Цунами

Впрочем, не успел я заснуть, как кто-то постучал в дверь номера. Негромко, вежливо, но настойчиво. Странно, кому это мы понадобились? С ресепшен, если что, позвонить должны.

Натянув шорты, я, зевая, вышел в прихожку и открыл дверь. На пороге, вежливо улыбаясь, стоял президент России. За его плечом мрачно топтался хмурый министр обороны. Коридор был блокирован десятком бойцов в темно-зеленой цифровой униформе.

— Доброй ночи, Евгений Эдуардович. Вы позволите нам на пару минут войти? — Шляхов был невозмутимо спокоен.

— Прошу вас. Ваше превосходительство. — Я тоже особо не нервничал. Ну да, нас вычислили... проблема. Интересно — как, каким образом? Я бросил взгляд на пирамидку, все так же спокойно.

— Удивляетесь, как мы на вас вышли? — Глава капиталистической России вроде как неторопливо вошел в номер. Огляделся и поставил на стол небольшой дипломат.

— Есть немного. — Я поглядел на пирамидку, по которой побежали разноцветные всполохи. Вергилий услышал наш разговор и всполошился.

— Еще с той заварухи, что вы устроили под Одессой и Николаевым, мы поняли, что столкнулись с превосходящими наши технологиями. Изучение переданных нам линкоров только подтвердило это. Линкоры и броненосцы изготовлены пусть и по старым чертежам, но намного превосходящими наши возможности производствами. А вот те корабли и самолеты, что мы покупаем у вас, они, напротив, менее технологичны. То есть мы видим, что у вас технологии двух или даже нескольких, отстоящих друг от друга по времени миров. — Шляхов разошелся, как будто выступал в местном Давосе. Или где тут еще. — Было ясно, что все, связанное с электроникой, будет вскрыто и прослушано. Но вот у нас есть так называемые любители дизельпанка... Они предложили несколько чисто механических приборов. Никакой электроники, никакого электричества. Только механика, только хардкор. — На стол лег немалый прибор. — Это графический самописец, господин иномирец. Приводится в действие часовой пружиной, снимает звук чувствительной диафрагмой, записывает колебания на простой ленте простым пером. Ну, лента не совсем простая и перо тоже... Но главное — электричества в нем вообще нет. А мы снимаем потом ленту, и компьютер по специальной программе воспроизводит голоса. Прямо скажу, нам не очень нравится, что вы о нас думаете. Но вот то, что не стали организовывать новые и помогать уже существующим радикальным группировкам, за это спасибо. Итак, лейтенант. Здесь, в дипломате, пакет предложений маршалу Язову. Да, мы уже знаем, что вы разыграли пред нами спектакль. Фактически сразу догадались, актеры из вас не очень. Правда, декорации и массовка впечатляли. Передайте ему, ответ через три месяца отсюда заберем, зайдут ребята от нас. Эти самые, очень вежливые. — Шляхов кивнул на солдат в коридоре. — А мне и товарищу Шойгу пора. А то потеряют нас. Или, напротив, найдут. Это будет так неудобно. Ведь мы без приглашения. Всего хорошего и спокойной ночи. И не переживайте за персонал гостиницы и постояльцев, проснутся минут через сорок-пятьдесят. Провожать не нужно, лейтенант, сами дойдем. И да, коль надумаете, мое предложение в силе.

Президент РФ величаво кивнул, после чего высшие российские чиновники неторопливо и спокойно вышли из комнаты.

Высовываться в коридор вслед за Шляховым я не стал. Еще попытаются по лбу прикладом засветить или какой-либо химией брызнуть. Причем меня сегодня здорово удивили разок, совершенно нет гарантии, что еще раз не удивят.

— Это кто был? — В прихожку выглянула Линь Йен, во время разговора притихшая было, как мышка, у себя в комнате.

— Это был президент России Шляхов с компанией. Простая и вежливая демонстрация силы, Линь. Меня только что нежно и аккуратно макнули мордой в... Ты извини, мне поработать нужно. Сиди в комнате и не высовывайся, хорошо? — И я затолкал девочку обратно. Впрочем, она совершенно не сопротивлялась, напротив, кивнула и сама прикрыла дверь.

— Вергилий. Ты понял, как сюда добрался Шляхов? — Все, политесы закончились, на щелчок по носу надо отвечать так же и желательно немедленно.

