| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
За окном холмистые луга с темными участками пашней, то тут, то там радуют глаз домишки или склады. Автомобиль начал торможение перед съездом с трассы — сворачиваем на дорогу, что лениво изгибается меж двух полей и растущих у обочины деревьев, а уже после — дом с большим двором. Оставив всё это позади, едем по прямому участку, но скоро вновь изгиб, уже к лесу, где зеленеют и качают кроной преимущественно лиственные, с темнеющими местами сосен. Пока любуюсь красотами, председатель уже проснулась и вовремя, ведь среди лесного массива показался целый комплекс. Во все глаза разглядываю открывающийся вид, верным будет сказать, что система зданий средняя по размеру и хорошо видно работу мастеров, создававших проект — всё скомпоновано и выстроено с высшей эффективностью. Хорошо ощущается гармония цвета, где выбрана пастельная палитра, преимущественно в голубую и синеватую области. Вид очень технологичный, с множеством стекла и алюминия и воодушевление набирает обороты, ведь это точно научный объект.
Поворачиваюсь к Веронике с вопросом:
— Ух, какое! Что это за комплекс?
— Помнишь, я рассказывала об экспериментах с новыми носителями информации — это здесь, — взялась рассказывать она. — Руководит отец, поэтому я могу проезжать на территорию.
— Круто! Покажешь мне всё? — тут же попросил я.
— Ну, на сколько получится, — пообещала она с улыбкой.
— Блин, как классно!
Я ещё раз оглядел близящийся научный объект.
— Также, — говорит спутница, — предлагаю выбрать люцифер для твоей мамы.
Я, ещё слабо веря в услышанное, воззрился на девушку.
— Да ладно? Что правда можно?
— Конечно, — серьёзно кивнула она.
— А у тебя потом не будет проблем?
— Нет, — заверила она, помотав головой. — Давай к отцу зайдём и спросим, но я уверена, что разрешит.
Душа рванулась к пяткам и надёжно там осела — встретиться с отцом Вероники представляется также, как встреча едва взятого на службу юнца, с выкованным многими битвами воеводой. С большим трудом беру себя в руки и сглатываю.
Девушка в изумлении спрашивает:
— Ты чего, Матус? Он вовсе не страшный... Но, если хочешь, одна схожу.
— Нет, всё нормально, это я так. И вообще, извиняюсь за подобное поведение, — хмуро добавил я. — Так что пошли, заодно познакомимся.
Девушка идеально опустила случай в небытиё, и мы дружно вышли из лимузина. На стоянке, аккуратными рядочками, припаркованы автомобили персонала, так же видна часть белого грузовика, что стоит с левого бока здания. Пропускной пункт остался позади, где линкор Вероники узнали ещё издали.
Вокруг царит благодать, что состоит из птичьего пения, игривого свежего ветерка и шепчущихся деревьев под солнцем, идём ко входу, Вероника чуть впереди и стало интересно, а меня пропустят, всё же объект-то важный? Хотя, зная возможности председателя, легко вериться в положительный результат.
И действительно, потребовалось лишь расписаться в расположенном на стене экране журнала. Пока обстановка напоминает офисную, после узкого прохода с журналом, мы оказались в просторном холле, где стоят диваны и кресла возле окон, имеются столики, понимаю, что здесь зал ожидания, всё же мы не на заводе или шахте.
— Официальное названии НИПК 'Ореол'. Большую часть комплекса занимают испытательные и производственные части, как наиболее требовательные к площади. Есть и административный отдел. Ближе к лесу отстоят вспомогательные здания, в том числе жилые. Давай сейчас в кабинет к отцу, а потом куда захочешь.
— Давай, — со смехом согласился я. — Так рассказываешь, будто есть опыт гида — хорошо получается.
Вероника бросила выразительный взгляд.
— В точку попал — иногда вожу гостей.
— Блин, да быть не может?! — не поверил я.
— Может, Матус, может, — констатировала она. — Персонал то для этого есть, просто папа считает, что у меня лучше получается.
