Перезагрузка

— Не использовать ножи и огнестрел? Даже стрелы и не брать вещи?

— Может мечтает вернуться в прежние времена. В смысле до цивилизации вообще. А может реально медведь ручной под рукой и скармливает трупы для пущего страха. Ну не ведут себя так звери! И не ходят медведи толпой!

— Бигфут распоясался, — с иронией сказал татуированный.

— Кто? — не понял Стас.

— Ну сасквоч, йетти, чучуна, алмасты. Не слышал? — в интонации отчетливо прозвучало, а ведь вроде не дурак.

Это все было из прошлой жизни. Если тогда не волновало и в памяти не осталось, то теперь тем более без надобности.

— Якобы в лесах и глухих местах попадались человекообразные обезьяны большого размера, — объяснил. — Никто их так и не поймал, хотя видели вроде бы шкуры старые.

— Мы возвращаемся к прежнему, — твердо заявил Стас. — Переродившийся. Не медведь, так человек.

Пожилой одобрительно кивнул.

— Ты серьезно? — переспросил самарец.

— Почему нет? Если у животных рождаются, где написано у людей нельзя?

— Но ведь ничего такого не было?

— С явными уродствами обычно не выживают, — сказал пожилой, сделав характерное движение, будто сворачивал шею.

— Мда, — озадачено произнес 'синий'. — И часто?

— У нас пару раз было.

Стас пожал плечами. Его о таких вещах в известность не ставили. Вряд ли много, давно бы слух пошел и заговорили. Но количество выкидышей и смертей при родах достаточно велико. Тут дело не только в отсутствии настоящей медицины. Как раз в этом отношении старались максимально. Рост общины — жизнь для всех. Рабочие руки и защитники. Специально акушерские курсы открыли и в любом поселке или станице выпускницы присутствовали. Информацией тоже регулярно обменивались. Может втихую и от уродов избавляются.

— Какая на... разница, — сказал вслух. — В любом случае надо устраивать общую загонную охоту. Мы готовы участвовать и выделим передатчики для стационарных поселений. При тревоге сразу выдвигаемся.

Еще до очередного выхода в поиск беседовал с Мишкой, получив принципиальное согласие на любые совместные действия. Если потребуется, сбросить отряд с вертолетов. Такого эта скотина ожидать не может, какая бы умная не была. Терпеть под боком столь сомнительного типа чревато. Завтра заявится в область. Границы полностью не отследить.

— Слишком огромный район. Опять уйдет.

— Для этого важен сигнал и чтоб вы тоже подключились. Горючку тоже дадим, но на целевой расход.

Это означало держать в постоянной готовности несколько сотен человек и технику. И ясный намек на возможность проконтролировать.

— Вам необходимо в первую очередь!

— А ты не можешь у Пророчицы узнать? — неожиданно попросил оренбуржец. — Ну кто это и где его брать?

— Она по заказам не работает, — ответил автоматически. Даже до этих дошло. Сколько раз приходилось такое слышать. Сплетня гуляла уже достаточно широко и его регулярно доставали вопросами и намеками. — Спонтанно про человека говорит и бесполезно про себя интересоваться.

И это была чистая правда. Во всяком случае ему известная. Полностью уверенным быть невозможно. Слишком редко видел и Оля его стеснялась, отвыкая от раза до раза. А ее матери далеко не всегда стоит верить на слово.

Глава 3. Последний день девятого года

Переезд до города занял кратчайший срок. Первоначально Марта категорически уперлась и отказалась платить за проезд. Ей показалась сильно жирной заломленная на станции цена. Стоимость жизни они и после консультации с проводником не очень представляли. Потому не убудет, если проедутся привычным способом по дороге немного помедленнее.

