| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну, хватит, матушка Берке, — осторожно хватая ее за тщедушное тельце, примирительно шептал Тенго. — Довольно! Он не хотел тебя обидеть. Что ты так на него взъелась?! Он же не варанг, да к тому же совсем ничего не знает.
— У, изверг! — напоследок замахнулась старушка, но уже без былой ярости. — Хулить тут удумал. Образина неотесанная! На матушку Берке свой поганый рот открыл! Я тут им короля спасаю, а он …
Мимо сознания Ханса, и так стоявшего в прострации от неожиданности ситуации, проплыли почти все ее слова. Почти все, кроме одного! «Король! — раскаленный иглы воткнулись в его мозг и стали медленно вкручиваться в глубину. — Она сказала, что-то про короля... Но он же стал мертвяком! Я же видел его гниющую плоть и то, как он сгорел огне?!». С остекленевшими от изумления глазами, шаркающей походкой, солдат шагнул вперед.
— Иди, иди, меднолобый болван, — бормотала старушка, с неприязнью вперив взгляд в Ханса. — Вон он, родненький, лежит... Еле выходила. Думала он прямиком отправиться в страну вечного холода, да Великий отец помог и сам Тенго явил третий знак — очистил от мерзости проклятого крае.
Трясущимися руками Ханс приподнял тяжелую шкуру и замер. Скрючившись в три погибели и обхватив голову руками, внутри спал бывший принц и настоящий король — Краен Первый.
— О, боги, король жив, — благоговейно прошептал Ханс, опускаясь на колено. — Значит, не все потеряно для Китона. А теперь, господин, говори, что мне нужно сделать, чтобы король занял принадлежащий ему по праву трон? — повернувшись, спросил солдат. — Во славу короля гвардия готова исполнить все!
— Хорошо, что ты это понимаешь..., — с улыбкой прошептал Тенго, медленно выпроваживая его из шатра.
Через некоторое время от медленно бредущего войска отделился одинокий всадник и поскакал в сторону перевала.
Пятая глава
… — Что ты не спишь, моя лапулька? — загрубевшие от частой стирки руки молодой женщины нежно коснулись крошечной головки, закутанной в расползающиеся от ветхости тряпки. — Солнышко уже давно спряталось, а ты все глазки не закрываешь.
Любопытные глазенки недовольно сверкали, а детская ручка со следами страшного ожога нетерпеливо дергала мать за рукав.
— Мама, ты же обещала мне! — запищал тонкий голосок. — Расскажи, что было дальше! Ну, расскажи! Расскажи, а то я спать не лягу, и буду ждать, когда на небе покажется младшая сестренка нашего солнышка...
— Ну, хорошо, — сдалась женщина, усталым движением руки начиная расплетать косу. — Расскажу... Слушай внимательно! Валидор едва держался. Мертвецы были повсюду. Окрестности ими просто кишели — сотни и сотни костяков бродили по разоренным селам, ища живых. Стиги поднимали всякого, кто умирал от ран и болезней. Приходилось сразу же все сжигать...
Кроха крепко прижалась к матери, вцепившись в ее платье. Ей было страшно, но любопытство было так сильно, что пересиливало страх.
— … И тогда милорд Аларин дель Като взобрался на башню и взмолился богам. Он просил их спасти жителей города от мертвецов и обещал отдать за это все, что у него есть! Он молил богов три дня и три ночи, не отрываясь на еды и сон. Наконец, боги сжалились над ним и ниспослали людям спасение. Они дали людям Клардолг — невиданное по силе оружие, которое принесло словно мор очистило страну от страшного Зла.
— А что было с милордом, мама? — головка высунулась из под ее руки и внимательно уставилась в ее глаза. — А?
— Что? Что? — шутливо переспросила она. — А ничего... Ничего хорошего! За спасение людей боги послали на всех наследников мужского пола рода дель Като невиданное проклятие...
Казалось мальчишка даже дышать перестал от напряжения.
