Темный путь. 2

— Все очень серьезно. Против нас собирается два врага. На Севере борон Готфри Анстендах во главе почти сорока тысячной армии и на Юге сер Груберт Ланст с двадцатью пятью тысячами человек. Готфри Анстендах, это очень серьезно. Он величайший полководец. Имея такие силы, он без труда возьмет Изираль. Против вас выступила вся знать Империи. По-моему это серьезно. Да еще восстание крестьян, обрело такие обороты, что скоро в Изирале запоют гимны революции.

— А я слышала, что крестьяне нам на руку. После тех реформ, что я провела. Меня называют спасительницей. Восставшие умирают с моим именем на устах.

— Я бы на вашем месте не надеялся на поддержку толпы. Это слишком беспорядочная сила, никогда не знаешь, на кого она обрушит свой гнев.

— О да. Вам-то стоит бояться. Вы хоть из обедневшего, но знатного рода. Так что крестьяне и для вас веревку приготовят.

Вильгельм злорадно улыбнулся, переведя взгляд на письмо, которое так и держала в руках Лютия. Ему хотелось узнать, что в нем, но спросить прямо он не мог.

— Мне нечего боятся. Я ведь под защитой вашего величества. Никто не посмеет обидеть вашего любимца.

— Вы себе льстите. Но вам, правда, нечего боятся. Крестьяне нам не опасны. Они исполнят свою роль и рассыпятся как пыль.

— Похоже, вы знаете что-то, что не знаю я. Вам это письмо рассказало?

Девушка загадочно улыбнулась, в ответ на слова рыцаря. Никто, даже он не понимает всего величия происходящих событий.

— Возможно. Кто над восставшими?

— Жак Морган, кажется. Его лицо сильно обгорело. Этого человека легко можно узнать, но достаточно сложно выследить. Он очень умен. Как будто сам Чарр говорит ему что делать. Нам его ни за что не достать.

— Достать? Нет, мы не будем никого доставать. Он сам придет к нам. Нужно только время. А еще он принесет нам головы наших врагов.

— Вы страшная женщина ваше величество. Не хотел бы я быть в списке ваших врагов. Но все же крестьяне не смогут победить феодалов. Что делать с боронами.

— Разошлите гонцов с предложениями о мире.

— О каком мире? После ваших реформ, ни о каких переговорах и речи быть не может. Моих гонцов повесят на воротах замков. Нужно предложить им что-то в замен.

— Вы что и в правду подумали, что я хочу договариваться с этими паразитами? Ну, уж нет. Нужно отвлечь их внимание. Переманите на нашу сторону самых важных фигур. Пообещайте им земли и богатства соседей. Жадность творит чудеса.

— Но что делать с теми, кто не согласится? Да и вообще что мы будем делать потом. Как ваш главнокомандующий, заявляю, что нам не победить в этой войне.

— Вы спросили, что будет с теми, кто не согласится? Они умрут. Как умрет сер Готфри. Все заплатят за свое предательство. У меня есть люди, которые достанут любого, где бы они ни находились. А уж как разобраться с войсками вы уж сами придумайте. Зачем вы мне, если не можете побеждать. Удивите меня!

Вильгельм стоял в задумчивости. Он размышлял не о том, как победить врага, а о том, как легко эта девушка распоряжается чужими жизнями. Она готова убить сотни лучших людей Империи, чтобы привести в исполнение свой план. Разве стоит величие Империи жизни людей? Как этот мир жесток, а он в нем палач.

— Если вы лишите нашего противника головы, то мы разобьем их поодиночке. Сначала малочисленных Южан, пока они не соединились, а потом Северян. Если вы правы, то крестьяне задержат армию Лиги, и мы сможем выполнить свой план.

— Вот видите. Вы отлично справляетесь с поставленными перед вами задачами. У вас большие шансы стать первым консулом за пол тысячи лет. Все в ваших руках.

Вильгельм поклонился, императрицы и уже собирался, уходит, но остановился, желая, что-то спросить Лютию.

— Вас что-то беспокоит?

