— Теперь становится понятнее, как вы сумели разобраться с кучей палачей... А вы не думали, что могли бы жить припеваючи, обучая своему мастерству, к примеру, наши спецслужбы?

Тирр хмыкнул. Прокатило, купились как миленькие.

— Нет, не мог бы. По двум причинам. Во-первых, мне нравится быть фокусником и жить в согласии с собственной совестью. Во-вторых, я учился у своего учителя пятнадцать лет — и все еще недоученный ученик. Это нерентабельно и нерационально. Все, что я мог бы сделать как спецагент, можно сделать другим способом. Задействовав больше людей, ресурсов, сложную технику и так далее. Да, у меня есть свои преимущества, но они не стоят долгого обучения.

— Хм... А раньше вы говорили, что вы сильнее своего учителя...

— Конечно. Просто потому, что я более талантлив. Он знает и умеет больше меня, но и я знаю его трюки, а того, что я умею, вкупе с моим талантом хватит, чтобы одержать верх в поединке против него. Знать и уметь — вещи очень разные. Вот смотрите, это монетка. Я сжимаю ее в кулаке, абра-швабра-кадабра — и ее нет. Снова сжимаю кулак, абра-швабра-кадабра — монетка есть. Как вы думаете, где этот четвертак находился в то время, когда исчезал?

— Судя по всему, у вас в рукаве или хитро спрятанный между пальцев.

— Браво, агент Вукович, верно мыслите. Еще фокусники прячут предметы под ремешком часов. Теперь, когда вы знаете это — сможете повторить?

— Понятно, — кивнул Вукович.

— Да, и еще одно, господа агенты. Все, что я рассказал вам о прошлом, своем и учителя — строго между нами. Если об этом узнает любое четвертое лицо — наше сотрудничество закончится. Я не хочу, чтобы меня донимали уродцы из всяких там спецслужб, потому что учить кого бы то ни было не собираюсь.

— Об этом, или по крайней мере о вашем учителе узнают еще два человека. У нас еще два сотрудника вместе с нами, у нас не получится работать с ними и умолчать обо всем.

— Ну тогда, если они проболтаются, крайними будете вы.

И вот теперь агенты роют информацию на Сильвервуда, а Тирр сидит на скамейке и думает, что же ему дальше делать.

И тут в поле зрения появился элегантный серебристый порш. Наконец-то Сильвервуд пожаловал, а то Тирр его заждался уже.

Когда машина вкатилась на парковку, маг щелкнул пальцами, на заранее приготовленной руке возникла иллюзия девочки в траурном одеянии и метнулась наперерез "поршу". Сильвервуд крутанул руль и въехал в багажник ближайшего "ягуара".

Тирр ухмыльнулся, допил кофе и встал со скамейки. Проходя мимо парковки, он бросил пустой стаканчик в урну и взглянул на Сильвервуда, который стоял у своей машины и вытирал платком лоб.

У японцев Тирр узнал одну очень хорошую пословицу: "кто сеет ветер — пожнет бурю". Сильвервуд ее, к своему несчастью, не знал.

И потому на его горизонте уже сгущаются черные-черные тучи.

* * *

Тео, неся на плече спортивную сумку, остановился на углу и взглянул на часы: Такехиса должен появиться с минуты на минуту.

Как только он это подумал, Юдзи действительно показался из переулка напротив, увидел его и перешел улицу.

— Вот и я, аники. Вы меня ждали?

— Угу, — кивнул Тео. — Надо обсудить кое-что по пути.

— Что?

— Поездку в Диснейленд. У тебя есть кто-то из знакомых, хорошо знающий математику? В классе, например?

Такехиса кивнул:

— Староста моего класса, Цубоми Ямазаки. На последней контрольной у очкастой получилось сто баллов из ста, она еще в прошлом классе взялась за университетский курс математики... Она умница. Только что это даст?

— Сто баллов? Неплохо. Значит, смотри. Нужно каким-то образом сделать так, чтобы мы трое собрались где-то в спокойном месте на часик-другой. Допустим, у тебя дома в отсутствие матери и отчима. Под любым предлогом.

Лицо у Юдзи начало вытягиваться.

— Аники, что вы задумали?!

