— Да уж... — выдавил Хорин и на некоторое время замолчал, обдумывая услышанное.
— А еще что есть рассказать?
— Сейчас мы переехали в поселок на озере, у истока этой реки. Причем поселок был подготовлен заранее: стояло три абсолютно одинаковых жилых дома, с крытыми дворами и огородами, и склад с уклоном в сторону сельского хозяйства. Домов, конечно, на всех не хватило, но нашлись умельцы с прямыми руками из правильных мест, сейчас ставим новые дома, делаем свой кирпич, кладем печи.
— Понятно. А что дальше делать планируете?
Сейчас у Бородулина уже был готовый ответ на этот вопрос.
— Для начала, перезимуем. А с началом весны, как лед сойдет, будем запускать серьезные длительные экспедиции вниз по реке. Километров на двести, а, может, и на триста. База у нас сейчас есть, можно начать разведку окрестностей.
— А почему по реке? Почему не по суше?
— Так ведь реки испокон веков были основными транспортными артериями. Если еще кто сюда попал, так он, если жив, тоже где-то на реке обретается.
Мысли о возможных терминалах или матрицах поселений более высокого уровня, нежели три дома на берегу, Андрей решил пока не высказывать. Не то, чтобы он не доверял Хорину, в его честности он не сомневался, а вот относительно его подопечных он, пуганый историей с мажорами, испытывал некоторые сомнения: кто знает, не найдется ли среди них какой-нибудь чересчур амбициозный молодой человек.
— А ты, Семен Ефимыч, что дальше делать собираешься?
— Раньше собирался перезимовать, да и двинуть всей толпой вниз по реке, на поиски людей. А сейчас, после того, что ты рассказал, даже не знаю. Но понятно, что без оружия даже в лес соваться не стоит. А у нас самая убойная штука — топор.
— Ну, допустим, что делать по весне — решить еще успеешь, полгода впереди. А что ты будешь делать сейчас?
— Ты имеешь в виду, где мы будем зимовать? Да скорее всего, здесь и будем. Почему? Во-первых, до вас еще два дня пилить вдоль берега. Во-вторых, тогда придется этот склад к вам перевозить, потому что у вас и самих, как понимаю, лишней еды нет. А в-третьих, тут готовое жилье, которое нужно лишь слегка благоустроить, а у вас и своим домов не хватает, и успеете ли построить до морозов — неизвестно. Да и пригодится вам, поди, аванпост, только ты винтарь подкинь, а лучше — два. И еще дробовик.
— СВТ я тебе, положим, дать могу. И полсотни патронов. А две тебе куда? У тебя еще стрелки есть кроме тебя?
— Научу, если потребуется. А вообще, запас карман не тянет. Сам же говоришь — зверья тут опасного полно. А если по зиме волки из леса выйдут? Топором отбиваться?
— Сказал же, дам винтовку. А ты — вот что: у нас с теплыми вещами плохо, а у тебя тут вон и ватин, и синтепон, и всякое прочее. Поделись парой-тройкой рулонов, наши девки пошьют одежку. А то давай — я у тебя по максимуму ткани вывезу, а взамен сколько-то готовых изделий.
Тут раздались возмущенные женские голоса:
— Да мы и сами себе сшить можем!
— Можете, так шейте, — пожал плечами Бородулин. — Речь-то о другом: здесь и сейчас в радиусе полусотни километров всего семьдесят пять человек. И у всех первоочередная задача — пережить зиму без потерь. Лично для меня очевидно, что вместе, объединяя ресурсы, зимовать легче. Да и чем меньше расстояние между поселками, тем легче прийти на помощь в случае чего.
— До первого снега, положим, еще две-три недели, — сказал Хорин. По меньшей мере, неделя на размышление у нас есть.
— Ты, Семен, думай быстрее, у меня ведь нет лишнего бензина туда-сюда кататься. Нашел в складе пару бочек, кончится — и придется все на горбу тащить.
— Ничего, у меня возьмешь.
— Ты же ведь просто так не отдашь.
