Чужое тело-1

-Вы очень хорошо знаете легенды, Иштван. -Похвалил распорядителя я.

-Я родился в городе, Ваше Высочество. И довольно часто бывал тут.

-Вы? -Я оглядел высоченного и худющего распорядителя. Как-то не верилось, что вот эта каланча коломенская когда-то бегала по лесу с другими мальчишками, что-то копали, играли в войнушку там...

-Да, Ваше Высочество.

-Понятно.

В замке меня ожидал сюрприз. Едва мы въехали в ворота, как к Иштвану подбежал слуга, на ходу сгибаясь в поклоне, и протянул свиток, запечатанный большой сургучной печатью.

Иштван взял свиток, сорвал печать, развернул бумагу, с натугой пробежал глазами. Обернулся ко мне.

-Ну, что там?

-Ваше Высочество. -Торжественно сказал Иштван. -Её Величество, ваша царственная матушка, прислала гонца. Вскоре королевский корабль будет в столице.

-Ну, вот и с матушкой познакомлюсь. -Пробурчал я.

Заснул я снова не один. Зеленоглазая красавица была удивительно настойчива!

-Добрый вечер, Ваше Высочество. -Она соблазнительно изогнулась на кровати. Тонкое шелковое одеяло обрисовало каждый изгиб тела.

-Добрый вечер! -Улыбнулся я. -Ну скажи, как ты проникаешь ко мне в спальню мимо охраны?

-У нас, у женщин, свои секреты, Ваше Величество! -Ещё одна очаровательная улыбка.

Нет, все же хорошо быть королем.

С этой мыслью я и проснулся.

Так... Засыпали с девушкой, просыпаемся тоже с девушкой. Милена спала, уткнувшись мне в плечо. Футболки на ней уже не было, она прикрылась спальником, зато откуда-то взялась кольчуга. Почему-то у меня под другим боком.

От кольчуги было холодно и неудобно.

Зевнув, я огляделся.

О, вот Костик, один спит в углу, вот Мишка с Анастасией, которая Анастасия, в обнимку. Ещё две парочки, они, по-моему, вчера через костер прыгали.

Голова не болит у дятла. Наверное, я тоже дятел, и голова тоже не болит.

Выбрался, укрыл заворочавшуюся Милену.

На площади горел костер, над ним курился котелок с каким-то варевом. Пахло очень вкусно. Вербицкий ворошил палкой угли, не давал костру затихнуть окончательно.

-Доброе утро...

-Доброе утро. -Отозвался я. -Еда?

-Еда, еда. Мне ещё обратно ехать. Счас стартанем. Только поедим... Чтобы алкоголь чуть выветрился. Как тебе у нас?

-Понравилось! -Честно ответил я, вспомнив про спящую в палатке Милену. Хорошая девушка, однако.

-Да уж заметно. -Хмыкнул Вербицкий. -Давай, присоединяйся, порубаем, что Перун послал...

Перун послал уху. Наваристая, аж ложка стояла.

-А разве Перун пищу посылает? -Я нашел ложку, присел ближе. Вербицкий по простому поставил котелок на землю, принялся за еду.

-Да кто его знает. Ну, тогда Симаргл. Какая те разница? Ешь давай. Хорошо вчера позанимались...

-Это точно! -Плечи сразу отозвались болью. Молчан хорошо вчера прошелся. Через костры прыгали уже позже, а до того меня хорошо так погоняли по плацу... То есть по полянке, какой тут ещё плац? Синячищи на плечах ого-го какие! А завтра ещё тренировка на фирме, чё ж будет...

Хорошо, что присмотрел, как рубить надо. Во сне, когда сержант своих гонял.

Вдруг я понял, что меня сон совершенно не беспокоит. Поют, кормят, дают. Ну что ещё надо для полного-то счастья, а? Надо бы ещё там в путешествие отправиться. Или это... Или даже групповуху устроить, ну кто может отказать королю? Как говориться, четыре сиськи лучше, чем две.

Глава 9

Вай не буду горевати

Буду танцевати...

Верка Сердючка.