Дополнительные пол сотни километров погоды не сделают. Здесь же вроде безопасно. Вернувшийся утром уже без трофейных лошадей Стас посмотрел нехорошим взглядом и отправился договариваться самостоятельно. На каких условиях им выделили грузовой вагон так и осталось неизвестным. Теплушка с надписью 40 человек или 6 лошадей, или от 8 до 10 голов рогатого скота оказалась забита разнообразным имуществом полностью. Телеги, лошади, включая сотника, его псины. К счастью дорога мелькнула и закончилась. В этом отношении Марта была права. Даже не успели насладиться зрелищем нормальных дорог и настоящих автомобилей.

Больше всего потеряли времени при погрузке-разгрузке. Купленная на ярмарке корова артачилась, жалобно мычала и не хотела идти в вагон, пока Стасов пес не принялся изображать нападение. Тут она быстренько поднялась и забилась в угол, подальше от зверя. Даже пришлось успокаивать, но так и косилась постоянно. Кони вели себя не в пример спокойнее.

Потом сотник их проводил на улицу неведомого им Фрунзе, неподалеку от реки и показал на одноэтажный деревянный дом.

— Пока здесь поживете, — открывая ворота, сообщил. — Не понравится, поищете нечто другое.

— А чье это? — изучая немалого размера двор, спросила Марта.

— Мое. Только все равно редко бываю. И сейчас ухожу. Коней и собак оставлю, заодно покормите, напоите. Завтра загляну за ними, ну и кой-чего из вещичек заберу. А так, все ваше, пока лучшего не найдете. Короче, располагайтесь.

— А нам не надо представиться старшему?

— Сегодня все равно никто не работает. Завтра с утра на базу подойдите. Можно даже одной. Любого спросите — покажут.

Они переглянулись в растерянности. Как-то не ожидали такого. Потом разбежались во все стороны, осматривая доставшееся здание. Через пол часа собрались снова во дворе, возбужденно обменявшись мнениями. Здесь практически все важное для них уже существовало, хотя и находилось в неухоженном виде.

Уютный, практически новенький теплый деревянный коровник, конюшня на шесть стойл, столь же пустой курятник, сарай с хозяйственным инструментом, гараж, в котором было место и для серьезного грузовика, но обнаружились три велосипеда (два на трех колесах и с приличным багажником), почти новая баня. Яблони, груши, сливы, красная и черная смородина, крыжовник сзади дома, давно не используемый огород.

Внутри три спальни, большая общая комната, газовое отопление и плита, санузел внутри, водопровод и даже электричество от панелей на крыше. Огромный холодильник! Стоило подключить и он заработал. А еще имелась стиральная машина, электрочайник и даже фен для волос. Все это Женя и прежде видела, но использовать горючее для их работы было излишне накладно. Зато у них имелись почти такие же электрические панели. В основном для освещения, кухни и насоса, качавшего воду. Всегда не хватало и воду грело солнце в обычном баке. А здесь, судя по обстановке, полно возможностей! Даже ноутбук обнаружился, а на стенке в кухне висело радио. Не как прежние, а небольшая коробочка, похоже местного производства, уж больно простенькая панель, но когда выключатель повернули заиграла музыка. Близнецы слушали с открытыми ртами. У них была прежде церковная в записях, но и та звучала не часто. Сначала требовалось накрутить много километров на специальном станке-велосипеде, заряжая аккумулятор. Энергию солнечных панелей использовали на неотложные нужды. Тот же холодильник на жаре важнее всего. А у них был огромный. Единственное, здесь телевизор почему-то отсутствовал.

Ко всему в конюшне имелось сено, ячмень и разнообразные принадлежности для починки конской сбруи. А в доме подвал, где находилось достаточно разнообразных продуктов. Картошка, морковка, капуста, лук, яблоки, груши, соленья и варенья, а также несколько банок с медом, мешок соли и приличного размера ящик с кусковым сахаром. Еще нашлись мука, рис, горох, фасоль, макароны, растительное масло, сало, куча специй, чай и даже растворимый кофе, а также несколько стеллажей с консервами. Не только старые банки с рыбой и тушенкой, но и стеклянные, уже после Катастрофы закатанные судя по бумажкам с надписями, приклеенными на бока.

