Эффект синей бабочки

— Зато ты сильф. И по стенам без верёвки ползаешь, — напомнил Намар.

Я перешагнул толстого, массивного стражника, потянул на себя внутреннюю дверь и...

...лёгкая улыбочка медленно сползла с моего лица.

Камеры были полны.

Глава 4. Закон бумеранга

В клетках были люди.

Я был не в силах сделать вздох. Влажный, спёртый воздух, пахнущий как трупная яма в Вээртоге, застрял комом в горле. Моему взгляду темнота не помеха, и я видел... видел клетки из толстых железных прутьев, два с половиной на три метра площадью. И видел десяток-полтора людей, в каждой из них.

Люди спали, прижимаясь друг к другу в поисках тепла... и потому что у них не было иного выхода. Я видел, как камни равнодушно вытягивают жизнь из слабых тел, которых от могильного холода оберегала разве что тонкая ткань рубашки... да и то не всегда. Я видел синяки, от мелких, едва заметных, до гематом во всю спину; видел царапины, поджившие и кровоточащие. Видел ожоги — пятнами, волдырями, полосами...

И рабским клеймом на плечах.

— Хочешь уйти отсюда? — шепнул маг.

— Мы не можем, — сказал я, и у меня кончился воздух в лёгких. Пришлось вдыхать этот шершавый запах. — Снаружи куча народу. Невидимость не поможет. У стражи должен быть амулет против отвода глаз. Мы должны спрятаться здесь.

Маг критично оглядел каморку тюремщика. От клеток её отличало только наличие скамейки, на которое кто-то набросил большое и цветастое одеяло, чтобы это отличие подчеркнуть.

— Не здесь, — поправился я. — За камерами есть... есть пыточная. Там должно быть укромное место.

— Тогда... нам надо пройти? — уточнил Намар.

— Ага, — бесцветно сказал я. — Можешь наложить невидимость?.. Не хочу... не хочу, чтобы они нас заметили.

Маг молча сосредоточился. Шая успокаивающе ткнулась мордой мне в ладонь, а я... я не мог даже пошевелить ей в ответ. Ласка? Какая ласка? Мне казалось, что внутри меня что-то умерло... что-то яркое, светящееся, оставив только жалкую пустую оболочку, что дышит через раз.

Осознание того, что мой родной — ладно, сводный — брат занимается работорговлей, обрушилось слишком резко. Хотя, если подумать, я мог бы догадаться раньше. Те разбойники... что вовсе не разбойники, а просто люди, что прятались в лесу. Да, за ними охотились люди барона... но я бы мог вспомнить, что этот барон — вассал моего брата.

— Пошли? — неуверенно предложил Намар, словно не зная, что от меня ожидать.

Да я и сам не знал.

— Пошли.

Рабство отменили всего лет тридцать назад... Принц Эрлик, младший и от того любимейший сын короля, начитался в библиотеке старых сказок и решил выйти инкогнито в город, чтобы узнать беды и печали народа из первых рук. Конечно, расскажи он об этом желании отцу — ему бы тут же показали образцовую крестьянскую семью, усталую, но довольную жизнью. А принц был смышлёный малый и чувствовал, что это далеко не так...

И сбежал из замка в лохмотьях. А в столице его заприметили работорговцы — они новых людей, за которыми не стоит защиты клана, вообще очень любили... И захомутали, отвезли на рудники.

Конечно, принц Эрлик кричал, что он сын короля, но кто ж ему поверил?.. В лохмотьях, без свиты... А что слишком ухоженный и образованный — так это горные рудники быстро исправят.

Король быстро забил тревогу, буквально на следующий день, но караван с рабами уже отправился на север, и вести до него не дошли. Было объявлено вознаграждение тому, кто найдёт принца Эрлика и... его таки нашли и даже представили пред очи отцу. Увидев бледную, угрюмую тень своего сына, тот поклялся раз и навсегда уничтожить всех работорговцев. Да только принцу это не помогло — через месяц он скончался от крайне запущенной формы лихорадки, несмотря на все усилия лекарей.

