Он отвернулся от управника и, глядя в сторону, сменив тон, нарочито равнодушно, со скукой в голосе, продолжил:
— Нам нужен был от вас всего один человек, да и то на время. Тот, что из Бургаса, с нефтехимического завода. Нам нужно наладить процесс получения топлива из сырой нефти, а потом, если пожелает, он может вернуться сюда. За это мы готовы расплатиться — оружием, патронами, продуктами, теплой одеждой, инструментом и прочими необходимыми вещами. Но если вы не с нами общаться, то неволить не будем — живите, как хотите.
И снова с яростью, резко обернувшись к болгарину:
— Пусть вас грызут волки, пусть ваших женщин трахает кто хочет — хоть албанцы, как это было недавно, хоть турки, как полтораста лет назад.
Управник потемнел лицом. Особым терпением он явно не отличался.
— А что ты ожидал, явившись незваным гостем? — повысил голос хозяин. Даже кулак сжал и приподнял, явно хотел по столу шандарахнуть, но не стал. Может, постеснялся?
— Это уже деловой разговор, — весело откликнулся гость. Поднявшись из-за стола, он прошел к стене и, небрежно опершись на нее плечом, принялся загибать пальцы.
— Во-первых, я ожидал, что мне скажут спасибо за то, что мои люди не дали волкам заживо сожрать троих мужчин из вашего клана. Да и за то, что ваш доктор не истек кровью на снегу, а лежит, перевязанный, на санях и ждет, когда его можно будет доставить сюда, в тепло. Во-вторых, я рассчитывал, что со мной поделятся проблемами, например, проблемой с турками, попросят помочь и предоставят подробную информацию обо всем, что с этим связано. Ну и, наконец, я надеялся, что нам, то есть, русскому анклаву, выразят небольшую благодарность за избавление вас от албанцев и за освобождение увезенных ими девушек. Кстати, все трое сейчас живут у нас. Захотят — так по весне, как лед сойдет, сюда их доставим.
Тут управник аж в лице переменился:
— Они у вас? И Василка тоже?
— Я же сказал — все.
Тут, собственно, не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться: пресловутая Василка — дочка господина начальника. А имея некоторый опыт логических построений, можно было и остальное сообразить.
— Турки ваших детей забирают?
Хозяин вновь помрачнел и только кивнул в ответ.
— И как твоего сына зовут?
— Живко, десять годов ему.
Сам факт наводил на многие размышления и позволял делать далеко идущие выводы. Впрочем, сейчас не время было для умствований. Сейчас требовались действия, быстрые и решительные. А для этого нужно было сначала получить информацию.
— Вы действительно сможете справиться с турками? И отнять у них наших детей?
В глазах болгарина появилась надежда.
— Сможем. Но только с вашей помощью.
Управник подобрался, сжал тяжелые кулаки.
— Оружие дадите?
— Дадим.
— Что нужно делать?
Турки решили обосноваться на реке всерьез. Видимо, нашелся у них толковый начальник, который сумел понять ситуацию и оценить все проистекающие из нее следствия. И принялся соответствующим образом действовать: разведывать территорию, собирать под руку людей, приводить к подчинению встретившиеся поселки, кого по-хорошему, кого по-плохому. Здесь, у болгар, турки столкнулись с албанцами и вынуждены были убраться не солоно хлебавши. Но сейчас, видимо, отыскали оружейный склад и, усилившись, решили отжать поселок себе. Прислали разведку. Разведка убедилась в отсутствии врага и принялась приводить болгар к покорности. Собственно, метод был довольно варварский, но турки особой гуманностью никогда не отличались. Они без разговоров забирали всех специалистов к себе, в центр. А если поселок не изъявлял особой радости по поводу непрошенной "крыши", то вывозили еще и детей. С одной стороны, их соответствующим образом воспитывали, делая лояльными новой власти. С другой стороны, дети фактически становились заложниками и гарантом покорности провинции. Наутро за людьми должен был прийти какой-то транспорт. Только доктор решил не дожидаться отправки в туретчину и попытался сбежать вместе с еще двумя самыми непримиримыми мужиками.
