| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Перед входом в зал стоят, по пять в ряд, люди в чёрных одеяниях и факелами в руке, маски на лицах едва видны из-под опущенных капюшонов. Идем сквозь, хотя это настораживает, на лицах других людей такое же недоумение, поэтому вспоминаю приписку о сюрпризе.
Помещение зала если и было нормальным, сейчас очень похоже на древний храм, где вот-вот начнётся священнодействие. Мистически горят свечи, а драпировка стен добавляет мрака, плюс, кругом стоят идолы разномастных существ. В оркестровой яме вообще, чуть ли не алтарь, каждый музыкант в темных балахонах, напоминая скорее служителя. Хор полукругом выстроился на сцене, оркестр — на танцевальной площадке, перед ней. Сидячие места быстро заполняются, но для участников Комиссии забронированы первые ряды.
— Как это необычно...— озадаченно сказал я оглядываясь.
— Согласна, но, кажется, знаю к чему такой антураж.
— Расскажи...— оборвал просьбу, ибо заметил странность с камнем на шее председателя. — Смотри, Вероника, он светится!
— Да, — спокойно подтверждает она, — это люцифер — искусственный минерал. Недавно синтезирован в Симфонии и может накапливать энергию.
— Круто, первый раз такое вижу. А где такой можно взять?
Беседуем направляясь к местам, даже атмосфера зала отступила на второе место.
— Пока только через меня. Люцифер — побочный материал, полученный в результате экспериментов с новыми носителями информации. В продаже его нет и вряд ли будет — баснословно дорогой в производстве.
— Я в масштабнейшем удивлении, — вырвалось из меня угловатое откровение. — А ты просто кудесница.
— Спасибо, Матус. Постараюсь достать тебе такой, как вернёмся.
— Не-е, — замахал я руками, — не надо. Просто думал маме подарить, но раз всё так сложно, то лучше воздержаться.
Глаза председатели осветились.
— Давай сделаем это вместе?
— Подарок? — переспросил я.
— Именно, — грациозно кивнула она.
— Хорошо, но, если с люцифером не выйдет, просто подберём что-нибудь ещё.
На том и порешили. Я внутри просиял, всё же встретить Веронику — чудо, каждодневное и приятное.
Вдруг вспомнилось:
— Так почему, говоришь, концерт украшен словно храм?
— Это лишь предположение, но озвучить уже не успею — смотри, скоро нам всё расскажут.
Большая часть мест уже занята, время начала пришло и на сцену вышел человек в сером одеянии. Покрой грубый и простой, от остальных отличается лишь цветом, с переднего ряда видно, как мужчина оглядел зал из-под массивных бровей, да и вообще, сам очень высок, фигура крепкая. Лицо выдаёт возраст, но длинные волосы ещё терпкого темного цвета, без грамма седины. Мясистые губы разомкнулись, растительность на лице двинулась.
— С чем будете, гости? — будто сам воздух звучит. — Так приветствовали людей издалека, на земле Симфонии раньше. В те далёкие и тёмные времена, нужно было быть уверенным в человеке, прежде чем впускать. Сегодня вы узнаете былину, одну из многих, но самую знаменитую. 'Битва Сгущенного Мрака'.
Эхо наполнило зал и в затихающих звуках голоса слышны крики и лязг, кожа мигом сжалась и по спине скользнул холодок, стало даже темнее, а слышно словно сквозь вату. Девушка сзади шепчет молитву.
— Но, — возник на сцене жрец, — сказители говорят, что действо началось с повеления Владычицы, Верховной Жрицы культа. Так что нам нужно найти её.
По залу начали раздаваться вскрики, темные фигуры служителей снуют меж рядами, заглядывая в лица. Один неслышно подходит к нам и хриплым, тихим голосом:
— Простите, прикоснитесь к нему.
В пугающе длинной кисти зажата цепь, что держит шар размером с яблоко. Вероника сидит ровно и не опуская надменного подбородка вытягивает руку для касания, неожиданно ярко и мощно внутри шара засветился голубой огонь. Остальные служители мигом обернулись, прекращая поиск.
