Ещё одна сказка

Когда Катя спустилась, мы осторожно высунулись из подъездной двери.

— Тётя Маша сказала, что к нам никто не вламывался, — тихонько сказала дочь. — Может, и не будет больше никого?

— Дай Бог, — пробормотала я, прислушиваясь. — Дети, вы ничего не слышите?

— Нет, — сказал Андрей и взялся за сумки. — Выходим.

Мы не успели сойти с приподъездной площадки, как замерли уже втроём. Катя прислушивалась недолго, сразу определив, откуда идёт плачущий звук. Оставив свои вещи на асфальте, дочь скрылась в ночных кустах на газоне. Вышла она сияющая.

— Смотрите, какой хорошенький!

В руках Кати вздрагивал, прижимаясь к ней и пытаясь облизать её подбородок, и поскуливал жутко тощий щенок. Андрей затрясся от смеха и жалобно сказал:

— Слушайте, давайте пойдём уже, а?

— Что ты ржёшь? — подозрительно спросила Катя. — Хочешь сказать, что щенка не пристроим? Или он тебе не нравится?

— Да ничего такого, — благодушно сказал сын. — Просто я представил себе глаза наших котов, когда они увидят это. А потом — глаза Рема. Вот и всё. Ну? Идём, нет?

И мы вернулись сначала в садовый домик, а потом — по подземному ходу в наше убежище, в старый дом. Вместе с изумлёнными котами и счастливым щенком.

Одиннадцатая глава

Позади садового домика Катя показала мне немного странный огород, правда давно уже никем не востребованный и густо заросший сорняками. Невысокая насыпь крутой крышей в две стороны. А с неё спускаются террасы, укреплённые обычными досками. Наверное, здесь сажал для себя овощи, чтобы не бросалось в глаза, последний садовый сторож. Огородик и впрямь в глаза не бросался, скрытый от посторонних целым рядом шпалеров, на которых дочь накручивала подрастающие лозы вьющихся роз.

Мне понравилось. Каждый ряд можно засеять или засадить отдельными овощами. Сегодняшним утром я уже прополола грядки-террасы и разбила сухие комки найденной маленькой мотыжкой. А теперь мяла пакетики с семенами, решая, где что сажать.

Когда Катя зашла к тёте Маше, пришлось рассказать соседке немного глуповатую легенду о том, что семья переезжает на время в пригород, где мы купили деревенский дом. Как ни странно, соседку больше обеспокоило, что мы переехали внезапно и что у нас мало необходимых для проживания в сельской местности вещей. И первое, о чём она вспомнила, это семена. Дачу она продала года два назад, а семена, закупленные с надеждой, что здоровье ещё позволяет копаться в земле, остались. И она вручила поспешно найденные пакетики Кате со словами: может, что и не прорастёт, но у вас там, наверное, огород совсем пустой. Вот и поэкспериментируй. А то жаль, зазря пропадут.

Благодарная тёте Маше за заботу, я стояла и раздумывала, с чего начать. Правда, мысли чаще сбивались на то, как уходили мои дети сегодня утром... в школу. Пробивало на нехилый такой нервный смех, когда вспоминала серьёзные лица двойняшек.

— Мам, у нас сегодня сокращённый день и консультация по геометрии, — сообщил Андрей, хлопоча над спортивной сумкой, куда вошли не только его учебники и тетради, но и сестры. — Придём быстро. Справишься без нас?

Катя, деловито работавшая помадой у зеркала, обернулась.

— Если что-то нужно, скажи сразу — по дороге забежим в магазин.

Господи... Дежа вю... Обычное утро обычной жизни в нашей однушке!

— Мы, кажется, всё перенесли из необходимого, — справившись со своими чувствами, с сомнением сказала я. — Разве что на всякий случай прикупить зубную пасту? Или здесь она тоже продаётся?

— На кухне целая коробка с моющими средствами, — сказала Катя. — И пасты там тоже много. — И улыбнулась. — Мам, когда мы начали здесь осваиваться, мы тоже побаивались остаться без привычных вещей. Накупили столько, что на целый год одной пасты хватит! О, придумала! Купим что-нибудь для Факса! Пусть лопает из своей посуды.

