Дзёдзюцу. Часть вторая

— Мы так и подумали... Ну надо же было так выкрутиться! В ботанический сад он собрался... Мы ведь чуть тебе не поверили поначалу! Ты так подробно расспрашивал жену Отогору, как добраться до этого "Центра цветов и деревьев"...

— Вы тоже могли уйти.

— У нас, в отличие от тебя, есть какие-то понятия вежливости.

— И что? Вам с ними легче живется?

— Нам легче общается... А знаешь, Кано же вчера так домой и не вернулся. Хотя, мне так показалось, что для него это обычное явление. Симпатичный мальчик, но уж слишком странный.

— Молодой и глупый. Повзрослеет — поумнеет. — Коротко бросил Катсухико. — Да где там уже мое кофе?? Пора искать себе новую секретаршу...

— Я пойду, посмотрю, что там у Ворисо в отделе дизайна творится. Прогуляюсь...

— Ну, прогуляйся, прогуляйся... — Пространственно произнес Ито, пропадая где-то в своих мыслях.

— Кстати. — Обернулся возле двери его заместитель. — А ты не знаешь, Кано будет на банкете?

— Должен быть, я думаю. — Пожал плечами мужчина.

— Хотя, мне так сдается, что этот малый делает только то, что ему вздумается...

— Только, не когда это касается его отца, поверь.

— С чего ты взял?.. А, впрочем не важно. Я вот думаю... насчет него.

— Ты меньше думай, Икко, и быстрее действуй. — Усмехнулся Катсухико. — Больше толку будет.

— Ок, я буду действовать. В "Юми" и начну. — Улыбнулся Рану, исчезая за дверью.

— Удачи. — Произнес сухо Ито. — Да где там уже мой кофе?.. — Недовольно обратился он к тишине..

"Может быть Кано в чем-то прав со своей жизненной позицией"? — Задумался он над собственной фразой. Обычно Катсухико не торопился с выводами и редко совершал какие-то порывистые движения прежде, чем мог все взвесить и просчитать несколько шагов вперед. И, тем более, не советовал другим поступать иначе... — "Ему, наверное, легко так жить... Не задумываясь о последствиях..."

Вчера Ито сам так попробовал... И что же? Ему понравилось...

— Ваш кофе. Крепкий, без сахара и молока. — Торжественно объявила девушка-секретарь, возникая на пороге его кабинета.

— Ты что, за ним в Бразилию ездила?? — Рявкнул на нее модельер. Настроение у него неожиданно испортилось. — Иди уже отсюда... — Махнул он рукой в сторону двери.

Симпатичная японка поклонилась и тихо выскользнула за дверь. А Катсухико не вовремя вспомнил о том, что забыл сигареты у Кано дома и разозлился еще больше.

"Интересно, Икко может понравиться Исида?"

Катсухико вспомнил, как впервые познакомился с Икко Рану. Он тогда посещал курсы по менеджменту. Еще в то время, когда был владельцем небольшого ателье в полуподвале одного старого дома. Там они и познакомились... Теперь у них своя фирма в Одайба* и бутики в квартале Гиндза**. Икко всегда был его ближайшим другом, хотя Катсухико и старался не допускать людей слишком близко к себе. Он же значился в роли лучшего работника, второго после него человека в "Махоу" и по совместительству любовника Ито. Одним из многочисленных любовников... Обоих мужчин такое положение вещей устраивало. "Дружеский секс", полная независимость друг от друга и общность интересов помогали им сохранить общение на протяжении нескольких лет. Ворисо Едзи был его недавнишним увлечением. Однако, долго это увлечение не продлилось и любовные отношения перешли в приятельские. Теперь же, когда Рану заинтересовался Исида, Ито не почувствовал ни оттенка ревности в своем настроении. Однако, чем-то оно было испорчено. Чем — он понять не мог...

— Пошли курить? — Икко снова неожиданно возник в его кабинете, без стука врываясь в дверь.

— А если бы я был не один?..