— Интересный человек, твой отец, — заключил в ответ, не особо поняв смысл этого.
Девушка повела меня вправо по коридору, мы прошли небольшой участок остеклённого коридора, что соединяет разнофункциональные части комплекса. Решили идти по лестнице, хотя лифт в наличии. Ещё с коридора я увидел, что здание в три этажа, пусть и повсеместная прозрачность позволяет подсчитать это чаще привычного. Лестница тоже даёт панорамный вид, есть выходы на балконы и даже на крышу, ну, пол, потолок и стены конечно нормальные, в смысле прозрачности.
Обстановка очень приятна чувствам: зрительно, хорошо подобраны зелёный цвет ковролина, светло салатовых стен и освещение, в отлично вентилируемом воздухе витают приятные нотки лугов и леса, в целом, административная часть вписана в окружающее пространство природы и это весьма впечатляет.
Площадь этажа малая и мы быстро оказываемся перед ещё роковой дверью и надписью: 'Исинн Георг'.
Глава 23
— Привет пап, — зашла Вероника без стука.
Я вторю, но официально.
— Добрый день ребята, — отвечает встающий мужчина, протягивая руку. — Исинн Георг.
— Драй Матус, — с трепещущим нутром представился я.
Впечатлений просто море: это и кабинет, что бьёт минимализмом, такой светлый, с оттенками серого, синего и росчерком элементов в тёплых тонах, и сам хозяин тоже — смутил и восхитил одновременно — высокий, в меру спортивный, но скорее быстрый, чем мощный, глаза серо-голубые, острые, ум, что скрыт за ними, титанически силён. Я даже не знаю, как это пришло, просто понял вдруг — передо мной стоит обладатель выдающегося интеллекта. Волосы у Георга того же тёмно-русого цвета, что и у дочери, а на лице красиво отпущена щетина. По приглашению садимся на диван.
— С чем пожаловали? — сразу за дело взялся он.
— Нужен люцифер, сравнимый по весу с моим, — так же с места рванула Вероника. Я ожидал некоей беседы, что-нибудь из ряда семейных вопросов, но деловой тон взял обороты.
— Огранённый, — скорее утверждая, чем спрашивая произнёс Георг.
— Именно.
Взгляды дочери и отца пересеклись, готов утверждать, что это скорее напоминает дуэль, мужчина отвел первым.
— Вероника, ты же понимаешь...
— Пап! — сыграла голосом девушка.
— Хочешь сказать, что...
— Да.
Лицо директора претерпело мимические метаморфозы и как итог — кивок. После слов благодарности, попрощались и выходим, яснее ясного, что глубина недоумения и смятения готова поглотить моё сознание — вообще непонятная сцена и точно не ожидаемая.
Останавливаемся на лестнице, ведь я уже не могу держать в себе:
— А-э, как бы... Что это было?
Вероника торжествующе улыбается, причём явно давно.
— Ну, я выиграла дуэль и это прекрасно.
Я чуть за голову не схватился.
— Вообще не врубаюсь о чём ты? Какой-то спор на люцифер?
— Хе-хе, — торжествующе рассмеялась она, — нет, Матус. У нас с отцом есть давнее соперничество — он считает, что умнее и сообразительнее. Сегодня я продумала все возможные лазейки для отказа и закрыла их. Это победа.
Я попробовал сбросить напряжение в нервном смехе.
— Выходит тебе важнее было одержать интеллектуальную победу, чем получить люцифер? — уточнил следом.
— Не совсем так, просто знаешь какой он иногда заносчивый? Конечно, сколько бы не проходил тестов — высший бал... Фотографическая память... потрясающая смекалка и работоспособность... А тут раз и проиграл!
Вглядываюсь в искреннее выражение радости на лице моего идола. И в ответ:
— Теперь понятно. Ну, что ж, поздравляю и спасибо.
Девушка заискрила глазами.