— И сейчас дети в том доме, где засели турки?
— Да, там. Кабы не это, давно бы уже спалили их вместе с домом.
План сложился быстро. Плохо только, что ребята далеко, втроем можно не справиться.
— Стоян, — обратился Михайленко к хозяину, — есть у тебя пара крепких молодых парней? Пособить, если что. Да еще веревки покрепче.
— Найдется.
— И вот еще: раз турки на лыжах пришли, за полдня, значит у них неподалеку, километрах в двадцати, есть база. Нынче вы с нашей помощью отобьетесь. Но мы ведь обратно уйдем, а они вернутся. Да не вчетвером, а, поди, десятка полтора оружных приведут. Что тогда делать будете? Мы сюда за полчаса не доберемся, нам минимум два дня нужно. Придем, а тут погост да пепелище.
— И что ты предлагаешь?
Безопасник выпрямился и, глядя в глаза управнику, официальным тоном изложил:
— Я, как заместитель главы анклава "Север", уполномочен предложить болгарской общине присоединиться к анклаву. С нашей стороны вы получаете защиту в случае нападения, снабжение оружием, боеприпасами, топливом и прочим. Со своей стороны, вы отдаете анклаву определенную долю добытого или произведенного в качестве налога плюс обязуетесь участвовать в ополчении и за отдельную плату в общих работах в интересах анклава.
И, уже обычным порядком, добавил:
— Если вы согласитесь, мы вас перевезем в пустой поселок километрах в семидесяти отсюда. В нем прежде албанцы жили. Большой, десять домов, а не как у вас, четыре двора да сарай. К нам ближе, от турок дальше, да и соседи у вас будут. Если македонцы решатся, с ними вместе жить будете. Сорок человек, двадцать мужиков, отобьетесь. Оружие мы дадим. Ну, или, по крайней мере, продержитесь, пока мы не подоспеем. Если кто захочет в столицу перебраться — пожалуйста. Особенно — специалистам рады. Вот, как я говорил, химик там нужен.
— Так химиков у нас нет.
— А кто же в Бургасе работал?
— Так Петер и работал. Только не химиком, а бухгалтером.
Удар был силен. Для того, чтобы не выдать досады, пришлось приложить все силы. Посидев с полминуты и переварив облом, Михайленко поднялся:
— Ну, давайте начнем.
С часовым справились легко. Выждали, пока он, делая обход, не окажется у глухой, без окон, стены. Тут ему в лоб прилетела из леса тупая стрела, и турок тихо осел в сугроб. Набежали посланные управником парни, в момент лишили горе-охранника оружия и содержимого карманов. Очнулся он уже связанным и с кляпом во рту. Оружие парни тут же поделили меж собой. Один гордо повесил на плечо винтарь, другой запихал в карман ватника револьвер. Впрочем, Михайленко их тут же жестко обломал:
— Вы, ребята, на эти стволы рот не разевайте. Трофеи наши, без нас вы их бы не взяли. Винтарь еще ладно, а вот короткоствол наш, даже без обсуждений. Вот если присоединяться решите — тогда другой разговор будет.
Тут случилось еще немножко везения: у турок пришло время сменить часового. Дверь дома открылась, и на улицу вышел еще один боец, по оружию и экипировке — в точности такой же, как и первый. Вышедший закрыл за собой дверь и окликнул товарища. В ответ ему в лоб прилетела еще одна стрела. Через полминуты второй турок лежал, аккуратно спеленутый, рядом с первым.
