Псих. Часть 2: Кимир

Что ж, мы выяснили, как непрам удалось застать форпост врасплох. Сейчас растянем антенну и свяжемся с пятым форпостом, пусть знают об опасности:

— Форпост пять. Форпост пять. Вызывает Псих, как слышите?

— Слышим приемлемо, — донёсся из динамика голос, искаженный атмосферными помехами. — Как обстановка? Прием.

— Форпост три уничтожен, группа уничтожена, виллы на берегу уничтожены. Люди захвачены в плен. У противника замечены невидимки. Прием.

— Невидимки? — не верит, судя по голосу.

Он что, не понимает, что с таким не шутят?

— Как это установлено? Прием.

— При просмотре записи с камер видеонаблюдения. Заметить можно только при движении и на близком расстоянии. Мы идём по следу полона. Конец связи.

— Удачи вам, — донеслось из динамика, перед тем как я отключил рацию.

Всё, теперь сворачиваемся и идем искать невольников.

След, оставленный многолюдной толпой, было трудно не заметить. Даже когда песчаный пляж сменился галечным, все равно, можно было идти по следу. То тут, то там попадались кусочки ткани, пуговицы, расческа, духи. Похоже, что кто-то оставил нам след из "хлебных крошек".

Галька сменилась валунами, пришлось покинуть машину и продолжить путь пешком. Хорошо, что на планете нет приливов. На мокрых камнях, давно бы голову расшиб. И так два раза чуть не упал. Как они тут людей вели?

Хотя, местами попадалась кровь. А вот и кто-то лежит. Я подошел поближе и увидел то, что некогда было красивой девушкой. Теперь же платье порвано, из тела вырваны куски плоти. За что её так? Осмотр показал, что девушка упала с камня и сломала ногу. Видимо, после этого непры отдали её на съедение гончим. Рациональные ребята, прямо фашисты.

Рядом с девушкой лежала сумочка. Я поднял её и заглянул внутрь. Там оказалась только губная помада и телефон. Вот кто оставлял нам "хлебные крошки", выходит, теперь будет сложнее отыскать похищенных.

Пока мы шли дальше, я размышлял о том, кем была та девушка. Одета стильно, но не броско, украшений минимум, губы не надуты ботексом, нет той кричащей роскоши вроде: "Эй, смотрите, я богат!". Да и мышление другое, думала не только о себе, стараясь оставить подсказки, которые помогут спасти остальных. Эскорт-услуги с уклоном в телохранители? Скорее всего, так и есть.

Размышления о человеческих судьбах были прерваны каким-то не то стуком, не то щелканьем.

— Что это щелка...

— Сзади!

Еле успел увернуться, и жало огромного скорпиона пронеслось мимо моей головы. Скорпион снова попытался меня ужалить, но я схватил его за хвост и держал крепко, несмотря на попытки твари освободиться. Обе мои руки заняты, Кира не может стрелять, так как я стою на линии огня. Ну, он сам напросился. Я крутнулся на месте и приложил скорпиона о камень с размаху. Раздался треск хитина, тварь извернулась и попыталась достать меня клешнями. И я ещё раз шваркнул скорпиона о камни. В панцире появилась видимая трещина, и теперь скорпион был между мной и Кирой, поэтому она спокойно всадила очередь ему в голову. Тварь издохла, но стала агонизировать, дергаясь еще сильнее, чем раньше. Я не стал дожидаться, когда она меня ужалит, а размахнулся и выбросил насекомое — да-да членистоногое — прочь.

— Фух, это что-то новенькое. Я таких не видела.

— А, по-моему, это был просто скорпион. Очень большой, да, но не изменённый.

— Нам только изменённых не хватало, — передёрнулась Кира, — и вообще не люблю скорпионов.

— Я, вообще-то, тоже скорпион.

— Здесь земной гороскоп не работает. Здесь ты саблезубый тигр. Так что никуда ты от меня не денешься! — ещё и язык показала, вредина.

— Хулиганка!

— Сам такой!