— Не отдам.
— А если мне нечего будет дать взамен?
— Значит, будешь без бензина.
— Скопидомище. Смотри, выдохнется — да и выбросишь просто так, выйдет ни себе, ни людям.
— Не переживай, я собакой на сене сидеть не склонен, но и добро разбазаривать не стану.
Разговор начал уходить в опасную область, и Бородулин решил, что пора закругляться и поднялся из-за стола.
— Ну да ладно. Я, вроде, все, что мог, рассказал, вопросов у вас, вроде бы, не возникло, так что давай этот разговор заканчивать. Я на тебя давить не буду, как решишь, так и будет. Кстати, а что за техника у вас в боксе была?
— Так выйди, да погляди сам. На опушке стоит, выкатили, чтобы помещение освободить.
У леса, метрах в двадцати от склада, невидимый с берегастоял раритет. Полноприводной Москвич-411. Бородулин такие видел только на картинках. Даже засыпанный листьями и хвоей, загаженный птицами, он производил впечатление нового. Бородулин неторопливо направился к машине. Вызвано это было не только интересом к продукции советского автопрома. Еще только сойдя на берег, он ощутил легкую вибрацию шара. К счастью, индикатор был предусмотрительно обмотан тряпками, и издаваемое им жужжание никто не слышал. Но сейчас, приближаясь к автомобилю, Андрей чувствовал, как вибрация в кармане становилась все сильней. Он открыл дверку "москвича", сел на водительское сиденье, подержался за руль, подергал рычаг переключения передач, открыл и закрыл бардачок — словом, сделал все, что сделал бы просто любопытный человек. Но вибрация была сильной, терминал явно находился где-то рядом. Бородулин сунул руку под сиденье, постаравшись сделать это незаметно. Есть! Пальцы нащупали холодный камень "планшета". Что теперь с ним делать? Спрятать под одежду незаметно не выйдет, переложить куда-нибудь, откуда будет потом проще достать? Но куда? Конечно, лучше всего в свой рюкзак, но сделать это незаметно совершенно нереально. Тогда пусть остается пока здесь, потом, когда Юры за ним вернутся, как-нибудь сообразит. Например, отвлечет общее внимание и поручит добычу Михайленко. А, может, рассказать все Хорину? Мужик надежный, не гнилой. Единственный минус — все, что можно, тащит для себя и своей группы. Надо только так, чтобы посторонних ушей не было. А чтобы Семен на планшет цепкую лапку не наложил, надо найти его не в машине, а где-нибудь подальше отсюда. Андрей вылез из автомобиля, захлопнул дверку и прогулялся вдоль берега на пару километров до ближайшей излучины, внимательно поглядывая на противоположную сторону реки. Ни людей, ни лодки он разглядеть не с умел и с планшетом под мышкой вернулся обратно.
Наступали сумерки. До заката еще было время, но сквозь плотные темно-серые тучи, затянувшие небо без малейшего просвета, солнце виднелось лишь неярким светлым пятном. Хорин ждал гостя рядом с домом. Видимо, созрел для разговора. Они вдвоем уселись на специально положенное у стены бревно.
— Что это у тебя такое? Где взял? — спросил хозяин, увидев планшет.
— Там нашел, — Андрей неопределенно махнул рукой вдоль берега.
— А что это за штука? Дай глянуть.
— И покажу, и расскажу, и подержать дам, но сперва давай поговорим серьезно. Сейчас студентов твоих рядом нет, можно политес не соблюдать. Что ты решил?
— Сперва ответь мне на вопрос: есть у тебя прямые доказательства того, что мы куда-то попали?
— Прямых нет, зато косвенных — сколько угодно. Давай я тебе их перечислю.
— Давай.
— Загибай пальцы. Первое: сам момент перемещения. Резкое изменение окружающей местности. Вплоть до того, что исчезают реки и вырастают горы.
— А что, это невозможно?
— Возможно, конечно, но, во-первых, не мгновенно, а во-вторых, сопровождается такими катаклизмами, что извержение Везувия и Кракатау — это не стоящая внимания мелочевка.
