| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Вы потеряли связь с еще одной группой. Какая это уже по счету? Седьмая? Восьмая?—
Огромное зеркало на стене, вместо интерьера комнаты отражавшее причудливо извивающиеся клубы дыма, зазвенело утробным и басистым голосом.
-Кха, п-пятая из девяти отправленных, мой съерра. Но это не наша вина, вы же знаете, к к-крупным гильдиям с таким заказом теперь не о-обратиться, слишком уж крепко они сотрудничают с Дланью, а у гильдий с-средней руки после прошлогоднего нашествия недобор, и чтобы заручиться поддержкой хотя-бы одной боевой дюжины приходится либо ждать месяц, либо переплачивать так, что это наверняка привлечет внимание имперских ищееАААААААА!!!—
Череду оправданий прервал новый приступ судорог, закончившийся, когда вокруг шеи говорящего возникла красноватая аура, поднявшая его в воздух.
-И поэтому ты посылаешь на убой этих безмозглых крестьянских детей, тратя НАШИ деньги на их обмундирование, вместо того чтобы поднять свою задницу, и заняться вербовкой одиночек? Или в местных тавернах больше не ошиваются сокращенные его августейшеством егеря?—
-Кхе...—
Лицо мужчины начало стремительно краснеть, затем синеть, в то время как сам он, несмотря на передавленную глотку, принялся трясти головой как игрушечный болванчик.
-Осознал? Ну вот и отлично. Приступай к их вербовке сейчас же. И если к концу восьмицы на поиски не будет отправлено хотя бы три полноценных отряда... ты сам знаешь, что случается с теми кто подводит братство.—
Погудев немного напоследок зеркало "погасло", позволив наконец хозяину кельи свободно вздохнуть, и потирая ушибленный зад, кое-как доковыляв до выхода прореветь.
-Кха. Вина мне. Вина.—
Повинуясь зову господина, словно из ниоткуда, в коридоре возникла тройка совсем ещё молоденьких рабынь в светлых одеждах, одна из которых сразу же протянула едва не задушенному хозяину вожделенный кувшин, в то время как остальные, несмотря на очевидную хрупкость, постарались подержать грузного бородача, который залпом выхлебав содержимое амфоры, незамедлительно размозжил её об стену.
-Кхе. На что вообще надеются эти идиоты? Что я им лично новую рожу, что-ли, кха-кха. Девчонка наверняка уже вариться в желудке какой-нибудь мантикоры, арахниды, или вовсю плодит этих маленьких зелёных ублюдков. Какого хрена им вообще от неё надо?—
Жестом разогнав группу поддержки, мужчина тяжело вздохнул, и грузно потопал в свой кабинет. Сегодня ему предстояло огромное количество неблагодарной, грязной, и столь нелюбимой им работы. Впрочем...
Тут взгляд мужчины упал на левую руку, на указательном пальце которой даже в сумраке поблёскивало тоненькое колечко, инкрустированное фиолетовым камнем, и на его губы сама собой наползла улыбка.
-Оно того стоит. Несмотря на всем мои унижения, оно того стоит.—
День 17
* * *
Казалось бы, что может быть проще приготовления обыкновенных шкварок, пусть даже и из прямоходящей свиньи? Нарезаешь сальце маленькими такими кусями, кидаешь на сколотую сковородочку, которую, похоже, какой-то недалёкий гоблин, или до последнего не желающая смирится с уготованной ей участью кухарка, продолжительное время использовали в качестве дубинки, ставишь на огонь, присыпаешь солью и вуаля. Можно наслаждаться этими хрустящими маслянистыми облачками сколько душе угодно и извечно худой мошне дозволительно.
Только вот, если бы всё в этом мире проходило столь гладко, то производители промышленных и интимных смазок вымерли бы от голода, холода, и осознания собственной никчёмности, причём, задолго до моего первого появления на свет.
