На самом деле я внимательно приглядывался к паутине Пророчества, которую сплела над этим городком Кай.
— Интриганка!
— Пфе... Они бы и так это сделали.
И точно. Внимательно присмотревшись к продукту творчества сестренки, я понял, что она не создавала новых возможностей, а всего лишь сдвинула время реализации уже почти случившегося на "более удачный" (хотя это — смотря для кого) момент. Ну что же. Это их выбор.
По улицам городка мы гуляли неторопливо и спокойно. Здесь было не так уж много интересного... но ощущение спокойной радости не оставляло нас... до тех пор, пока в одной из узеньких улочек мы не встретили компанию из пяти парней и трех девчонок. Парни были все как на подбор — чуть ли не на голову выше моего нынешнего воплощения, и с лицами, отнюдь не обезображенными избытком интеллекта. А вот девчонки... Это же та самая троица, которую Миа отшила ранее. Ха. Вот и давно ожидаемая пакость. Что ж. Теперь они узнают, что бывает, когда в ловушку для кошки попадает мантикора.
— Слышь, ты, очкарик. Свали отсюда. Нам нужна только твоя подружка. — Я внимательно смотрел на предводителя этой ватаги. Жаль... Очень жаль, что я не догадался по дороге купить жевательную резинку. Жвачка, как ни что другое позволяет выразить пренебрежение собеседником. Но, думаю, я справлюсь и так.
— Слышь, ты, дубина. Скроешься из виду за десять секунд — и мне лень будет за тобой гоняться.
Слегка надавив на их недоразвитые мозги, я легко мог добиться полного подчинения этих шкафчиков... или же действительно заставить их исчезнуть, оставив в качестве напоминания — разве что неблагоуханные кучки. Но в данном случае объектом воспитания были не они, а натравившие их девки. И, стало быть, нужно было устроить настоящее представление на потеху глубоконеуважаемой публики. Чтобы и думать забыли, как обижать Миа.
У амбала-предводителя после моей речи чуть дым из ушей не пошел. И он с ревом кинулся на меня. Миа, умничка, отступила мне за спину, позволяя самому разобраться с ситуацией.
— И что делать будешь? — Ехидно поинтересовалась Кай, пока я стремительно проваливался в боевой транс.
— Можно было бы станцевать "пьяную". Но, наверное — не стоит. Миа не поймет.
— "Пьяную", наверное, не стоит. Но кое-что из сходного...
— Чтобы сразу все, и толпой...
— Да.
Пока длилось этот мысленное общение, атакующий недоносорог успел преодолеть примерно треть разделяющего нас расстояния. Очень удачно, что прямо у него под ногами оказался камушек... величиной примерно в мой кулак. Запнувшись об него, амбал сменил направление полета и аккуратно вписался в стену. Мда... А череп у него прочный — вон как лихо вскочил. Недоумеваешь, как получилось, что такой маленький камушек свалил тебя с копыт? Ну, подумай, подумай. Говорят, это полезно.
Мозги амбала прокручивались с почти слышимым скрипом. Я нагло ухмылялся ему прямо в лицо. Ого! И кулаки у парня крепкие. Бьет как тараном. Стена, в которую пришелся удар, вздрогнула — аж окна второго этажа зазвенели.
В этот момент уже я очень неудачно обо что-то запнулся и упал... прямо на локоть. Больно, между прочим. Ну а то, что локоть как раз вошел в стопу парня, попытавшегося пробежать мимо меня к Гермионе, и раздробил ему несколько косточек в этой самой стопе — это же к делу не относится, не так ли? И вообще... пробегать мимо бойца-оборотня в боевом трансе, развивая максимальную скорость, которая только доступна атакующей черепахе — не самая лучшая идея.
Вой пострадавшего пробудил от ступора остальных. И они совершили стратегическую ошибку, кинувшись ко мне, а не от меня. Что ж. Это может быть даже интересно.
Глава 10. Власть церкви.