Дальше мы шли, внимательно прислушиваясь. Если тут такие обычные скорпионы, то во что они превратятся после того, как над ними поработают непры? Даже и думать не хочу. Нечего им делать на нашем материке. Чего им вообще в своем мире не сиделось? Захватчики хреновы. Припёрлись, понимаешь, а мне теперь по скалам ползать, ожидая, что они еще придумают. Всех поубиваю, к едрене фене.

Опять чуть не упал. Да, на двух ногах по камням неудобно, а на четырех лапах не получается. Задние куда длинней передних. Я как-то попробовал, так Кира полдня ухахатывалась, а потом еще две недели припоминала. Да неужели, пришли?

Впереди была небольшая, метров сто в высоту, гора. А в ней пещера, в неё-то и вели следы.

— Заходим. Как можно тише.

Через узкий проход мы попали в большой грот и притаились за камнем, чтобы осмотреться. Грот имел выход к морю, вода заполняла половину его площади, значит, лодки заплывали прямо сюда. Было темно, ночное зрение, конечно, у меня лучше, чем у человека, но невидимки... Может они отсюда ушли? Вижу клетки, в которых сидят люди, какие-то мешки, сундуки, а вот непров нигде не видать, как и тварей. Что же, подойдём поближе.

Когда мы приблизились достаточно, чтобы нас увидели, люди загомонили. Кто-то грозил всеми мыслимыми и немыслимыми карами, за то, что мы не уберегли его светлость от непров, кто-то просил помощи, воды, еды и так далее, нужное подчеркнуть. Лишь один паренек в поварском колпаке сказал то, что я хотел, а точнее очень не хотел, услышать.

— Невидимки здесь!

Черт бы их побрал. Неужели нельзя без них обойтись? Где же они?

Рядом хрустнул камешек, я обернулся и увидел мутный силуэт, замахивающийся на меня. Перехватил его руку, вторую, рядом защелкал винторез Киры. Несколько пуль попали по броне невидимки, урона не нанесли, но невидимость пропала, и я смог его осмотреть. Обычный непр, только одет в кожаную броню с кольчужными и металлическими вставками, вооружен не то кинжалами, не то стилетами. А еще он очень быстро двигался, отчего Кира не могла в него попасть.

Патовая ситуация. Руки непра я отпустить не могу, от Киры помощи не жди, ей самой помочь надо. Хотя, зачем мне руки?! Я вцепился клыками в горло непра, солёный вкус крови, хлынувшей из раны, пробудил звериные инстинкты, и я вырвал кусок плоти из шеи непра.

Кира перезаряжала винторез, и второй непр пошел в атаку. Я рванул с места, накачивая энергией символы скорости, и с разгона впечатал непра в стену грота. Убить не убил, но оглушил, после в упор разнес его голову из ВАЛа.

— Ну и шустрый гад. Был, — Кира подошла ко мне. — Ой, у тебя кровь.

— Это не моя...

— Что такое? — Киру насторожила моя пауза.

— Я от непра кусок откусил... И проглотил.

— Вкусно?

— Не знаю, не помню. Блин, тебе лишь бы пожрать.

— Да ну тебя.

— Эй! А ну-ка выпустили меня немедленно! — о, очнулись гаврики.

— Это кто там такой дерзкий? — мои горящие глаза и окровавленная морда заставили людей отпрянуть. — Что ж ты им не дерзил? Язык в жопу и заткнулся, а как оказался в безопасности разкукарекался.

— Да я тебя в такую дыру законопачу, что ты там каждый день у параши кукарекать будешь!

Дурачок, не понимает, что Земля со всеми его "страшными знакомыми" осталась за тысячи парсек. Даже немного жаль его. Вру, не жаль. Он продолжал выкрикивать угрозы, но я не стал его слушать, а просто расхохотался.

— Смешно, смешно, — проговорил я, вытирая несуществующие слезы смеха. — Петросян твоя фамилия? Всё, дядя, вокзал уехал. Земля осталась далеко-о-о. И в данном случае ты просто придурок в клетке. Может мне тебя здесь оставить? Хотя нет, я тебя просто пристрелю, что бы не мучился. Уверен, никто тебя жалеть не будет. Ты ведь многих тут достал?

Как я и думал, никто за него не вступился. Может и вправду пристрелить мудака, а то будет гадости делать? Кстати, о мудаках.