Когда, вернувшись в пещеру с остатками разделанного орка, я на утро следующего дня решил позавтракать заветным блюдом, оказалось, что соли на складах старших нэма, причём нэма настолько катастрофически, настолько это только может быть. Полтора часа бесплодного копошения, за которые я даже заначку с эскизом голой эльфийки на замусоленном пергаменте обнаружил — тому свидетели.
Когда я уже было собирался пустить скупую мужскую по несбыточной мечте, и повесив голову поплестись залечивать накопившийся стресс очередным сеансом жесткого секса с личными рабыней и зубастиком, внезапно, аки демон искуситель, у меня за спиной вырос этот старый жидя... кхем, дедуля гоблин в общем, и посочувствовав моей тяжкой-притяжкой судьбинушке, таки доверил мне тайну сакральную — что таки стратегический запас соли у него таки есть. Только вот, он не помнит, куда он его положил, потому что голоден, а запах моей добычи приятно вскружил его морщинистую, покрытую старческими бородавками, зелёную тыковку.
После примерно получаса бесплодных попыток вытрясти из старого хрыча искомый продукт по праву видового старшинства, я был вынужден поделится с жадным зелёным сморчком ТРЕТЬЮ от всей своей доли, только для того чтобы сразу после приготовления заветной жратвы на запах набежало едва ли всё оставшееся племя. Все, от старых, до распоследних сопляков, без стыда, совести, или даже тени раскаяния в бесстыжих глазах, фыркали сопатыми носами, капали на пол пещеры вязкими слюнями, и клянчили, клянчили, КЛЯНЧИЛИ!!!
В итоге, чтобы меня не порвали на сотню маленьких Нуг-Араев, пришлось грозно рыкнуть, и... глядя на скукожившиеся от огорчения физиономии, наступить на горло собственной жабе.
Поскольку на всех нямки всё равно не хватило бы, а репутация нечестного скупердяя это совсем не то что гарантирует долгую и счастливую жизнь военному вождю, пользуясь случаем и природной азартностью гоблинов я решил устроить турнир по борьбе среди не входящих в моё непосредственное окружение карликов, и как мне кажется — не прогадал.
Во-первых, экономия ценного продукта — только каждый восьмой получил горсть заветного лакомства. Во-вторых, племя обеспечено зрелищами и какой-никакой а тренировкой. В-третьих, политику партии по отношению к халявщикам удалось разъяснить без адресного применения целебных пиздюляторов, что есмь великое благо.
Ну а то, что шкварочек после сего действия у меня осталось в лучшем случае на две крупных порции, это конечно грустно и прискорбно, но в целом, неплохая цена за тщательный, и главное, добровольный смотр племени на предмет достойных кандидатов для моей будущей личной гвардии.
"Какая к волосатым яйцам Ктулху гвардия, если речь идёт о чёртовых гоблинах?" справедливо заметите вы.
Ну, дело всё в том, что племя, исключая находящуюся в походе дружину, насчитывает немногим больше сотни, и в полной мере боеспособными из этого числа можно назвать лучшем случае половину. Итого — пятьдесят голов. Вроде бы и много, но, как показал опыт предшествовавшей нам группы молодняка, некоторым обитателям здешних лесов и буераков даже вдвое большее количество зелёных — на один молочный зуб. Исходя из чего, упор стоит сделать в первую очередь не на количество слабейшей из всех возможных каст моего вида, а на попытки утянуть на повышение, вслед за собой любимым, наиболее способных и лояльных индивидов.
Нет, можно конечно было бы пойти и от обратного, организовав постоянный приток жратвы, что в свою очередь обеспечило бы стремительный рост численности моих салатовых лилипутов до совсем уж неприличных размеров. Благо, практика показала, что хорошо откормленный гоблин может сойти по силам даже за средненького хомо сапиенса. Однако, та же практика предельно чётко даёт понять, что с таким подходом, скорее рано чем поздно, наше прожорливое племя полностью переварит поголовье окрестной крольчатины. Что в свою очередь чревато весьма и весьма непредсказуемыми последствиями, вплоть до обрушения пищевой цепочки с последующим переходом гоблинов в разряд главного блюда для оголодавших зверюшек. К слову о последних, волки уже должны были покинуть останки тех неудачников, а значит, настало время помародёрствовать.