Все лорды и леди, всегда сквозь пальцы смотревшие на мучения простого народа, приняли смерть принца Эрлика очень близко к сердцу и начали яростные гонения на своих землях. Работорговцы из уважаемых людей быстро превратились в преступников, но... спрос рождает предложение, а рудники, на которых никто в здравом уме не будет работать добровольно, никуда не делись. Да и лорды, покумекав, решили обмениваться не рабами, а крестьянами и слугами. Разница разве что в отсутствии клейма.

И только совсем недавно, лет двадцать назад, король специальным указом регламентировал условия жизни и наказания слуг, навсегда отделив бесправных рабов от людей с минимальными правами.

Всё это я вспоминал, чтобы не видеть людей. И не думать о том, что мой брат с этим как-то связан. Нет, он, конечно, изрядная сволочь... но мне всегда хотелось думать, что мне так кажется, потому что мы живём чуть ли не в разных мирах и с разными ценностями и просто не понимаем друг друга... А не потому что он реально сволочь.

— И где тут можно спрятаться? — удивился Намар.

Я молча указал рукой на закуток возле печки.

Когда я в прошлый раз был здесь, тут было очень холодно и всё покрыто пылью. На столе валялись поломанные, ржавые инструменты, которые никто не пожелал брать на перековку. А сейчас... свежесрубленный стол, с новенькими, совершенно не потрёпанными кожаными ремешками. Розги отмокают в чаше со свежей водой. Железная печать лежит возле печки, а сероватый налёт намекает, что её ещё совсем недавно разогревали до красна.

Втроём мы в этот закуток едва поместились, но Намар наложил сверху маскирующие чары, что выглядели для меня как тёмно-полупрозрачное марево, и вроде как стало... спокойнее? Словно отгородились от всего этого ужаса.

Я обнимал Шаю, уткнувшись носом в её мягкую шёрстку, и тяжело дышал, серьёзно думая о том, чтобы разревется. Мешала даже не неуместность такого поведения от брутального героя народного эпоса, а просто сомнение в том, что слёзы могут тут помочь.

— Знаешь, — тихонько сказал я. — А ведь наш отец возглавлял тот отряд, что нашёл принца Эрлика. И потом папа долго ещё охотился на разных работорговцев.

Намар сжал моё плечо, обозначая поддержку.

Что заставило моего брата предать память отца и начать продавать своих же людей на рудники?.. Да, конечно, сложновато одному управлять огромной провинцией в семнадцать лет, чтоб не разворовали, не накостыляли, налоги исправно платили, к соседям вместе со своими землями не убежали, но... чёрт, продажа своих людей — это не забота о графстве. Продажа в таких объёмах, что людей не хватает на возделывание земли — это не забота о графстве. Да, допустим, сейчас он сможет заплатить налог... но из чего он будет платить, когда люди кончатся? А они кончатся, просто умрут от голода!

Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!

Гуахаро знал. Не мог не знать. Поэтому он так легко отпустил меня домой, хотя логичнее всего было отправить меня в Сильфодиум, чтобы я научился обращаться со своими новоприобретёнными силами. Так что это испытание... наверно. Возможно. Я всё ещё могу уйти, забыть о том, что мой брат губит своих людей, свою землю и самого себя. И Хар... наверное, даже не разочаруется, не знаю, волнуют ли его такие мелочи.

С другой стороны, если я вмешаюсь, мне придётся преодолевать сопротивление брата, его подельников, его вассалов, заново налаживать всю инфраструктуру графства... это может занять даже не месяцы — годы! Не думаю, что императору понравится такая задержка.

Хотя, скорее всего, он мне напинает за то, что я думаю не своим мозгом, а пытаюсь подстроится под его реакции. Да и что такое год-другой для истинно бессмертного существа?.. Так что ориентироваться нужно только на собственные критерии. А я не могу позволить, чтобы мой дом разрушил купеческий подкаблучник, но...