Факсом мы назвали щенка. Соединили "фас" с "гавсом" и получили бумажно-компьютерную собаку. Смешно, но кличка подходила для того обожравшегося сокровища, которое спало сейчас с котами, вернувшимися с ночной охоты. Дичь, дохлую крысу, слава Богу, хвостатые охотники оставили сбоку от крыльца, а не принесли бросить на пол, перед дверью.

— После обеда сводим тебя в здешние магазины и лавки, — добавил Андрей. — Познакомим с продавцами. Здесь любят знакомиться, чтобы потом болтать. Будешь ходить в магазины — будешь в курсе всех новостей в Старом городе.

И дети ушли в свою школу, а я вдруг вспомнила, что у них не только экзамены начинаются, но скоро ещё и последний звонок. И вздохнула. Мысли немножко дыбом, когда стараешься совместить события двух миров... Но ничего. Придётся привыкать, если мои дети — почти профессиональные ходоки.

На прощанье, перед тем как ступить в невидимый ход, Катя посоветовала:

— Прежде чем семена сажать, подержи их в ладонях. Быстрей взойдут.

— Это что — магия такая? — удивилась я.

— Магия, но обычная, человеческая! — засмеялся сын.

... А ещё назойливо лезли воспоминания о вечере ре Гранды.

Сначала мной владело восхищение: надо же, доре Тамаш — лучший боец Старого города, а я-то его жалела, как вдовца, который терпит лишения из-за сына, лишь бы мальчик выучился тому, к чему склонен! Потом пришло смущение: из-за меня ему пришлось ввязаться в ужасную драку! И рядом тлел росток радости: из-за меня!

... Мотнув головой, чтобы освободиться от воспоминаний, я снова взглянула на земляные террасы, тщательно очищенные от сорняков и хорошенько взрыхленные. Так, наверху посажу лук. В следующем ряду — морковь. Или морковь лучше в самый низ? Когда мысленно распределила, где какому овощу быть, первым делом посеяла лук, осторожно приминая его в лунки, а затем полила первую грядку...

Когда закончила с посадкой, усмехнулась: видела бы тётя Маша, как я распорядилась её семенами! Посмеялась бы, наверное... Я задумалась, слушая птичий пересвист и шорохи листьев в саду от поднявшегося ветра...

Мороз по коже от тихого голоса за спиной:

— А я знаю заклинание быстрого роста для травки.

А когда узнала того, кому принадлежит голос, не оборачиваясь, но с облегчением так же негромко откликнулась:

— А я знаю, где лежат пакеты с какао и молоком. Хочешь? С печеньками?

— Хочу, — сказал Рем. — А где ваши коты?

"Этого ты ещё не знаешь?" Скрывая улыбку, я повела его в садовый домик. Коты дрыхли, валяясь на старом коврике, который Андрей с утра выбил хорошенько, а затем разложил в общей комнате первого этажа, ближе к окну. Сейчас, прогреваемый солнцем, коврик показался котам лучшим местом на свете. Щенку — тоже. Сначала он несмело протиснулся между котами, чтобы греться от них, а теперь валялся на боку — лопоухой головой на Барсике, а вытянутой задней лапой на Тигре. Котам, разморённым на солнце, видимо, лень было спихнуть детёныша с себя, и щенок, за ночь и утро отъевшийся от пуза, наслаждался неожиданным уютом. Судя по окрасу и внешнему сходству с овчаркой, только порыжевшей, щенок оказался настоящим "дворянином".

Рем, запрыгнувший в общую комнату и со всех ног побежавший к котам, резко остановился. Коты лениво подняли головы посмотреть, кто пришёл, и снова легли. Щенок не пошевелился, блаженствуя. Мальчик медленно подошёл и сел на колени у края коврика. Я тоже подошла к коврику.

За Рема не боялась. Щенка двойняшки осмотрели и вынесли вердикт: здоров, тощий только и грязный, с чем быстро справились, перед сном выкупав найдёныша в старом доме. Пообещали потом сделать ему все необходимые прививки. И показали мне толстенный ветеринарный справочник, которым пользовались, едва начали, по совету ре Гранды, таскать животных в этот мир. Причём справочник по ветеринарии оказался не единственным. И вообще, я начала приглядываться к книгам, которые они принесли из нашего мира сюда. Нет, не зря мои дети бегали на разные факультативы, углубленно изучая абсолютно разные предметы.