* * *
Наша бравая четверка, в сопровождении шрамоголового, пусть и не без происшествий, но по крайней мере без существенных потерь личного состава, добралась до примерного места недавней расправы над людишками.
-Нуг-Арай! Нуг-Арай! Узрите меня!—
Срань господня, как же он меня достал. Даже канючащая изо всей своей мочи Юм-Юм не способна на призыв подобных мигреней у вашего покорного слуги, хотя, справедливости ради, прояви она хотя бы толику его таланта в этом вопросе и я бы уже давно покарал бы её маленькую зелёную срачку, да так, что она бы навеки лишилась не то что возможности сидеть, но и держать булки сжатыми.
О-хо-хо, чем больше я нахожусь в компании этого инвалида на все извилины, тем больше сожалею, что невольно спас его тогда.
Ничего не скажу, он определённо лоялен, в этом у меня сомнений не возникает. Из гоблинов притворщики, как из здешних орков балерины. Проблема состоит в том, что его существование наглядно доказало мне, что даже подобное качество может при желании быть доведено до абсурда чрезмерным рвением.
Когда Тум-Туму только позволяют, он стелиться за мной тенью, да так, что на его фоне даже Губ-Губ, в первый день нашего с ним знакомства, показался бы верхом самостоятельности. Он ревнует моё внимание ко всем остальным членам племени, хотя, пока что, к счастью, признаков гомосятины не подавал. Также, понимая озвученное при нём исключительно буквально, он до недавнего времени стремился исполнить любое моё пожелание, даже если его лично об этом и не просили, из-за чего моё азартное — "да ипать твой лысый череп, хер ты ископаемый", промелькнувшее в споре с жадным старейшиной, едва не закончилось трагедией с последующим актом надругательства над ещё тёплыми останками престарелого пройдохи.
Прибавьте к этому, что будучи почти на голову ниже Губ-Губа, эта жертва неудавшейся трепанации в приступах гнева интуитивно ощущается куда более опасным чем наш карликовый здоровяк и...
Короче, единственная причина по которой я до сих пор не свернул шею этому ходячему недоразумению с замашками буйного психопата заключается в том, что этот мелкий фанатик взял на себя тяжкое бремя — насаждать исключительно положительное виденье моей персоны в умы подрастающего поколения. Как впоследствии выяснилось, во многом именно ему я был обязан тем, что во время недавнего столкновения со стариками ко мне примкнуло столько молодняка.
-Нуг-Арай! Нуг-Арай! Я это здесь увидел.—
Мде, открывшаяся картина была достойна в лучшем случае глухого матерка. Представьте себе старинное полотно изображающее поле свежо-прошедшей брани. Сотни изувеченных мёртвых тел, в полном боевом облачении, разбросанные по окровавленной земле на прикормку воронам и служащие немым укором для склонившихся в скорбном поклоне выживших. Представили? Мечта начинающего мародера а не поляна, не правда ли? Вот только, ничего общего с моими изначальными чаяниями я здесь, к сожалению, не увидел. Открывшийся вид скорее напоминал место обыкновенной загородной попойки, за исполнением той части населения земного шара, которую без лишней питета можно было бы оправданно охарактеризовать распоследним быдлом. Следы битого стекла, черной расцветки, подпалины на земле, напоминающие неловкие попытки развести костёр в заранее не расчищенном месте, а также куски мятого железа, лоскуты бурой от крови ткани, и осколки костей разбросанные как обыкновенный мусор на краю пригородной лесополосы — вот то, что предстало перед нашими глазами.