Хорошо... Солнышко светит, птички поют, над ухом зудит священник, пересказывая краткий конспект философского трактата "О пользе добра", с собственными бесценными комментариями. И принесло же это чудо!
У официальных властей не возникло ко мне никаких претензий. Когда прибежавший на шум "откровенного разговора по душам" (на тему "если в сердце дверь закрыта — надо в печень постучаться") бобби услышал версию "незаинтересованных свидетельниц" (Лиз и ее свиты) о том, что щуплый, хотя и довольно высокий очкарик коварно напал на пятерых здоровых бугаев и всмятку их отметелил — он долго смеялся. Тем более что у меня хватило ума в последних фазах "разговора" подставится под пару несильных ударов, и я теперь щеголял замечательным "фонарем". Да и то, что среди моих собеседников обнаружились двое старых знакомых местного околоточного, которым он уже неоднократно помогал добраться до ближайшего участка — только добавило ему "доверия" к рассказу в жанре ненаучной фантастики, которым его постарались попотчевать.
Обдумывая результаты беседы, я пришел к выводу, что все сделано правильно. По крайней мере, парни, которых я бил отнюдь не только кулаками, в ближайшее время будут не в состоянии даже посмотреть в сторону Миа, не вздрогнув при этом от страха. Ментальные воздействия при физическом контакте практически невозможно отследить, да и исправить последствия — не легче. С девчонками было посложнее. Все таки бить их... было бы неправильно. Хотя о каком-то "внутреннем запрете", учитывая некоторые отданные мной на протяжении жизни приказы, даже говорить смешно, но... Вот именно. Не оценят. И прежде всего — Миа. На остальных-то можно было бы и наплевать... Зато в процессе драки и последовавшего за ней объяснения с властями, постоянные переходы от надежды к отчаянию не оставили им шансов на успешное противостояние в ментальной сфере. Их защита была не то чтобы "пробита", скорее — "уничтожена". Дыр в ней явно было больше, чем нетронутых участков. И в этом хаосе скрыть воздействие любой силы и степени сложности — труда не составляло. Так что теперь ожидать от них новых пакостей в сторону Миа не приходится. Просто не смогут.
После того, как проигравшая сторона удалилась, сопровождаемая негромкими напутствиями стража порядка о том, что драка — это очень плохо, а лжесвидетельство — вообще уголовное преступление, я сел прямо на тротуар. Сил стоять — не было. Хотелось выть и кататься по асфальту в припадке дикого хохота. К счастью, Миа поняла меня правильно. Она, наплевав на сохранность джинсов, уселась рядом со мной, и нежно прикоснулась к свежеприобретенному "украшению".
— Больно? — Узкая прохладная ладошка касается моей щеки. Я улыбаюсь девочке, и отвечаю ей по связи Меток.
— Миа, я выжженные глаза залечил за месяц с небольшим.
— Здесь нет мадам Помфри.
— Без нее было бы два месяца. Да мне труднее было удерживаться. А то представляешь: синяк исчезает прямо под удивленным взглядом полисмена! — Мы дружно засмеялись. — А теперь придется так вот походить с неделю. Потерпишь?
— Глупый! — Мне устраивают прическу вида "взрыв на макаронной фабрике".
Выныриваю из приятных воспоминаний. Приходской священник все так же нудит о том, что "если вас ударят по левой щеке..." Неужели он действительно не понимает, что в данном случае я подставил бы не свою щеку, а Миа? Похоже, не понимает.
— И если мы будем поступать так же, как они, то чем мы будем от них отличаться?
— Тем, что я их отметелил, а они меня — не смогли. И еще тем, что я за ними по городу не гонялся.
Священник, имя которого я благополучно прослушал, пораженно застывает. И очень вовремя раздается стук в калитку. Не дожидаясь ответа, в саду появляется тот, кого я не особенно рассчитывал тут увидеть: инквизитор, отец Себастьян. Местный священник всполошился.