-Мой малыш! -Меня облапили, положили ладони на щеки и покрутили из стороны в сторону. И все это при большом скоплении народу. Да ещё и духами чуть не отравили.

-Совсем худой такой! Кто кормит? -Голос сменился на рык. -Плетей всыпать повару два десятка! -И снова такое умильно-ласкающее. -Как ты, мой хорошенький?

-Мам, нормально! -Соврал я от души.

Большой корабль у причала. Матросы и воины, тоже все в кольчугах и шлемах, начищенных, как у кота яйца. Охрана, такие же морды, как и тронный зал охраняют, на полголовы выше моих охранников. Флаги на пристани. С десяток разных карет, из которых вылезли надушенные и накружавленные аристократы, в сопровождении толпы лакеев и негров с опахалами и чашами с водой. Денек выдался жаркий, ветер с суши тащил в море душную вязкую жару.

Ну, и мама.

Тётя ростом под два меня, и шириной такой же. В цветастом, как у цыганки, платье, увешанная золотом да драгоценными камнями. Аж сверкает, глаз не поглядеть. Правда, для меня драгоценные камни как куски бутылочного стекла от 'Балтика ?3', без разницы, все равно я в них не понимаю ничего. Как и в серебре-золоте, все эти кольца-браслеты мне тоже как-то по барабану. Да и одежка у них так себе, у нас Китай лучше шьет.

-Где Иштван? Иштван!

-Я тут, Ваше Величество!

-Как мой сын?

-Мастер Клоту говорит, что никогда не видел ребенка здоровее, Ваше Величество.

-Не наврал! -Всплеснула руками мамаша. -Как не наврал! Ну, в дом, все в дом...

Меня схватили за руку и поволокли в здоровенную крытую карету под флагом Соединенного Королевства.

Ковры, бархат и атлас. Гораздо больше, чем моя бричка, и запряженная шестеркой... Нет, восьмеркой... Да нет же...

Заволокли в карету раньше, чем успел лошадей сосчитать.

Ну и началось. Меня ж так даже в детстве не тискали. Маманя новообретенная все за щеки норовила пощипать, дала какой-то липкий леденец, который я благополучно спустил под бархатную подушку. Мамаша не заметила, сунула второй.

Духами пахло не перенеси боже. Когда в щелястые дверцы кареты задувал особенно сильный ветер, воняло застарелым, немытым телом.

Наверное, это местные порядки. Читал я где-то, что французские дамы мылись гораздо реже, чем прыскались духами. Мыться вообще для здоровья вредно. И ещё изящные блохоловки имели. Типа блоха кусает любимого, потом кусает даму, потом ложиться в блохоловку на до-олгую память. Древний красивый обычай.

Отвлекся, смотрел в окно.

Карета ехала мягко, гораздо мягче, чем бричка. Наверное, в этом были повинны рессоры и большие колеса. Да и не шумно внутри, все в бархате и мягкой обивке. Даже подсвечники есть, изящно остекленные такие ведерки, вроде наших фонарей. В них теплились по паре свечей, но и на фиг надо, день на улице.

Стекла в карете тоже самые что ни на есть новые.

-В Империи делают! -Погладила пухлой рукой королева-мать по бархатному сиденью. -Дорого, дорого! Седдик, мальчик мой, тебе нравится?

-Очень, очень! -Покивал я.

Вихрем ворвалась королева в замок, и тут началось...

Как линкор через бурю, королева во главе свиты следовала коридорами и переходами. Вокруг нее начинался хаос.

Хотя замок мыли и чистили уже неделю, но сразу нашлось, за что кому плетей выдать. Через полчаса в парке уже слышались вопли поротых слуг.

Досталось и кому повыше, одну девушку мигом удалили со двора, аристократ, невзначай попавшийся королеве в коридоре, получил веером по лицу и повеление 'год при дворе не показываться'. По мне совершенно ни за что, просто так.

Ого, а кто это у нас тут? Вот эту морду я знаю!

При входе в тронный зал стоял, горделиво поставив ноги, басистый бородач из моего второго или третьего сна. Тот самый, в золотом халате и с изукрашенным мечом на поясе. Да и еще и с кинжалом.

