| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
На данной высокой ноте я бы и успокоился, примирившись с морально травмой от того, что первой человеческой женщиной, даже после перерождения в новом мире, у меня в конечном счёте всё равно стала обыкновенная ШЛЮХА, однако, всестороннее изучение моей подопечной, выявило детали говорящие против данной версии.
Во-первых то, что при попытке налаживания вербального контакта она по очереди использовала как минимум четыре языка, два из которых я уже слышал из уст остальных пленниц, а один так вообще, скорее походил на птичье чириканье, чем на нечто способное вырваться из человеческой глотки. Даже если предположить, что в местности откуда она родом в ходу несколько диалектов с диаметрально противоположным звучанием, всё равно многовато выходит.
Далее, умение петь. Не просто красивый голос или там, широкий диапазон, хотя с этим тоже всё было в порядке, а именно знание того, как красиво исполнить песню, чтобы она прозвучала мелодично даже без музыкального сопровождения, и передала слушателю настроение вложенное в текст. Конкретно этот ее навык, вскрылся случайно. Всерьез перетрусившая после своего фиаско с языками девушка, вполне справедливо опасаясь, что потеря моего интереса к ней может означать возврат в плодильни, услышав как я, работая над подгонкой нашей с Губ-Губом брони, замурлыкал себе по нос мелодию из родного мира, видимо опознала в ней что-то местное, и в какой-то момент, робко подхватила, постепенно осмелевая по мере того как отметила, что я начал проявлять интерес к её исполнению. Скажу честно, несмотря на некоторую примитивность мотива, мне даже понравилось. Всегда питал слабость к музыке жанра фолк. Только вот, некоторые гоблины, во главе с Муй-Муй, подслушав незнакомый для них, мелодичный набор звуков, вдохновились настолько, что почти сразу же начали пытаться его воспроизвести, не заботясь при этом, ни о качестве конечного продукта, ни об ушах менее бесноватых соплеменников, имевших несчастье оказаться с ними поблизости. Лишь мой грозный рев вкупе с щедро розданными окружающим тумаками, и сумел остановить тот грандиозный мордобой, что получился в результате. Правда мне в процессе тоже немного прилетело, но то, что это меня так взбесило, пожалуй и сыграло решающую роль в усмирении самых активных буянов. Больно уж испуганно они на меня потом глазели весь остаток дня.
Кхм. На чем я там остановился? Ах да, третьей отличительной чертой моей рабыни, была уже упомянутая ранее одежда. Тонкая и светлая, больше напоминающая чью-то нелепую попытку сделать парадный наряд из смирительной рубашки чем что бы то ни было другое, она оставляла немало вопросов, причем не столько даже о принадлежности бывшего классового сословия девушки, сколько о подлинном уровне технологического прогресса людей этого мира. Вроде бы сама по себе ткань, на ощупь ,напоминала обыкновенный хлопок, но вот прочностью своей, она на порядок превосходила иные материалы для бронежилетов с Земли. Так, когда я попытался укоротить непрактично длинные и широкие рукава, чтобы пристроить освободившуюся материю себе под набедренную повязку, и что останется, рабыне на заплатки, то столкнулся с тем, что на перепиливание одной лишь декоративной ленточки ушло никак не меньше получаса, по истечении которого затею все равно пришлось забросить поскольку лезвие кинжала, до этого уверенно оставлявшего зарубки на древесине и костях, затупилось настолько, что им бы теперь даже толком хлеб не нарезать было бы, окажись упомянутое мучное изделие в пещере. Полагаю именно этим, а отнюдь не бережливостью текущего вождя племени, и объясняется относительная целостность наряда.
Всерьёз думать, что рядовые труженицы постельных фронтов способны оплатить полноценное музыкальное образование с полилингвальным уклоном, или накопить на такую вот униформу? Нет, это даже не смешно. Скорее уж я поверю в испорченную мелкопоместную дворянку, которую кардинально перевоспитал гоблинский быт, разоренную нашим племенем дипломатическую миссию, или, что в обществе местных людей моя рабыня занимала нишу гетеры, работа которых традиционно оплачиваясь на порядки выше, предполагала образование позволяющее развлечь клиента не только и не столько своим телом, сколько ученой беседой и игрой на музыкальных инструментах.
Неразгаданной частью уравнения, остаются только странные шрамы на теле девушки, при более тщательном рассмотрении оказавшиеся следами от ожогов в форме одного и того же символа, чаши с вонзенным в центр клинком. Скорей всего клеймо. Вот только, что оно может означать? Принадлежность к какой-то фракции? Знак качества? Проф. непригодности? А может быть позора, изгнания, или наличия венерологических заболеваний? Не хотелось бы, чтобы дело было именно в последнем, но тут уже поздновато сожалеть.
Ускорившись по максимуму и излив накопившееся напряжение внутрь, я отвесив еще один звонкий шлепок по раскрасневшейся заднице, и на этом, к видимому облегчению девушки, завершил чуток подзатянувшийся жесткач, позволив ей перевести дух. Юм-Юм правда, так и осталась недовольно барахтаться, придавленная своей обессилившей массажисткой, но разве это моя вина, что она не додумалась подключиться к веселью, или хотя бы, вовремя смыться? Вот пусть теперь сама и выбирается.