— Четыре машины. Не новые микроавтобусы, двух японских фирм. Сейчас выехали в сторону побережья, наиболее вероятный маршрут до бухты Саенман или залива Ульсанман. — Пирамидка ожила.

— Ведешь их уверенно? Не потеряешь? — Я уселся, открывая ноут.

На ожившем экране Вергилий вывел картинку с какой-то камеры. Точно, мелькнули четыре неброских микроавтобуса, помеченные марками. Причем едут в разбивку, меж ними несколько легковушек и два грузовика.

— Нет. Я веду их с полицейских камер. И дублирую с двух спутников, русского и японского. — О как, Вергилия зацепило за неживое то, что его начисто обвели люди прошедшей эпохи.

— Нашел на самих гостях какую-либо зацепку? — Для моего подчиненного любой электронный гаджет, даже самую малость зацепленный за интернет, добыча.

— На самих гостях ничего нет. В микроавтобусах работают системы GPS и музыкальные центры. Вывести разговоры?

— Нет. Записи сбросишь мне на ноут и смартфон для отчета. Пока просто веди, ждем. — Я поудобнее устроился, открывая банку местного пива. У меня есть полная тарелка отлично прожаренной рыбы, нечто вроде рыбьих чипсов. Прям как раз под пиво. Можно, конечно, устроить истерику и панику, сорваться с места, но не стоит. Моя чуйка на неприятности молчит, как рыба об лед. Ну не сейчас и не здесь. Может быть, от маршала получу на орехи, но это будет просто служебная выволочка, заслужил, расслабился. Да и даже если сейчас что и пишется, то чтобы это снять и прослушать, нужно время. А уж мин или еще чего — нет здесь ничего. Я каждый вечер призываю своих псов, они мне проверяют номера и сам мотель. Конечно, приходится хозяевам и постояльцам глаза отводить, но не стоит корейцам видеть сильных, ладных, хорошо откормленных собакенов.

К моему удивлению, Шляхов с командой не поехал к морю. Нет, они заехали на подземную стоянку какого-то немалого дома, поднялись на крышу и на трех вертолетах, старичках "беллах" времен вьетнамской войны, вылетели куда-то на юг. Впрочем, уже через час они пересели с вертолетов на нехилую яхту, которая практически тут же ушла вниз по реке в сторону Корейского пролива.

— Так, где Шляхов? — Мне захотелось малость похулиганить.

— В кают-компании, — ответил Вергилий.

— Телевизор там есть? Ты его взял под контроль? — Меня удивили, и я удивлю.

— Разумеется, — даже возмущенно отозвался одержимый.

— Тогда так. Сейчас включишь им телик. Камеры с моего ноута тебе хватит, чтобы меня нормально отснять? — Я довольно потер руки. Да, это мальчишество, но меня и деды, и маршал порой мальчишкой называют.

— Хватит. Но я советую сначала отснять ролик и только потом его транслировать, — поправил меня суперкомп.

— Согласен. Итак, включай камеру и пиши. — Я немного пригладил чуть отросший чуб. — Владимир Владимирович. Спокойной ночи вам и вашим людям. И, Вергилий, поищи заставку от детской передачи, "Спокойной ночи, малыши" называется. Пусти в конце. И если в кают-компании есть камеры, сними момент просмотра ролика. Для отчетности.

— Запустил. — В голосе Вергилия промелькнуло злорадство. — Записал. Смотреть сейчас будешь?

— Хотелось бы. А что? — Я удивился.

— Тогда помоги соседке. Немедленно. В следующем номере справа.

Через мгновение меня уже не было в комнате, еще через одно я вышиб хлипкую дверь соседнего номера и подхватил свисающую из распахнутой антресоли девушку. Ну как подхватил. Ухватил за лобок и приподнял, иначе никак. Застряла девица напрочь. Заснула неудачно, когда что-то укладывала в верхний шкаф, и проснулась неудачно, вот стул валяется. Пришлось мне ее за центр масс хватать. Иначе позвоночник сломала бы рано или поздно. Будет жалко, молодая красивая девушка, классная попа и отличные длинные ноги. Их я сразу разглядел, когда вошел.

Приподняв свою ношу, я потихоньку начал выдвигать ее из ящика шкафа. Девушка наконец-то выдала нечто членораздельное и весьма матерное по-русски. Впрочем, это не помешало мне выдвинуть ее тело, подхватив под грудь. После чего поставил на пол и тут же нормально подхватил на руки, отнеся незнакомку на диван.