-Любезный граф! -Раскинула объятия королева.

-Ваше Величество! -Склонился в каком-то странно ловком поклоне граф, избегая царственных объятий. -Для нас всех большое счастье видеть вас во дворце! Хорошо ли прошло ваше путешествие?

-О, любезный граф, ужасно! Эти моряки такие невежды... Настоящие варвары!

Предупредительные лакеи распахнули большие двери, и мы вошли внутрь.

Из рук графа королева приняла большой скипетр, два умытых и побогаче одетых лакея возложили ей на голову корону, и она уселась на здоровущий трон в центре.

-Ну, кто за порядком глядел? Граф?

Начался скучный доклад.

Постепенно в зале набилось народу больше и больше. Появился и хам-генерал Ипоку в золотом доспехе, надувавший щеки под шлемом, и ещё куча народу. Аристократы рассредоточились по стенам, их растолкала охрана королевы, выходя на свои места. Мою охрану вообще выперли за дверь и заставили ждать там.

Иштван от меня отвязался и принялся сопровождать королеву. И ещё, у него оказался помощник, веселый полноватый тип с бегающими глазками и расчесанной бородой.

Выходили перед королевой люди, один за одним, кланялись, делали доклады. Королева скучала, но старалась вникать. Кому-то доставалось плетей. Кому-то пара золотых или какая-то побрякушка. Кому-то просто молча кивали, следующий, мол. Иштван подсовывал королеве свиток за свитком, граф басил справа, я сидел на стульчике слева.

Сначала пытался вникнуть в то, что тут происходит.

И, сам неожиданно для себя, увлекся.

Все королевство тут было, кого только не было. Дворяне, мелкие аристократы, богатые главы городских профсоюзов, ну тут профессиональные объединения гильдиями назывались, старосты ближайших деревень и старейшины городских улиц, капитаны стоявших в порту кораблей, еще какие-то важные разодетые типы, род занятий которых я просто не понял. Были и мастеровые, и даже делегация крестьян, и ворье даже было, преступники.

Делегация из трех аристократов почтенных годов просила поучаствовать в судьбе поместья их соседа, где сын мал ещё, а взрослых мужчин на охоте медведь задрал. Протратит ведь сын все, протратит...

Всплакнула королева, выдала аристократам золотое блюдо с царского плеча, приказала Иштвану записать, а графу Дюка — проследить. Граф поклонился.

Значит, вот эта борода-бас зовется графом, да ещё и Дюком?

Аристократу ввалили плетей за дерзость, после того, как он попросил войсками помочь, ибо сам не справляется с нападением... Нападением кого, я не понял, ибо в этот момент королева и огласила свое решение. Аристократ аж побелел, дернулся, да здоровущие королевские стражники его скрутили и уволокли во двор.

-И чтоб год при дворе не показывался! -Взвизгнула вслед королева.

Еще несколько дворян попрошайничали по мелочи, кто-то получал требуемое, кто-то получал плетей за дерзость, со двора долетали вопли поротых. Я все никак понять не мог, кому сейчас денег дадут, а кого потащат во двор, выбор делался, казалось, совершенно случайно.

Делегация городских старейшин, с просьбой наказать зарвавшихся стражников, недавно избивших честных купцов на пристани. Королева обещала подумать, выдала старейшинам платок с королевского плеча, один на троих, и отпустила.

Дальше крестьяне, пятеро субтильных мужиков разного возраста в грубой одежде, подпоясанной веревками, с рюкзаками-сидорами за плечами, поднесли королеве в дар вырезанную из ценной породы дерева статуэтку. Дворяне похихикали в платочки и веера. Королева с милостивым лицом выслушала просьбы крестьян избавить их от всех бед, прослезилась и приказала выдать крестьянам три золотых и отправить с миром.

Крестьяне, просветлившись лицами, попятились задом из залы.

Тут, небось, царь что бог, ему и молиться можно.

Дама в годах, сушеная, как вобла, и смазливого вида племянник при ней жаловались, что пропал купец, кормилец семьи, родственники ищут.

