— У меня есть вопрос, — Потапенко смотрит на меня серьезным взглядом, — Это правильно, конечно, но как наше общение с подшефными будет происходить на практике? Целыми днями нянчиться мы с ними не сможем. Все-таки у нас работа, учеба и другие дела, клуб, тренировки опять же.

— А никто и не говорит, что нужно заниматься ими каждый день с утра и до вечера. Приехать несколько раз в месяц, сводить к себе домой в гости, привезти какой-то небольшой подарок, пообщаться, узнать как дела, прогуляться в парке — думаю, выделить немного времени на это может каждый из нас. Это мы растем в нормальных семьях с папами и мамами, обуты, одеты и накормлены. А детдомовцы лишены всего этого. И неужели мы не можем уделить им немного своего времени, помочь, поддержать и поделиться хоть маленькой частичкой своего благополучия и душевного тепла? Пусть малыши знают, что они не одиноки в этом мире, и у них есть названные 'старшие' братья' и 'сестры', к которым всегда можно обратиться за помощью и советом.

— Полностью поддерживаю Алексея, — вступает в разговор сэнсей, — если мы взялись за дело, давайте не искать оправдания, а использовать имеющиеся возможности что-то сделать для страны и людей. Помогать детдомовцам — хорошее предложение.

— Так и я не против. Просто уточнил некоторые моменты, — смущенно бормочет Вова.

— Значит возражений, предложений и замечаний больше нет? — уточняет наставник.

— Да их и быть не может, — рокочет Мальцев, — правильно ребята?

Парни согласно кивают. Вероника сверкает довольной улыбкой.

— Решено, — хлопает ладонью по столу Зорин, — Леша твое предложение принимается. В среду выносим этот вопрос на общее собрание.

— Подведем итоги, — резюмирует наставник, — в среду в 17.00 — общая тренировка в клубе. Затем небольшое собрание. Рассматриваем два основных вопроса — наведение порядка в школах, шефство над детским домом и помощь его воспитанникам.

— Три вопроса Игорь Семенович, — поправляю наставника, — еще и агитация, работа с молодежью и привлечение новых людей в клуб. Но это мы сейчас с Вероникой отдельно обсудим, чтобы не забивать головы остальным.

— Хорошо, — соглашается сэнсей, — тогда на сегодня всё. Всего доброго. Вероника остается, как и договаривались.

Скрипят отодвигаемые стулья. Ребята, поочередно обмениваясь рукопожатиями со мной и Семеновичем, выходят из тренерской. Девушка продолжает сидеть. Её глаза заинтересованно блестят.

— Игорь Семенович можно я начну? — интересуюсь у наставника и, увидев утвердительный кивок, продолжаю, — Вероника ты у нас отвечаешь за агитацию. Это очень важное направление работы нашего клуба и мы отдали его тебе, поскольку верим, ты нас не подведешь.

— Сделаю все что могу, — лаконично отвечает блондинка.

— Сейчас перед тобой стоит серьезная задача — привлечь молодежь в наш клуб. Как можно больше людей. Мы хотим сделать нашу организацию массовой. Как этого добиться, понимаешь?

— Ну, объявления, приглашения расклеить, — немного неуверенно начинает она и замолкает.

— Правильно, — соглашаюсь я, — поясню подробнее. Тебе нужно грамотно решить два вопроса. Первый донести информацию до как можно большей массы народа. Как это можно сделать?

— Я же говорила расклеить объявления, — окрепшим голосом отвечает девушка.

— Так. Только не объявления, а красочные плакаты с рисунками и емким, красивым, завлекательным текстом. Твоя задача — максимально эффективно донести информацию о ВПК 'Красное Знамя', чтобы о нем узнало как можно больше народу. Поэтому плакаты должны быть развешаны не на остановках и подъездах, — от этого эффект не такой уж и большой, а во всех учебных заведениях, начиная от школ и заканчивая техникумами, училищами и ВУЗами.

Для этого, тебе нужно подобрать двух-трех помощников, которые будут этим заниматься. При желании все эти плакаты можно развесить в течение трех, максимум, четырех дней. Лучше всего, чтобы ребята, которые будут это делать, жили в разных районах и крепили наши приглашения на досках объявлений в находящихся недалеко ВУЗах, школах и других учебных заведениях.