— Господин инквизитор! Мальчик всего лишь защищал... — Хм... Похоже, я все-таки недооценил влияния местной Инквизиции, совершенно зря полагаясь на аналогии с другими мирами примерно на ту же дату... Отец Себастьян делает отрицающий жест рукой, и местный замолкает.
— Собственно, я зашел сказать, что твои действия, Гарри, признаны допустимыми и оправданными. Сподвигнув этих детей к покаянию и раскаянию ты приблизил их к Спасению. — Улыбаюсь.
— Им повезло, что у них не нашлось оружия. Покажись у кого-нибудь из них нож или ствол... — Теперь уже улыбается инквизитор.
— Надеюсь, ты все-таки будешь сдержан. Достаточно убить тело. Душу губить не следует.
Киваю головой, принимая ограничение. С другой стороны... в приложении к некоторым обитателям этого мира оно меня все равно не сдержит... Ну да ладно. Пока что ссориться с Инквизицией мне не с руки, а до исполнения планов — еще много времени.
Перевожу взгляд с отца Себастьяна на приходского священника. Он явно в шоке и не знает, что сказать. Инквизитор тоже смотрит на него.
— Все, здесь Вами услышанное — имеет статус тайны Святого престола.
И это не просто слова. Мощь эгрегора обрушивается на священника. Теперь он просто не сможет ничего рассказать никому, пока этого запрета не отменит кто-то стоящий выше в иерархии Церкви.
Глава 11. Взгляд со стороны. (Гермиона)
Вечером я уютно свернулась в клубочек на своей кровати и принялась обдумывать случившееся за день. А день получился более чем насыщенный. Один только приезд Гарри мог заполнить его целиком, а тут еще и эта драка, и приход священников, и... Впрочем, обо всем по порядку. И начать стоит, пожалуй, с Лиз и компании.
Когда этот бугай кинулся на Гарри... Нет, сначала я испугалась, но потом меня охватил странный набор чувств. Злость, ярость, желание растоптать соперника, яркое, брызжущее искрами злорадство... Но доминировала над всем этим спокойная холодная уверенность, ощущение готового к бою оружия. И что это такое было? Я не поняла, что именно случилось, но задавать вопросы под руку тому, кто дерется из-за меня... Я не настолько дурочка. Хотя... А почему бы не сделать это сейчас? И я потянулась через Метку.
— Гарри?
— Да, Миа? — Ответ последовал практически сразу, и это позволяло надеяться, что Гарри действительно еще не успел заснуть.
— Я хотела у тебя спросить... — и я сбросила по связи весь набор воспоминаний о драке, — ... что это такое было? Ты понимаешь?
— Поздравляю!
— С чем? — Я застыла в глубоком недоумении.
— С прорывом.
— Куда?
— В эмпатию. Ты смогла сама, без моей помощи воспринять весь набор эмоций. Теперь тебе светят усиленные тренировки. Ты должна научиться разделять полученную информацию. А то у тебя все в куче, принятое сразу как бы не от всех присутствующих.
— Но... как...
— Сейчас покажу.
И ко мне вновь вернулись мои воспоминания... только разобранные так, как если бы все это принял Гарри. Это было... оглушающее. Чеканная, ледяная ясность. Ни малейшей тени сомнения. Отчетливые различия в принятых потоках: я даже удивилась, как раньше могла их перепутать и принять за один набор эмоций.
— Вот так и будем тренироваться: ты принимаешь набор эмоций — я тебе его раскладываю по полочкам, разъясняя, в чем разница. И так до тех пор, пока не научишься. Но, впрочем, это может подождать. Есть более важная задача.
— Какая? — Я даже немного испугалась серьезности тона Гарри.
— Ты теперь должна научиться "закрывать глаза" и НЕ воспринимать чужие эмоции.
— Зачем?
— Сегодня ты восприняла эмоции восьми. — Я обратила внимание, что Гарри не сказал "восьми человек". Впрочем, я и раньше заметила, что человеком он себя не считает. Да и слова отца Себастьяна "... душу губить не следует" — говорят о многом, подтверждая выводы, сделанные мной в прошлом году. Так кто же он, Темный Лорд, Ксенос Морион? — И то тебя чуть не оглушило. А теперь представь себя на стадионе, среди охваченной бурей эмоций толпы.