— Ладно, принято. Давай дальше.
Хорин и в самом деле загнул палец.
— Звери, которых нет в природе. У нас в экспедиции есть биолог, он утверждает, что тот тигр, которого мы завалили, считается вымершим еще в доисторический период. Кроме того, разве у нормального зверя, хоть какой он ископаемый, вся тушка вместе со шкурой исчезает за сутки?
— Хорошо. Еще что?
— Ты дом, в котором поселился, внимательно разглядывал? Я вот тоже не сразу, только когда Старый Юра носом ткнул. Посмотри на бревна, на повторяющиеся элементы, на кованые засовы и подумай, возможно ли такое в принципе.
— Считаем, три. Хотя это скорее не доказательство переноса, а подтверждение возможностей декораторов.
— А то, что все нормальные звери в полтора раза больше размерами, это ты за что считать будешь? Причем, не только зайцы, но и медведи. У меня пара мужиков с таким повстречались — с двух винтовок еле завалили. Когти — по пятнадцать сантиметров длиной.
— Вот видишь, а ты мне только один винтарь пообещал.
— Про это еще поговорим. Ты считаешь?
— Считаю. Уже четыре.
— Что телефоны сотовые не работают, ты уже и сам знаешь.
— Знаю, и что с того? Нет соты, и телефоны не работают.
— А то, что GPS не ловится, спутники не видать — это считается? Мы прошли от места переноса досюда примерно километров триста с севера на юг, и нигде не было места, чтобы заработало. У нас есть спутниковый телефон, так он тоже не фунциклирует.
— Уговорил, пять.
— Пошли дальше. Самолеты не летают. За два месяца не видели и не слышали в небе ничего. Ты себе такое можешь представить? И чтобы на озере, где рыбы вагон и маленькая тележка, не было ни рыбаков, ни ухоронок, зато были бы типовые домики, один в один, до последнего сучка одинаковые.
— Повторяешься ты с домами. А про самолеты я и сам думал. Пусть будет шесть.
— У нас один студент есть, радиолюбитель, у него коротковолновой передатчик. Он говорит, что эфир девственно пуст. Такого вообще не может быть на Земле.
— А вот это очень серьезно. Можно посчитать за семь.
— И тебе мало?
-Ладно, убедил. Достаточно. Значит, мы не на Земле, а где-то у черта на куличиках и в известной тебе область нас столько, сколько есть — семь с половиной десятков человек. И что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты принял решение: вы сами по себе, или вместе с нами.
— Ага, понятно: если мы вместе, то все добро в кучу и коммунистический принцип: от каждого по способности, каждому по потребности.
— А ты что предлагаешь? Разбежаться по норам? Может, позже, когда хозяйство твердо встанет, когда не будем думать, что завтра кушать, тогда и можно будет на общины делиться. А пока вопрос стоит в принципе о выживании — большой группой выжить легче. Вот, не дай Бог, заболеет кто, что делать будешь?
— А у тебя, хочешь сказать, врач есть?
— Пусть не врач, а фельдшер, но есть. И травница имеется. За месяц чуть не полтонны всякого сена насобирала да насушила. Есть вояки, два десантника из ВДВ, есть, вон, разведка — два Юры. Есть рыбацкая артель с катером и сетями.
— Тогда мы тебе на кой?
— Руки нужны рабочие. К весне запасы со складов подъедим, а на одной рыбе долго не проживешь. Надо будет огороды копать, сажать, полоть и все прочее. Вот сейчас у нас на шесть десятков человек восемь ватников. А зимой, если минус сорок жахнет, в курточке на улицу и не высунешься. Вот если поделишься мануфактурой, успеем хоть что-то пошить, подготовиться.
— С этим, положим, ясно. И что, ты собираешься вот так просидеть до скончания века у огорода и рыбы?
— Нет, не собираюсь. И это тоже причина, почему вы нужны. Юры ходят, разведывают местность, но их всего двое, и этого мало. У нас люди тоже ходят коротким радиусом, километров на пять-десять, пытаемся карты составлять. А по весне думаю собрать большую экспедицию на юг, вниз по течению.