Впрочем, в комнату вихрем влетела Линь Йен.

— Вергилий сказал, чтоб ты ее тащил в наш номер. А я ее вещи возьму. Скорее, персонал просыпается.

Одержимый суперкомп еще ни разу мне пустых советов не давал. Поэтому я снова подхватил девицу на руки и понес в свой номер. Линь Йен шустро покидала немногие разобранные вещи в один из чемоданов, захлопнула его и покатила вместе с еще одним вслед за мной.

На самом деле, отель просыпался. Кто-то кашлял. Кто-то ругался по-корейски. Хлопнула одна из дверей на первом этаже, какая-то женщина визгливо закричала по-английски.

— Жива? Тогда затаскивай в свою комнату и клади на кровать. Линь Йен, молодым барышням, вообще-то, не рекомендуется слушать то, что я скажу. Но для личного опыта это будет весьма познавательно. — Ого, что-то Вергилий разболтался. Впрочем, учитывая его возможности, его болтовня с нами, и вообще, вся суета вокруг с русским президентом и этой девицей занимает малую долю процента вычислительных возможностей. Более того, скорее всего, именно сейчас Вергилий режется в "Танки", "Ведьмака" и еще пяток сетевых игр. Причем сознательно ограничивая свои возможности до уровня продвинутого геймера.

— Итак, дамы и господа. Уважаемые товарищи, позвольте вам представить Меланью Жукову. Она же Мила Багг. Она же Лании Кова. Она же Ленни О'Нил. Урожденная русская, родилась в СССР и жила в Грозном, после гражданской войны попала в детдом, откуда вышла гениальной мошенницей и аферисткой. — Вергилий заливался соловьем, а наконец очнувшаяся и толком оклемавшаяся девушка села на краю кровати и скромно поправила короткий подол темно-красного шелкового платья.

При этом вроде как незаметно ощупывая свое бедро.

— Это ищешь? — Я показал ей пистолетик. Крохотный, ярко-фиолетовый, сделанный специально для женщин американский "ругер", надежная и убойная семизарядная машинка. Ну, прямо скажем, если девушка прячет пистоль там, куда допускает мужиков только по доброй воле, то не стоит особо полагаться на ее добрую волю. — Отдам после. Если будешь себя хорошо вести. Ты здесь на законных основаниях? — Девушка коротко кивнула. — Сейчас понаедет полиция, ты в моей спальне, раздевайся и укладывайся в кровать. Для всех — ты моя любовница. Даже сестренка подтвердит, что ты моя давняя зазноба. Как только приехала, сразу прыгнула ко мне в постель. И не выпускала меня оттоль до этого самого кипеша. Ничего сказать не можешь, ничего не помнишь, ничего не знаешь. Уснула, проснулась, полиция. И да, как тебя сейчас зовут?

— Мила. Мила Жукова. — Девица поглядела на меня, фыркнула, встала и одним движением стащила платье, потом скинула трусики и лифчик, оставшись передо мной и сестренкой абсолютно голенькой. Расшвыряла одежду по комнате в художественном беспорядке, пинками швырнула туфельки по разным углам. И неторопливо залезла под тонкое одеяло.

— Я сплю. Если понадоблюсь полиции — зовите.

— Стервочка, — как бы про себя буркнул я и вышел из комнаты. Умная барышня, очень умная. Сразу просекла, что рыпаться не стоит, и повела себя соответствующе. То, что она спокойно разголышалась, тоже о многом говорит. В девке ни на грамм не было ни желания секса, ни страха перед изнасилованием. Похоже, у нее чуйка еще та. Впрочем, коль она гениальная аферистка, то иначе и быть не может.

— Еще какая, — согласно кивнула Линь Йен. — Но красивая. Очень красивая. Сделаешь своей рабыней?

— А? — Я ошалело поглядел на девочку.

— Ну, ты ж ее пленил? Значит, она твоя... как это правильно... полонянка. Рабыня, взятая силой. — Линь забавно сморщила носик, пытаясь вспомнить правильные формулировки. Кстати, русский она знает великолепно и старается постоянно увеличить словарный запас, вообще, постоянно учит хоть что-то, связанное с Россией. По ее словам, раз она вошла в род баронов фон Жменевых, пусть и младшей ветвью, то не может опозорить свой новый род.