— Те стражники у ваших дверей, кто они?

— Я рада, что вы спросили. Это говорит о вашей внимательности при решение вопросов моей безопасности. Присматривайте за ними. Рано или поздно вы будете должны их убить. Приставьте к ним самых лучших бойцов, эти воины очень опасны. Но будьте осторожны. Я не хочу, чтобы они что-нибудь заподозрили.

— Будет исполнено.

Вильгельм вышел из гостиной. Зловещие стражники по-прежнему стояли на карауле. Только сейчас он понял, что ему не показалось. Глаза воинов и вправду святились яркими голубыми огнями, а из щелей в шлеме шел горячий пар. Сановник быстро прошел мимо стражи, не желая оставаться наедине с таким противником.

Ангеран де Лофер прохаживался по своим апартаментам. Его лишили прежней власти, но при этом сохранили жизнь. Это большое везение в нынешних обстоятельствах. Лютия, которая ненавидела его еще до того как взошла на трон, теперь стала ненавидеть его еще больше. Но как не странно всегда выслушивала его точку зрения по всем вопросам. Как понял сам Ангеран, ей был нужен свежий критический взгляд на мир, отличный от ее самой. Бывшего хранителя печати раздражало такое положение, но ничего поделать он не мог. Все надежды на Дейлона не оправдались. Эльф уехал из Изираля еще до того как Лютия взошла на трон. Это казалось, по меньшей мере, подозрительным, но ничего конкретного сановник не знал. Старое чутье подсказывало Ангерану, что именно Лютия замешана в смерти ее семьи. Уж слишком благоприятно все сложилось для нее. Пока сановник раздумывал о происходящем, в комнату вошел посыльный, который принес важные вести.

— Ваше превосходительство, армия Аррецыя вторглась в наши земли. Кочевники опять решили устроить набег. Наши Северные провинции под угрозой.

— Ты еще кому-нибудь сообщил об этом?

— Нет, ваше превосходительство, мой господин велел докладывать лично вам.

— Хорошо, ты выполнил свою работу. Ступай, — произнес Ангеран, бросив золотую монету посыльному.

Слава богу, мой авторитет еще хоть что-то значит. Вот что значит в нужный момент помочь людям. Глава почтовой службы, оповещает меня обо всем в первую очередь, как и раньше. Лютии эта новость должна понравиться. Когда в одном государстве море враждующих армий, самое время сменить правителя.

Ангеран быстрым шагом направился к двери, в которую недавно пришел посыльный. Он непременно, должен был первым принести эту весть. Сановник поднялся в главную имперскую башню. В приемной сидели несколько человек, дожидаясь аудиенции императрицы. Придворная дама Лютии сообщила, что она сейчас не может его принять. Так что ему придется подождать некоторое время. Ангеран с удовольствием расположился на мягкой кушетке. Ему так хотелось увидеть лицо Лютии, когда она узнает что заставила ждать сообщение о войне. Такие новости нужно получать как можно быстрее. Сановник заметил, что в приемной произошли значительные изменения. Комната была застлана коврами на восточный манер. По сути дела здесь соединялись две разные культуры, беря друг от друга самое лучшее. Министру пришлось подождать в приемной некоторое время, пока придворная дама пригласила его пройти в гостиную. Пока Ангеран ждал своей очереди, он вдруг вспомнил, что раньше для него не существовало преград. Он мог войти в спальню к Генриху когда угодно и зачем угодно. Ему не приходилось стоять в очереди, желая зацепить своего врага какой-нибудь мелкой пакостью. Как же изменчив мир. Мы совсем не ценим что имеем.

Лютия принимала в красной гостиной. Все помещение было обшито красным бархатом. Паркет был, как будто залит кровью, его гладкая поверхность отражала позолоченные лампы, висящие на потолке. В комнате стоял большой стол, шкаф усеянный томами бумаг, позолоченное кресло в котором сидела Лютия, небольшой стулик, рядом с ней в котором сидел Вильгельм Оранский и широкий диван, предназначенный для гостей. Лютия жестом предложила сановнику сесть на диван. Ангеран прошел вперед и поклонился императрице, после чего сел на подушки. Он смотрел на Лютию и просто молчал, не начиная беседу.