Для начала требовалось свалившееся на голову добро перебрать, от подгнившего избавиться и вообще навести порядок. Хотя настоящая грязь отсутствовала, но не требовалось быть следопытом, чтоб понять простейшую вещь. Хозяин, действительно, посещал свое пристанище не сильно часто. Кругом пыль и почти нет личного. Даже книги в основном справочники, а одежда лежит в двух соседних ящиках, оставляя остальной шкаф пустым. От Шарыча и то больше присутствия заметно. Миски, шерсть на полу и какие-то оставшиеся от прежних времен средства: от блох, клещей, собачий шампунь и специальные кости.

Марта деловито раздала поручения и дружно занялись устройством хозяйства. Лениться в их общине было не принято. Генрих сачков воспитывал ремнем, да и придерживался хорошо известного правила: 'Кто не работает, тот не ест'. Не в фигуральном, а очень практическом смысле. Праздно сидящие дети в его ведении отсутствовали. Наверное, правильно. Все, включая девчонок, могли и умели делать руками многое, учась возле старших. Потому каждый занимался своим и не требовалось стоять над душой надзирателям.

Ближе к вечеру позвала ужинать. Газ в баллоне имелся, оставалось лишь повернуть вентиль и зажечь. Кастрюли, казанки, чашки, кружки, ложки, вилки и ножи в ящиках в немалом количестве. Такое и прежде видели неоднократно. Люди тянули все подряд из пустых домов и частенько потом валялось без применения. Вряд ли хозяин использовал больше двух предметов каждого вида. Один сам, второй псу. По крайней мере в подставке для сушки она обнаружила неизвестно сколько месяцев торчащие две миски, тарелку и одну вилку. Очень красноречиво.

На идею приготовить настоящий плов Марту натолкнуло наличие среди запасов риса. Баранину они приобрели еще в Баскунчаке, наряду с коровой. Все остальное имелось. А готовить она умела и любила. Расположились всей компанией на кухне, благо места полно. Заодно налила разбавленного спирта из хозяйских закромов. На удивление настоящей выпивки не имелось ни в подвале, ни в шкафах. Это были скорее медицинские запасы, в ящике с красным крестом, где лежал бинт в упаковке, резиновый жгут и несколько ампул с полустертыми надписями. Может Стас и в курсе что это и зачем, но она бы поостерглась использовать.

Когда в дверь постучали, они невольно вздрогнули дружно. Никто не ожидал, что собаки свободно пропустят чужих. Им тоже вынесли кормежку, но в дом не пустили. Женя ухватилась за свою неразлучную винтовку, а Марта извлекла привычного 'макара'.

— Стас! — крикнул за дверью женский голос, — спишь что ли? Подъем!

Они переглянулись и вздохнули с облегчением. Маузер Женя поставила, но кобуру и не подумала застегивать, держа руку на рукояти пистолета. Марта тоже не выпустила свой, готовая стрелять. Слишком они привыкли быть настороже и пока не очень представляли какая здесь жизнь. Машины и электричество прекрасно, однако люди остаются людьми и неизвестно чего от них ждать. Не так редко получали неприятности.

— Он ушел, — сообщила Женя, открывая дверь. Сидящий тут же Шарыч смотрел равнодушно. Похоже он пришедших за чужих не считает. Потому что баб оказалось две. Одна в привычном камуфляже, другая в ситцевом платье. И не зря. Брюки ей из-за немалого брюха натянуть бы не удалось. Зато обе коротко стриженные. Она уже усвоила, что мужики норовят стричься подчистую или оставляя короткий ежик, но почему бабы с коротко обрезанными волосами ходят не ясно. Даже Генрих от своих не добился, сколько б не твердил про борьбу со вшами. Девки-то с длинными попадаются — сама неоднократно встречала на улицах.