— На нашем этаже, кроме нескольких секретарш, бухгалтера и кадровика, только мы с тобой. Опять же, только мы с тобой являемся личностями мужского пола. И с кем, позволь, кроме меня, ты можешь быть в кабинете "не один"?

— Пошли курить. — Поднялся со своего места Ито, тяжело вздохнув. Ему захотелось в теплую постель. Можно даже в чьей-нибудь теплой компании... — Только, сегодня ты меня угощаешь.

Ито шел по коридору здания "Махоу", машинально отмечая, что картина с фотографией ночного Токио слегка покосилась, а вторая, от выхода на лестницу, бра не горит. Нужно будет разобраться... В его фирме все должно было быть идеально.

— И кому же вчера так повезло? — Поинтересовался Икко, облокачиваясь о перила небольшого балкона, их излюбленного места для курения.

— В каком смысле?

— Ты ведь не один сегодня ночевал? И не дома, явно.

"Он так наблюдателен к деталям". — Подумал Катсухико, придумывая, что бы такое соврать. — "Зато в понимании человеческой психологии — полный профан. Это же надо было вчера целый день наблюдать за Кано и ничего не заметить...".

— Меня на ужин пригласил старый знакомый.

— Это к нему ты вчера сорвался от Отогору?

— Даже, если так...

Рану молча затянулся, втягивая в себя горьковатый дым. Катсухико никогда не был разговорчивым даже с друзьями. Икко поражался, откуда многочисленные журналисты берут все те сплетни, что печатаются почти ежедневно про его начальника. Половина из них, кстати, содержала в себе намного больше правды, чем кто-то мог подумать. Так и получалось, что даже Икко чаще всего узнавал о жизни Катсухико из газет и журналов.

— Интересно, сколько времени у меня может уйти на то, чтобы затащить в постель сына Исида-сама?

Катсухико усмехнулся, выпуская изо рта облако дыма.

— И это меня Ворико вчера назвал циничным??

— А сегодня ты что-то явно расчувствовался. Ты же видел этого парня, Катсухико? Он же воплощение глупости в чистом виде. Немного внимания, комплиментов и подарков и... этот шикарный экземпляр пополнит мою коллекцию симпатичных бесененов.

— Думаешь, Кано так легко окрутить? Не забывай, он все-таки не дешевая шлюха, а сын известных родителей.

— И что? Дешевая шлюха, дорогая шлюха... Какая разница? Как бы он не изображал из себя утонченную интеллигенцию в доме родителей, мы же видели его в клубе "Накама". Да через него половина его посетителей прошла!

— Хмм... Думаешь, с ним прокатит банальный съём на одну ночь?

— Да он сам только рад будет. Неужели ты во мне сомневаешься? У него только внешность яркая, а так, я уверен, он обыкновенный разбалованный сын богатых родителей, не знающий, куда девать себя от безделья.

— Не думаю, что настолько обыкновенный. Он же на голову повернутый, ты что, не понял? С ним простой сценарий не прокатит, Икко. Он же у нас богема, высокодуховное общество... — Усмехнулся Ито. — Художник-сюрреалист и все такое...

— Да мне совершенно все равно, кто он там, Ито. — Рану выкинул окурок, и с теперь с интересом наблюдал за его полетом. — Но знаешь, есть в нем что-то такое, что задевает...

— Согласен...

— Хотя, не могу понять, что. Обычная симпатичная задница.

Ито наконец-то понял, что задело его в их разговоре с Икко — равнодушие... Отсутствие интереса. Его заместителю был совершенно безразличен Кано, как человек. Не то чтобы Катсухико был так важен Исида, как личность, но чаще всего его притягивали люди необычные. Притягательные ни сколько смазливым личиком, сколько энергетикой, поведением и обладающими в себе чем-то особенным, что нельзя объяснить, но можно почувствовать... Именно поэтому Катсухико проснулся сегодня в одной постели с Кано. Икко же было просто-напросто плевать на характер художника. Впрочем, как и на личностные качества всех его предыдущих любовников. Ему всего лишь нравились молодые длинноволосые японцы. Катсухико это задело? Интересно, почему же?

