Дилетант

Стрелков мы с Саввой рассадили по кустам так, чтобы исключить случайное попадание, как друг в друга, так и в посторонних. Стрелками выступали, естественно, наши мальчишки. Стрелять им надо было с расстояния одного — двух метров в круп коня, когда объект будет проезжать мимо.

На испытаниях арбалеты с двух метров шип боярышника в свиной окорок загоняли почти наполовину.

Всё шло по плану до момента первого попадания.

Получив сильный укол в круп, конь встал на дыбы. Ехавший до этого легкой рысью всадник, естественно был относительно расслаблен и к такому повороту событий не готов, поэтому сразу же вылетел из седла.

В своём прошло-будущем детстве я, как и все советские мальчишки, пробовал заниматься и самбо и боксом и карате. Толком нигде никаких успехов не добился, но в драке, по крайней мере, совсем лохом не выглядел. Так вот, я помню, как на тренировках, после разминки, мы всегда отрабатывали падение. Умение автоматически сгруппироваться при падении даёт возможность обойтись без травм.

Де Сакса, видимо, тоже этому учили. Когда он вылетел из седла, то даже в стременах не запутался, и падал, сгруппировавшись, но вот то, что булыжник, валяющийся на обочине, попадёт прямо под голову падающего всадника, предугадать не мог ни его тренер (или как там назывался человек, который его учил?), ни я.

Коня потом поймал Савва и шип вытащил. Мне кажется, что породистое нервное животное просто среагировало на внезапную боль, а наше зелье на него не подействовало.

— Переживаешь, что этот... — Я хотел сказать более крепкое слово, но передумал. — Этот извращенец погиб?

Егор, а именно он стрелял в коня, сидел напротив с отрешённым лицом. Только не хватало, чтобы это пацана надорвало. Ему почти семнадцать лет, он признанный лидер среди мальчишек, но всё равно сам ещё близко смерти не видел, а тут, получается, что причастен к убийству...

— Ты же знаешь, что он творил с детьми. Это же, страшный грех. Это Господь его наказал. Упади он и переломай руки или ноги, это от тебя не зависело. И ты в его смерти не виновен. Если хочешь, можешь думать, что ты был просто моей рукой. Так на самом деле и было. Если бы у меня были ноги и обе руки, я бы всё сделал сам. А так — вы мои руки. Грех на мне, но я ещё раз тебе говорю — так Господь распорядился. Это он его наказал.

— Можно я в церковь схожу?

— Давай вместе сходим.

— А ведь ты, братец, убийца. Как не крути, а человека ты убил.

— Да, уж ....

Вечером ко мне приехала Ольга! Сама!

— Это твоих рук дело? — Начала она с порога.

— Простите, Ольга Александровна, Ваш вопрос ставит меня в тупик. ... Это ты про что?

Ольга изучающе смотрит на меня. Вот в её глазах видно, как она сопоставляет и факт падения де Сакса с лошади, и свою просьбу о его удалении от Екатерины, и мои честные недоумевающие глаза.

— Прости. — Наконец придя к какому-то решению, она садится в предложенное мною кресло. — Сегодня в екатерингофском парке при падении с лошади погиб де Сакс. Ударился головой о камень.

— Да? А мне казалось он хороший наездник.

— Он считался одним из лучших. ... Но его конь, как рассказывают, почему-то вдруг стал на дыбы. Причина не понятна. То ли де Сакс слишком сильно ударил его шпорами?... Ты, правда, не имеешь к этому отношения?

— Рассказать ей как всё было?

— Если она где-то проговорится, то у тебя могут быть очень серьёзные неприятности. Тут и головы можно лишиться. ... С Платошей ведь она наверняка поделится, чтобы и того привязать.

— Уверяю тебя — его конём я не был.

— Не шути так. ... Видит Бог — я не желала его смерти. Да, я хотела удалить его от Императрицы, но желать смерти?... Нет!... Мы, правда, не виноваты?

Уже 'мы'!

— Видишь ли, душа моя, понятия 'виновность' и 'невиновность' находятся в соотношении противоречия. Правильно? — Ольга ничего, скорее всего, не поняла, но головой кивнула. — 'Виновность' содержит некие понятия, а 'невиновность' эти же понятия исключает. 'Виновность' подразумевает, что у тебя было некое желание. Ты его не отрицаешь, стало быть, твоя 'невиновность' уже под вопросом.

— Это ты так шутишь?

— Первая начала ты. Ведь ты же прямо с порога начала меня обвинять в том, что я чуть ли не убийца...

— Я же извинилась...

— И решила, что словами можно искупи..........................

Мозг отключился...

