Звонки. Часть вторая

— Но ведь тебе это нравится. Ты все поймешь, Аксин. Совсем скоро. — Расхохоталась тень... И плавно стекла на пол, будто растаяла, да превратилась в его, Аксина, собственную... Худые руки, длинные ноги, узкие плечи.... Корявая, вытянутая тень на грязном, давно не мытом полу.

— Вернитесь! — Попросил Аксин! — Я хочу знать!...

— Тогда иди за мной... — Произнес голос в его голове.

"За мной — в мир теней". — Понял писатель. И шагнул вперед...

Демон протянул ему руку. Аксин, немного подумав, схватился за нее... И ощутил на ладони пустоту.

— Еще не время. Но ты узнаешь мое прикосновение... Я же обещал. Главное, иди за мной.

И тень выросла на высоту его роста из пола... И отразилась на стене. И он шагнул в нее, как в свое отражение... Как в дверь... Проваливаясь в толщину...

В стене было прохладно... В бетоне были щели и небольшие дыры, как в дорогом сыре твердых сортов. Дымчато-пыльное составляющее щекотало нос. Аксину было невероятно любопытно, как же пахнет старый бетон, но запахов он, увы, не чувствовал, как и вкусов. Это было странное и пугающее ощущение — не ощущать.

— Иди за мной. — Скомандовал человек-тень-сущность. И исчезла в следующем тонком слое стены.

"Никогда не думал, что в нашем доме такие толстые перегородки". — Думал Аксин. — "Стоит только кому-то начать ругаться с женой или мужем по поводу потраченных пятидесяти рублей, как все жильцы, вплоть до первого этажа, с полным на то правом и возможностью могут вникнуть в суть беседы и даже принять в ней участие... А тут, поди ж ты, столько времени плутать в полуметре".

— А куда мы, собственно, направляемся? — Поинтересовался Аксин, испытывая даже нечто похожее на интерес к происходящему.

Кажется, его демону удалось его... вроде как слегка встряхнуть.

— Я хочу показать тебе кое-что. Пусть пока что это будет сюрпризом для тебя...

— Ваш вчерашний сюрприз мне не понравился! — Запротестовал писатель.

— Я так и знал! — Неизвестно чему обрадовался его невидимый собеседник.

Аксин продолжал следовать за ним, не видя ничего, кроме сизой застывшей массы перед глазами, однако каким-то левым чутьем угадывая, куда направляется его гид по неизвестности.

"Абсурд... Это все абсурд какой-то! Одно дело — писать о фантастических происшествиях... И совсем другое — участвовать в них".

— Но ты ведь не удивлен? — Спросил чужой голос в его голове. — А все потому что, где-то внутри себя ты всегда хранил уверенность, что подобное — существует...

— Что — подобное? — Разозлился Аксин. — И, кстати, я бы не хотел, чтобы внутри меня были бы еще и вы.

Голос как-то двусмысленно усмехнулся и умолк. Но ненадолго.

— Ты же всегда мечтал побывать на месте своих героев.

— У моих героев... У них все не так...

— Не так интересно?

— Мне не интересно.

— Врешь. — Голос расхохотался.

"Вру". — Согласился мысленно Аксин, сомневаясь, впрочем, что его мысли останутся его сокровенным.

В его книгах все было совсем не так. В его историях все было спланировано, сюжеты следовали определенной схеме и четкому смыслу. Здесь же не то чтобы схемы не было... По мнению Аксина, в том, чтобы гулять в бетонной стене, периодически утыкаясь в железные балки, — вообще не было никакого смысла. Однако, они блуждали в этом непроглядном куске дома вот уже несколько минут. Или он снова что-то упустил и время опять обогнало его понимание о нем?

И тут стена оборвалась. То есть, правильнее будет сказать — сломалась. Будто бы перед ними внезапно возникла тонкая пластина грязного мутного льда в коричневатых разводах. Тень, снова почти осязаемая и напоминающая живого человека, протянула вперед обе руки и слегка надавила. С тихим звоном, звучащим, как плеск замерзшей воды, стена развеялась в воздухе на мельчайшие частицы и еле заметные крупинки пыли. Аксин и его провожатый синхронно сделали шаг вперед и очутились в безграничном сияющем янтарном пространстве. Аксину на секунду показалось, что у него помутилось зрение. Или рассудок. Или все вместе, учитывая, что его органы чувств в последнее время отказывались служить ему как подобает. Все вокруг было таким медово-бежевым, как будто они утонули в сыпучих песках.