Ёшкин кот, какой же это объём работы... У меня аж волосы дыбом встают, как пытаюсь представить, сколько всего нужно сделать. Я не смогу, не справлюсь, не выдержу! Или всё-таки смогу?.. Чё-о-орт, мне тут империи предлагали, а я боюсь даже ответственность за маленькую провинцию на себя взять.

Ой, бли-и-ин... сколько же мне с людьми придётся общаться!.. Поубивать бы всех, гадов, но как в одиночку справиться со всеми этими землями?.. Я же не могу разорваться? Или могу? Нет, вроде, такой способности у сильфов нет... Это были бы уже не сильфы, а хрен знает что...

— Намар, — тихонько позвал я.

— М? — Воин времени даром не терял и уже успел прикорнуть.

— Я понимаю, что у меня нет права просить о таком, но... если я вмешаюсь, вы с Шаей мне поможете?..

— Угу, — ответил, снова пристраиваясь уснуть.

— Это серьёзно! Это может занять много времени! Будет много геморроя, мало приключений и очень много попыток сделать со мной что-то нехорошее так, чтоб не было понятно от кого «подарочек» .

— Да я понял, да...

— И согласен на такой геморрой? — я обернулся, подозрительно посмотреть на него. — Даже без уговоров? Почему?!

— Ну, а ты мне почему доверяешь? — утомлённо спросил Намар. — Я мог бы оказаться шпионом твоего брата.

— Во-первых, не мог. У моего брата не хватило бы мозгов послать ко мне шпиона. А если бы хватило, то его бы жаба задушила заплатить. У боевого мага, да ещё и с Хранителем расценки должны быть — ого-го!

— Ты будешь хорошим правителем, — чуть улыбнулся Намар.

Я посмотрел на него волком... ладно, раненным усталым волком, который просит его почесать.

— А вторая причина тебя не интересует?.. — вышло почти обиженно.

— Ну ладно, говори...

— Не надо мне подачек! — оскорбился я и тут же прикусил язык.

Шая на меня вопросительно посмотрела и ткнулась мордой. Да, конечно, я веду себя как полное чмо и неадекват, но... Мне было холодно, несмотря на тёплую печку под боком, в горле першило, а в голове будто маленькие железные ёжики бегали по кругу.

Чёрт. Неужели... реально разваливаюсь?..

— Пойдём сейчас насаживать добро и справедливость? — просто спросил Намар.

Я вздрогнул. Встать. Снова пройти между всех этих людей. Мимо охранника. Выйти в залитый солнечным светом внутренний двор. Все взгляды обернутся ко мне. Осуждающие взгляды. Дьон заверещит, нападёт стража...

Нет, не хочу. Не сейчас, пожалуйста... Я слишком устал.

— Ну «нет» , так «нет» . — Намар успокаивающе сжал моё плечо. — Не волнуйся так.

Толком развернуться в закутке было негде, поэтому я с чистой совестью совестью уткнулся лицом в чужое плечо, свободной рукой обнимая кошку за шею. Хотя, вру конечно. Совсем не поэтому я прижался к этим двоим. Просто мне было плохо, больно, и хотелось, чтбы кто-то обнял и заверил, что все будет хорошо. Черт, совсем расклеился, пусть пока и только фигурально.

Намар шумно выдохнул, и вдруг одним движением перетащил меня на колени, обнимая и начиная успокаивающе гладить по спине. Кажется, он даже слегка покачивал меня, словно баюкая. Шая легла рядом, почти касаясь ноги своей шелковистой шерстью, и внимательно смотрела на нас отливающими желтзной глазами. Намар кивнул ей в каком-то безмолвном диалоге, и слегка нажал мне на затылок, заставляя снова уткнуться лбом в плечо.

— Ты не виноват, — тихо сообщил он. — Поэтому перестань себя грызть. Мы справимся, но тебе понадобится много сил. После такого этим землям нужен хотя бы немного выспавшийся правитель. Так что отдохни.