— Владычица, — склонился человек в балахоне почти до пола, — прошу Вас дать повеление к началу ритуала. Позвольте я провожу.
Девушка уверенно встаёт и человек в балахоне провожает в центр круга, образованного служителями. Сижу онемевший от происходящего, логика давно сложила обязанности.
Тем временем, шар подвесили к некому скипетру, огонь неуверенно мигнул, но сила вернулась и свет усилился. Вероника стала напевно читать слова заклинания, по три слова в строчке — тут я вообще выпал из реальности. Последний звук мощно отразился эхом, а по залу вдруг задул ледяной ветер, мигом вынимая тепло, особенно впечатлил реальный запах снега. Шар сверкнул молнией, на миг освещая зал, и пал мрак.
Тянутся секунды, а я сижу зависший, мыслей нет. В голове словно тот ветер, что недавно пронёсся, вдруг, кто-то вцепляется в колено, почти вырывая истошный крик. По горячему шепоту понял — Вероника, чувствую, как весела и полна энергией.
— Всё хорошо, — шепчет она, — это и есть сюрприз. Ты живой, Матус?
— Пока не знаю.
— Хорошо, — продолжает она, — понимаю.
Концерт начался со вспыхнувших свечей, осветивших служителей с инструментами в руках. Из вокальной партии мы узнаём, как в прошлом, жителям было тяжело под гнётом монстров и бандитов, ещё маленькая страна, отчаянно цепляется за жизнь. Наконец, в народе возникают пять магических кланов и щедро обагряя путь кровью последователей, даруют Симфонии жизнь. Битва Сгущенного Мрака — финальное сражение, где верховные маги и Владычица применяют сильнейшее, молодое заклинание, ужасные монстры погибли, но сами волшебники тоже расстались с жизнью, истратив силу без остатка. Вся история изливается под невероятно энергичную и эпическую музыку, с разнообразным вокалом, но особенно впечатляют бас и электрогитара — настоящая рок-эпопея.
Глава 15
Трудно сказать, когда я пришел в себя. Конец помню смутно, дорога обратно в тумане, сопровождаемая то какими-то тенями на границе зрения, то шёпотом, переходящим в низкий хриплый голос. Я улавливал некоторые слова, но всё же было непонятно, что именно он говорил. Прийти в себя помогла Вероника, очень озабоченно посмотревшая на меня, стоило пересказать эффекты. После удивительного массажа головы и шеи, под запах кофе, оклёмываюсь. Девушка напротив и взор неспешно бродит по моему лицу, трудно разобрать эмоции, но даже в таком состоянии восхищение пульсирует в груди.
— Ух! Это что-то! Даже слов нет, — удалось выудить из связок.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится, может не надо кофе? — с видимым беспокойством спросила она.
— Нет-нет, он как раз помог... и массаж, — отвечаю я, приложившись к чашке. — Спасибо, всё вроде нормально.
— Наверное это реакция на какой-нибудь газ, — предположила Вероника. — В постановке применили много разных эффектов.
— Всё-таки постановка... — тяну то ли с сожалением, то ли удивлением. Захотелось рассказать, что подобные аномалии со мной начали происходить довольно часто.
— Да, Матус, но очень качественная и, между прочим, это наследие Симфонии. Фольклорное произведение 'Битва Сгущённого Мрака'.
— Кажется, что никогда теперь не забуду. Это настоящее потрясение, словно оказался свидетелем событий, — выразил я тот невообразимый объём эмоций, оставшийся внутри.
— Понимаю, — произнесла она, присаживаясь рядом и положив кисть рядом с моей. — Я тоже под сильным впечатлением.
Жизнь всё мощнее прорывается, реальность сильна и могучей эмоциональной рукой гонит кровь быстрее, от председательского массажа не то, что ожил — воскрес. Смущение от близко находящейся Вероники мешает связывать мысли.
— Ну-у, я... то есть ты... вроде бы совсем не боялась, — с запинками произнёс я.
— Пришлось подыграть, — сообщила она, — хотелось произвести впечатление.
Сердце берёт очередной рубеж.