— Это чем так вкусно пахнет, — вскричала вторая, надвигаясь пузом на девушку и заставляя ту невольно отступить с пути. — Я тоже хочу! — она прошагала на кухню, держась за спину и плюхнулась на стул Жени. — Салатик! — вскричала радостно, подтягивая к себе тарелку.

Близнецы смотрели на бесцеремонную женщину открыв рты.

— У беременных бывают странные причуды, — сообщила первая, ничуть не более стеснительная, извлекая отодвинутый дополнительный стул из коридора и неся его на кухню.

— Он острый, — предупредила Марта.

В салате присутствовали не только соленый огурец и морковка, но и лук с перцем в немалом количестве. Когда-то это было корейское блюдо, а те вечно ели таким образом.

— Ну не настолько же, кстати меня зовут Нина, — принимая извлеченную из ящика Женей ложку, сообщила. — Невесткой Стаса буду.

— А меня Вера, — представилась другая. — Просто соседка.

— А звание у тебя какое, — пробурчала Женя, изучая звездочки, — соседка?

— Хорунжий, — объяснила, принимая тарелку и накладывая большой ложкой плов сначала Нине, а потом себе. — Это вроде лейтенанта.

— Верунчик у нас работает на должности летчик-механик самолета

— Ой, да какой там самолет, самодельный У-2, — отмахнулась та.

— А начала с бортового стрелка вертолета, став вторым пилотом, — поделилась в два приема беременная, залив пожар во рту. Салатик оказался исключительно огнеопасным.

— Не надо так смотреть, — сказала Вера, на открытые рты взрослых. Дети просто не поняли. Им не приходилось видеть и слышать про летающие машины. — Крутить гайки приходится много больше, чем летать и даже стрелять. Ремонт, обслуживание, заправка — все это на мне.

— Но ты летаешь!

— Она с детства была ненормальная, — сообщила Нина. — я хорошо помню.

— Сама дура, — ничуть не обидевшись ответила подруга. — Пятого рожаешь.

— Я и больше смогу!

— А где они?

— Дома, естественно. Раз муж имеется, пусть занимается. А я отдыхаю.

И дальше разговор стал вполне домашним и практичным. Про врачей, больницу, детские болезни и дальние походы. Петер с Эрихом устали за день и отправились спать, а они все продолжали обсуждать дела прошлые и настоящие.

— В первый месяц сюда банда пришла, многие погибли, — сказала Нина, уяснив ситуацию и успокаивая насчет будущего. — Мы тогда расселялись, чтоб свое хозяйство иметь, вот Стасу дом и достался. Только ему не особо нужен. Живите спокойно, выгонять не станет.

— Редко бывает?

— Ну не вполне... Стас хороший мужик только ему с бабами не везет. Одной надоело вечное отсутствие. Другая ребенка потеряла и решила поискать другого мужика.

Марта понимающе кивнула. Это была достаточно распространенная история в изменившемся мире. Отсутствие квалифицированных акушерок и врачей. При малейших осложнениях болезни плохо заканчивались. Далеко ходить не надо, четыре года назад ее всерьез скрючило от боли в животе. Обычно такие вещи или сами проходили, или ставили точку на кладбище. На этот раз Генрих по справочнику для фельдшеров нашел симптомы и определил аппендицит. Он и в нормальной больнице, если опоздать, способен угрожать жизни, а их условия трудно было назвать обычными.

Генрих не имел соответствующего опыта, не был уверен, как подействуют с трудом добытые эфир с новокаином и крайне смутно представлял какими инструментами пользоваться, а также где искать в кишках нужное воспаление. Зато он вычитал, что если прижать мизинец к пупку, а большой на подвзошье, то указательный покажет на место разреза. Что-то он оттяпал и зашил, после чего она могла с одинаковым успехом помереть и выжить. И на удивление окружающим встала.

— Вобщем не любит он после этого здесь бывать, предпочитает базу. Так что не волнуйтесь.