— Пошли, сначала выберем камень, а потом уже благодари. Там есть очень впечатляющие.
Вновь начался путь открытий и, через знакомый холл, мы идём прямо, в отделке превалирует серый цвет с гладкими поверхностями — либо кафель, либо сталь, либо стекло. Справа и слева открываются лабораторные отделы, где все сотрудники в спецодежде, многие за мониторами, остальные возле непонятного оборудования, приятно видеть частые улыбки на лицах и слышать доносящийся смех в разговорах. Вероника ведёт дальше, к компактной камере хранения.
— Здесь и временно, и на постоянной основе содержат образцы, — рассказывает дочь Георга. — С люцифером уже всё, то что сейчас покажу — наверняка последние из синтезированных. Во всяком случае в рамках нынешнего проекта комплекса.
— Звучит как-то грустно, — отметил я.
Вероника обернулась, под шорох закрывающейся стеклянной двери.
— Да, пожалуй. Ну может ещё найдут куда применить.
Камера хранения — столь же холодное цветом место, ибо кругом чернеет пластик отсеков, тёмно-серая сталь ручек и накладок. Пол в тех же тонах, а на одной из стен есть монитор, председатель быстро нашла на экране нужный номер и ввела код доступа. Справа, по окантовке, высветился один из ящиков, я прямо залюбовался на это действо — казалось, что внешняя часть монолитна, а теперь там бегают огоньки — прекрасное решение.
Вероника выдвинула блок, подобный полке в шкафу, только в раза три длиннее, в нём, под стеклянными крышками, лежит несколько десятков камней. Глаза впиваются в неземную красоту и глубинное мерцание — словно колдовство какое-то.
— Здесь уже огранённые, — поясняет Вероника, — чуть меньше размерами, конечно, но они прекрасны. А там в начале — оригинальный кристалл, каким он синтезируется в результате побочного эффекта. Тебе они больше нравятся, что ли? — спрашивает она, видя, как больше смотрю на первородные образцы.
— Да, — с воздыханием отвечаю я, — вон тот, похожий на корону.
— Кальдерический?
Интересное слово возвращает к действительности.
— Это как?
— Ну, в виде кальдеры, тоже, что кратер, только больше и выглядит примерно так, — отвечает она, грея улыбкой.
— Ну да, наверное, — согласился я, обретая первое знакомство с кальдерами. — Его можно взять?
Изящные пальчики вероники вытащили кристалл, и я, увидев ближе понял, что же в нём нравиться — дикая, математически выверенная красота. Основание круглое и плоское, как таблетка, по контуру вздымается шесть конусов, ограниченных окружностью, но краёв острых нет, всё словно из мельчайших кубиков-кристаллов и струящийся изнутри свет рассекается на мириады блёсток.
— Раньше и не замечала его, — заворожённо покручивает девушка кристалл, размером с ноготь.
— Хех, а меня сразу привлёк.
Обращаю внимание на восхищённый блеск в глазах Вероники и сердце защемило — прекрасная девушка и великолепный венец технической мысли, подходят друг другу идеально.
Со всем чувством обращаюсь:
— Тогда забирай себе, а маме другой выберем.
— Хм, — лицо Вероники обрело таинственность и глубину, — нет, Матус, именно его и следует дарить. Как самый дорогой в плане личных предпочтений.
Такое признание и слова очень сильны, они с трепетом отзываются в душе.
— Что ж, тогда спасибо. Ты вновь творишь чудеса.
День почти кончился, когда мы вновь оказались на стоянке 'Ореола', дочь Георга сумела показать каждый заинтересовавший уголок в подответственном ему комплексе и я очень доволен. Впечатление от люцифера оказалось сильнее всего и мысли периодически возвращаются к коробочке с камнем, но и научный концентрат впитывал глазами жадно. Такая масштабная система умещается в столь компактном месте, что диву даюсь, сколько сил вложено в реализацию. Плюс к тому, гармоничное соитие нескольких принципов и концепций, с какой стороны не подойди, а Научно-Исследовательский Производственный Комплекс 'Ореол' великолепен.
