будущем не было, а полевая форма, закупленная в первый день моего "прибытия" еще имела лимит в росте.

Мне было по настоящему интересно, кто из бывших студиозов сегодня придет при полном параде. И почему-то было стойкое ощущение, что таким умным идиотом буду только я один.

Зато я один на весь выпуск буду блистать образом достойного бойца своей деревни! Надо же кому-то напомнить, что не в пионерском лагере живем, господа. Вот и вызываюсь добровольцем. Если я хочу завоевать звание Каге этой деревни, то надо начинать с себя любимого...

Перекусив и выпив чаю, я, поправив галстук перед зеркалом, вышел в новый и очень веселый день.

* * *

— Блииин... — взвыл я, глядя на пустую аудиторию. — Засада... Надо было на часы смотреть, бестолочь...

А действительно, кто придет в академию в восьмом часу утра? Правильно, счастливый дебил, вроде меня, собирающийся сразить всех своим убойным видом. Ан нет, облом, ваше благородие, нэма тут никого.

Сплюнув, я пошел к своему облюбованному месту у окна, уселся на скамью, закинув ноги на стол, натянул берет на физиономию и погрузился в дрему.

Впрочем, тишина продлилась недолго, и уже через полчаса в аудиторию начали заходить выпускники...

Собственно разбудил меня не, сколько шум, сколько внезапно повисшая тишина. Шкурой чувствовалось, что ранние пташки тихо балдели от того факта, что в аудитории дрыхнет смутно знакомая, но все же какая-то левая личность. Личность в парадной форме.

Отвечать на немые вопросы дико не хотелось, ибо меня внезапно разбил синдром Нары, сиречь лень, и прибывающих в глухой тишине я старательно игнорировал.

Тишина, впрочем, продержалась недолго, и шушуканье постепенно перерастало в негромкий гомон.

Тем не менее, периодически загривок дыбом вставал от устремленных на меня взглядов, прямо фонящих тихим шоком. Уцелевшие стереотипы, сложившиеся по поводу моей персоны, с треском рушились. Ярким примером был сам Учиха Саске.

— Узумаки, ты что ли? — услышал я за спиной обалделый голос.

— Нэ, хан Батый, — пробубнил я, нехотя снимая с физиономии берет и, поворачиваясь к усевшемуся сзади представителю Учих.

Надо ли упоминать, что в тот момент, когда я стащил берет с физиономии, повисла гробовая тишина. У некоторых откровенно отказало внутреннее головное оборудование, после того, как они убедились в своих подозрениях.

— Ну и вид у тебя... — офигело выдавил брюнет, разглядывая меня.

— Чо, завидно? — хмыкнул я, одевая берет как положено.

— Вот еще, — опомнившись, фыркнул Учиха, отворачиваясь к окну и складывая руки на груди.

— Ты ли это, Узумаки? — удивленно протянул подошедший к столу Шикамару. — Внушительно... — уважительно покивал он.

— А с чего вдруг? — поинтересовался возникший за плечом Нары Чеджи.

— Ну... — я почесал затылок. — Твоё мнение обо мне недельной давности? Только без купюр?

— Мелкий капризный придурок, — добродушно хохотнул Акимичи.

— А сейчас? — улыбнулся я, демонстрируя клыки.

— Опасный человек, — посерьезнев, ответил Чеджи.

— Вывод? — еще шире улыбнулся я.

— Взялся за ум? — покачал головой Шикамару. — Привычка тебя подводит, Узумаки. Ты опять перестарался...

— Отнюдь, — возразил другу Акимичи. — Отнюдь...

— Да ну вас обоих... — вяло отмахнулся Нара.

Приятели отошли на свои места, а вот их место тут же заняли две заклятые подружки, Харуно и Ямонако.

— Привет Сас... — Хором начали они, обращаясь к брюнету, но тут же замечая меня. — ...ке...

Учиха едва сдержал вздох, а девки во все глаза уставились на меня.

— Узумаки? — хором выдали они свое недоумение и шок.

— Нет, бл...лин. Мудрец Рикудо.

Мда... психологическая атака удалась на славу. Где-то в глубине надрывно хохотал Лис, следивший за происходящими событиями.

— А чего это ты такой?... — ошалело поинтересовалась Ино.

— И чего ты тут делаешь? — аналогичным тоном поинтересовалась Сакура.

— Боги... — вздохнул я, вытаскивая из внутреннего кармана ксиву и типичным ментовсим жестом тыкая ею им в лицо. — Зачислен в штат после пересдачи. Получил повышение до ранга "С" за успешно выполненную операцию по захвату предателя.

— Чего? — подал голос Учиха. — Это ты что ли Мизуки задержал?

— Угу, — я кивнул, убирая корочку обратно. — Задержал и обезвредил под кураторством Хокаге...