А я, глядя на точеную девичью фигурку сестренки и красивое задумчивое лицо, думал, что пора покупать бейсбольную биту. Не то чтобы я бейсбол любил, но женихов гонять — самое то.

— У меня рабов нет. Покамест я ее спас от смерти и спасаю от полиции. Надеюсь, Вергилий мне позднее объяснит — для чего. А пока... Вергилий, что там с полицией? — Я чуть пришел в себя, сумев вернуть невозмутимость. Умеет Линь меня ошарашивать. Хотя иметь такую девицу, как эта аферистка, в рабынях... Нет, ну к аллаху. Красивая девка, еще на жалость давить начнет или еще на что. Аферистки это умеют, они первоклассные психологи, при этом обычно моральные качества к нолю стремятся.

— Едет, готовьтесь, — отозвался суперкомп. Вот интересно — с человеком он у меня ну совершенно не ассоциируется. Управляющие разумы, суперкомп игровой компании, такой же одержимый, несколько одержимых киборгов — они для меня скорее люди, пусть и иные. А Вергилий — нет. Холодный, расчетливый разум, вроде как умеющий шутить, обладающий благодарностью и прочим — но скорее какой-то ящер разумный. Впрочем, опасности от него я не чую, и ладно. А остальное — каждый живет как может. Я вон тоже не совсем уже человек.

— Хозяин, я отправил полиции анонимное письмо. Мол, молодежная группировка анархистов решила показать свои возможности: усыпила персонал и постояльцев. И пусть буржуи готовятся — грядет великая революция! — снова ожила пирамидка, моргая светодиодами.

— Не перебор? — поинтересовался я, устраиваясь перед телевизором. Здесь телевизионщики ребята шустрые, вон мы уже в новостях, какой-то коптер снимает нашу гостиницу и подъезжающих местных ментов.

— Нет. Тут таких группировок множество. Никто не погиб, ничего не украдено... Разве американцы с первого этажа иск подадут. Особо и копать не станут. — Суперкомп довольно рассмеялся. Любит Вергилий такие ситуации, когда имеет право на что-то влиять. Хорошо, что прав у него в этом немного, уже б давно в США переворот устроил бы, вот не любит он эту страну. Жутко не любит. И пакостит ей помаленьку, в пределах возможностей. Их немного, но они есть.

Например, я не запрещал ему играть от моего имени на американских фондовых рынках, сбивая индексы и вставляя прочие палки в колеса американской финансовой империи. В результате Вергилий устроил два "черных" вторника, одну "черную" субботу, и один понедельник такого же раскраса. Заодно сделал меня здешним миллиардером. Шхуны-то покупаем на деньги, что Вергилий заработал. Да и плавдоки, два на полсотни тысяч тонн, что делают на верфях этой же компании, для нашего будущего флотского соединения, тоже на них заказали. И плавкраны и два плавучих блока с атомными электростанциями, уже в России — тоже. Лично по мне — пускай позабавится. Для Союза это все в прибыль.

Что полиция здесь, что милиция у нас в Союзе особо не различались. Спокойно-уставшие профи, вроде как небрежно, по списку, но тщательно и до мелочей выспрашивающие постояльцев. Впрочем, дотошность закончилась у здешних ментов еще на первом этаже. До нас они добрались уже основательно затраханные американскими взбалмошными дамочками с первого этажа. И опрос велся достаточно бегло. Тем более что документы идеальные, нигде в этом мире не засвеченные в противозаконном. Моя физия тоже особых проблем не вызвала, все же с момента захвата нашей эскадрой Одессы и Николаева прошло уже больше трех годов. Народ намного больше интересуют те же корабли, но под андреевскими флагами, гоняющие бармалеев в Северной Африке и пиратов. Да и мало ли народа похожего. Правда, я не стал утаивать от копов, что являюсь основным покупателем небольшой флотилии из пяти шхун, это они сами могут найти без проблем. Пожилой полицейский офицер, старший из них, пожелал нам быть осторожнее, предложил охрану из полицейского наряда, на что я вежливо отказался. В Корее постоянно покупают суда и корабли, именно тут, в Пусане, все время толкутся судовладельцы и судопромышленники в значительных количествах из всех стран. Листья надо прятать в лесу, так я копу и сказал. Офицер молча кивнул, принимая мою позицию. При уходе он о чем-то спросил Линь Йен по-китайски, молча и невозмутимо выслушал ответ и глубоко поклонился, прощаясь. Линь поклонилась так же, но значительно ниже.