Расплодились хищники на холмах, стража не справляется, задрали лесорубов.

У купца сгорел склад, он просил защитить перед кредиторами. Королева повелела выдать денег и отпустила с миром.

Пара купцов дары притащили, хорошо что вы вернулись, Ваше Высочество, век бы без вас бедовали.

Несколько воров просили о снисхождении. Пойманные не в первый раз, им путь уже на плаху, или на каторгу пожизненную, что суд решит. Двоих отпустили, выдав мелкую серебряную денежку и наказав 'Больше не шали', а одного, смотревшего наиболее дерзко, приказали запрятать обратно в тюрьму, 'пока не исправится'.

Старосты городские и деревенские снова жалуются на распоясавшихся стражников. Бьют, обижают, взятки вымогают. Короче, не знают меры совершенно, Ваше Величество! Образумьте, слезно просим!

Та покивала.

Один староста пожаловался на праздник по случаю выздоровления принца. Типа намусорили, а убирать?

-Ступай себе! -Ответствовала королева, выдавая старосте золотой. -А ты, Седдик, больше так не делай! Я тебе! -Она погрозила пухлым кулаком.

Королева была в хорошем настроении.

А я от нечего делать стал глядеть по сторонам, и заметил, что среди этой людской реки, влекущей людские капли через тронный зал мимо утеса-королевы, есть один небольшой такой островок... Да какой там островок, скала просто! И людские воды эту скалу очень уважительно огибают.

Центром этой скалы являлся граф Дюка. Хмурился, оглаживал бороду, впивался взором в каких-то людей, от чего те бледнели, снова оглаживал бороду, теребил большим пальцем крепление меча к поясу. Люди вокруг старались держаться от него подальше, даже слуги обходили.

За спиной графа Дюка скучковались ещё трое. Одна дама, сухая и худая вобла в богатом желто-зеленом платье, с брильянтами, и диадемой на голове. Однажды к ней обратилась королева, назвав графиней Нака. Еще один толстяк в халате и камзоле, похожий на мешок тряпья, перевязанный двумя золотыми цепями. Одна посередине, другая повыше. Действительно, как мешок перевязали, поперек и у горловины. Тот молчал больше, смотрел и тяжело дышал. Третий же, сухощавый хмырь, едва ли выше меня ростом, очень походил на засушенную копию Иштвана. Разве что поменьше. И с массивной золотой цепью на шее. Тоже граф какой-то...

Вся троица держалась немного особняком в тени графа, вперед не лезли, но было что-то, что выделяло их общность. Например, то, как на них смотрели остальные, как они группировались между собой, как в рот смотрели королеве и становились задумчивы, выслушивая каждое её решение.

Особенно когда пошли посетители по более важным вопросам.

Королевский казначей, тип с мутными глазами запойного пьяницы, но в строгом камзоле и с заляпанными чернилами пальцами, рапортовал об уменьшении запасов золота в казне. В качестве мер просил одобрить какие-то указы от позапрошлого... Ой, чуть не свалился. Надо же, лакеи поддержали. Вот теперь понятно, зачем они рядом с ним вышли.

Королева, переглянувшись с толстяком, разом подняли налоги на пиво и соль.

Ну, на алкашах государство и в моем мире зарабатывать не стесняется.

С размером налогов решили быстро, казначей клятвенно заверил, что казна будет наполняться, королева приложила перстень-печать к свитку и отпустили казначея с миром.

Хам-генерал, стрельнув по мне взглядом, посетовал на то, что войскам недостаточно выделяется средств. Королева выслушала, обещала подумать. При этом троица переглянулась с графом Дюком, а тот лишь сморщился, и сделал странный жест ладонью, вроде как 'не мешать'.

Дальше выступил еще один алконавт, отрекомендовавшийся замковым управителем. Сверкнув похмельными очами и обдав запахом перегара, управитель испросил средств на очистку колодцев замка от нечистот. Скрепя сердце, выделили. В следующий раз королева посулила выделить плетей управителю, если хозяйство замка будет так же запущено.