— Тебя домой? — уже в машине спрашивает девушка.
— Ага, — счастливо ответил я, прибавляя следом, — было классно, Вероника. Знаешь, как порадовать и впечатлить.
— Мне и самой приятно, что удалось, — озарилась она улыбкой. — Может расскажешь, как планируешь его подарить?
— Пока особых идей нет, — сообщил я, вспоминая даты. — День рождения у мамы зимой... поженились они весной, так что вручу просто так.
— А ты, когда родился? — спросила Вероника.
Я вдруг понял, что не могу точно ответить.
— Хм-м... двадцать второе, а месяц то ли июнь, то ли июль.
— Не помнишь точно дату рождения? — со смехом переспрашивает спутница.
Подкатило даже смущение.
— Ну-у, как-то всегда путался в этих датах.
— Насколько помню из резюме — шестёрка была, а это значит уже скоро. Подарить матери подарок на свой день рождения — очень достойно.
Я аж зажёгся.
— Слушай, ведь точно — праздник-то больше у родителей! Ну так, с точки зрения здравомыслия.
— Именно, — кивнула девушка.
— Вот ведь крутая идея, спасибо. Надо подумать теперь, что отцу подарить.
Губы девушки изогнулись в улыбке, в купе с загадочным выражением лица.
— Можешь не напрягать голову, твоему папе это не нужно. Вот увидишь.
— Да ну? — удивлённо воззрился я. — Ну ладно, раз ты говоришь не надо, то и не буду.
Я откинулся на сиденье, слегка сползая, а в голове ещё гудит недавняя экскурсия.
Решил поделиться:
— Ух, сколько всего сегодня случилось...
Председатель отвечает улыбкой, а за окном уже фоном проносится лес и поля следом. Впереди ждёт пара часов пути в компании с поднебесным образом красоты и величия, а роскошная обстановка салона, в купе с максимальной цифровой вооружённостью, готова мгновенно предоставить все имеющиеся удобства. Например, реши я зайти в Сеть — пожалуйста, никаких проблем с местностью, а скорость транспорта не будет влиять на качество доступа, скорее всего даже поиграть можно, хватит и производительности, и, возможно, есть установленные игры. Акустика бы ласкала уши всей богатой атмосферой приложения... Только это лишнее, даже тени желания нет.
В груди приятное томление, а горло иногда поджимает — пытаюсь взять барьер разговора — это странно, сколько уж всего приключилось и бесед проведено уйма, но когда созерцаешь лик Вероники, когда взгляд ведомый истомой находит изгибы фигуры, краски и грани школьной формы, то словно паришь и по венам бежит кровь с эмоциональной вестью в каждую клеточку, а органы и их системы, превращаются в бродячих музыкантов и куражатся, кто во что горазд. Как тут слово вымолвить?
— Наверное я всё-таки попрошу Сапу нарисовать этот взгляд, — огласила Вероника.
В словах девушки прозвучала затаённая стихия, но ангельский образ Агнии вдруг умиротворил нутро.
— Какой такой? — переспросил я.
— Твой, Матус. Это можно запечатлеть лишь руками мастера.
— Кхе, — смущённо прочистил горло, — ну, вот хочу всё спросить — правда, что люцифер очень дорогой?
— В финансовом плане? — уточняет она.
— Да.
— Правда. Сумма очень большая, но никто в 'Ореоле' даже не думает продавать — бессмысленно. Это отец ради интереса подсчитал затраты на производство.
— Ну, а как можно выразить эту сумму? — пытаюсь получить больше точек опоры я.
— Та-а-ак... примерно четыре-пять таких автомобилей, — ответила она, обводя перстом полукруг. — С учётом того, что это не стандартная модель, а спецзаказ.
— Впечатляет, конечно...— поползли брови на лоб.
— Но, Матус, — взялась пояснять она, — ценность его выражается в красоте и это главный критерий.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