Не знаю уж, сами ли волки подобное учудили, или же подтянувшиеся следом падальщики так здорово постарались, но кто-то перемолол неудачливых приключенцев настолько тщательно, что я не смог собрать даже одной целой кости из того, что недавно было останками десяти-двенадцати человек, или разумных человекоподобных.
Глядя на один чудом уцелевший железный шлем, со следами от многочисленных укусов, невольно поверишь рассказам дедули гоблина о том, что стая местных волков, с большой голодухи, способна даже огра в клочья порвать. А ведь эти старшие братья хопов, будучи около трёх метров в высоту, по версии старика, не только имели шкуру которую далеко не всякая стрела возьмёт, но еще и могли, без особых затруднений, ломать десятилетние деревья голыми руками, чтобы впоследствии использовать наиболее толстые части стволов в качестве основы для своих огроменных ростовых палиц. В общем, нашему племени, и лично мне, предстоит ещё очень долгий и тернистый путь на вершину пищевой цепочки этого леса, не говоря уже про мир.
*Зимерланд*
Спешка и пыль. Наряды достойные великих лордов и лохмотья не стоящие даже грязи которая на них скопилась. Декларируемые в изящных стихах приказы городничего и совсем не музыкальный треск кожи осуждённых, под ударами не знающих жалости хлыстов. Задыхающиеся от полуденного зноя рабы и дурманящие ароматы драгоценных масел, щедро разбрызганные по главным мостовым в тщетных попытках заглушить уникальный в своей омерзительности одор, исходящий от окраин. Именно так большинству иноземцев, у которых хватило средств пересечь хотя бы три внешних кольца, откроется этот древний город, расположившийся на берегу полноводной Мканги.
Некогда всего-лишь отдалённый форпост человеческой цивилизации, после того как ветер сдул с континента пепел оставшийся от мира прежнего, Зимерланд стал вторым по значимости городом после новой столицы Новой Империи Людей. Хотя, по правде, он вполне мог бы претендовать и на первенство.
В самом деле, ведь у его жителей имелось всё необходимое. Контроль над одним из центральных узлов торговли в южной части материка, щедрые на полезные ископаемые земли, защита стен и мистических барьеров, над которыми по прежнему не были властны ни стихии ни время. И самое главное — цангайичи — полноправные граждане обитающие в центральном кольце, в небесном городе.
В преддверии великой войны мелкая знать империи старой, в стремлении обезопасить своё потомство, часто предпочитала родовым поместьям крепости предельно удалённые от эпицентров конфликта. И результаты такой политики трудно было не заметить даже спустя столетия. В особенности спустя столетия.
Сильная кровь, древняя кровь, даже будучи неимоверно разбавленной и подвергнутой чудовищному вырождению в результате бесчисленных инцестуальных браков, она сохранила в себе потенциал для рождения невероятных индивидов, делая Зимерланд вотчиной огромного числа тех, кого в народе звали героями.
Герои — иначе ещё известные как Высокий люд, в магии ли, фаворе ли богов, или во владении простым оружием, всюду они на порядок превосходили даже самых тренированных и способных выходцев из люда простого. И после исчезновения люда Великого, сгинувшего вместе с верхушкой прежнего дворянства, именно они стали главной опорой человечества в этом мире.
К сожалению, то что могло бы подняться ростком послужившим началу нового золотого века для людей за последние столетия лишь хирело и безнадёжно загнивало. И причина была до боли проста, изобилие — смерть любого прогресса, а у бонз города, кроме развития предельных земель, был под рукой иной, куда более надёжный способ в любой момент поправить состояние казны.
Пересекая горную гряду на Юге, Мканга из года в год в хаотичном порядке меняла свое русло, открывая дорогу не только для торговцев, но и для армий авантюристов, любящих пощипать зажиточные города по ту сторону. Как результат,
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