Медлить уже было нельзя. Михайленко отдал приказ, и за околицей взревели моторы снегоходов. Турки, услышав их, кинулись наружу, разбираться и организовывать оборону. Но тут в лоб одному, с "льюисом" в руках, прилетела очередная стрела, а последний, на бегу передергивающий затвор винтовки, почти налетел грудью на ствол ДПМ, который нежно держал в руках Коля Мазурин. Турок растерянно огляделся, увидел подходящего контрразведчика с ППШ в руках, обступающих его болгар с явно недобрыми взглядами и, уронив винтовку в снег, поднял руки над головой. Пока оставшихся двух турок связывали и обыскивали, женщины уже метнулись в дом и вскоре вывели оттуда испуганных детей. Один из них, высокий парнишка, отыскав глазами отца, кинулся к нему со всех ног, обнял, прижался. А суровый управник нагнулся к сыну, пряча от людей подозрительно заблестевшие вдруг глаза.
Турок снесли в один из домов, отделив одного, того, что сам сдался. Его быстро, пока не опомнился, определили в отдельное помещение и Михайленко самолично учинил ему допрос: имя, возраст, профессия, кто послал, с какой целью, имена остальных, количество людей в анклаве, сколько и каких поселков присоединили и все прочее в том же духе. Рассказал турок немало — практически, все, что знал. Народу их изрядно, почти сотня человек вместе с присоединенными поселками. Собственно турок десятка три-четыре, а присоединили армян, курдов, крымских татар и, что интересно, черкесов. Собственно, все сколь-нибудь народы, населявшие ту, "старую", Турцию в сколь-нибудь заметном количестве. Живут в большом поселке в сотне километров к югу, ближний к болгарам поселок — армянский. Сразу после появления на реке и осознания ситуации, занялись экспансией, но на юге уперлись в непроходимые пороги, а на севере столкнулись с албанцами, потеряли людей, катер и на время остановили продвижение вдоль реки, начав исследовать окрестные леса. Поиски были удачными — нашли оружейный склад. И теперь, решившись поквитаться с албанцами, вновь пошли на север, но вместо албанцев напоролись на русских. Крепости у турок нет, про терминал солдат ничего не слышал, зато у самых порогов есть некая "иблисова гора". Судя по описанию — очень похоже на тот холм, где нынче стоит столица анклава.
Информация была получена весьма, весьма ценная. Так же, по одному, были допрошены и остальные пленники, но ничего добавить к уже известному, они не смогли или не захотели Можно было, конечно, устроить им допрос с пристрастием, но, поразмыслив, безопасник решил этого не делать.
Закончив с басурманами, Михайленко отправился к управнику.
— Что решили, браться-славяне?
— А что тут решать? — Стоян запустил пятерню в кудри, на секунду изобразил на лице мыслительный процесс, потом рубанул рукой воздух. — некуда нам деваться. Либо к вам, либо к туркам. Но у вас-то всяко получше будет, да и ближе русские болгарам, чем турчаки.
— Ну а раз так, готовьтесь к переезду. Времени у нас немного, лишь до утра.
Возили всю ночь, но до утра успели увезти к македонцам и людей, и вещи, которых благодаря албанцам не так много и оставалось. Когда последний караван с остатками вещей и последними людьми был загружен и готов к отправке, небо уже начало светлеть. Михайленко с управником зашли в дом, где, по-прежнему связанные, лежали пленные. Он с трудом подавил зевок и повернулся к своему спутнику:
— Стоян, кто из них начальник?
— Вон тот, — показал болгарин, — который с пулеметом бегал.
— А на каком языке он с вами объяснялся?
— На английском.
— Это хорошо. Давай-ка его возьмем.
Вдвоем они подняли турка. Михайленко попытался было разрезать веревки, но управник не дал:
— Зачем хорошую веревку портить? И так три куска здесь оставляем. — ворчал он, развязывая узлы.
Турецкий командир попытался встать прямо, но его повело, и он непременно рухнул бы на пол, если бы Михайленко не ухватил его за рукав.
— Слушайте и запоминайте.
В голосе безопасника явственно зазвучал металл.