— Это удалось на все сто, даже двести процентов! — решаюсь накрыть кисть своей.
— Я... я рада, — молвит она, захватывая мой взор.
Фиалковые глаза обладают магнетической силой, ведь могу любоваться игрой цвета бесконечно, в обычной жизни, смотреть собеседнику в глаза подолгу неприятно и невежливо, но сейчас — это источник жизни. Мягкое пламя очей Вероники занимает весь мир, погрузиться в приятные волны — наивысшее счастье, но всё же это опасная игра с могучими силами, и поэтому произношу:
— Надо сказать, что я даже подумал о тебе иначе. Мол чародейка и вся моя жизнь лишь чары, иллюзия, а сейчас, вот, маски сброшены, — поведал я и с нервным смехом добавляю, — представляешь?
— Ах-хах, — тоже нервно рассмеялась девушка, — ну ты даёшь, Матус.
— Всё актёрские навыки одной очень способной председательницы, — поднял я указательный палец кверху.
— Так, — шутливо сдвинула брови Вероника, — хватит про меня, давай о тебе, в общем, выступление понравилось?..
— Ага, я в принципе живое звучание в первый раз слышу, а тут ещё с такими спецэффектами, — охотно поделился я.
— Это радует, — улыбнулась она довольно. — Помнишь, как переживал, что тут 'мадамы и мусье, будут поправлять пенсне'?
— Ха-ха-ха, — расхохотался я во весь голос, — какой смешной стишок! Откуда он?
— Папа иногда выдаёт.
— Остряк, конечно, — улыбка всё ещё сдавливает щёки. — А так да, было дело, переживал. Но даже примени я фантазию на всю, то не представил бы такого...
— Понимаю, — поддержала она и вдруг добавила, — так, минутку...
Вероника подошла к панели на стене, у освещения здесь можно менять режимы, и она выбрала дежурный, в комнату проник полумрак, сея умиротворение и романтический настрой. Аккомпанементом задувает прохладный ветерок с балкона, ему также помогает электроника — вытяжка набрала обороты. Я переместился с дивана на кресло, что дает возможность любоваться панорамой из окон, а Вероника садится рядом, и я с умиление наблюдаю, как подбирает ножки под себя — столь изящное зрелище невозможно пропустить.
В едва заметные из-за абсолютной прозрачности окна, можно видеть 'кровеносную систему' санатория, выделяемую светом: это и аллеи с дорожками, мысли о коих будят светлую грусть прогулок, объекты инфраструктуры выделяются среди них, как артерии и сосуды, и далёкие огни вокзала, что как маяк для убегающего вдаль струнного пути. Нас завлёк вид мчащегося по бездонному мраку огонька — над сплошным покровом леса приближается к вокзалу индивидуальный транспортный модуль, словно метеор он пересекает тьму. Ну и, довершая картину, — голубой кусочек открытого бассейна справа, можно даже расслышать редкие радостные возгласы.
— Недавно обедали с семьёй, — тихо и приятно начала девушка, — разговор зашел о Живице. Папа вспомнил случай из моего детства, конечно, давно забытый. Мы были где-то в столь же прекрасном и живописном месте. Он тогда произнёс что-то типа: 'Нам следует сохранять и оберегать природу для будущих поколений.' Ну, а я, — хихикает Вероника, — спросила 'Зачем?'. И вот, что он ответил: 'Созерцание природы способно дать хорошего пинка там, где мы готовы упасть. Лишив будущих людей этого стимула, можем лишится и будущего.'
— Смешно и, вместе с тем, впечатляюще, — сказал я вовсю улыбаясь.
— Ну мне они тогда влетели в одно ухо, недолго побыли внутри, да исчезли через другое, — откровенничает прекрасная собеседница.
Я поразмыслил и произношу:
— Это нормально для ребёнка.
— Спасибо, Матус. Сейчас я благодарна всем жителям Симфонии за подарок.
Глаза предательски намокли.