— А где Хасоев и Мажор?

— Хасоева на лодку погрузили.

— А Мажор? Петя Пуговкин, — пришлось пояснить, не все знают его позывной.

— Дестроера тоже забрали. — да, сам он себя называет "Дестроером".

— Так, перед тем как вас выпустить, я должен узнать одну вещь. Вас просто посадили в клетки или перед этим что-то сделали? Поили или кормили чем-то, что-то рисовали или выжигали на коже?

— Всех заклеймили, — сказал один парень и повернулся ко мне спиной, чтобы я мог увидеть клеймо у него на шее. — Это плохо?

— Очень. Когда на волка ставят такое клеймо, он превращается в адскую гончую.

— Мы тоже в монстров превратимся?

— Не хочу!

— Что делать?!

Да, зря я это сказал, теперь надо как-то панику унять.

— Тихо! Спокойно! — да где уж там: если стадо понесло, хрен его остановишь, посему я достал револьвер и выстрелил вверх, прокричав: — Тихо! Будем выпускать вас по одному и срезать клеймо. Может тогда пронесёт.

Всего в клетках оказалось шестьдесят два человека. На то, чтобы всех освободить, ушло почти четыре часа. После ещё два часа пробирались по камням, а потом за пять рейсов переправили всех в поселок. Уже по темноте люди расходились по уцелевшим домам, а мы отъехали подальше от всего этого бедлама.

На следующий день похоронили убитых, привели в порядок один из домов. Все остальные провоняли трупным запахом так, что в них невозможно было находиться. Ещё пара типов попробовала качать права, пришлось воспитывать. Одному сломал нос, другому — руку. Может, срастётся правильно, и он не будет таким криворуким. Вот как можно было сломать молоток? Не ручку, а саму железку.

К вечеру послышался звук моторов. Сам Куратор прибыл во главе своей многочисленной армии. Ну и замечательно, теперь это его геморрой.

Глава 3

— Помнится мне, ты говорил, что у нас одиннадцать единиц бронетехники? — мы зашли в штабную палатку.

— Ну?

— Гну! Знаешь, сколько я насчитал спорткаров?

— И сколько?

— Пятнадцать! И это только на одной вилле.

— И что с того?

— А еще у берега стоят три яхты. При этом у нас нет ни одного боевого корабля.

— И нафига они нам?

— У тебя в голове мозги или кю? Непры морем пришли, морем ушли, а мы ничего сделать не можем.

— Ну, иди, реквизируй и лови. Я-то тут при чем?

— Яхта, это конечно хорошо, но...

— Начинается...

— Надо ей вооружить, снимаем башню с танка, ставим на яхту, получаем крейсер. Или эсминец, или как его там...

— Какую башню с танка? Зенитки за глаза хватит.

— Если зенитки, то три.

— Одну!

— Три! Или я сейчас восстание подниму, скажу всем, что ты ресурсы на оборону зажимаешь и оружием приторговываешь.

— Две! И какое еще восстание? Какое оружие?

— Три! А восстание в самый раз будет. На Земле-то какой год? Семнадцатый. Г'еволюция, товаг'ищи, это вам не это!

— Две зенитки и миномёт.

— Две зенитки, миномёт и четыре КПВТ. Вот, у меня и чертежик имеется. — Я выложил на стол листок из блокнота.

— Это что за каракули? Что это за треугольник?

— Это, — я повернул листок к себе, дабы самому разглядеть, что же я накалякал: — Это корабль.

— А эти черточки?

— Это зенитки.

— А что ж ты мне про танковую башню втирал, если ты тут зенитки намалевал?

— Проси больше, получишь что надо. И еще б людей мне. Расчёты зениток, минометчик, снайпер, моторист и негр, который умрет первым.

— Какой негр?

— Который умрет первым.

— Всё! Пошел к черту! Мне некогда!

Некогда ему, можно подумать, я тут для себя стараюсь.

Яхту у владельца пришлось отбирать с боем. До чего же люди неблагодарные существа. Три дня назад умолял его из клетки выпустить, а теперь упёрся. Как будто я в увеселительный круиз собрался. Пришлось предложить честный обмен: он отдаёт мне яхту, а я оставляю его в живых. Хотя если дела и дальше так пойдут, то я точно кого-нибудь пристрелю.