Возвращаясь к текущей повестке дня, ранее утром я собрал племя на общую сходку, и нашкрябав углем примерную карту местности на здоровенной растянутой шкуре, нашедшейся в запасах закрытой части пещер, велел сперва командирам отрядов, а после, и пока что еще не объединившимся одиночкам, поведать почтенному собранию, где и каких крокозябр они видели, чтобы можно было хотя бы примерно оценить ареалы обитания оных, и по возможности, избежать нежеланных встреч с наиболее опасными.
К выводу о жизненной необходимости подобного созыва я пришел после того, как одна из сильнейших групп моего поколения, вчера вышедшая на охоту, вернулась сократившись в составе до одной единственной самочки, с ног до головы покрытой хим. ожогами, и кажется, утратившей какую-либо способность здраво мыслить. Выжившая так и не смогла толком рассказать, что конкретно стряслось с их группой, только лепетала себе под нос что-то неразборчивое, баюкая наиболее пострадавшую лапку, и тряслась как осиновый лист, даже несмотря на жар от разведённого для неё костра.
Существ способных нанести такие увечья, учитывая монструозность местной фауны я даже представлять себе не хочу, но если от зубов и когтей различных тварей защититься в теории ещё можно, то вот раны оставленные кислотой, скорей всего будут за авторством какого-нибудь плотоядного сорняка переростка. А это уже что-то, от чего может не спасти даже хорошая ориентация на местности или наличие думающих мозгов. В конце концов, никто в здравом уме ведь не ожидает, что на него наброситься какая-нибудь зубастая яблоня.
Памятуя же о том, что долгая жизнь у так и не эволюционировавших гоблинов, как правило является синонимом излишней осторожности, если не сказать погрубее... Короче говоря, расспросы показали, что местные ветераны, в плане передачи опыта, по большей части бесполезны, и моему поколению предстоит переоткрыть весь местный бестиарий заново, при этом, желательно сведя потери в живой силе к минимуму.
Возвращаясь к занимательной географии той жопы мира в которую меня забросило стоит отметить, что место для логова было выбрано племенем на редкость удачно, поскольку ничего чересчур смертоубийственного в непосредственной близости от него не водилось, а доступ к еде и воде был легок и прост. Не важно, решишь ли ты пойти на запад, или на Юго-восток, пока ты придерживаешься реки, тебя так или иначе выведет к одной из кроличьих стай, обитающих в округе в великом множестве.
Змеи чаще всего встречались в районе небольшого болотца на востоке, и были замечены просто в ошеломляющих количествах, если обойдя его, добраться до старого устья реки.
Ну а по северным направлениям, начинался густой лес, и чем дальше в него уходишь, тем злобнее тамошние бабайки.
Кроме уже встреченных нами енотов, в близлежащих чащах водились ядовитые пауки размером с гоблинскую голову, судя по рассказам очевидцев имеющие пагубную привычку стаями набрасываться на добычу с веток облюбованных ими деревьев. Были подобия летучих мышей, с цветастыми как у попугаев крыльями. Свора этих мелких тварей за считанные секунды растерзала одного из гоблинов, рискнувшего укрыться в тени их пещеры. И судя по той лепте которую внес в собрание приковылявший-таки под его конец старик, в самих пещерах, и в глубине леса есть твари, способные за один укус расправиться даже с недавним крикуном.
Пожалуй, самую главную новость на этот час, принесла команда шрамированного гоблина, видевшая, как стая волков, численностью примерно в половину от всех собравшихся, т.е. голов на двадцать, активно драла на части небольшую группу гуманоидов в полудне ходьбы отсюда. И судя по уточненным подробностям, гуманоиды эти, скорей всего были людьми.
Собственно именно услышав подобное я и переполошился до того, чтобы начать активное выяснение нашего географического положения относительно их земель, невзирая даже на слова деда, по которым получалось, что люди в лесу, явление не столь уж редкое или страшное. Крупные отряды в наши дубравы все равно не полезут, поскольку так велик риск нарваться на верхних представителей тутошней пищевой цепочки, а серьезные бойцы или маги, могущие себе позволить не страшиться львиной доли местной живности, как правило не имеют никакого интереса к поселениям подобным нашему. Проще говоря, к гоблинам обычно лезут либо обозленные крестьяне, у которых увели жен и дочерей, либо неопытные новички, наивно надеющиеся найти легкую и богатую добычу в наших пещерах.
Почему наивно? Да потому что все лучшее гоблинская дружина всегда носит с собой, и они в равной степени рискуют нарваться либо на полупустые, как сейчас, склады, либо, на сотню-полторы злобных карликов в расцвете сил и на их собственной территории.
Впрочем ладно, кем бы не были те придурки, что стали волчьим кормом, а на их останки было бы неплохо как-нибудь глянуть, авось что-то получше нашего нынешнего вооружения раздобудем.