Глава 16
Утро второго, номинально третьего, дня наступило. Впереди многие часы кристального елового воздуха, освежающей мощи родниковой воды и увлекательной программы, буклет вещает, что после завтрака нам представят короткое по времени театральное действо, далее — свободные минуты и небольшой перекус. На дообеденный промежуток намечен просмотр фильма или любое деяние в рамках возможных, когда же половина дня осядет в животах, то до восемнадцати ноль-ноль опять вольное плаванье, а потом бал и я от одного слова чувствую, как сводит живот.
Следует сказать, что театр для меня почти не интересен. Лучше утонуть в увлекательном комиксе или азартно продавить четыре клавиши, играя, но и этому выступлению следует отдать должное — малость увлекло. Прежде всего — актёрская игра, столь ярких чувств и эмоций увидеть не ожидал, поэтому сорок минут прошли в напряжении, а Вероника даже с места привставала в особо острые моменты. Потом мы вновь утащили десерт в номер, живо обсуждая события.
— На просмотр собираешься идти? — поменяла тему девушка.
— Фильма?.. Не, чего-то не хочется... А ты? — интересуюсь я, охотно доедая лакомство.
— Аналогично. Что же будем делать?
Девушка воззрилась на меня вопрошающе.
— Ну-у, я бы хотел сходить на профилактические процедуры.
— Серьезно? — вскинула она бровь. — Здоровье пошаливает?
— Да просто, говорят, что очень приятно и ощущения потом классные.
— Это верно, — сказала Вероника уже серьёзней, — в полном курсе ты ощутишь всю созидательную силу водной стихии.
— Может вместе? — с надеждой задал вопрос. — Я в этом пока не разбираюсь.
— Приглашаешь?
— Конечно, — поднял я большой палец вверх.
Вскоре выяснилось, что полный цикл занимает около трёх с половиной часов, там и баня, и массаж, и купальни разные. Выходит, что обед придётся пропустить, однако здесь сомнений почти нет — перекусили довольно плотно.
Если смотреть со стороны станции монорельса, то комплекс СПА начинается от гостиницы влево — массивное, но в целом приземистое строение, во многих местах крыша сверкает стеклом, а видимый из номера бассейн — часть комплекса. Хотя в Живице всё пропитано оздоравливающим духом, именно СПА оказывает самый мощный эффект.
По дороге встречаются уже знакомые участники комиссии, улыбаемся и приветствуем, только нам в разные стороны. Путей к цели два — с выходом из гостиницы и без, видимо, дабы зимой не было угрозы переохлаждения.
Начались одни из самых приятных и запоминаемых часов в жизни. Следовало бы под 'во-первых', указать благолепие массажей и бань, но Вероника затмевает даже это, сверкает и окутывает величием красоты. Ещё с первого взгляда запомнилось совершенство форм девушки, гармонично дополняющие душу и образ характера, достаточно вспомнить эталон искусства — фотографии в банном халатике, сейчас наряд такой же, поэтому я сильно увлечён.
Но и тело всё больше тонет в нектаре удовольствия, программа сначала водит тебя через прогревающие процедуры, потом закалка и мягкое расслабление. Румянец украшает щёки, а мышцы радостно теряют напряжение.
К концу мозг снизил загрузку к минимуму, в тяжёлой голове вяло текут мысли и всё больше о кровати. Теперь стало понятно выражение лиц некоторых отдыхающих, что, еле волоча ноги, выходили из СПА. Я точно так же иду в наш номер и лишь Вероника держит образ статично. Вскоре лифт поднял нас к верху гостиницы, пальцы нащупывают смартфон в кармане — надо выставить будильник. Сейчас два с небольшим, на бал к семи, значит лучше выбрать пять дня.
— Я к себе — разбудишь потом? — девушка воззрилась фиалком с поволокой.
— Конечно, так пойдёт, — показываю изображение будильника.
— Вполне. Приятного сна.
Пожелав схожего, захожу в комнату и одежду долой. Ложиться после такого в кровать, когда от постельного белья исходит благоухание чистоты и свежести — блаженство, глаза закрываются сами, а мозг ныряет в сон мощно, как кит в океан. Мысли замерзают в гаснущем свете реальности и на смену спешат образы снов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