— Пошли. — Скомандовал его демон, как-то незаметно вернувший себе облик настоящего человека. Почти настоящего... Не считая легкого исходящего от него белесого сияния и иллюзии отсутствия объема. — Ты хотел впечатлений — и ты их получишь.

Почему то это заявление писателя совсем не обрадовало, хотя по долгу его призвания он и должен был радоваться подобным приключениям. Но за последние дни пищи для размышлений ему было больше, чем достаточно и разум его не справлялся, не успевая переваривать, анализировать и усваивать полученную информацию.

— Почему вы вообще думаете, будто бы знаете, чего я хочу?? Кто вам это сказал?

— Твои глупые книги.

— Мои книги — глупые?! — Задохнулся от возмущения писатель. — Да что вы вообще понимаете в...

— Глупые. — Отрезал мужчина убежденно. — В них нет ни слова правды о тебе самом. Они так же мертвы, как и я и... Ладно, не важно. Они так же мертвы, как и мир, в котором ты сейчас находишься. Они — то, что могло быть в тебе. Ты сам отрезаешь куски от своей души и вкладываешь их в искусственные листы бумаги, наивно полагая, что сможешь увековечить в них своё существование. А между тем, в них нет ни йоты тебя. Они мертвы... А все, что ты делаешь — это жалкие попытки уравнять свой тусклый, но живой мир с иллюзорным сиянием альтернативной реальности.

— То есть вы хотите сказать, что все мои истории... мертвы так же, как и вы? Но вы же существуете!

— Да. И все, что ты пишешь — существует так же... Но — ЗДЕСЬ.

Демон сосредоточился на своих словах. Несмотря на долгий опыт, насчитывающий многие и многие десятки лет, он не мог поручиться за себя, что не сболтнет лишнего. Нужно было быть осторожнее и вести этот разговор тоньше... Тоньше. А лучше и вовсе прекратить его.

— Здесь — это где?.. В... Тонком мире?

— Запомнил? Умница. Но ты ведь и так многое знаешь... Пока еще на образном уровне, но понимаешь все, что происходит. Ты же не глупый мальчик, Аксин.

— А я и вообще не понимаю, если хотите знать, чего вы так заинтересованы моей личностью. Ничего интересного в ней нет.

— Это мы с тобой позже обсудим... А сейчас, расскажи мне...

Аксин раздраженно полу-вздохнул, полу-прорычал нечто нечленораздельное, что должно было подразумевать его недовольство этой просьбой.

... — Почему ты так не любишь людей?

— Они глупые... — Хмуро покачал головой писатель. — Ну, в большинстве своем.

— А себя ты любишь?

— Не очень.

— Почему?

— Я неудачник.

Мужчина в ответ лишь пожал плечами.

Они шли по странному помещению, ступая, будто по мягкому ковру, хотя Аксин и не ощущал этой мягкости. Просто ноги их будто утопали в чем-то вязком, но не липком. Это могло напоминать что угодно — глубокий ворс, пластилин, сухую траву на выжженном солнце поле, горшок с медом... Но скорее всего это просто было пространством шафранного цвета, и ничем больше.

— Ты так не думаешь.

— Эмм?

— Ты не считаешь себя неудачником. Это не вяжется с твоим высокомерием и королевским комплексом. Скорее ты бы назвал себя несправедливо обиженным жизнью...

— Какая...

Аксин оборвал себя на половине фразы. В карамельно-янтарной массе что-то зашевелилось. Еще раз... Он инстинктивно сделал шаг в сторону мужчины, справедливо полагая, что тот в этом странном месте должен держаться увереннее.

— Мы пришли. Познакомься. — И он указал рукой куда-то вглубь золотистого тумана, в котором отчетливо двигался чей-то силуэт. — Тот, кто изучает внутренний мир людей.

— Психолог?