— Я полагаю, вас привело сюда какое-то важное государственное дело. Я внимательно вас слушаю.

— Война моя госпожа.

Лютия развела брови. Она ничего не понимала, что говорит этот человек. Она и так воевала почти со своими вассалами, а тут еще это.

— Вы имеете ввиду так называемую Лигу Спасения? Они идут на Изираль?

— Нет мадам. Армия Арреция вторглась в наши приделы. Кочевники жгут наши деревни. Если мы ничего не предпримем, то в сложившейся ситуации мы не сможем отразить вторжение. Раздробленное государство, охваченное гражданской войной лакомый кусочек.

— Замолчите! Мне нужно подумать. Как же они не вовремя.

— Ну, от чего же. Очень даже вовремя. По ним даже календарь вести можно. Каждый месяц дракона, каждого года, кочевники вторгаются в наши земли. Обычно это просто набеги за рабами и добычей, но боюсь, все изменилось.

— Я сегодня же могу собрать войско. Если прикажете, мы разобьем кочевников, но, по-моему, это не целесообразно, — произнес Вильгельм.

— Ты прав. Пусть Лига Спасения разберется с вторжением, если сможет. А мы пока разберемся с южанами, — ответила Лютия, готовьте войска.

— Постойте, мы оставим пол страны на разграбление врагу? А что мы будем делать, если сер Готфри не сможет остановить захватчиков? Нам будет не победить их, — возмутился Ангеран.

— Не беспокойтесь вы так. Я позабочусь, чтобы нам не пришлось сражаться с Аррейцами. А что на счет Северных земель, так они доставляют столько проблем, что им пора почувствовать, кто их защитник и как тяжело без него жить. И раз уж вы пришли. Я хочу объявить вам, что я хочу выйти замуж. Вы Ангеран наиболее сведущи во внешнеполитических делах, так что подыщите мне венценосного мужа, от которого мы можем получить военную поддержку. Личная уния не помешала бы Империи.

— Это очень серьезный шаг и требует времени и осмысления.

— Вы думаете, я делаю все не подумав? Если так, то вы ошибаетесь. Я думаю, моя внешность и трон поспособствуют ускорению союза. Я, слышала о молодом царе в Южном океане. Он правит островом, но у него огромная армия и большие богатства. Наши земли отделяет всего пару дней пути, так что он бы стал выгодной кандидатурой. Займитесь этим.

— Слушаюсь ваше величество, — Ангеран поднялся с дивана, еще раз поклонился и удалился из зала.

Лютия осталась в комнате наедине с Вильгельмом. Сановник был чем-то недоволен. Он начал мять руки как будто пытался кому-то отомстить.

— Что с вами? Вы сам не свой.

— Пустяки. Просто мне кажется, что Ангеран прав. Вы мне ничего не говорили о замужестве. Такие решения нельзя принимать второпях.

— И вы туда же. А вы что думали, что я за вас замуж выйду? Простите, но вступать в брак можно только по любви, или руководствуясь исключительно политическими интересами. Тем более я не подавала вам никаких знаков и надежд. Вы мой друг, не более. А этот союз будет крайне полезен. Тем более мне что-то подсказывает, что Ангерана нужно как можно скорее от сюда отправить. Он что-то замышляет против меня. А там он будет менее опасен.

— Вы играете с огнем, ваше величество. Ангеран очень умный человек. Я бы не стал играть с ним в игры. Убейте его. Это будет лучший выход.

— Убить? Нет, это неспортивно. Он думает, что может перехитрить меня, а я хочу узнать так уж я, и всесильна. Вот сейчас он получал удовольствие от того что ошарашил меня. Он узнал эту новость вперед меня. От куда вы думаете?

— Подкупил посыльного?