— Твоё сближение с Зубовыми может иметь положительный эффект. Конечно, Платон Зубов не ума палата, но его влияние на Императрицу пока безгранично. Какие свои прожекты ты хочешь продвинуть через Зубова.

— В этом направлении — пока ничего...

— Вся твоя авантюра с де Саксом была чистой воды мальчишеской глупостью. Положиться на то, что лошадь понесёт, а опытный наездник с ней не справится — это положиться на авось. А если бы кто-то увидел твоих стрелков? И почему вы не проверили действия вашего яда заранее на другой лошади? — Екатерина Романовна сидит в своём любимом кресле и перебирает чётки. — И зачем, скажи на милость, было убивать этого француза?

— Каюсь... Вся затея планировалась изначально, как тренировка для людей, которые будут задействованы в выполнении подобных акций. Риска особого не было. Вероятность, что кто-то из стрелков попадётся, была ничтожной. Места для засад были выбраны безлюдные, были выставлены наблюдатели, которые предупредили бы стрелков о приближении посторонних. Не упади де Сакс с лошади и не ударься головой о камень — был бы жив... Так что, он сам виноват.

— Слишком много людей — большая вероятность, что кто-то, где-то проболтается. Такие вещи лучше делать чужими руками, вот как Жеребцова, например. Насколько ты в ней уверен? Можно ли рассчитывать на то, что она будет помогать нам?

Я пожал плечами.

— Ну-у, ... настолько, насколько можно вообще быть уверенным в женщине.

Дашкова переглянулась с Шурочкой.

— Мы с Александрой, как раз, на эту тему накануне твоего прихода, рассуждали.

— Я догадываюсь, к какому выводу вы пришли. Но, что касается Ольги Жеребцовой... эмоциональное начало у неё лежит впереди здравого смысла, но она достаточно умна, чтобы не понимать, что ей выгодно, и что не выгодно. Чтобы она помогала нам, необходимо её убедить, что это ей выгодно.

— Когда она обещала представить Александру Императрице?

— Нас пригласят на приём в честь тезоименитства великой княгини Александры Фёдоровны седьмого числа. Молодая жена скучает в отсутствии мужа, и Государыня, таким образом, решила её развлечь. Там Императрица и хочет познакомиться с нашей Александрой. Планируется, что Шурочка войдёт в свиту великой княгини.

— Какие ещё вопросы ты планируешь решать через Зубовых?

— Это я хочу обсудить с Вами. По словам Ольги Жеребцовой, великий князь Александр Павлович направлен в войска, чтобы после подавления восстания в Речи Посполитой занять трон в Варшаве. Она думает, что его въезд в город вместе с войсками позволит легитимно передать власть — Понятовский должен будет отречься от престола в пользу Александра. Это позволит не делить Речь Посполитую между союзниками и оставить её в нашей сфере влияния. Как мы знаем, Императрица не хочет передавать власть Павлу. Я думаю, что она планирует по завещанию передать трон Александру. Так вот, в итоге, после её смерти, Речь Посполитая автоматически войдёт в состав империи.

— Как? Автоматически?

— Ну, то есть, естественным путём — Александр станет монархом и там, и здесь, и ...

— Это я поняла... Слово мудрёное... Ну что же, в этом, как ты говоришь, логика есть. В противном случае, если просто подавить этот бунт, придётся делиться с Пруссией и Австрией. Понятовский всё равно отречётся, и союзники потребуют ликвидировать государство, а земли его разделить. Два раздела уже было... Действительно, если на трон в Варшаве посадить Александра, то с союзниками можно и договориться без делёжки территории. Правда, они потребуют других преференций, но это можно будет решить... Александру надо будет отменить все шляхетские вольности... Да и вообще, разогнать оба сейма, иначе через два — три года всё повторится... Ты по-прежнему думаешь, что без британских денег здесь не обошлось?