Тео вздохнул. Юдзи по-своему неплохой человек, но его мысли ходят не вполне адекватными путями. Впрочем, в данном случае вопрос довольно закономерный.

— Ничего такого, о чем ты, возможно, подумал. Как бы тебе объяснить, чтобы ты пальцем у виска не повертел... Когда я сошел с самолета в Киотском аэропорту, то знал по-японски пять слов: "коничива", "аригато", "суси", "банзай" и "харакири". Всего четыре дня спустя я появился в школе и уже говорил вот как сейчас, только акцент был посильнее. Ты ведь понимаешь, что за четыре дня выучить чужой язык невозможно?

— Вы выучили японский за четыре дня?! — выпучил глаза Юдзи.

— Кто в лес, кто по дрова... Я же десять секунд назад сказал, что это невозможно. Не задавай мне вопросы, на которые у меня нет такого ответа, который бы тебя устроил. Все, что нам нужно — чтобы твоя староста оказалась в подходящий момент у тебя дома. Под любым предлогом. Например, пригласи ее на чай или попроси помочь с уроками. Если она не согласится — тогда нужен другой "помощник". Кто угодно, лишь бы в совершенстве знал математику.

Такехиса обеспокоенно нахмурился.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие насчет ваших планов, аники...

— То есть, когда я сказал, что понадобится похитить человека, и ты согласился — у тебя этого предчувствия еще не было?

— Ну так то похищение, и я не думал, что это будет Цубоми... Я думал — сына нашего учителя математики, или директора...

Тео тяжело вздохнул. Нет, он-то знал, что осложнения возникнут на первом же этапе, но одно дело знать, совсем другое — столкнуться с ними.

— Юдзи, включи мозг. Если мы похитим сына директора и заставим поставить тебе девяносто баллов — это всплывет. Даже если директор не заявит в полицию — у тебя отчим доктор математических наук. Он вскроет обман всего одним вопросом.

Они остановились у ворот додзе, и Такехиса сказал:

— Боюсь, вот теперь я ничего не понимаю.

— Это нормально. Юдзи, ты же боец. Бойцы отличаются от других людей тем, что когда принимают какое-то решение, то начинают воплощать его в жизнь решительно, без сомнений и колебаний. У тебя есть цель, ради которой ты согласился даже на похищение. Потому давай действовать, не усложняя ситуацию бессмысленными вопросами, все равно я не смогу дать тебе ни одного ответа, который не порождал бы новые вопросы. Есть ли возможность, чтобы твоя староста оказалась у тебя дома в отсутствие родителей?

— Ну, я практически уверен, что за этим дело не встанет, Цубоми ко мне неравнодушна, как и половина девочек класса, так что пригласить ее я могу без проблем, но...

— Никаких "но". Ты должен организовать свидание с ней в отсутствие у тебя дома матери, отчима, бабушки, дедушки, собак, котов, хомячков и так далее. Только вы двое. Я наперед должен знать время. Все просто. А теперь пошли.

Он толкнул калитку и вошел на территорию додзе.

* * *

Тео понравилось заниматься у сэнсэя Хираямы практически сразу, хотя по этому поводу пришлось поспорить с отцом. Утилитарно-боевые качества стиля Вадо-Рю не выдерживают никакого сравнения с системой рукопашного боя дроу, и отец, ясное дело, тоже очень быстро это понял, стоило ему посмотреть всего одно состязание по каратэ по телевизору.

— Это сущая чушь, танцы какие-то, а не боевая система, — вынес он свой вердикт. — Приемы неэффективны, ударная техника слабая. Пустая трата времени. Конечно, тут нет ничего удивительного, ведь этому человеческому стилю и ста лет не исполнилось, а наша техника тысячи лет шлифовалась...

Тео, почувствовав, как перспективы занятий в додзе Хираяма начинают становиться призрачными, немедленно возразил:

— Не согласен. Другая система под другие нужды. Дело не в долгой шлифовке, твой народ изобрел свою систему рукопашки как последнее средство самозащиты в бою, если нет оружия, потому что, как ты сам же и рассказывал, дроу не имеют обыкновения бить друг другу лица. А тут все немного иначе, и каратэ не предназначено для быстрого убийства противника. Суть в том, чтобы защититься, не убивая и не причиняя увечий, иначе будут последствия. Да, для боя на смерть система дроу лучше в сто раз, но чтобы просто набить морду обидчику, каратэ все-таки лучше.