— Каждый дель Като был наделен безумием боя! В тот момент, когда ненависть его обуревала и ярость пожирала сердце, древний зверь срывался с поводка. С тех пор всем дель Като, которые становились старшими в своем роде, запрещалось участвовать в рыцарских турнирах...
Очередной штурм закончился. Потная, зловонная, гремящая железом и руганью орда медленно отхлынула от стен, оставляя после себя сотни скрюченных тел, отрубленных рук, ног.
— Ну, что, Замир, мы еще держимся? — с улыбкой спросил правитель, поворачиваясь к своему старому слуге. — Вон как им сегодня поддали! Десятков пять — шесть чай положили, а может и больше.
— Да, милорд, мы им крепко всыпали, — осторожно вытирая кровь с лица своего господина, проговорил тот. — Давно священный Валидор не видел таким сражений! Если не не изменяет память, то последняя осада города была в разгар самого Кусконского вторжения. Да, точно, почти сорок лет назад эти стены видели последнего захватчика.
— А помнишь, мой друг, — начал дель Като, задумчиво всматриваясь в горизонт. — Когда...
Два старика еще долго могли предаваться воспоминаниям (благо им было есть, что вспомнить), если бы не одно НО. Откуда-то снизу, со стороны старой крепостной башни, вдруг раздался приглушенный вопль и сразу же все стихло.
— Что это? — недоуменно сверкнул глазами господин. — Эй, стража, что случилось?
Насторожившись, Замир медленно вытянул из-за складок платья длинный кинжал и встал так, чтобы в случае опасности броситься на врага. С другой стороны владетеля города прикрыл маг, тоже вперивший взгляд в сторону башни.
— Не дай, Митра, снова эти егеря! — прошептал Замир, переминаясь с ноги на ногу. — С прошлой недели эти нелюди мне спать не дают. Думаю вот лягу и не проснусь.
Наступавшие сумерки прорезал крик, вслед за которым кто-то, громыхая обувью, стал подниматься по лестнице.
— Кто там? — резко закричал дель Като в сторону темного проема башни. — Отзовись!
— Милорд, это стража! — сразу же в ответ раздалось несколько голосов, вмиг успокоившие собравшихся на стене. — Мы поймали лазутчика! Гад, чуть Фиша не прирезал!
Звук мощного пинка, и прямо из башни под ноги Замиру вывалился перемазанный в грязи человек.
— Что это за чудище? — осторожно коснулся этого куля ногой старик. — Вы что за дерьмо принесли к милорду? Совсем пропили свои мозги? Выбросьте его со стены, и пусть эти выродки полюбуются на своего шпиона!
Неожиданно из самой глубины куска грязи послышался чрезвычайно разгневанный голос:
— Ты кого назвал шпионом, мешок с костями? Это ты настоящего гвардейца, что потом и кровью зарабатывал золотого орла, назвал шпионом?!
Замир словно молодая козочка одним движением отпрянул от связанного человека. На его лице в течение нескольких секунд отразилась целая палитра эмоций: от страшного недоумения до ужасной радости.
— Что слышат мои жалкие огрызки, лишь по случайности называемые ушами? — радостно воскликнул он, вновь бросаясь к непонятному шпиону. — Это же просто не может быть! Это просто невозможно! Что стоите, словно олухи?! Развяжите его! Милорд, вы его не узнаете? Милорд, это же соратник нашего малыша, славного Синко дель Като!
— Что? — переспросил дрожащим голосом владетель, без сил опускаясь на колени. — Моего мальчика?! Да, развяжите его, наконец! Ты видел его? Где он? Где мой мальчик? Где мой Синко?
Стража вместе с бросившимся к ним на помощь магом в мгновение ока распотрошили пленника, избавив его и от заговоренных веревок и от старого доброго железа. Дай им волю, они бы избавили его и от остального имущества.
— Это же старина Ханс! — наконец, пошло узнавание и со стороны солдат. — Вот это да...
— Вот каиново отродье, — негромко прошипел в ответ тот. — Знатно вы меня ребята приложили. До сих пор башка раскалывается, словно всю ночь гудел в городской таверне.