— Нет! — Раздраженно отмахнулась тень. — Я же сказал, как его зовут! Тот, кто...

— Я понял, понял... — Заворожено повторил Аксин.

Туман постепенно рассеивался и то, что он видел теперь, занимало все его внимание. В первые секунды картинка перед глазами его удивила... Но то, что он мог наблюдать далее — заставило его ноги прирасти к полу... то есть к той невесомости, в которой они находились, а глаза расшириться от ужаса и удивления.

"Это все... не по-настоящему". — Заверил себя писатель. И на этом успокоился...

Обстановка, выплывающая постепенно на свет из небытия, напоминала врачебный кабинет. Пожалуй, кабинет обычного дантиста со средней зарплатой, жалкими амбициями и ленивой медсестрой. Несколько кресел с погнутыми ручками, ржавчина на железных приспособлениях, устаревшая техника... И по человеку на каждом кресле. Сосчитать количество людей и кресел не представлялось Аксину возможным, потому что весь этот удивительный ряд заканчивался в какой-то сияющей, расплывчатой пустоте. Да и многого ему видеть не нужно было... Того, что происходило перед его глазами, было достаточно, чтобы запомнить этот день на всю жизнь.

Грузный толстый мужчина в грязном халате колдовал над очередным "пациентом". Что именно он делал, увидеть не представлялось возможным, так как стоял он спиной к ним и своею же тучной фигурой загораживал голову пациента. Все, что мог видеть Аксин — это ноги человека в кресле, периодически судорожно подрагивающие и сгибающиеся в коленях. Аксин вытянул шею, пытаясь заглянуть за спину врача (врача?) и, борясь между любопытством и ужасом, разглядеть, что же именно там происходит.

— Не бойся, обойди его, он тебя не увидит.

— Но почему?...

— Мы немного на разных уровнях. Он глубже, а мы — выше.

Аксин нахмурился, пытаясь понять услышанное, но потом бросил это пустое занятие по разгадыванию символических головоломок и осторожно обошел "Того, кто изучает внутренний мир людей". Под ногами его, обутыми в нелепые домашние рваные тапки, один из которых он потерял вчера в неравном бою с голубем-исполином, и который самым чудесным образом вернулся под его кровать сегодняшним утром, постепенно проступал затоптанный, когда-то белый кафель. Небольшие квадраты, чуть больше его сорок первого размера, исчезали под его шагами и занимали его в данный момент, казалось, больше всего на свете. Наверное, потому что он просто боялся поднимать голову.

— А вы? — Обернулся он к своему демону.

— А я уже все видел. — Произнес тот и нарочито скучающе зевнул.

Кресло, как и предполагал Аксин с самого начала, было старым, поломанным в нескольких местах и проржавевшим на сгибах. Кресло начиналось четырьмя тонкими ножками и продолжалось конвульсивно вздрагивающим человеческим телом. Ногами... В одном ботинке, это Аксин почему-то четко запомнил... В обычных синих джинсах... Потом тело продолжалось собственно туловищем в запачканной чем-то ярко-красным, рубашке... Он не хотел размышлять на тему происхождения этой красной жидкости... Заканчивалось тело головой. То есть не совсем головой, а ее частью. А вот в том, чем заканчивалась сама голова, и было самое интересное... Потому что голова этого несчастного не заканчивалась вообще...

— Не вздумай терять сознание на самом интересном месте. — Строго произнес его провожатый, неожиданно снова оказываясь за его спиной.

Аксин крепко зажмурил глаза и теперь стоял, покачиваясь от неожиданной слабости и борясь с подступающей тошнотой.

— Я не хочу... — Произнес он умоляюще.

— Смотри, смотри, деточка... — Ласково произнес демон и провел ладонью перед его глазами.

