— Я тоже предлагала переждать в Песках, — медленно проговорила Ангелина, — но, если подумать, ты бы сбежала, Васюш?
Королева покосилась на мужа и покачала головой.
— Нет.
— И я нет, — подтвердила Ани, — а она все-таки наша сестра.
Василина вздохнула, положила голову сестре на плечо.
— Я только надеюсь, что Дармоншир выстоит. И Марина не надорвется.
— Марина может, — откликнулась Ангелина. — Она во всем так. На пределе. В любом случае у нее есть переноска, Василина.
— Только это меня и успокаивает, — пробормотала королева. Ей было хорошо — с одной стороны молчаливый муж, с другой — сестра, и на свежем воздухе клонило в сон. Море перед ними совсем успокоилось, затихло.
В этой тишине в нескольких шагах от эмира Персия начало формироваться Зеркало. Эмир все так же блаженно потягивал кальян. Из перехода вышли четыре охранника — огромных, полуобнаженных, в традиционных шароварах и с ножами на поясе. Поклонились, встав по обе стороны от повелителя.
Нории и царица обернулись — Талия взирала на это немного недоуменно, и уголки губ ее были горестно опущены.
Из Зеркала под звон бубенчиков на одеждах выскочили две девушки в полупрозрачных покрывалах, закружились, затанцевали, усыпая пол лепестками роз из маленьких корзин. Появились флейтисты и барабанщики — бом, бом, бом! — и под этот грохот посыпались из перехода дети лет четырех-шести, встали полукругом на песке у павильона, поклонились ошарашенным зрителям. Их было не меньше тридцати, все в пестрых тайтанских одеждах — пышных шароварах, маленьких курточках и фесках.
Эмир смотрел в небеса и курил кальян, а девочки и мальчики прыгали по песку, делая сальто, подлетали вверх с рук своих товарищей и сыпали в полете лепестками роз к ногам царицы Иппоталии, кричали тоненько и серьезно "хей!" и хлопали в ладоши, когда маленькая девочка взлетала вверх и приземлялась на плечи двух мальчишек. И все это на фоне моря, под грохот барабанов, под звуки бубенчиков и флейт. А в конце маленькие артисты и вовсе изобразили огромную крылатую фигуру чайки — встав друг другу на плечи и держась за руки. И, спрыгнув на песок, улыбаясь так, как могут улыбаться только счастливые дети, снова поклонились зрителям.
Царица захлопала, и все, кто был в павильоне — кроме медитативного эмира, — тоже. Василина, переживающая, что кто-то упадет, выдохнула и присоединилась к апплодисментам. Дети, взявшись за руки, побежали обратно в Зеркало. А эмир отложил трубку кальяна, встал, и по лепесткам роз неспешно пошел к переходу. Остановился у самого Зеркала, оглядел зрителей, кивнул Иппоталии.
— В нашем роду совсем немного божественной крови, — велеречиво и немного томно проговорил он — забавный, разряженный, эксцентричный, — нет у меня волшебных сил, как у вас. Но ты улыбаешься, прекрасная царица, а, значит, я тоже что-то могу.
Талия понимающе усмехнулась, подошла к эмиру и мягко пожала его руки.
— Спасибо, — сказала она. — Я поговорю со своей матерью, обещаю.
После обеда Василина пригласила Нории и Ани к себе в гостиную. И там, присев у камина и протянув руку в пламя, тихо позвала:
— Ясница. Отзовись, стихия от стихии моей.
Огонь вспыхнул, потек белыми и оранжевыми язычками, уплотняясь, и появилась из него морда сияющего золотом гепарда с белыми глазами. Он настороженно оглядел гостиную, зевнул во всю пасть, выпуская искры, снова с гулким урчанием подлез под руку королевы — и выпрыгнул из камина, пошел кругом по гостиной, что-то фырча. Дракон, расположившийся на диване, наблюдал с интересом, а в глазах Ангелины Рудлог плескался сдержанный восторг. Огнедух приблизился к ней.
— Это своя, — строго сказала Василина.