* * *
Сегодняшняя охота ознаменовалась встречей с представителем другой разумной расы. Ну или условно разумной, смотря как оценивать интеллект свиноподобного существа, разгуливающего по окрестностям в набедренной повязке, грубых украшениях из кости, и с тяжеленой с виду дубиной, перекинутой через левое плечо.
Я конечно дал маху, когда со слов старейшины окрестил эту расу орками, по аналогии с нами зелёными. "Салопитек" им бы подошло куда как больше.
Меня нынешнего, нельзя назвать дистрофиком, крепкое телосложение нормстеника и добрые метр восемьдесят роста тому свидетели, но ЭТА ТУША... при примерно равном со мной росте, сей хряк должен был весить раза в три, а то и в четыре, больше меня.
-Нуг-Арай, Нуг-Арай, а давай мы его это, убьём и съедим.—
Счастье еще, что Губ-Губ не завопил на полную громкость, благо от этой практики я его отучил еще после первого раза. Однако, судя по заблестевшим глазам моих соратников, подобная выдержка далась всем присутствующим ой как нелегко. И как ни странно, мое тело разделяло этот их настрой. При виде этой прямоходящей груды сала во мне самом начало просыпаться желание заняться работой забойщика, мясника, и шеф повара в одном лице. Возможно дело в том, что сырые кролики, после перерождения, уже не доставляли такого кайфа как прежде, но сейчас мне просто до безобразия захотелось свеженьких шипящих шкварочек. И с этой туши их должно получится много. Очень много.
-Цыц, ждите. Сперва надо убедиться, что поблизости нету его дружков.—
Сказано сделано. Примерно час, мы истекая слюнями шли по следу похрюкивающего порося-собирателя, попутно обследуя местность и примеряясь, как бы его поудобнее завалить. Наконец, когда у меня у самого не осталось каких-либо моральных сил чтобы сдерживаться, я подал сигнал девчонкам атаковать, и пока хрюня отвлекся на полетевшие в него с разных сторон камни, вместе с Губ-Губом бросился в наступление с тыла.
-Уйиииар!—
Слишком поздно, свинина, даже если ты и не истечешь кровью сразу, то удрать или достать нас, уже точно не сможешь. С подрубленными то ногами. Ан нет, все еще ковыляет, опираясь на свою дубину, причем, даже относительно резво, учитывая его массу и глубину нанесённых ран. Только вот, дотянуться до нас, ему все равно не светит. У нас то, кроме всего прочего, еще и копья припасены. Пусть не сильно длинные, но в бою, полметра разницы, а именно настолько их длинна превосходила дубину хряка, зачастую имеют решающее значение.
Вот же тля. Становиться понятно почему этот толстяк имел наглость вальяжно прогуливаться по кишащему хищными тварями лесу в одиночку.
Острия наших самодельных дрынов просто увязли в его брюхе, не нанеся при этом каких-либо видимых повреждений. Даже кровь и та не выступила. Меня меж тем едва не припечатали дубиной по кумполу. Не уклонись я в последний момент и...
Нет, это просто ни в какие ворота не лезет. Раны на его ногах УЖЕ прекратили кровоточить. Похоже придется все-же, вновь лезть в ближний бой, потому что в противном случае, мы рискуем провозится с этим хряком до темноты, в итоге так и не отведав орчатинки.
-Блямс!—
-Хрр-уиии!!!—
Отлично, один из пущенных девчонками камней, угодил свину прямо в глаз, не только ухудшив обзор, но еще и порядочно оглушив.
Обманный рывок, он замахивается и делает тяжелый удар в пустоту, а мы в свою очередь, атакуем ему бочину. Губ-Губ своим топориком, на этот раз бьет прямо по ступне, перерубая ее пополам, а я, целю острием короткого меча, прямо в подмышку.
-Угф.—
Зацепил, рукоятью дубины по ребрам, сука. Если обойдется без трещин, то запишите на мой счет очередное ебленское чудо.
Хех, и все-же повезло, что я так отлетел. Упади он на меня сверху, и стало бы мне совсем не весело. Если конечно предполагать, что функционал размазанных по земле лепёшек вообще предполагает генерацию каких-либо эмоций. Подскочившему Губ-Губу, вздумавшему зарезать свинью через вспарывание брюха, тоже досталось, кулаком промеж глаз. Кажись можно фиксировать технический нокаут. Вот только, судьба хряка всё равно предрешена.
Я в отличие от него все еще могу стоять на ногах, а подоспевшие девчонки, прибыли с еще не сломанными, копьями. Провальной же попыткой метнуть в нас свою корягу, он лишь заколотил последний гвоздь в крышку собственного гроба. Несколько удачных уколов в предплечья, и его здоровенные лапищи повисли плетьми, ну а дальше, пинок опускающий тушу с коленей на грешную землю, кинжал в глотку и... пришло наконец время для моих любимых шкварочек.
*Зимерланд, окраина, каменный подвал.*
В полумраке подземной кельи, освещаемой лишь подрагивающим светом двух толстых восковых свечей, раздались жалобные всхлипы.
-Ууу, съерра, п-пожалуйста...—
Сгорбленную фигуру на полу сотрясло очередной чередой судорог, на этот раз, впрочем, куда более короткой чем предыдущие.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