— Так это мы запросто! — скалили зубы солдаты, похлопывая по спине своего бывшего товарища по оружию. — Это за нами не заржавеет! Обращайся!
— А ну хватит языками чесать! — прогремел дель Като. — Всем на место! Ханса в мои покои!
Через несколько часов, когда Ханса вымыли, просушили, накормили и напоили, его привели в западную часть крепости, где находились покои владетеля. Дель Като все это время не находил себе место, метаясь словно закрытый в клетку зверь. Наконец, дверь отворилась и вошел тот, кого ожидали с таким нетерпением.
— Сиятельный Каролин дель Като, милорд, — неожиданно торжественным голосом начал Ханс, привстав на одно колено. — Ваш сын, капитан королевских телохранителей, владетельный Синко дель Като, погиб.
Старик покачнулся и упал, если бы его заботливо не поддержал верный слуга. Старый лорд стоял несколько минут, опираясь на высокое резное кресло. В огромной комнате царила тишина и лишь в камине потрескивали дрова, но в них слышался только печальный звук погребального костра.
— Как погиб мой сын? — вдруг, заговорил милорд и было видно, что слова ему даются с большим трудом. — Его повесили как предателя? Его, последнего представителя славного и благородного рода дель Като, вздернули как последнего вора и разбойника? Говори!
Казалось его в эту минуту хватит апокалипсический удар. Жилы на шее вздулись, лицо налилось каким-то страшным багровым цветом.
— Милорд, — глухо заговорил солдат, оставаясь на колене и не поднимая глаз. — Не оскверняйте память своего единственного сына и верного слуги короля Мореота!
С каждым произнесенным словом надежда мощным потоком наполняла старое сердце.
— Капитан погиб как герой из древних легенд, — его голос стал дрожать. — Нас зажали проклятые мертвецы. Их были сотни вокруг! Сотни жутких тварей, которые не бояться ни меча ни огня! Если бы мы были одни... Если бы с нами не было короля... Мы бы легко пробились сквозь эту стену порождений ночи. Капитан отдал свою жизнь за короля — короля Краена!
— Король мертв — да здравствует король! — негромко произнес милорд. — Значит, мой сын не посрамил честь своего рода и показал, как живут и умирают члены рода дель Като. Но, как же тогда лорд Саран? Он же говорил, что мой сын предатель! Где это каиново письмо? Замир, куда я его бросил этот карпанов кусок пергамента?
Слуга бросился к столу, заваленному всяким хламом. В стороны полетели золотые канделябры, тяжеленные фолианты, запыленные карты.
— Вот оно милорд, — закричал Замир вытаскивая из под кучи пергаментов заветное письмо. — Оно было в самом низу, под вашими бумагами.
В нетерпении схватив письмо, дель Като принялся что-то бормотать себе под нос.
— Так, вот. Нет! Где же оно? Ага! Читаю. Ваш сын, капитан королевских телохранителей, Синко дель Като, был подкуплен нашими исконными врагами... Поправ свою честь и свой долг, Синко дель Като во время городских волнений напал на короля и убил его... Вот! Значит, поправ свою честь и свой долг?! Значит, он объявлен предателем, лорд Саран?! Да?!
Старый правитель выпрямился во весь свой далеко не маленький рост и с яростью начал трясти смятым в ком пергаментом.
— Этот выскочка посмел обвинить моего сына в предательстве! — Замир с тревогой смотрел на распалившегося господина. — Значит, он не знает, что такое честь для рода дель Като... Да и где этому лизоблюду знать о настоящей чести!
Письмо было смято окончательно и бесформенной массой полетело в полыхавший камин. Узловатые пальцы начали шарить по огромному креслу...
— Проклятье! — дель Като со злостью оглядел покои. — Замир, где меч. Куда ты его бросил? Живо его сюда! Сейчас это отродье Измира мне заплатит по всем счетам! Я научу это напущенного болвана уважать древнюю кровь! Поднимай солдат! Мы сделаем вылазку... Я своими собственными руками, — старик несколько раз с силой тряхнул широкими, как лопата ладонями. — Вот этими руками вырву поганое сердце и засуну его ему в рот! Да как он только осмелился нести хулу на славный род дель Като?!