Я тяжело вздохнул и с усилием закрыл глаза. Да уж мне срочно надо отвлечься... а то угроза сгрызть себя — совсем не иллюзорна.

* * *

— Морин, проснись, — Намар тихонько потряс меня за плечо. — Кто-то идёт.

— Вот пусть и идёт... — сонно пробормотал я. — Подсказать куда?

Шая отчетливо фыркнула. Воин вздохнул.

— Напоминаю, что мы сидим в пыточной. И вряд ли сюда заглянет кто-то праздношатающийся. А уборку после предыдущего раза здесь уже явно провели.

Я с трудом вспомнил, где и в каком положении я нахожусь.

— Вот чёрт. Меньше всего мне сейчас хочется смотреть, как кого-то пытают... — пробурчал я. — Ты телепортироваться, случайно, не умеешь? Нет, конечно нет, о чём это я... Можешь хотя бы завесу поплотнее сделать, чтобы мы не видели происходящее.

— Нет, — качнул головой Намар. — Мы должны видеть, что происходит, чтобы вовремя отреагировать, если нас обнаружат. Первое правило маскировки, не знал?..

— Знал. Но хотел бы забыть. Ладно. Чёрт. Придётся смотреть. Кстати, а зачем рабов пытать?..

Ответить на этот вопрос воин не успел: дверь открылась, и два воина затащили внутрь сопротивляющуюся девушку. За ней неторопливо, под ручку, зашли Дьон и Альбигис.

— Дорогая, тебе нравится эта малышка? — спросил брат нарочито учтиво.

— Да какая-то она слишком дерзкая, — в том же тоне отвечала его жена. — Думаю, хорошая порка ей не повредит... тогда из неё выйдет хорошая собачка.

Девушка задёргалась ещё пуще, что-то негодующе мыча — говорить ей мешал кляп. Стражники невозмутимо опустили её животом на стол, затянули ремни на запястьях, а голени привязали к ножкам стола.

— Снимите с неё одежду, — махнула ручкой Альбигис. — Она ей больше не понадобится.

Стражники сноровисто срезали с неё одежду.

— Разожгите камин... — дочь купца кокетливо обмахнулась веером. — Не хочу, чтоб нашей гостье было... холодно.

Стражники деловито выполнили указание, а Дьон и Альбигис в это время задумчиво обходили стол, разглядывая девушку со всех сторон. Мне было видно, как покраснело её лицо от стыда и унижения.

— Можете идти, — кивнул Дьон. Девушка не сдержала облегчённого вздоха. — Мы позовём вас чуть... позже.

Шая молча оскалила клыки, Намар скрипнул зубами и сжал кулак так, что костяшки побелели.

— Вот же тварь... Своими руками придушил бы.

Смотрел он при этом не на Дьона, а на Альбигис.

Я тоже пребывал в несколько... шоковом состоянии. Я понимаю, заниматься пытками, чтобы узнать какую-то информацию. В этом есть смысл. Понимаю, когда надо побить гада, который по-хорошему не сечёт. Но такое?.. Зачем?

— Как насчёт немного согреться? — певуче спросила купеческая дочка, запуская руку в чашу с розгами. — Горячая попка всегда помогает покорности.

А Дьон... Дьон похабно ухмыльнулся и сел в кресло, приспустив штаны.

Первый удар щелчком прошёлся по моим нервам. Я изо всех сил пытался убедить себя, что на это наверняка есть причина, что это наказание пойдёт девушке на пользу...

— Ох, чего это я так невежливо, — мурлыкнула Альбигис, проводя рукой между ягодицами. — Даже не даю тебе и слова сказать. Я хочу услышать твои мольбы...

И резко выдернула кляп.

— Да пошла ты к чёрту, шлюха подколодная! — не полезла за словом в карман девушка. — Да тебя весь город оприходовал! Из жалости! Уродина мерзкая!