— Вижуу, — прогудел огневик, оттираясь о старшую Рудлог. — Сильнааяаа.
Ани погладила его по искрящейся шкурке, улыбнулась. Зверь шагнул дальше, зафырчал недовольно.
— Вооодный, водный, неее люблю.
— Я тебя не буду трогать, — спокойно сказал Нории. — Не бойся.
Дух фыркнул, обходя его по дуге. Не поверил.
— Ты уже видел таких? — повернулась Ани к мужу.
— Конечно, — кивнул дракон. — В Песках они тоже есть. Они везде есть, где есть огонь, просто людям показываться не любят. У нас они, если и появляются, то предпочитают форму маленьких саламандр. И я не имею власти их призывать, только ты, Ани-эна.
Гепард подошел к Байдеку почти вплотную. Тот как сидел в кресле, так и остался сидеть, и даже не дрогнул. А вот Василина насторожилась.
— Нельзя, — напряженно предупредила она.
— Знаааюуу, — зевнул большой кот. — Виновааат. Отдарюууусь.
Он закончил круг, встал рядом с королевой, задрав голову.
— Зачем позвааалаа, хозяйкаа?
— Помощь нужна, — объяснила Василина. — Ты старый, много видел...
Гепард утробно и довольно загудел.
— ... расскажи мне, как от огня подзаряжаться. Может, мне как-то от тебя можно?
Гул прекратился, и огнедух озадаченно сел на ковер. Потыкал королеву носом, обернулся птицей, облетел вокруг нее. Снова опустился на пол большим котом.
— Огнюю не представлееенааа, — протянул он с явным удивлением. — Каааак?
— Тааак, — в тон ему грустно проговорила королева. — Как я должна быть представлена?
Огнедух задумался.
— Обряд, — прогудел он, — когда у наследника первый ус пробивается.
Василина невольно тронула себя над губой и засмеялась.
— Что за обряд?
— Может, он имеет в виду малую коронацию? — вмешалась Ангелина. — Тогда я пила огонь из чаши. Оно? Но я питаться от огня никогда не пробовала.
— Дааа, — зевнул огнедух. — Выпилааа огонь в созревааание — можешь пиииить и дальше. Коронация для одногооо, чашааа дляаа всеееех.
— Но мне-то уже поздно, — расстроенно сказала Василина. — Что делать?
— Охооотиться, — с удовольствием протянул огневик, потянулся и выпустил когти. — Кровь себе, крооовь огню в жертву, кровь пробууудит тебя, сможешь и об меня греееться. Или надо искааать первородный огонь.
Королева встретилась взглядом с сестрой, вздохнула.
— Собственно, почти ничего нового.
Ясница обиженно заурчал, и Василина успокаивающе погладила его по холке. Достала с полки пузырек с розовым маслом, вылила в блюдце — огнедух вылакал его как молоко, еще раз потерся об Ангелину, о королеву и, сыто рассыпая искры, утек в камин. А королева проводила и сестру с Нории, сделала запись в тетради — что из чаши, из которой пьют наследники дома Рудлог при малой коронации, надо поить огнем всех детей дома в период созревания, — и направилась на совещание.
Получасом позже в королевском кабинете министр обороны зачитывал королеве доклад о текущем положении дел на фронтах. Потрескивали дрова в камине и пахло дымком. Здесь же присутствовали и Стрелковский с Тандаджи, и кабинет министров в полном составе — чтобы сразу решать оперативно возникающие вопросы.
— На Севере иномирянам все еще не удается взять Лесовину, — говорил Геннадий Иванович Лосев, — но к ним пришло подкрепление. Они прорвали сопротивление с другой стороны, и пошли в сторону Блакории, захватывая небольшие поселения и хутора. Северяне сопротивляются ожесточенно, зубами вгрызаясь в каждый клочок земли, взрослое население почти поголовно ушло в добровольцы, им помогают маги — но даже сил Свидерского и Старова не хватает, чтобы защитить весь Север одновременно. Они хорошо удерживают Лесовину, но в других местах оборона проседает, хотя Свидерский в оперативном порядке натаскивает молодых магов и тренирует уже опытных.