Начнешь с ребятами из нашей школы, а потом подберешь себе еще кого-нибудь из новеньких.

— Хорошо, — соглашается Вероника, — Игорь Семенович, а у вас листика и ручки нет? Я бы конспектировала некоторые моменты.

— Есть, конечно, — наставник открывает ящик в столе, и выкладывает на столешницу пару белых листов и ручку.

— Спасибо, — признательно говорит девушка и сразу же начинает делать пометки.

— Теперь о содержании плакатов. Они должны быть красиво оформлены, можно с ярким рисунком, привлекающим внимание, текст лаконичный, но вместе с тем и заинтриговывающий, емкий и краткий.

— А как я это все сделаю? Рисовать я не умею. Такие тексты никогда не составляла, — Вероника чуть растеряно смотрит на меня.

— С текстом проблем не будет. Общие правила как он делается, Алексей изложил. Если что, мы поможем, вместе его напишем, — вмешивается Зорин.

— По поводу художников. К нам в клуб записалась Настя Цуркану, — добавляю я, — она отлично рисует. Её работы на конкурсах детского творчества и выставках постоянно участвуют. Уверен, Настя с удовольствием поучаствует в оформлении плакатов. Вместе с ней поговорим. Кроме того, я еще одноклассников знаю, которые прилично рисуют. Так что это не вопрос.

— Теперь поговорим о правилах агитации, как тебе нужно работать с людьми, — продолжаю свой спич, — прежде всего тебе необходимо расположить к себе приходящих людей. Как это сделать? Человеку должно быть комфортно и приятно с тобой общаться. Постоянно улыбайся, у тебя, кстати, очень красивая улыбка.

— Спасибо, — девушка чуть покраснела, но продолжает внимательно слушать меня.

— Не за что. Правду говорить легко и приятно, — отмахиваюсь я, — идем дальше. Каждый, повторяю, каждый пришедший к нам в клуб записываться, должен чувствовать повышенное внимание и уважение к своей персоне. Угощай чаем, расспрашивай его о жизненной позиции, спрашивай советы, завлекая в разговор, и всячески демонстрируй свое расположение. Рассказывай ему о нас, наших тренировках по рукопашному бою, планируемых походах, грандиозных планах, желании навести порядок, поддержать ветеранов и сирот. Молодежь должна чувствовать, что им предлагается интересная альтернатива обычной скучной жизни в районном городке. Они смогут заняться настоящим делом в составе сплоченной и увлеченной команды, желающей принести пользу обществу. Ты должна заинтриговать, зажечь в них интерес к нашему клубу и желание вступить в ВПК 'Красное Знамя'. Мы еще об этом поговорим, и обсудим методы диалога, но общая суть тебе ясна?

— Ясна, — кивает блондинка, — буду делать все что смогу, но не уверена, что у меня сразу все хорошо получится.

— Мы же будем помогать и подсказывать, говорили уже, — наставник строго смотрит на девушку, — и вообще, странно это слышать от тебя Вероника, ты у нас всегда была боевой и уверенной в себе.

— Да я и сейчас уверена, — Подольская спокойно встречает его взгляд, — просто опыта нет, поэтому думаю, могут быть ошибки и проблемы вначале.

— Вот это другой разговор, — одобрительно замечает сэнсей, — что касается ошибок, не беспокойся, все их совершают. Но мы с Лешей будем тебя консультировать, поправлять, подсказывать, чтобы этого не произошло.

— Идем дальше, — продолжаю я, — чтобы, как говорится, показывать 'товар лицом', тебе будут нужны не просто голословные утверждения и рассказы о том, как у нас тут все замечательно, но и нечто более существенное. Необходимо найти фотографа, снять тренировки наших ребят, как они преодолевают полосу препятствий, снимать самые разные мероприятия из жизни нашего военно-патриотического клуба. Все должно быть сделано очень красиво и очень привлекательно для посторонних глаз. Это нужно для достижения двух целей — агитационной и представительской.