— Если тебе когда-нибудь захочется набить кому-то морду — воспользуйся кастетом или той дубинкой, которую американцы используют для своего спорта. На кулачках драться по правилам людей — значит спуститься до их уровня, в том числе по интеллекту.

— Верно, но иногда это наименьшее из зол. Наша система чревата смертью противника и последующими проблемами, а бейсбольная бита может привести к увечьям и потере репутации. Люди уважают тех, кто бьет лица кулаками, без биты. Странно, конечно, но с людьми жить... К тому же занятия каратэ хоть и похожи на танцы — зато позволяют хорошо держать форму.

Аргументация, к счастью, прокатила, так что теперь Тео преспокойно ходит на занятия к сэнсэю Хираяме и регулярно использует это как повод уклониться от тренировок по рукопашке с отцом, когда тот прилетает из Вегаса.

К тому же, кое в чем карате действительно имеет большое преимущество: оно интереснее. Боевая система дроу предназначена для боевых ситуаций, когда необходимо прикончить противника и отобрать его оружие — ну или вначале отобрать, потом прикончить, как получится — до того, как в спину ударит другой враг. А карате — оно вроде шахмат. Все эти блоки, отводы, отбивки, проходы, игра на дистанции превращают собственно бой в некое подобие игры не на силу и скорость, как у дроу, а на тактику, чувство равновесия и технику. К тому же в человеческом сообществе боевая система — не только средство защиты в крайнем случае, но и вообще многогранный инструмент, который можно использовать не только для физического насилия над себе подобными и не только в предосудительных целях. Ну а там, где оно в чем-то окажется неэффективным, всегда можно по ситуации добавить что-то из арсенала отца.

Хотя все подобные рассуждения превращаются в шутку, если учесть, что дело происходит в Японии, населенной японцами, чьей национальной чертой характера следует считать вежливость. Что делать, если в другом конце темного узкого переулка навстречу выходит группа подвыпивших, громко разговаривающих мужчин, занимающих всю ширину этого самого переулка? Применительно к Японии правильный ответ — ничего не делать. Следует ожидать, что эти громко разговаривающие выпившие люди уступят встречному пешеходу дорогу и скажут "извините".

Разумеется, Япония — это практически единственная страна, с которой Тео знаком лично, так сказать, и более-менее тесно, вынужденная изоляция дома в России никак не может сойти за полноценную жизнь там. Однако даже теоретические знания о том, где и как живут разные люди и разные народы, позволяют только порадоваться, что родители решили перебраться в Японию.

Занятие, в общем-то, проходило как обычно: разминка, отработка приемов попроще для разогрева, затем Хираяма разбил учеников на группы в зависимости от того, кто сколько занимался и что отрабатывает. Тео предсказуемо оказался в компании Юдзи, Киоко и еще нескольких относительно подготовленных ребят, тренирующихся отдельно от новичков. Сэнсэй Хираяма успел объяснить, что они приступают к изучению методики боя против двух противников и ката "Дзиттэ", в котором содержатся многие специфические для такого боя элементы.

Однако к тому моменту, как Киоко показала им правильное исполнение ката, на пороге появились двое мужчин в строгих костюмах, и в одном из них Тео сразу же узнал того инспектора, который расследовал "дело о четырех упавших", вроде Ямасита его фамилия. Хреновый признак.

— Здравствуйте, сэнсэй Хираяма, — поздоровался инспектор.

— Здравствуйте, — ответил Хираяма. — Чем могу служить?

— Это мой коллега — детектив Итагаки. Мы приносим извинения за вторжение, но хотели бы попросить вас уделить нам время, есть серьезный разговор к вам и некоторым вашим ученикам.

— Оп-па, — вполголоса произнес Юдзи.

Сэнсэй Хираяма повернулся к Киоко, Тео и Юдзи:

— Так, и что вы натворили?

— Кроме инцидента с инспектором Торуямой? — невинно захлопала глазами Киоко. — Ничего, папа!

— Прошу прощения, — заговорил тот, кого Ямасита назвал Итагаки, — инспектор не очень хорошо сформулировал причину нашего визита. Мы действительно хотим поговорить в первую очередь с теми, кто задержал инспектора Торуяму, но не о том инциденте. Однако этот разговор хотелось бы провести так, чтобы присутствовали только мы, вы и ваши лучшие ученики.