Он чувствовал себя так, как будто при нем сравнили танец Бон Одори

* * *

и стриптиз в борделе, гейшу и куртизанку... То, что Катсухико называл великим искусством соблазнения, для Икко было обычным способом приятно провести время. Не дольше одной ночи. Для Катсухико же такой взгляд на священнейшее из священных занятий был неимоверно скучен... А Кано его зацепил, отрицать это было бы бесполезно.

"Дзёдзюцу"... — Всплыло в памяти модельера.

— Что там у Ворико в отделе? — Сменил тему Катсухико, пользуясь возникшим молчанием.

— Несколько новых эскизов. Посмотришь?

— Разумеется.

Одайба* — Молодой район Токио с высотными домами и с огромным количеством офисов и известных фирм.

Гиндза** — Престижный торговый район в Токио

Танец Бон Одори

* * *

— В Японии — танец, посвященный памяти предков.

— Ты, надеюсь, не вздумал утонуть в нашей общей ванне! — Раздался требовательный стук в дверь и взволнованный голос Юджиро.

— А, не дождешься! — Весело крикнул Кано.

Он моментально вернулся из своих, щекочущих сердце размышлений в суровую действительность, быстро обернул полотенце вокруг бедер и отодвинул щеколду на двери. Юджиро зажмурился от окутавшего его облака теплого пара и еле успел увернуться от выпорхнувшего из этого облака Кано.

— Да ты, я смотрю, летаешь. — Юджиро улыбнулся, любуясь на друга, с которого ручьями стекала вода. — Выспался?

— Нет.

— Это правильно. Я, кстати, благодаря вам, тоже.

— Извини. — Смутился Исида. — Хочешь, я тебе завтрак приготовлю, пока ты будешь в душе?

— Ты? Ради всего святого, Кано, не подходи к плите!

— Разве я плохо готовлю?

— Не имею ни малейшего понятия. А знаешь, почему?.. Потому что все, чем удавалось тебе меня порадовать до этого — это спаленные сковородки.

— Да, это мое коронное блюдо. — Грустно улыбнулся молодой человек.

Однако, Кано все-таки отправился на кухню и разбил над сковородой два куриных яйца, нашинковал туда же репчатого лука и щедро посыпал сверху зеленью. И, не сдержав своих эстетических порывов, украсил полученную композицию долькой лимона.

"Сюда бы еще немного синего и красной охры для контраста" — Подумал Исида, профессиональным взглядом окидывая блюдо, совсем позабыв, что готовит завтрак, а не натюрморт на картине. — "Точно! У нас же есть цедра! Цедра — это почти то, что нужно, она же оранжевая!".

И, уверившись в необходимости вышеназванной приправы, художник с головой зарылся в кухонный шкаф, занявшись увлекательными поисками молотых апельсиновых шкурок.

— Кано!!! — Юджиро, прибежавший в кухню на запах гари, схватил со стола прихватку, подцепляя с раскаленной горелки не менее раскаленную сковороду.

— Что такое? — Удивился Исида, возникая из-за дверцы с заветным пакетиком, победно зажатым в руке.

— О чем ты только думаешь!!? И думаешь ли ты вообще!!? Вот в чем вопрос... — Юджиро заставил себя успокоиться. — Зачем тебе понадобилась цедра?

— Я хотел украсить ею твой завтрак... — Расстроился Кано, поникнув на глазах и теряя весь свой вдохновенный задор.

— Яичницу — цедрой??

— Она должна была отлично смотреться с луком...

— Луком??? Кано, мне сегодня с заказчиком беседовать!

— Какая теперь разница? — Вздохнул Исида. — Хочешь, я сделаю какой-нибудь сендвич?

— Нет уж, я сам. — Испугался Юджиро. — Да и вообще, хватит с нас этих европейских извращений.

Танака достал из холодильника миску с холодным рисом, пару кунжутных булочек и пакет соевого молока.

— Ну и пожалуйста... Чтобы я еще что-нибудь для тебя сделал... — Обиделся Кано, с самым оскорбленным видом покидая кухню.

Юджиро растерянно посмотрел ему вслед, сейчас же раскаявшись в своих словах.