Людям, которые приходят к нам записываться, можно демонстрировать альбомы с такими фотографиями в качестве дополнительного аргумента, чтобы они посмотрели сами, чем мы занимаемся. А когда будет приезжать начальство из ВЛКСМ или райкома партии мы им тоже покажем нашу организацию в красивом виде, даже в виде иллюстрации нашей работы и достижений. Снимать на фото нужно все, как мы тренируемся, общаемся с ветеранами, помогаем детдомовцам. Разумеется, это не значит, что надо фиксировать каждый такой момент. Перебарщивать тоже не нужно. Но запечатлеть пусть парой-тройкой снимков направления нашей работы необходимо.

— Но фотографу нужно же платить? И опять же пленка, негативы это все денег стоит — уточняет Вероника.

— Попробуем найти кого-то из членов клуба. Если понадобится, привлечем профессионала для особенно важных фото, но это будет разовая акция. И вообще за это не беспокойся, на такое мы деньги найдем. Давай поговорим о другом. Агитация — это не только набор людей в нашу организацию, но и постоянная последовательная работа с коллективом. Я скоро притащу в клуб проектор, можно очень интересные мероприятия организовать....

3 октября 1978 года. Вторник.

Наступающий вечер укутывал Семеновку чернильной мглой. Очертания домов расплывались мрачными черными тенями, над которыми нависли громадные стволы деревьев, похожие на воскресших зловещих колдунов, злобно тянущих свои крючковатые лапы к жилищам людей. На этом фоне одинокая фигурка, спрятавшаяся за толстой темно-рыжей сосной, была незаметна. Она стояла на этом месте уже сорок минут, не решаясь зайти в темнеющий на опушке дом. Еще раз воровато осмотревшись по сторонам, женщина вздохнула и, набравшись решимости, побежала к забору, туда где виднелись зеленоватые металлические створки ворот. Подойдя к воротам, она несколько мгновений напряженно прислушивалась, а потом аккуратно вставила ключ и медленно, стараясь не клацать замком, повернула его пару раз. Приоткрываемая дверь чуть скрипнула, протестуя против вторжения, и незваная гостья на мгновение замерла, в любой момент готовая убежать. Вокруг все было по-прежнему тихо, и женщина успокоилась. Чуть приоткрыв дверь, она секунд десять пристально всматривалась в чернеющую мглу двора, затем проскользнула вовнутрь.

В дом она не пошла, а метнулась к небольшому сарайчику, находившемуся на другой стороне двора. В единственном окне строения замелькал бойкий лучик фонарика....

Участкового разбудил собачий лай и громкий стук. Кто-то долбил рукою по забору. Бесновался Полкан, яростно рыча и обгавкивая непрошенного гостя. Только натянутая железная цепь заставляла встающую на дыбы собаку отпрыгивать обратно.

— Кого еще там черти принесли? — сонно протянула жена.

— Лежи, я сам пойду, посмотрю, — буркнул еще толком не проснувшийся капитан Солонин. Он снял с плеча руку супруги, сел на кровати. Надев форменные брюки, натянув через голову свитер и засунув ноги в тапки, участковый вышел из дома.

— Что за жизнь, даже поспать нормально не дают, сволочи, — угрюмо бубнил он.

Милиционер прикрикнул на заходившуюся в лае собаку, и подошел к калитке.

— Чего надо? — грубо спросил он.

— Михалыч, это Иван, открывай, это очень важно.

— И чего тебе Ванька по ночам не спится? — злобно пробормотал Солоницин, откидывая защелку.

В калитку ввалился коренастый мужик в телогрейке. От него шел густой запах алкоголя. Капитан поморщился и отодвинулся.

— Ну чего тебе на ночь понадобилось? Учти, если по пьяни херней маешься, я тебя прямо сейчас на пятнадцать суток оформлю, — хмуро посмотрел на него милиционер.

— Михайлыч, помнишь, вы искали Петренко и Надьку? Сюда еще и милиционеры с автоматами приезжали. Ты мне еще говорил, что они преступники опасные, и просил, если что-то узнаю и увижу, сразу к тебе бежать, — возбужденно затараторил мужик.