Тем временем Рем оглянулся на меня — глазища огромные.

— А... можно?

Памятуя, как он обращался с котами и как коты ему благоволят, я кивнула.

Он поднял безвольное тельце спящего детёныша, который только и заскулил во сне, потревоженный, и прижал его к себе.

— Это собачка, да? Почему она глаза не открывает? Ой, какие косточки...

— Рем, давай немного посидим, какао попьём? И я тебе расскажу про Факса, как мы его нашли и сюда принесли.

Но мальчик не желал расставаться с сонным щенком. Немного посоображав, я нашла небольшую корзинку, в которую расстелила тряпки, сверху Рем уложил щенка, а потом поставил корзинку на третий стул возле стола. Рядом с собой. Второй на сегодня для нас обоих завтрак прошёл в оживлённой беседе. В её конце Рем задался хорошим таким вопросом:

— Если он бездомный, значит ничей?

Ответить сразу на такой вопрос, прекрасно понимая, что подразумевает мальчик, было сложно. Поэтому я обрадовалась, услышав звонок от калитки. Велев Рему сидеть с корзинкой на полу, я побежала узнавать, кто почтил меня своим приездом или приходом.

У ворот стояла машина. У звонка продолжал жать на кнопку высокий мужчина в униформе, знаков отличия, которой я, конечно же, не знала. При виде меня мужчина отступил назад, к машине, и открыл дверцу в задний салон. Когда я отворила калитку, из машины вышла высокая дама, с короткими белокурыми волосами, что ей очень шло, учитывая, что белокурость её подчёркивала седина. Суховатое лицо, словно вычеканенное из металла, жёсткое и с резкими чертами. И всё-таки знакомое в них я уловила.

— Добрый день, ре Луминита, — сказала я.

— Вы знаете, как меня зовут? — твёрдо спросила дама.

— Доре Тамаш упоминал вас, когда говорил о сыне.

— Рем у вас?

— Да, ре Луминита.

Женщина смотрела на меня в упор, и я договорила:

— Он мне не мешает, если вы хотите об этом знать. Он играет с котами.

— Как вы узнали меня?

Я улыбнулась.

— У Рема ваши глаза.

Она растаяла, как снежная королева. Сначала всплеск недоверия, а потом лицо смягчилось, и ре Луминита даже сумела улыбнуться. И я тут же спохватилась.

— Простите, ре Луминита. Не хотите ли войти в дом и выпить чаю?

И поймала её взгляд на свои руки.

— Спасибо, — сдержанно сказала бабушка Рема. — Заходить не буду, чтобы не тратить вашего времени. Полагаю, доре Тамаш сегодня будет у вас?

— Да, — не стала я скрывать. — Он даёт мне уроки магического развития.

— Будет ли мешать вам Рем? До прихода отца?

Вот оно что... Сразу гора с плеч.

— Мальчику есть чем заняться здесь, у нас, — приветливо сказала я. — Я не против, чтобы он дожидался доре Тамаша в нашем доме.

— Спасибо, — кивнула ре Луминита и развернулась к машине.

Водитель почтительно стоял у открытой дверцы и немедленно подал руку хозяйке, помогая ей сесть. Я выждала, пока машина не отъехала, и лишь затем плотно притворила калитку и пошла к садовому домику, по дороге разглядывая руки. Ну да, всё правильно. Рукава как засучила, так и не спустила. Фу... Самой неловко. С другой стороны, ре Луминита посчитала, что я только что из огорода, и, кажется, одобрила моё времяпрепровождение. Ну и женщина... С такими жёсткими мне всегда трудно разговаривать. Но сейчас подспудное понимание, что я защищаю сразу двух мужчин, заставило говорить с нею спокойно.

Вздохнув, я вернулась в домик. Рем вовсю играл с щенком, бегая от него по всей комнате и хохоча над неуклюжестью Факса. При моём появлении мальчик остановился, и улыбка медленно начала уходить с его губ, сменяясь насторожённостью.