— Что с обеспечением партизан, полковник? — Василина повернулась к Тандаджи. — Мы обсуждали это на прошлой неделе.
— Работаем, ваше величество, — откликнулся тидусс, — в плотной связке с военными.
Министр обороны кивнул, а Тандаджи добавил:
— Нашим агентам удалось пробраться к центрам сопротивления, взять координаты. Днем у нас нет возможности к ним приблизиться — в воздухе постоянно рыщут раньяры. К нашему счастью, по ночам они спят, и мы на листолетах сбрасываем оружие и припасы и забираем при возможности раненых. Не везде есть возможность приземлиться, ваше величество. Но мы наладили с группами сопротивления связь и помогаем в той мере, в какой возможно. Все они готовы при необходимости начать наступление, чтобы отвлечь врагов от портала, когда вы наберетесь сил закрыть его.
Королева расстроенно опустила глаза. Каждый день все министры, да, кажется, все встречные взглядывались в нее с немым вопросом — почему она здесь, а не на Юге или Севере, не закрывает порталы. И она издергалась уже от чувства вины.
Тем временем министр обороны продолжал:
— На Юге же ситуация куда серьезнее. Там уже тепло, нет в союзниках мороза и метелей, и враги, захватив Мальву и разделившись, слишком быстро продвигаются к Иоаннесбургу и к побережью. Хорошо, что оперативно удалось наладить производство оружия, да и мобилизация сыграла свою роль. На половине пути захватчики завязли. Но к ним постоянно прибывает подкрепление, и они все равно медленно продвигаются вперед и захватывают все новые поселения. Существует риск, что враг продавит сопротивление в Дармоншире и выйдет навстречу своим со стороны побережья, и тогда наши войска окажутся в клещах.
— А Стена им разве не должна стать преградой? — недоуменно поинтересовалась Василина. Повернулась к Стрелковскому.
— Не могу сказать, ваше величество, — тяжело признался Игорь Иванович. — Стена действует на войска из других стран, но сказать, сработает она или нет на иномирян, никто не может. Мы надеемся, что да, но готовимся к худшему.
В образовавшейся тягостной паузе громко треснуло полено в камине. Все обернулись — под изумленными взглядами присутствующих из камина огненной полосой выпрыгнул огнедух, обернулся большим гепардом, держащим в зубах что-то яркое, сияющее, и, урча, положил это на пол перед Марианом.
— Огооонь тебя теперь не троонет, — прогудел он. Подластился к королеве и прыгнул обратно в камин. Все это произошло так быстро, что мужчины успели только повскакивать со своих мест.
— Что это, Мариан? — с любопытством спросила Василина.
Принц-консорт поднял подарок — в его руках сияние уменьшилось, и все увидели золотой браслет с выгравированными магическими знаками. Поморщился — артефакт был еще горячим, — надел себе на запястье над брачным браслетом, и, секунду поколебавшись, подошел к камину и прикоснулся к огню. Пламя обтекало его кожу, не причиняя вреда
— Полезная вещь, — сказал он, усмехнувшись. — Особенно в нынешних условиях.
Мужчины медленно рассаживались обратно на свои места.
— Правильно я понимаю, моя госпожа, — ровно проговорил Тандаджи, — что явление этого существа — нормально? И не представляет для вас или кого-то еще опасности?
— Это огненный дух. Я учусь ими управлять. Но прикасаться не советую, они опасны, — откликнулась королева.
— А этих духов к армии никак приспособить нельзя? — тут же увидел выгоду министр обороны.
— Не знаю, — честно ответила Василина. — Господа, вы видите, я обучаюсь на ходу. Если у меня будет чем вас порадовать, я обязательно это озвучу. А сейчас давайте дослушаем ваш доклад, Геннадий Иванович.