Капитан напрягся.

— Помню, и что?

— А то, что сейчас в доме у Петренко, Надька шурует. Я от кума с Авдеевки шел, посидели там хорошо, Петька две бутылки на стол поставил, огурчики соленые...

— Это все замечательно, — грубо прервал пьяные воспоминания страж порядка, — ближе к делу давай.

— Так я и того, — колхозник громко икнул, — даю ближе к делу. Возвращаюсь, значит, я от кума, иду по лесу, никого не трогаю. Смотрю, Надька у калитки дома мнется, затем вставила ключ и шмыгнула во двор. Сейчас там копается, чего-то ищет.

— Понятно, — капитан подобрался, — значит так, сейчас смотаюсь к себе на участок, захвачу оружие, и идем туда. Попробую её взять, если еще не убежала. Стой здесь и никуда не уходи. Я сейчас буду.

Милиционер энергично взбежал на крыльцо, залетел в гостиную и, покопавшись в карманах, нащупал связку ключей, удовлетворенно хмыкнул и положил её обратно. Затем накинул на себя форменный китель.

Заскочив в спальню, он потряс за плечо жену.

— Ну чего тебе? — сонным голосом простонала женщина.

— Оленька немедленно звони дежурному в райодел. Пусть группу высылает. В доме Петренко сейчас Надька шастает, может, и полковник где-то неподалеку отшивается. Сейчас я попробую её взять.

Сонный туман в глазах супруги моментально исчез, уступая тревоге.

— Куда ты собрался? Тебе, что больше всех надо? — зашипела она, — А если там этот вояка? Он может быть вооружен. Что мне тогда одной с Санькой делать, если тебя убьют?

— Надо, Оленька, надо. Это моя работа. Звони в райотдел, не медли, а я пошел, — милиционер аккуратно скинул руку женщины, вцепившуюся в отворот кителя, и быстро вышел из спальни, заскочил в комнату рядом, бросил взгляд на сладко спящего белобрысого мальчишку лет пяти, и выбежал из дома...

Разбросанные поленья дров вперемешку с комьями земли чернеют в полумраке сарая. Дрожащие руки женщины, покрытые серой пылью и пятнами грязи, разворачивают громадный кулек.

Она залазит туда ладонью, и достает горсть сверкающих тусклым желтым цветом цепочек и колечек. Женщина радостно вскрикивает, не в силах сдержать эмоций, подбирает отложенный в сторону фонарик, светит вовнутрь кулька. Широкая улыбка расплывается на её усталом лице. Она откладывает кулек в сторону, идет в угол сарая, откуда выносит широкий брезентовый пояс, расстегивает опоясывающую его змейку, и начинает складировать туда драгоценности. Через несколько минут последнее колечко исчезает в его внутренностях.

Женщина застегивает потолстевший пояс на талии, и быстро встает. Оттряхивает пыль с длинной юбки, приводит себя в порядок, накидывает куртку и, подхватив фонарик, шагает к выходу.

За забором, её прихватывает за локоть крепкая рука.

— Привет Надежда. Давно не виделись. Тебе придется пройти со мной, — раздается насмешливый голос участкового.

Женщина на секунду обмякает, затем в её глазах вспыхивает ярость. Когти с алым маникюром впиваются в лицо милиционера, стремясь добраться до глаз. Участковый отшатывается, закрываясь ладонями, а Надежда бежит прочь со всех ног. Перед её лицом мелькают темные стволы деревьев, оглушительно трещат под ногами сухие ветки.

— Стой дура. Стой, стрелять буду, — раздается зычный крик милиционера сзади.

Но женщина только прибавляет ход. От ужаса и шока она ничего не соображает и в панике выскакивает на дорогу. В последнее мгновение жизни в сознании Надежды отпечатываются слепящие фары летящего на неё грузовика. В лобовом стекле виднеется перекошенное от ужаса лицо водителя, противно визжат тормоза, но уже поздно. От удара женщину отбрасывает на добрый десяток метров, и она замирает бесформенной кляксой на тротуаре. Под телом начинает расползаться темная лужица крови.