Покормив его, мать занялась мужем, который уже прямо так черпал варево из котла большой ложкой, которую инструктор принял за поварешку. Наевшись, он оглядывал пещеру более внимательно, рассматривая следы работы киркой — жилище было рукотворным, выбитым в скале и рассчитанном на одну семью, ну, максимум на две, потому что места на самом деле было не так уж и много, а от входа, занавешенного шкурами, инструктора отделяло максимум шагов двадцать великана-отца. Это для него мелкого он казался великаном, каков же его настоящий рост, капитан затруднялся ответить, потому что никаких измерительных приборов и инструментов не заметил — в пещере было много оружия из стали и поделок из металла и глины, но ни одной деревянной вещицы, даже игрушек и тех не было. Все вещи были соразмерно размерам родителей и вот так определить на глаз каков их рост в метрах было очень сложно. Если считать, что они нормальные люди, то, выходит, что папаня где-то двухметровый, а мать чуть ниже. Но блин, попади он к пигмеям, тоже решил бы, что они двухметровые гиганты. И эталона метра с ним никто не отправил, да и фиг с ним, не в росте дело.
В углу заботливо были сложные запасы горючего камня, по виду напоминавшего сланец или уголь, на веревках, сделанных из жил каких-то крупных животных висели и сушились выделанные шкуры, уже готовые к пошиву из них одежды. Также рядом на вбитых в скальную стену гвоздях висели какие-то корнеплоды или высушенный лишайник, видимо, это приправы, которые добавляют в пищу. От входа изредка тянуло свежестью ветра и морозного воздуха и капитан решил, что они находятся высоко в горах. Йети, блин. Он перекатился поближе к огню — тело после еды закономерно не погрузилось в сон, а получило своего рода допинг и сейчас жаждало действия. Родители разговаривали и теперь вблизи инструктор рассмотрел их более тщательнее.
Плечи, обнаженные руки, лица и черепа были покрыты многочисленными шрамами, у матери не так ярко выраженными, у отца же попадались более глубокие, но сросшиеся отметины. Сравнив следы от когтей с размерами родителя, инструктор понял, что местные зверюги не уступали ему в росте, а может быть даже превосходили, так что этот мир, в которому ему довелось родится с памятью, оказался не так гостеприимен, как казалось на первый взгляд. Так что нужно как можно быстрее становится на ноги и учится себя защищать с оружием в руках. Огнестрелы тут вряд ли есть, а если и есть, то таким дикарям местные испанцы их точно не продадут, так что старый добрый рукопашный бой и сражения на мечах ему обеспечены, нужно только научиться последнему, ведь работа с ножом это не то же самое, что махать мечом. Тут есть свои секреты и уловки, которые следует перенять и изучить как можно тщательнее, раз уж ему выпал второй шанс прожить жизнь со своей памятью.
Капитан рос быстро, буквально не по дням, а по часам, хотя, все это могло быть способностями самого организма, чем скорее встанешь на ноги, тем лучше у тебя шансы выжить. В дикой природе детеныш косули или антилопы практически сразу встает на ноги после рождения, ведь не имея возможности сбежать, он становится добычей хищников, а то что здесь есть хищники гораздо сильнее, быстрее и резче гепардов, леопардов, львов и тигров, то сомневаться не приходилось — к отцу иногда приходили его "приятели по работе", которые трепались о своих подвигах. Он перенимал привычки и навыки местных людей, чтобы стать такими же как они и не выделятся, тем более, раз они живут здесь уже достаточно долго, то изучили этот мир и лучше проанализировать и обобщить их опыт, чем набивать шишки самому.
Это был суровый заснеженный мир, населенный существами, испокон веков боровшимися за свое выживание в такой экстремальной среде. Когда капитан первый раз, стоя на пороге пещеры, окинул взглядом развернувшуюся перед ним картину утопающих в снегу гор, которые редкими серыми вкраплениями камней разбавляли безрадостную картину, то понял, что попал за все свои дела в снежный ад. Не пекло, где варился бы на сковородке, но здесь замерз бы мигом. Снег лежал вековыми пластами, редко когда сходя лавинами, если прямым лучам местного светила удавалось нагревать его поверхность и тогда в горах раздавался дикий гул, снежная ледовая масса неслась вниз, уничтожая и погребая все на своем пути и если кому-то не повезло оказаться у нее на пути или уж тем более жить на таком склоне, то его ждала незавидная судьба. Раскапывали таких неудачников долго, к тому же на смерть со всей округи сбегались хищники, чуявшие кровь, и спасателям приходилось уже отбиваться от них. Капитан видел, с кем ему придется иметь дело и понимал, что без физической подготовки и умения махать тем же мечом тут хрен выживешь.