— Ты подождёшь своего папу здесь? — спросила я, и такое облегчение написалось на его пятнистом от ожогов лице, что у меня сердце защемило.

— Подожду!

— Рем, а ты знаешь собачьи команды, которым надо учить собаку?

— А такие есть? — изумился мальчик.

Следующие десять минут мы изучали книгу, найденную на полке стеллажа: я читала, а Рем пытался претворить в жизнь прочитанное, заучивая с щенком команды. Факс ничему не хотел учиться, но изо всех сил, покачиваясь и спотыкаясь на слабых ещё лапках, рвался в коридор. Там, между столом и лестницей на второй этаж, у него уже появился свой уголок с мисками, так что вскоре мы решили, что команды он будет учить потом, а пока посмотрим, как Факс ест. Я отдала Рему пакет с собачьим кормом, оставшимся от других переведённых в этот мир псов, и показала, как налить в миску воды. На кухне существовал примитивный водопровод, ведущий своё начало из закрытого колодца в саду. Под краном находилась раковина, а сбоку стоял небольшой бак, в котором всегда можно зачерпнуть воду ковшом. Потом мы нашли поводок, которым следовало опоясывать всё тело щенка, и вдвоём сумели сообразить, как его надевать на малыша.

Перед самым появлением двойняшек мы успели поколдовать над моим странным огородиком, и Рем серьёзно пообещал, что уже вечером взойдут первые всходы на всех грядках, которые ему явно понравились. Несмотря на поводок в руках и повизгивающего Факса, который его тащил в дом, к миске, он улыбался, разглядывая маленькие террасы.

Обедали мы вчетвером, да ещё в компании котов и щенка, который от радости не знал, куда бежать: то ли за Ремом, то ли за котами — они всё-таки теплей, хоть и фыркают на него. Под конец обеда Факс выдохся и снова спал без задних ног в корзинке, а мои дети угощали Рема зефиром.

И за чаем Андрей осторожно спросил мальчика:

— Рем, как ты думаешь, если мы тебе щенка оставим, но жить он будет у нас, ты согласен на такое дело?

— Согласен, — после паузы, будто серьёзно откликнувшись на призыв подумать, откликнулся мальчик. — Мне бабушка не разрешит держать Факса, а здесь, у вас, с ним даже бегать можно. — И добавил, с мольбой всматриваясь в наши лица: — И папа к вам каждый день ходит.

— Договорились! — засмеялась Катя.

Ещё немного болтовни за столом, и я заметила, что Рем с трудом открывает глаза. Что ж, всё понятно: набегался, получил множество ярких впечатлений... Пока дети вполголоса рассказывали, как прошёл день в школе, мальчик, кажется сам того не замечая, положил сложенные руки на стол, на них — голову... Андрей осторожно встал и отнёс Рема в уже привычное ему кресло у окна, а Катя укрыла его покрывалом.

— Вы идите тоже спать, — тихо напомнила я. — У нас ночь на носу. Я посуду помою и тоже подремлю немного.

Зевающие, глядя на спящего Рема, двойняшки разошлись по своим закуткам, пока я относила посуду со стола в коридор, напоследок вынеся и корзину со спящим щенком, а от порога шёпотом позвав котов. Закрыв дверь в общую комнату, я невольно улыбнулась.

Крыльцо оказалось достаточно широким в обе стороны, чтобы напротив кошачьих мисок поставить близко к перилам солидный стул. Дремать много не пришлось. Возможно, я не так сильно устала, а может, слишком много думала о том, жив ли дедушка и найдём ли мы его сегодня ночью... Но где-то через полчаса я уже стояла за садовым домиком и с любопытством приглядывалась к взрыхленной земле террасных грядок. Нет, я понимала, что до вечера далековато, но всё равно было очень интересно и любопытно: неужели обещание Рема сбудется, и семена тёти Маши прорастут уже сегодня? Пока никаких зелёных всходов я не заметила... А потом спохватилась и побежала к воротам старого дома — встречать доре Тамаша, чтобы гость не разбудил детей.