Эти слова превратили Ханса и слугу в соляные столбы. Круглые словно крупные медные монеты глаза, раскрытые в удивлении рты — все говорило о том, что такого решения от милорда никто никак не ожидал. Даже более того, внимательно присмотревшись, можно было заметить на их лицах легкое сомнение в адекватности милорда.
— Но, господин, — попытался было возразить Замир. — За окном ночь, да и люди устали...
— Молчать!— рявкнул старик, направив на него бешеный взгляд. — Знай свое место, серв! Не тебе указывать своему синьору, что ему делать! Совсем распоясались! Отродья Измира! Да, что же это такое? Вокруг меня одни трусы!
Он бросил бешеный взгляд вокруг и остановился на стоявшем у самой стены гвардейце.
— А ты, готов послужить своему господину или тебе тоже есть что сказать?!
Расправив плечи, Ханс молча стукнул себя в грудь.
— Я и не сомневался. Пусть ты и не дель Като, но в тебе чувствуется наше безрассудство! — довольно пробурчал дель Като, оборачиваясь к двери. — За мной! Пришло время показать этим собакам, кто хозяин Валидора.
Через несколько мгновений крепость начала просыпаться. В бедняцких кварталах недовольно забрехали псы, провожая голодными глазами проходивших мимо них солдат. У казармы раздавалось бряцанье металла и рычание обозленных командиров.
— Карпаний корм, посмотри на себя! — шипел седоволосый сержант, пропорциями больше похожий на древнего огра. — Как ты затянул ремень? После пары ударов твой нагрудник сползет на пузо и все — здравствуй мама! А, ты огрызок, что разинул свою пасть? Где твое копье?
Высокий словно жердь ополченец, только что ржавший над своим товарищем, виновато втянул плечи и заерзал руками. Длинные и несуразные, они у него никак не хотели оставаться на одном месте и все время норовили за что-то уцепиться.
— Я спрашиваю, где твое копье? — сержант, по-видимому, нашел на ком выпустить пар перед вылазкой. — Думаешь, мы идем на прогулку и твоего огрызка, который ты по дурости называешь мечом, тебе хватит?! Ха-ха-ха! Вы посмотрите, на этого тупоголового деревенщину!
Он вдруг резко наклонился к так и не успевшему отпрянуть горожанину и грозно прохрипел:
— За этими воротами нас ждут настоящие солдаты! Они не могут пахать землю, не могут тачать сапоги и не могут месить глину... Но зато они прекрасно умеют убивать! И ты хочешь с ними справиться лишь этим? Оставь своего коротыша в покое и вернись в казарму за копье, и тогда, может быть, проживешь чуть-чуть дольше.
Ополченец затряс головой и рванул в сторону приземистого каменного здания, где последние несколько месяцев жила еще сотня таких же не обученных гавриков.
— Значит, не судьба, — пробормотал сержант, увидев, как завертелись толстые цепи, открывая ворота цитадели. — И придется воевать без копья.
Перед застывшими в нетерпении войнами показался сам правитель, одетый в полный китонский доспех.
— Пришло время, дети мои, обрушить на врага наш гнев! — чуть надтреснутый голос медленно набирал силу. — Их много и они лучше вооружены..., а нас всего лишь несколько сотен... Но я верю в вас! И, помните, никто кроме нас не сможет защитить наши семьи! …
Старик медленно вытянул меч из ножен и прорычал:
— Убейте их всех! Все, до единого! Режьте, колите, рубите! А-а-а-а!
Ворота распахнулись и в ночь хлынул гарнизон крепости. Солдаты и простые горожане, маги и городская беднота неслись в сторону с трудом просыпающегося лагеря. Яростный ор наполнил долину, разнося далеко в сторону гор свое гибельное эхо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