— У меня нет доказательств, что англичане спровоцировали это восстание, но если исходить, кому больше всего это было выгодно, то всплывают, в первую очередь Турция и Британия. Уже не секрет, что в этом году нами планировалось захватить черноморские проливы и взять Константинополь, но польские события отодвинули эту операцию если не навсегда, то на очень долго. На первом месте, конечно Турция, но вероятность, что наши планы стали известны Блистательной порте,... Нет, пожалуй, не так. Туркам наши планы стали известны именно через англичан. По моему мнению, в России Британия имеет обширную сеть осведомителей. Информация поступает в Форин Офис от английских купцов, от англичан, находящихся на русской службе, от доброжелателей из числа, так называемых, англоманов и прочей подобной публики. Я даже не думаю, что на это тратятся хоть сколько-то значительные средства. Допускаю, даже, что наши планы стали известны англичанам от того же Безбородко, который в дружеской беседе мог их просто выболтать Уитворту. Либо от лейб-медика Императрицы Роджерсона, который периодически через посольство посылает свои отчёты о делах нашего императорского двора в Лондон. Да тот же де Рибас... Мог? ... Мог. ... Заметьте, деятельность этих британских осведомителей Россия оплачивает сама... Англия — морская держава, и своими богатствами, обязана морской торговле. Как только англичане вытеснили с морских коммуникаций голландцев и испанцев, они сазу же стали занимать лидирующие позиции в мире. Россия, в этом случае, выйдя в Средиземное море, становится для них конкурентом. Зачем им это? Вот они и подсуетились. ... Кем был Уитворт до того, как стал посланником в Петербурге?... Это, конечно, мои домыслы. Вполне польская шляхта могла и сама сподвигнуться на столь безрассудный поступок, но всё же, я думаю, им кто-то, что-то пообещал.

— Мне кажется, что ты предвзято относишься к Англии. Ты совсем не знаешь англичан. Я несколько лет прожила в Эдинбурге и могу судить о них, ты же, кроме графа Уитворта и своего Бекера, никого и не знаешь. Да и с Уитвортом ты беседовал лишь однажды. Не знаю уж, на чём основывается твоя, мягко говоря, нелюбовь к англичанам, но, уверяю тебя, ты ошибаешься. Англия — великая страна, она дала миру целую плеяду выдающихся учёных, писателей, философов. Именно Англия дала миру Ньютона, Шекспира, Бойля, Гука... Да я устану перечислять всех великих людей Англии...

— И что? И я люблю Шекспира, и я уважаю английских учёных, и что?... Вы на основании того, что Англия родина Шекспира, считаете, что мои доводы не верны?

— Мне кажется, что это не доводы, а домыслы. Доводы должны подтверждаться фактами, а ты делаешь выводы из предположений. Ты, по какой-то причине, просто ненавидишь англичан.

— Да почему же я их ненавижу? Я их очень даже уважаю. Но мои домыслы, как Вы изволили сказать, основываются на понимании градиента их интересов во внешней политике. Все их действия всегда были и будут направлены только на соблюдении собственной выгоды любой ценой. Действия, которые мы считаем неприемлемыми, подлыми, даже противоречащими природе человеческой, для них будут вполне приемлемы, если это будет направлено для процветания их государства. Для них это наверное хорошо, для других всегда будет плохо. Я уважаю англичан, но мне не нравится их внешняя политика... Вернее не так — мне не нравятся их методы во внешней политике. Вы мне сами рассказывали про Джона Элтона...

— А что скажешь ты, Александра? — Дашкова повернулась к Шурочке, сидящей сбоку стола.

— В отношении вероятности причастности Англии к событиям в Речи Посполитой, я считаю, что Александр Фёдорович рассуждает вполне логично. Но, допускаю, что здесь могут быть замешены и французы. Они могли опасаться, что Россия в рамках коалиции может прислать свои войска в помощь Австрии и пообещать полякам, например, помощь Турции.

То, что Шурочка является постоянным членом нашего семейного клуба уже свершившийся факт, а с некоторых пор Екатерина Романовна стала использовать её и как некоего третейского судью в наших спорах.

— Эту версию можно было бы допустить, если бы сейчас Турция проявляла бы хоть какую-то активность, но мы же этого не видим?

— Ладно... Мы ушли от темы разговора. — Дашкова решила прекратить наши упражнения в анализе. — А что ты хотел решить через Жеребцову?

— Не через Жеребцову, а через Зубова... Но пока Вам рассказывал, пришёл к выводу, что если у Императрицы и есть план посадить Александра на трон в Варшаве ... или в Вильно, например, ... почему нет?... А потом сделать его по завещанию Императором, то, в данной ситуации, он мне кажется вполне осуществимым. Только вот как быть с Павлом Петровичем?

— А это не наша забота. Это дело самой Императрицы.

— Это не наша забота, пока она жива.

— Ты погоди её хоронить. Она, может статься, и нас переживёт.

Глава 17 (1794 сентябрь)

Не стоит бояться перемен.

Чаще всего они случаются

именно в тот момент,

когда огни необходимы.

Конфуций

— На европейском театре военных действий, Ваше Императорское Величество, особое внимание, на мой взгляд, стоить обратить на битву при Флёрюсе. Французские войска разбили объединённую армию Австрии и Соединённых провинций. Французская Самбр-Маасская армия под командованием дивизионного генерала Жана-Батиста Журдана была численно больше — около 70000 личного состава. Потери Журдана нам точно определить не удалось, но где-то порядка 5000 убитых и раненых.