Министр обороны кивнул, перевернул страницу доклада:
— Тяжелой остается ситуация с нежитью, ваше величество. Если со стороны наших войск действуют команды зачистки, трупы убитых стараются сжечь, то со стороны иномирян началось просто-таки массовое поднятие. С одной стороны нам это на руку, а с другой — в тылу врага остаются сотни поселений, люди из которых не успели или не смогли убежать. Теперь, помимо того, что они живут при диктатуре варваров и постоянно подвергаются риску быть угнанными в другой мир, им угрожает и нежить. Каждую ночь твари выходят на охоту, и их число все растет. Мы пока бессильны помочь. — он поднял глаза от доклада и резюмировал: — В целом ситуация стабильно плохая, ваше величество. Мы воюем на два фронта, и нам постоянно, пусть и медленно, приходится отступать.
Снова показывали кадры с мест боев — Василина сидела бледная, сжимая ручку, и только муж рядом останавливал ее от того, чтобы не крикнуть "хватит!".
Совещание закончилось. За окном уже вставали вечерние сумерки. Василина отпустила подчиненных, устало откинулась на спинку кресла. Байдек погладил ее по плечу, поцеловал в висок, встав за спиной.
— Ненавижу все это, — сказала она тихо. — Я не видела детей со вчерашнего дня, я устала, хочу есть и отдохнуть. У меня голос уже сел от совещаний и советов. Я не могу больше смотреть на трупы убитых солдат, Мариан. И понимать, какая я никчемная.
— Это не так, — коротко сказал он. — Ты просто устала. Я прикажу принести кофе.
Он потянулся к телефону, чтобы вызвать секретаря.
— Нет, — Василина потянула его за рукав. Он обернулся — она смотрела с тяжелой, усталой решимостью. — Попроси, пусть срочно принесут свежей крови, Мариан.
Кровь неизвестно как — но нашли, принесли через пятнадцать минут, и королева оценила вышколенность своего секретаря — лицо ее было профессионально-равнодушным. Большую кружку поставили на стол. Василина смотрела на нее с минуту, встала, схватила и, запрокинув голову, с отчаянием начала глотать горячую плотную кровь. Байдек молча стоял рядом.
Она выпила меньше половины, отстранилась подышать. На глазах ее блестели слезы. Снова поднесла ко рту кружку — и тут ее согнуло и вырвало. И рвало очень долго и очень жестко.
Секретарь за дверью, услышав первые звуки из королевского кабинета, встала и непреклонно потребовала у всех ожидающих удалиться. И сама ушла, закрыв двери в приемную и приказав охранникам никого не пускать.
Потому что королева должна выглядеть в глазах подданых стойкой, хладнокровной и на все способной. А этого трудно достичь, когда из кабинета слышны звуки отчаянных рыданий, перемежаемых рвотными спазмами и успокаивающим голосом принца-консорта.
Стрелковский, Тандаджи
Совещание подошло к концу, и министры и прочие государевы люди вышли в приемную. Кто-то задержался пообщаться с коллегами, кто-то записывался у секретаря на личный прием к королеве, кто-то спешно направился к выходу из дворца — либо через парк в дом правительства, либо к автомобилям, что довезут до министерств. Игорь Иванович разговаривал с министром обороны, а Тандаджи встал у окна, полюбовался на покрытый темным пористым льдом пруд — вот-вот ухнет на дно, — и, когда Стрелковский освободился и направился к выходу, присоединился к нему.
— Узнал, что я просил, Игорь? — поинтересовался тидусс, вежливо пропуская коллегу вперед в дверной проем.
— Да, — Стрелковский говорил вполголоса, потому что длинный коридор усиливал любые звуки. — Его Священство благословил открытие новой часовни Триединого и выделил нам служителя, Майло. Я завтра сам съезжу туда со священником, представлю Дорофее... а то мало ли что...
— Превосходно, — пробормотал тидусс, задумчиво сплел пальцы на животе. — Как освятим, поставлю ее величество в известность и объясню ей идею. Спасибо, Игорь. Я говорил с Свидерским, он готов повторно установить щиты. Не без условия, конечно.
— Перевести туда и Симонову с детьми в случае опасности, — усмехнулся Игорь Иванович.