— Вы зашли на территорию русского анклава и напали на его граждан. Поэтому мы забрали ваше оружие. Мы легко можем уничтожить ваш анклав, особо при этом не напрягаясь. На ваше счастье, мы не хотим войны, и это единственная причина, по которой вы все еще живы. Но если будет еще хоть одно нападение, то можете смело заказывать себе место на кладбище. Если у вашего руководства возникнет желание обсудить вопросы наших взаимоотношений, на столе бумага с частотами для радиосвязи. Надеюсь, у вас хватит ума не идти за нами следом. Прощайте.
Колонна тронулась в путь, и едва она выкатилась из поселка, как небо словно прорвало — пошел снег. Крупные белые хлопья густо валили сверху, засыпая реку, лес, людей, машины и опустевший поселок.
До македонцев добрались через час. Они, подумавшие как следует и пообщавшиеся со спасенными болгарами, тоже решили переезжать. Все-таки почти пять сотен лет под турками не проходят бесследно, и обратно под их власть никому не хотелось. Некоторые мужчины храбрились — мол, русские дадут винтовки, и мы всех победим. Но тут уже вмешались женщины и остудили самые горячие головы. И теперь требовалось перевезти почти сорок человек и несколько тонн грузов на полсотни километров. Вроде, и немного, один автобус и через час все на месте. А вот попробуйте это сделать на четырех снегоходах по заторошенному льду реки! Одно хорошо — болгарам Экспериментаторы не дали никакой техники, зато оставили изрядный запас топлива, двадцать бочек бензина. В самом начале держать такой склад в черте поселка показалось слишком опасным, и их перекатили поглубже в лес. Так что албанцы, пришедшие грабить, бензин не нашли, зато сейчас он оказался очень даже кстати.
Снегопад был, в общем, кстати. Двигаться дальше не было никакой возможности, зато удалось отдохнуть, собраться и спланировать переезд. Снег шел почти сутки, а на следующий день снова принялись возить людей и грузы. Переезд длился пять дней. За это время с юга, с турецкой стороны, не было никакой активности. В эфире тоже было пусто. То ли турок удалось напугать, то ли они не могли решить, что им делать дальше.
Устроились на новом месте болгары с македонцами быстро, язык у них практически один, так что проблем никаких не возникло. Киприоты тоже выразили желание присоединиться и переехать поближе к сильному соседу, но в албанском поселке все жилье было уже занято, а перевозить дома — это пока что было не по силам.
Доктор выжил. Полтора суток в тепле, с хорошим питанием — это дало ему силы на дорогу до албанки. Туда от греков привезли Рому, который квалифицированно обработал и зашил раны, и к концу недели болгарин был уже вполне в состоянии перенести четырехчасовой переезд. Переселиться в крепость он наотрез отказался, но обещал взять на себя медицинское обслуживание всех балканцев, при условии, конечно, достаточного снабжения медикаментами. Спорить с ним сейчас не стали, но Михайленко сделал себе зарубку в памяти — при удобном случае продолжить разговор на эту тему.
Болгарам оставили пару винтовок из турецких трофеев, от себя подкинули две гладкоствольные "сайги". Кое-что дали и киприотам, ведь теперь, случись что, они первыми оказываются на пути южных агрессоров.
На этом экспедиция была завершена. Впереди оставался путь домой, прошедший, по сравнению с предыдущими приключениями, мирно и буднично.
— Вот так закончилась эта история.
Михайленко отставил пустую чашку.
— Еще чаю? — предложил Бородулин.
— Нет, спасибо. Эта была уже третья и, по-моему, это уже предел возможностей.
— Как знаете, Станислав Наумович, а я вот себе еще налью.
Андрей плеснул в чашку заварки, разбавил кипятком, капнул бальзама.
— Станислав Наумович, а почему вы не стали дожидаться турецкого транспорта? Все быстрее бы управились. Да и людям легче — все ж таки зима на дворе.