— Так на этой плоскодонке далеко не уедешь.
— Не боись, раз говорю, значит, есть на чем.
— Как погляжу, хорошо ты развернулся. И то у тебя есть, и это, и еще, поди, куча всего, про что не рассказал.
— Так мы ради того, чтобы все это появилось, всей толпой почти два месяца упираемся.
— Ладно, уболтал, черт языкатый. Пиши нас в свою команду. Но зимовать мы будем здесь. Действительно, там у вас и домов не хватает, и до вас тащиться два дня, да и барахло это все стеречь кому-то нужно. А, кроме того, может, кто новенький на нас выйдет. Но ты мне три-четыре винтаря привези.
— Ты же говорил про два!
— Два — это как взаимопомощь. А раз мы у тебя передовым отрядом становимся, нужно и вооружить соответственно.
— Ладно, я этот вопрос перед лейтенантом поставлю — сколько стволов он сможет выделить.
— У тебя еще и лейтенант есть!
— Есть, у меня и майор контрразведки есть.
— Ну ты крут! Ладно, но помни: четыре винтовки ты мне пообещал. А лучше — пять.
Утром Бородулин почувствовал себя почти что отдыхающим: позавтракал — и свободен. Никаких дел, никаких забот. По прикидкам, беглецы должны были добраться сюда после полудня, так что у него образовалось часа четыре свободного времени. Он прогулялся с винтовкой по окрестностям, подстрелил косулю и приволок тушу в лагерь, вызвав радостные возгласы студентов и одобрительный взгляд Хорина, который тут же принялся разделывать тушу, призвав в помощники пацанов. Девчонки же принялись обсуждать, каким образом они будут готовить внезапно появившееся мясо.
Физрук быстро и сноровисто освежевал тушу, разделил на куски, распорядился — и отошел к наблюдавшему за процессом Андрею.
— Вот спасибо, удружил. Два-три дня будем свежее мясо кушать, а если не испортится, то и всю неделю.
— Ты бы лучше погреб выкопал. По весне туда льда натащишь, летом можно будет скоропорт хранить.
— Хорошая идея. Опять же, будет, чем этих архаровцев занять. Пусть лучше землю копают, чем балду пинать. Кстати, ты мне обещал про тот планшет рассказать. Пошли, пока ребята здесь заняты.
Андрей вынул из рюкзака один из терминалов, отметив попутно, что оба планшета абсолютно одинаковы, и пошел за дом, туда, где сидели накануне вечером. Хорин взял планшет, поглядел, погладил, попытался колупнуть ногтем гладкую блестящую поверхность и вернул артефакт владельцу.
— Показывай, что эта хрень может делать.
— Если честно, я и сам не знаю, есть только некоторые догадки. Сейчас вместе посмотрим.
Бородулин, как и накануне, провел пальцем по экрану, выбрал "Активация". Планшет пискнул, и на нем побежали строки:
Терминал поставки одноразовый.
Доступно для заказа двенадцать единиц позиций выбора.
Максимальный вес поставки — 400 килограмм.
Доступно для заказа:
— Группа предметов и товаров материального жизнеобеспечения и потребления — ассортимент неограниченный по качественному и количественному составу.
— Группа вооружений — ассортимент вариативно ограничен по количественному и качественному составу.
Для начала поставки осуществите полный ввод перечня.
Доступное время ввода — 40 минут.
ВНИМАНИЕ! Включается обратный отсчёт.
Начинайте ввод.
Планшет снова пискнул, текст сменился вполне привычным меню подбора, а в правом верхнем углу побежали цифры таймера.
— Вот же хрень, раскудрить ее налево! — занервничал Хорин. А выключить обратно нельзя?
— Похоже, нет, — ответил Бородулин. — Так что думай быстро, что тебе нужно. Так и быть, половину веса я тебе оставлю. А пока ты думаешь, я тебе ружьецо выберу.