Я представила... и мне стало нехорошо.
— Гарри...
— Не дергайся. В случае чего — спрячу под свои щиты. Их так просто не пробьешь.
Отправив Гарри глубокую благодарность, я свернула связь и снова погрузилась в воспоминания.
Разговор со священниками я сознательно отложила в сторону. С этим так просто не разберешься... а вот то, что произошло после их ухода...
...
/*Воспоминание*/
После ухода священников мы все собрались в гостиной. И я рассказала папе с мамой о том, что, собственно, произошло. Гарри молча сидел у незажженного камина и о чем-то думал. Зато когда родители подошли к нему с благодарностями, он встал, встряхнул головой, и сказал:
— Совершенно не стоит... Но, надеюсь, у вас еще найдется, за что меня поблагодарить. — Он ехидно улыбнулся. — Гермиона, позови, пожалуйста, Ильку.
Вот почему он так по-разному меня называет? Наедине — только "Миа", с друзьями и вассалами — "Герми", а при родителях — "Гермиона"? Впрочем, об этом можно подумать и позже. А пока...
— Илька.
— Да, госпожа Гермиона?
— Гарри попросил позвать тебя.
— Господин... — Почему Илька никогда не называет Гарри? Ни имени, ни фамилии? Только нейтральное и безличное "господин"...
— Илька, я тут узнал, что какие-то нехорошие люди отслеживают чуть ли не каждое движение палочки госпожи Гермионы. Ты не могла бы изолировать этот дом от наблюдения так, чтобы тем, кто сидит на том конце — казалось, что все в порядке, и никто здесь никаким волшебством не занимается?
Илька дернулась, потом еще раз...
— Госпожа... Илька... — мой домовой эльф чуть не плакала. — Илька не может... Илька слишком слаба. Слаба... и бесполезна. — Домовушка, как ее называет Гарри, в слезах кинулась к двери, но ее остановил властный голос Гарри.
— Стоять! — А ко мне быстрее молнии метнулась мысль-воспоминание о разговоре с Асси. И я ужаснулась, поняв, что сейчас могло произойти.
— Стоять! — Подтвердила я команду Гарри. Уже было справившаяся с чужим приказом, Илька снова остановилась. — Подойди ко мне.
— Да, госпожа Гермиона... — У несчастной эльфийки даже уши обвисли.
— Внимательно выслушай меня. — Я вспоминаю точную формулировку... — Этот приказ — абсолютен, и не имеет исключений. Ни при каких условиях ты не должна наказывать себя. Это — запрещено! Понятно?
— Да, госпожа Гермиона. Илька все поняла.
— Хорошо.
— Но Илька все равно не может...
— Илька, а если вы будете вдвоем? — Задал вопрос Гарри. Родители следили за всем этим представлением в легком шоке. Кажется идея того, что кто-то может наказать сам себя за то, что слишком слаб, чтобы исполнить полученный приказ — никак не могла уложиться в их головах.
— Вдвоем... наверное — сможем. Но...
— Асси. — Домовушка Гарри пришла на зов тут же.
— Поможешь Ильке. Она объяснит, что делать.
— Да, господин. — И опять безличное обращение. — Асси сделает все, что ей скажет Илька.
Домовые эльфы исчезли, а я — задумалась.
— Гарри, но у большинства чистокровных...
— Да. Поместья чистокровных магов, в большинстве своем — отсечены от министерского наблюдения. И их дети могут тренироваться в волшебстве все лето.
— Но... но это же нечестно! Так они могут уйти вперед...
— А на чем, ты думаешь, основывается утверждение о преимуществе чистокровных магов? Дошкольная подготовка и возможность летних тренировок — вот тебе и преимущество. И, понятное дело, лишаться этого преимущества аристократы не хотят. Так что закон "О разумном ограничении колдовства несовершеннолетних..."