— Не думаю. Чтобы его подкупить, его еще нужно найти. А этот пошел прямо к нему. Если он подкупил его заранее, то ему пришлось бы нанять всю почтовую службу. Самый же простой способ подкупить главу почтовой связи. Прикажите его арестовать. Поставьте на его место кого, считаете нужным и проведите служебную проверку. Не хочу, чтобы мой трон грызли крысы.

— Да я тоже не люблю грызунов. Я восхищаюсь вашим умом. Пустое говорят, что женская логика не отличается особым качеством.

— Спасибо Вильгельм. Но мои теории основываются совсем не на логике. Да, чуть не забыла. Арестуйте посла Арреция. Он еще вчера передал мне грамоты, а уже сегодня они начали войну. Ну, надо же какая наглость. И помните, он мне нужен живым. Не дайте ему улизнуть.

Как только закончилось совещание, Вильгельм сразу же отправился исполнять распоряжение Лютии. Он приказал закрыть ворота города, удвоить часовых у башни грифонов, а сам, взяв с собой отряд гвардейцев, отправился за послом. Обычно такие функции выполняли сошки поменьше, но посол был не промах, а Вильгельму очень не хотелось раздражать Лютию своей неудачей.

Мухаммед ибн Лофар проживал в своей резиденции, в посольском квартале. Любые действия в этом районе приводили к неминуемым последствиям. Арест одного из их братии мог повлечь бегство всего сообщества. Слишком уж послы опасались за свою жизнь в чужой стране. Да еще могут возникнуть проблемы с охраной. Кочевники слишком горячие люди. Могут живыми не сдаться. А это для Вильгельма было хуже его бегства. Лютия не простит такого промаха. Чтобы предотвратить лишний шум, отряд расселся по каретам. Экипажи с грохотом катились по мостовой. Вильгельм выглянул из окна, обратив внимание вниз. Вода в канале бурлила как горная река. Казалось что что-то гонит ее из города, заставляя бежать из этих земель как можно дальше. Рыцарь отогнал от себя недобрые мысли. Ему не нравилась вода, а тем более быстрые реки. Они напоминали о том, как его отец утопился, чтобы не платить по долгам.

Кареты катились по узким улочкам. Из окон домов выглядывали обеспокоенные жители. В последнее время стало нормой слышать стук колес, после которого исчезали люди. Наконец экипажи добрались до посольского квартала. Здесь были большие виллы, обнесенные высокими оградами. Большинство дворцов были исполнены в античном стиле, но встречались и более любопытные экземпляры, в виде пирамид и небольших замков. Посольство Арреция было именно таким. Это была большая четырехгранная пирамида с небольшой короной на вершине. Этажи здания имели высокие потолки. Большие окна, почти во всю стену давали огромное количество света. Пирамида была обнесена стеной песочного цвета. Когда кареты подъехали к воротам, они как по волшебству отворились и из них вышли два "приветливых" косоглазых с черными тонкими усиками, одетых в просторные, яркие халаты. Они жестом рук предложили въехать во двор. Вильгельм удивился такому радушию аррейцев. Они без объявления войны напали на наши земли, а теперь смеют нам кланяться. Странный народ.

— Держите ухо в остро ребята. Им терять нечего, могут выкинуть что угодно, — скомандовал сановник гвардейцам. Люди сразу же напряглись, обнажив холодную сталь клинков.

Из парадной двери выбежал управляющий в длинном шелковом халате. Он быстро подбежал к карете, открыв дверь, помогая выбраться господам.

— Здрастьвуй господин, а хозяина нету. Еще вчера уехать. Вам вот это письмо оставить, — смягчая звуки, произнес слуга, протягивая письмо.

Вильгельм взял конверт и быстрым движением разорвал его. Пока командир читал бумагу, бойцы рассыпались по внутреннему двору, ожидая дальнейших распоряжений. Лицо вельможи посерело. Этот наглый посол просил его извинить за столь поспешный отъезд и просил себя не винить, что упустил его. Не вы первый, не вы последний. Вильгельм бросил бумагу на землю и начал топтать. Солдаты с удивлением смотрели на обычно спокойного командира, не понимая, что происходит. Наконец офицер успокоился. Он резко развернулся к слуге, который уже собирался уходить.