Первые были чем-то похожи на волков с родной Земли, однако имели не четыре лапы, а шесть, передние конечности заканчивались острыми пиками и не служили опорными, кроме зубов и диких когтей такие твари были вооружены еще и рогами, а их шкура была очень плотной, поэтому очень легко держала удар боевого топора или меча, так что местных охотников спасало только знание уязвимых мест на теле хищника. Охотились они всегда поодиночке, реже по двое и это был несомненный плюс в сторону защитников, потому что выйди человек один на один с такой тварью, то он бы непременно проиграл — слишком она была быстрой и смертоносной. Но с этими можно было как-то справится, а вот другой подвид хищников старались уничтожать полностью, потому что он нес в себе угрозу всему человеческому виду.
Как уж там размножались мохнатые твари, капитан не знал, но зато видел, что делает стая голотелых зубастых и когтистых зверюг, напоминающих насекомых — шесть ног, сверху тяжелый панцирь, который потом можно использовать вместо щита, мощные жвала или зубы, шипы по всему телу, оно было таким же резким, как Мохнач, именно так можно было перевести название "волка". Этих же звали Паразиты, потому что твари похищали людей, тащили их в свое гнездо, в котором матка откладывала яйца в тела еще живых или не очень, из которых очень быстро вылуплялись новые твари. Жили они не долго, но их было так много, отчего специальные отряды охотников постоянно выслеживали их, чтобы уничтожить гнезда. Паразиты были живучи, их панцири крепкими, но нападали они всегда скопом, пытаясь задавить численностью и справится с ними, будучи в меньшинстве было практически невозможно — когда тебя атакую со всех сторон, вертись не вертись, а все равно получишь удар в спину. Все это капитан вызнал у приятеля отца, когда тот заходил на огонек. Язык учился быстро и легко и уже к году (ну, наверное прошел год, потому что часов здесь ни у кого не было, а пейзаж совсем не менялся, кроме как закатов и рассветов, из чего инструктор заключил, то смены времен года тут тоже не предвидится) он мог общаться со своими соплеменниками.
Из разговоров и расспросов инструктор, которого назвали Хватом, уж за какие заслуги, он не знал, выяснил, что его народ занимался добычей в горах горючего камня и металла, причем залежи последнего были очень скудны и приходилось очень много трудится, чтобы наскрести из породы хотя бы на меч, так что здесь оружие было на вес золота. Оно и было золотом и валютой, из чего капитан заключил, что их семья может считаться зажиточной, имея в своей пещере столько металла. Дерева тут практически не было, если не считать тех редких зарослей кривых растений, что пытались тянутся к свету, произрастая возле горячих источников и гейзеров. Основной же растительностью были мхи и лишайники, которые цеплялись за жизнь на крутых скалах и чувствовали себя превосходно, впитывая лучи светила. Люди научились их разводить в пещерах, чтобы прокормиться в голодные годы, когда не удавалось добыть мясо или поставки от поморов сходили на нет — тем тоже надо было умудриться поймать рыбу.
Жизнь здесь была в соленом океане и там, при всем многообразии видов, конкуренция была еще острее, чем на земле. Огромные гиганты пересекали подледные воды, делая мощные полыньи и продухи в континентальном панцире, позволяя кислороду насыщать воду, создавая газообмен сред. Вслед за ними плыли хищники, но гиганты были им не по зубам, поэтому приходилось охотиться на более мелкую живность, которая питалась отходами жизнедеятельности исполинов. Опять же в океане наверняка был планктон, который гиганты и потребляли, иначе как они могли прокормиться? Хват с интересом слушал рассказы взрослых, сидя у костра, точно также как и другие дети, пытаясь определить, где было хвастовство и байка, а где правда.
Здесь не было школы — все учились самостоятельно и на своих ошибках или же выбирая себе учителей поопытнее и мудрее, чем остальные. Родители учили детей как снять шкуру с Мохнача, добыть жил и сделать из них веревки, как правильно замочить шкуру, чтобы она не испортилась, какие для этого нужно применить вещества и соли, как размять потом и сшить правильно, чтобы сразу же не порвалась. Капитан с интересом впитывал новую науку, которая помогала здесь выжить. Местные не были тупыми, как кто-то мог подумать, они были поставлены в такие условия существования при очень скудных ресурсах и даже здесь пытливый человеческий ум находил выход, что уже говорило о их сообразительности. Попади сюда современник он бы точно сразу же откинул бы копыта, потому что по снегу тоже надо было правильно уметь передвигаться, не говоря уже о беге. Про лыжи здесь знали, но они были не у всех — дерева не было совсем, его экономили, стараясь действительно пускать на нужные вещи, а не безделушки, вот поэтому здесь не было игрушек, древок копий и топорищ, колес (какие, к черту, колеса в снегу?), телег и прочего. Сани были — полозья делались стальными, поперек которых клали копья, связывали все это крепко-накрепко веревками из жил, сверху натягивали шкуры и таким образом перевозили нехитрый скарб или крупные слитки добытого металла в кузницу, расположенную в горах. Отец работал на добыче металла, мать — горючего камня и как только Хват научился ходить его приставили в помощники вместе с такими же детьми — здесь рано начинали работать и никто не сидел без дела, тунеядцев не было от слова совсем, потому что только сообща можно выжить, индивидуалистов или прикончили давно или же выгнали. Капитан с интересом наблюдал, как маленькие человечки таскают уголь или сланец, вырубленный родителями, складывая его в небольшие кучки. Основную массу отправляли в какой-то замок, где это, Хват не понял, но уяснил, что цивилизация здесь все же какая-то есть. Ведь раз есть замок, значит должен быть и хозяин, а там рыцарская дружина как минимум. И замок — это крепость, сложенные вместе камни как минимум, стены и башни, как он себе это представлял. А раз есть все это, значит где-то существует как минимум карьер с известняком, основой цемента и примитивного раствора. К тому же их выработка могла быть не единственной на планете, где-то может быть металла было больше, где-то угля меньше, но пещерные жители с обогревом проблем не испытывали. Стоит сказать, что и холода как такового капитан не чувствовал — видимо поколение за поколением люди уже настолько приспособились к местному климату, что могли существовать даже без шкур, кутаясь в них только в особо сильные морозы. Работа на свежем воздухе разгоняла кровь, тело становилось сильнее и выносливее, у детей вообще всегда гораздо больше энергии, чем у взрослых и, отработав свою смену, большинство начинало скакать по площадке, выясняя, кто из них сильнее. Родители не вмешивались в эту возню, где разбитые носы, оборванные уши и синяки были обычным делом — во-первых, сами разберутся, во-вторых, ничто так не закаляет характер, как здоровая конкуренция. Хват тоже принимал участия в потасовках, изредка применяя пришедшие с ним сюда знания. Сначала, он думал, что заимеет много недоброжелателей и врагов, но случилось как раз наоборот — дети тянулись к нему, каждый старался подраться с ним и довольно улыбался, когда был бит, выяснив нескоько новых приемов. Некоторые быстро перенимали ухватки и броски капитана и тоже начинали применять их в бою, так что скоро он своими приемами породил себе достойных соперников, так что приходилось все больше и больше тренироваться и извиваться, чтобы не быть битым. От всех этих драк и потасовок ума не прибавлялось это точно, однако и взрослые и дети знали, что такое счет, складывая на пальцах числа, но не имели письменности, зато получили взамен ее хорошую тренированную память, ведь здесь передавали знания о древних временах рассказывая в кругу костра.
В очередной раз слушатели, как дети, так и взрослые, расселись возле огня, чтобы внимать байкам старика Говоруна, у которого был не просто хорошо подвешен язык — он явно любил погреть свои старые кости и поучить молодежь. Деда не гнали из поселения, все же один из старейших жителей, но скоро придет и его время, он возьмет меч или копье и уйдет в пустоши, чтобы сразиться со Снежным Червем, Мохначем или рыщущей в поисках добычи стаей Паразитов. Здесь предпочитали умереть в бою, чем сидя у костра. Однако, похоже, у Говоруна было другое мнение, но он его не высказывал, понимая, что старейшине может не понравиться его предложение. И да, старейшина не значит самый старый, просто более сильный, умелый, мудрый вождь, который защищает поселок, решает проблемы с соседями и заключает торговые союзы.
Посиделки устраивали на месте выработки горючего камня, необходимое количество уже приготовили к отправке в замок, остальное же тащили по пещерам, но светило еще пока не собиралось закатываться, так что время оставалось, чтобы послушать старика. Хват к тому времени закончил возню со своим главным соперником Горелым, который и являлся его самым близким другом — мальчишка был не намного старше самого капитана, но оказался чрезвычайно упертым и сообразительным. Он внимательно следил за схватками инструктора, потом пытаясь воспроизвести броски. Вспотевший от физической работы тела, капитан тщательно растерся снегом, которого вокруг было полно, чтобы удалить грязь и пот с плотной кожи. Он не чувствовал холода, скорее свежесть, что еще больше укрепляло здоровье организма — тут никто не более, даже про банальный насморк не знали. Глядя на него, многие тоже стали совершать подобный ритуал, да и вони вокруг от немытых тел поубавилось. Дети росли как на дрожжах, но все же пока не дотягивали до роста взрослых, оставаясь приблизительно на уровне пояса. Они расселись возле костра, Говорун поковырял ногтем у себя в зубах, достав кусочек застрявшего мяса и кинул его в глотку, проглатывая. Страж оперся на копье, развесив уши, посчитав, что сейчас относительно безопасно, Мохначи еще не вышли на охоту, Паразитов поблизости не видели, а Снежные Черви сюда не забирались — высоко и скалы не давали им проделать проход для себя под снегом. Мясо у червей вкусное, подумал страж, облизнувшись, надо бы попроситься на охоту, сходить на равнины, устроить западню.
— Ну что, — кряхтя, проговорил старик, — хотите узнать, откуда мы здесь взялись?
— Хотим! — пискнула Варежка, самая младшая из всех.
— Хм, ну тогда слушайте. — Дед устроился поудобнее, кинув недовольный взгляд на пару драчунов — Хвата и Горелого, которые снова затеяли возиться и пихали друг друга кулаками в плечи, хотя вроде бы уже успокоились. — Эй, там! — воззвал дед и дуболомы немедленно прекратили толкаться. — Если не интересно, то проваливайте!