Спасающая темнота сейчас же исчезла, а страшная картинка теперь уже воцарилась на внутренней стороне плотно сжатых век писателя. И на ней продолжалось действо... Голова заканчивалась ровно спиленным краем. И в полой, как могло показаться со стороны, ее внутренности, копались две огромные волосатые руки в белоснежных хирургических перчатках. То есть, когда-то, наверное, эти перчатки и были белоснежными, но сейчас они были густо измазаны чем-то желто-серым. Но самым ужасающем во всем этом представлении являлось даже не то, с каким хладнокровием рылись эти руки в черепе несчастного... А то, с каким удивительным спокойствием лицо этого самого несчастного воспринимало весь происходящий с ним процесс. Спиленная наполовину голова усиленно что-то жевала, подправляла пальцем длинный поседевший ус над тонкой губой и со спокойной задумчивостью взирала на Аксина бессмысленным взглядом. По морщинистому лицу удивительного пациента стекала рубиновая капля, завораживающая в своей медлительности, так же неторопливо проползала по щеке и капала с подбородка на веселую рубашку в цветастой окраске. Что-то в этом изуродованном лице казалось писателю невероятно знакомым...

— Аа-аа... — Попытался он поделиться своими внезапными мыслями со своим провожатым, но оказался способен лишь на жалобный стон.

— Да, да, Алексей Александрович, это именно он... Твой незабвенный коллега, — в прошлом успешный писатель-мистик, а в настоящем — обитатель нашего городского Дома Сумасшедших.

— Но-оо... — Покачал головой Аксин, борясь с головокружением и приступом тошноты одновременно.

— Знаешь, что самое забавное в этой ситуации?.. — Демон, наверняка с хитрым прищуром, повернулся к писателю. — В данный момент он пишет очередную свою книгу... Жаль, что после того, как его в четвертый раз поймали гуляющим в неглиже по Звездному проспекту, его книгу уже никто не напечатает... Какой бы гениальной она не была.

Широкая физиономия оперирующего врача была наполовину скрыта маской-повязкой, а на лоб его была надвинута простая хирургическая шапочка. Видны были лишь кустистые брови и маленькие глазки без ресниц.

— Но как он может одновременно находиться и здесь — и там? — Удивился писатель.

— А ты уверен, что ты Весь — Здесь?

— В каком смысле? — Аксин на всякий случай быстро ощупал себя руками. — Вроде бы... я осознаю, что я здесь. Наверное, именно поэтому я еще не в Сумасшедшем доме...

На это Демон лишь еще раз громко расхохотался, запрокинув голову наверх. Аксину на секунду померещилось, что он видит очертание отдельных прядей волос на голове тени и отблеск на влажных желтоватых зубах. Любопытство одновременно сковырнуло со дна души и страх и опасение.

— А ты уверен, что ты вообще — один? — Продолжил, как ни в чем не бывало, человек совершенно серьезным голосом.

— Я не страдаю раздвоением личности! — Огрызнулся сердито Аксин.

Он все еще не мог оторвать закрытых глаз от кровавого завораживающего зрелища. Абсурдная обыденность и спокойствие, сопровождающие происходящее, вселяли леденящий ужас и вызывали противоречивые чувства.

"Все это слишком... жутко, чтобы быть настоящим". — Решил Аксин.

— Знаешь, что меня забавляет в тебе больше всего?

Писатель предпочел промолчать в ответ на это заявление.

— Ты совершенно спокойно воспринимаешь те вещи, которые должны бы были действительно тебя напугать... И при этом прилагающиеся к ним детали и мелочи, вводят тебя в подобный ступор...

Огромный мужчина в маске хирурга, между тем, продолжал оперировать. Теперь он достал откуда-то с пола небольшой железный сундучок, поставил его на подставку, прикрепленную к креслу длинной изогнутой железкой, щелкнул замком и запустил испачканную в красно-желто-серой массе руку в его недра. Судя по тому, что рука исчезла в нем наполовину, сундучок содержал в себе какое-то потайное дно... Рука повозилась пару секунду в неведомом Аксину пространстве и... извлекла на золотистый свет край прозрачной ткани с непонятным рисунком. Вместе с тканью на пол посыпались какие-то бусины, блестящие камушки, обрывки кожаной ткани, шелковые ленты... Настоящая шкатулка юной девушки-мечтательницы... И все было бы совсем романтичным, если бы хирург (или патологоанатом, или кем он там назывался?), не начал бы собирать рассыпавшийся хлам с холодных грязных плит и засыпать это во вскрытую голову несчастного бывшего коллеги Аксина.