У всех троих отвисли челюсти.

— Так! Все по местам! — разнесся по аудитории голос Ируки. — Сейчас будет распределение по группам.

Воспользовавшаяся заминкой подруги, Харуно уселась рядом с Учихой. Блондинке ничего не оставалось делать, кроме как в темпе искать свободное место, а Саске лишь поморщился и чуть отодвинулся. Наивный... Нам еще дооолго вместе работать придется...

— Все в сборе? — поинтересовался Умино, обведя аудиторию внимательным взглядом, почему-то намертво застрявшем на мне.

— Дааа! — хором протянули выпускники.

— Узумаки? — офигело выдал Ирука, пялясь на меня.

— Я! — вяло отозвался я.

— Что, "я"? — не врубился учитель.

— А что я? Я ничего... — невинно заломил бровь я.

— А чего ты в параде? — продолжал тормозить Умино.

— Так положено же. — Я пожал плечами. — По уставу.

— А... — начал было Ирука, как вдруг его осенило. — А почему только Узумаки в форме?! — рявкнул он.

Повисла недоуменная тишина.

— Ладно, на этот раз формальности опустим... — проворчал учитель. — Еще раз поздравляю вас с выпуском. Сегодня начинается ваша полевая практика, и сейчас вы будете поделены на команды из трех человек. Курировать вас будет джонин — наставник. После распределения по командам, вы отправитесь на место встречи. И так, начнем...

Понеслось... Ирука зачитывал номера команд и непосредственный состав. От оригинала отличий не было.

При зачтении состава нашей команды, Сакура помрачнела, услышав свою фамилию после моей, но затем возликовала, услышав фамилию Саске. А мне было все равно.

В течение десяти минут, новообразованные команды, получив инструкции и узнав имена кураторов, разбежались, а мы, узнав, что нас будет курировать эпический Хатаке Какаши, остались дожидаться его в аудитории.

Как и ожидалось, новый учитель опаздывал, причем крепко. Ловушку с губкой для мела я поставил сразу, чем вызвал недовольство Харуно и скептический хмык Учихи. Проигнорировав увещевание девушки о том, что опытнейший джонин на такое не попадется, я уселся за преподавательский стол, закинул на него ноги и, натянув на лицо берет, задремал.

Хатаке опоздал аж на три с половиной часа. Я проснулся, едва заслышав шаги в коридоре и жестами привлек внимание скучающих напарников, указывая на дверь.

Дверь открылась... и губка плюхнулась на макушку заглянувшему в аудиторию седому мужику в полевой форме.

Повисла тишина.

— Эх... — устало вздохнул джонин, подбирая губку и оценивающе глядя на нас. — И кто это придумал?

Я, с невинным видом, тыкнул пальцем на Учиху.

Саске, ошалевший от такой наглости, подавился воздухом. А Сакура впала в осадок от явной переоценки возможностей джонина.

— Ясно... — так же устало вздохнул Хатаке, отбрасывая губку. — Первое мое впечатление от вас... вы идиоты.

* * *

Сидя на крыше академии, мы придирчиво разглядывали друг друга.

Что могу сказать? Хатаке Какаши. Возраст примерно тридцать пять с хвостиком, рост чуть меньше метра восьмидесяти, телосложение среднее. Лицо почти скрыто маской и протектором. Волосы седые не особо длинные, стоят дыбом. Взгляд — устало-пофигисткий. Форма полевая, стандартная, немного потрепанная.

В общем, с виду — джонин средней руки, хотя на деле явно имеет ранг "А".

Так же тут присутствуют Учиха Саске, форма одежды — повседневная, взгляд — злобно-устрашающий. Понт в шортах.

Харуно Сакура, форма одежды — повседневная, взгляд возмущенно-заинтересованый. Святая наивность в юбке.

Я, то есть Узумаки Наруто, форма одежды — парадная, взгляд задороно-бойцовский. Ходячий шокогенератор и типичная широкая русская душа.

— Ну что ж, господа генины, давайте знакомиться, — с сарказмом прервал молчание наставник. — Расскажите немного о себе, что любите, чего не любите, к чему стремитесь?

— Может, вы с себя начнете? — скептически хмыкнул я, доставая пачку с сигаретами.

— Да, — поддакнула Сакура. — Нам хотелось бы узнать о вас побольше.

— Ну... — джонин почесал подбородок. — Меня зовут Хатаке Какаши. У меня нет желания рассказывать про свои интересы, поэтому, что касается моих стремлений... ну есть у меня пара хобби...

Ай, красава! Какая игра! Я едва сдерживал смех, прорывающийся наружу, а внутри истерил Лис, бившийся об стенку головой. Его эта сценка разведения юных лохов на информацию задела за живое.

— Познавательно, — хрюкнул я. — По сути, вы только представились...