Хираяма скосил глаза на Киоко, затем предложил гостям пройти в боковую комнату и позвал с собой всю "продвинутую" группу.

Они расселись кружком на татами, Хираяма выжидающе посмотрел на полицейских.

Ямасита кашлянул.

— Спасибо, что уделили нам время. Мой сэмпай — детектив Хиронори Итагаки, человек, известный в узких кругах как охотник на серийных убийц. Дальше он сам расскажет вам все.

При словах про серийного убийцу все начали переглядываться.

— Спасибо, Тадаси, — поблагодарил инспектора Итагаки, кашлянул и начал. — Если коротко — Мотоко Курусу, убитая совсем недавно, скорее всего, стала тридцать седьмой жертвой серийного убийцы под кодовым именем "Знакомец".

Возникло некоторое замешательство, но Хираяма быстро навел порядок, бросая на самых шумных строгие взгляды.

— Понимаю ваши чувства... Но увы — маньяк в городе. Я ловлю его самостоятельно уже четыре года, до этого ловил двенадцать лет под руководством моего покойного сэмпая и наставника... Упомяну, что за эти шестнадцать лет я поймал лично или помог поймать более двадцати маньяков, это считая только убийц и не считая мелких, кто не успел стать по-настоящему серийным. Я говорю это не чтобы похвастаться, а чтобы у вас не возникло мысли о моей некомпетентности. Я ловлю Знакомца шестнадцать лет потому, что он не оставляет следов и зацепок. Все мои дедуктивные способности, увы, оказались бесполезны. Помимо меня, в городе работает оперативная группа из столицы, но я бы не стал ждать от них чуда.

— Спасибо, что предупредили, — мрачно отозвался Хираяма.

— Собственно, дело не в предупреждении, сихан Хираяма. Мы пришли просить о помощи. Полиция оказалась беспомощна со своими методами. Я работаю не так, но и я беспомощен. И тогда, благодаря инциденту с инспектором Торуямой, моему коллеге пришла в голову идея прибегнуть к помощи активной части общества. Как показала практика, трех бдительных, решительных и подготовленных подростков может оказаться достаточно, чтобы задержать маньяка. Инспектор Торуяма ведь человек сильный и подготовленный...

— Неожиданно, — признался Хираяма, ученики хранили удивленное молчание.

— Скорее закономерно. Жертвой может стать любой от четырнадцати до семнадцати лет. Кто-нибудь здесь знал Мотоко Курусу?

— Она жила в соседнем подъезде моего дома, — сказал кто-то, а другой добавил: — я учился с ней в одном классе.

— Вот-вот, — кивнул Итагаки. — Сакурами — город маленький. Знакомец убьет в этом городе еще четыре-пять человек, и если это будете не вы — то ваш друг, подруга, дальний родственник, одноклассник. Я прошу помощи у вас, потому что мы, полицейские, оказались в тупике. Потому что все вы под ударом, в группе риска. Потому что вы — школьники, вам проще уследить, что происходит у вас возле школы. Потому что у вас хватит сноровки и смелости задержать подозреваемого. И главное — потому что у вас есть какая-никакая, а организованность. Инспектор Ямасита предложил задействовать всех, кто способен на решительные действия и у кого есть организация, не брезгуя даже уличными бандами. Я бы в другой ситуации не воспринял его всерьез, но... На полицию нет надежды, потому что маньяк слишком умен. Но вы все — горожане Сакурами. Это ваш город. Ваше поле. Вы можете то, чего не смогли мы, а маньяку и в голову не придет, что на него идет такая охота. Мы уже заручились поддержкой двух молодежных группировок, но на них я не возлагаю надежд, потому что они не школьники. Мы хотим сформировать третью команду и считаем, что вы, сихан Хираяма, обладаете для этого достаточными умом, авторитетом в городе и активной жизненной позицией. В условиях города, где всего две школы и меньше тысячи потенциальных жертв, идея моего коллеги может сработать. Разумеется, для этого нам нужны ваши самые лучшие ученики, и я уверен, вместе мы сможем наконец-то поймать психопата. Что скажете?