-Кано! Подожди! Ну, не обижайся ты! Вот, чаю со мной выпей. С жасмином...

— Ну-у... Если ты меня так просишь... — Смилостивился Исида.

— Давай, ты мне лучше расскажешь... Ага?

— А? Ну хорошо! — Оживился Кано. — А что именно? О чем?

Юджиро вздохнул, возведя глаза к потолку.

— Ладно. Расскажешь вечером. Ты ведь не собираешься снова смыться к родителям?

— Хватит с меня, я думаю.

— Вот и славно. Нас скоро в "Накама" забудут. Хотя... Нет, благодаря тебе, нас никогда и нигде не забудут.

— Хочешь наведаться?

— А почему бы и нет? Или у тебя могут быть на вечер другие планы? — Улыбнулся Юджиро хитро.

— Ну уж нет. Этот вечер я посвящу себе и только себе. Хватит с меня развлечений в лице отца и его деловых партнеров. — На последнем слове Кано как-то особенно таинственно улыбнулся и сощурился.

— Мм! Как прошло чаепитие в компании Ито-сама?

— О, мне удалось поставить его на место! Конечно, моим родителям это не то чтобы понравилось...

— Представляю! — Хохотнул Танака. — Жаль, я не видел, что ты там устроил.

"Хорошо, что ты не видел, ЧТО мы устроили после". — Подумал Кано.

"И почему мне кажется, что мой непредсказуемый друг мне что-то не договаривает"? — Подумал Юджиро.

Взгляд у художника сделался отсутствующим, между тонкими бровями образовалась маленькая складочка, свидетельствующая о процессе глубокой задумчивости. Всем своим видом Исида явно доказывал свою непринадлежность этому миру в настоящий момент.

— Надеюсь, что ты посвятишь нас в последние новости своей захватывающей жизни уже этим вечером. Я заеду за тобой после работы, как обычно. Договорились?

Художник отстраненно кивнул.

"Задумался... Интересно, о чем?" — Думал Юджиро, завязывая шарф в прихожей. — "Что-то у него произошло"...

Танака Юджиро часто злился на своего друга. И еще чаще — не мог злиться. Сосуществовать на одной жилплощади с творчески-помешанным небожителем, это испытание, которое не каждому нормальному человеку по силам. Чего только стоят груды несчастных погибших сковородок... А вечно-заляпанные краской светлые обои? А разъедающая легкие вонь от химических растворителей? А стружки от заточенных карандашей, которые имеют замечательное свойство загадочным образом передвигаться по квартире и оказываться под одеялам, в одежде и в обуви? И это, еще не говоря о странностях и привычках человека, который постоянно пребывает в каких-то своих фантазиях. Кано редко прислушивался к своему рассудку. А, скорее всего, никакого рассудка у него и не было. Юджиро казалось, что Кано живет по настроению. По велению сердца. Он был постоянен в своих привязанностях и обычаях и при этом мог меняться каждую секунду. И желания менять, и цели, и направления... Да что уж говорить!.. Кано мог уйти в ближайший магазин за хлебом, а вернуться через два дня с компанией каких-то новых знакомых, которые оставались у них еще на неделю и покидали квартиру только по твердым просьбам, чередующимся с угрозами, прихватив на память фарфоровый сервиз, настольную лампу и несколько полотенец. Кано мог притащить домой раненого голубя, потерявшуюся собаку, размером с лошадь, или, не дай Бог, серую крысу, которой срочно нужно протезирование задней конечности... Кано мог опоздать на важную встречу только потому, что ему по дороге неожиданно захотелось посидеть в парке под ветками цветущей сакуры... Но, при этом, Юджиро не знал больше ни одного такого человека, который мог бы так уверенно пойти на край света, или сразиться с самим чертом ради своих друзей и близких, или просто потратить деньги, отложенные на покупку нового мольберта, на подарок другу на Рождество... Исида был непостижим в логическом понимании. Объяснять его поступки было самым бесполезным занятием. Его можно было либо ненавидеть, либо любить до умопомрачения, прощая ему все недостатки.