— Всё. Яхта реквизирована на нужды революции. И скажи спасибо, что обошлось без расстрела эксплуататоров.

Через два дня прибыли зенитки и прочее вооружение. И моя команда: восемь зенитчиков, миномётчик, снайпер, моторист, радист и кок. Итого с нами пятнадцать человек.

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо и бутылка рома! Айда, ребята, приведем это корыто в надлежащий вид.

Работа кипела, и постепенно пижонское судно становилось боевым кораблем. Белый цвет сменился серым, на носу и корме встали зенитки, миномёт на верхней палубе, по два пулемета с каждого борта, а бассейн стал крюйт-камерой. Появились мачты с антеннами, пандус для УАЗа. Пока я не собирался брать машину, но в планах у меня сходить в разведку на другой материк, а там автомобиль пригодится. Ещё я смешал пыль из магических кристаллов с краской и нанес изнутри на корпус символ защиты от огня и бронесимвол.

— Что это ты тут делаешь?

Один из зенитчиков стоял с банкой краски на носу корабля, а секунду назад он висел, свесившись за борт.

— Ничего!

— Точно ничего? — Я качнулся в сторону и посмотрел, что же он там делал. — Чёрная Жимчужина? Через "Е", грамотей, исправляй.

Через полчаса я вернулся проверить, что же он там написал. Мать моя женщина, надеюсь со стрельбой у него лучше, чем с правописанием...

— Какая "жимчужена"? От слова "контужена"? Жемчужина! Сначала "Е", потом "И", а не наоборот! Якорь тебе в задницу!

С третьей попытки у него, всё же, вышло. Мы нашли три бутылки шампанского с непроизносимым названием. Да и на вкус оно — две мы выпили — кислятина страшная, испортилось наверно. Последнюю бутылку мы разбили о борт. Бывший владелец яхты почему-то упал в обморок, как увидел это.

* * *

Говорят, что не бывает кошек зелёного цвета. Врут! Только на нашем корабле их целых две.

— ИК! Буэ! — прощай, завтрак, передавай привет Посейдону. — Шампанское палёное, видимо. Буэ.

Морская наука познается быстро, так что теперь блюём только с подветренной стороны. Вот уж не думал, что окажусь подвержен морской болезни. И вроде волнение не большое, даже ветра почти нет, но вот...

Я снова перегнулся через борт, вызывая Ихтиандра, но тут почувствовал, что кто-то схватил меня за ноги. В следующую секунду я уже летел за борт.

— Стоп машина! Тревога! Капитан за бортом! — командовала Кира, как будто это не она только что выкинула меня за борт.

И что на неё нашло? Кира размахнулась спасательным кругом и... Она точно меня убить решила. Круг конечно пробковый, но пробка, всё равно, дерево, а получить в лоб тяжелой деревяшкой не очень-то приятно. Аж искры из глаз полетели.

— И зачем? — спросил я, когда меня втянули на борт.

— Вылечить хотела. Подумала, может, получится, как с моей боязнью полетов.

Всё ясно — это месть. Она же обещала придумать что-то поинтереснее. Я отряхнулся от воды, и капли полетели во все стороны.

— Эй, меня-то не надо мочить!

— Может тебя тоже искупать? Тебе же тоже не хорошо.

— Со мной всё в порядке! — по зеленой морде не скажешь. — Не подходи, укушу!

Я просто махнул рукой и пошел в каюту сушиться. Скучно на борту, вот и мается дурью, как-никак три дня уже ждём. Если сегодня непры не появятся, то пойдём к берегу, а то меня или утопят или что похуже.

До обеда не было ничего и никого, но ближе к вечеру вперёдсмотрящий что-то увидел:

— Воздух! Три цели!

Ура, хоть что-то. Я взял бинокль и поднес его к глазам.

— Это мега-нетопыри, — сообщил я команде. — Плюются какой-то гадостью, так что близко не подпускаем. Зенитку не применяем, бьем из автоматов по крыльям. Как только твари окажутся в воде, они больше не опасны.