| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Ваше высокопревосходительство, но позвольте!
-Не позволю! Молчать! Месяц сроку и чтоб сыскал мне пренепременно и "стюцер" этот долбанный и того, кто стрелял из него в Куролесова! Коли ревизор приедет я тебя первого и сдам с потрохами. Забыл поди, как у тебя и так в позапрошлом годе девка самоубилась, зарезавшись и утопившись единовременно, да и еще грехов всяких на тебе, как блох на лядащей собаке.
Нечего и говорить что после такой жестокой и ужасной "вздрючки" вся верховная уездная власть пару дней пребывала в полной прострации. Затем жрецы богини с повязкой на глазах и их полицейские прислужники возвели очи к небу и возвопили что есть мочи: "Help! Help! He-e-e-l-lp me! Больше ничего им не оставалось делать в такой сложной ситуации, и их страстные, идущие от всего чиновничьего сердца горячие мольбы бы услышаны "сверху". На помощь следствию была срочно командирована их Москвы восходящая звезда российского сыска, новый Видок, Пинкертон и Шерлок Холмс в одном лице. Этот великий человек носил у "посвященных" многозначительное и грозное прозвище "Ванька Каин", остальные обычно называли его просто по фамилии.
Но даже для сыщика из первопрестольной, славной не только своими золотыми куполами, но и древними криминальными традициями задача оказалась тяжелой. Требовалось как-то увязать штуцер, который еще и найти где-то в уезде надо и раскаявшихся под принуждением "убивцев" из числа белоярцевских мужиков. Не очень стыковались "Матвейка, сын Ермилов со товарищи" и такое экзотическое орудие преступления. Однако голова у "Каина" работала на славу и он сразу разрешил главное противоречие — Куролесова безусловно убили его же крестьяне, и это приняли за основную "рабочую" версию. Однако, по мнению московского сыщика, мужики не сами покарали своего любимого батюшку-барина, а воспользовались услугами стороннего человека — наемника или киллера, если уж перейти к терминологии ХХ века. Остался совсем пустяк, надо найти этого стрелка, или "козла отпущения", который бы сошел за него, подобрать какое-нибудь нарезное оружие и совсем чуть-чуть подредактировать показания того самого Матвейки... и дело в шляпе.
Полицейская машина уезда, получив столь ценные ЦУ заработала с новой силой, большие и маленькие чины "землю носом рыли", но не Швейцария тут а Россия, как государь император Александр Павлович справедливо заметил. Первым делом "под раздачу" попали все ружейные охотники уезда, правда,"благородных" по условиям задачи трогать было нельзя. Не проводить же повальные обыски во всех поместьях — такое даже в вечно бунтующей Польше никогда не проделывали. Пришлось ограничится лишь беседой исправника или другого чиновника с тем или иным помещиком, из разряда "обиженных" в разное время Куролесовым. Люди там были разные, но дураков среди них не оказалось, поэтому если и имелось у кого-то домашней в коллекции нарезное оружие, то этот факт остался не выясненным.
Далее стали проверять тех, кто относится к "плебсу" — из числа податных сословий в основном. Здесь отечественных "пинкертонов" ждало первое и не единственное глубокое разочарование. Оказалось, что охотники-любители на проверку не столько охотники, сколько любители выпить на лоне природы и никаких штуцеров у них и в помине нет, да и обычные "гладкие" ружьишки скверные, как на подбор, в основном все эти "пугачи" служат хозяевам лишь для видимости. Что же касается профессионалов, из числа тех кто в сезон рябчиков, диких уток и зайцев и прочую дичь на базар привозит возам, то они вообще обычно не пользуются огнестрельным оружием в своей работе. В промышленных масштабах охота ведется силками, капканами, петлями и прочими простыми техническими приспособлениями, свинец и порох им не по карману. Обычно первая категория "ходит на охоту", а затем покупает на рынке за две копейки пару рябчиков или утку у второй, чтобы не "спалится" перед бдительной супругой. Все нормально вроде — выпил водочки, погулял по лесу, посидел с приятелями у костра и жена довольна, ведь ей не надо дробь из тушки птицы выковыривать.
Первый блин у "москвича" вышел изрядным комом, какие еще есть в уезде "люди с оружием"? Правильно, чего тут гадать — военные, и вот уже сыщики "творят следственные действия" в слободе, где издавна, с времен еще петровских, размещены нижние чины гарнизона, шерстят местную "гарнизу" и в хвост и в гриву. Скорее всего на этом бы все и закончилось. Нашли бы они какого-нибудь подходящего убогого солдатика и назначили его "киллером", но возникли некоторые проблемы. Первая и самая важная — "гарниза" подчиняется непосредственно городничему и ему как бы очень не хочется отвечать за "распущенность нижних чинов", а спросят обязательно, если уж так далеко зашло. Второй важный момент — никаких "стюцеров" сыскари и там не нашли, более того у расквартированной в уездном городе полуроты гарнизонных войск значительная часть штатного огнестрельного оружия давно превратилась в чисто "холодное", по причине преклонного возраста, сильного износа и плохого ухода. Ремонт на оружейном заводе обошелся бы слишком дорого, особенно с учетом оплаты транспортировки, а местная промышленность такую непосильную ей задачу выполнить оказалась не способна. В прошлом, 1803-ом году 13-е егерский полк и администрация уезда договорились, решено было воспользоваться мощностями оружейной мастерской полка и услугами ее персонала, причем — безвозмездно. Но возникло совершенно непреодолимое препятствие, никак не могли решить, кто должен оплачивать материалы и покупные комплектующие изделия. Потребовалось железо, латунь, а так же детали оружейного замка, пружины и несколько новых стволов, там всего набиралось на "астрономическую" сумму: примерно 9-ть рублей и 37-мь копеек серебром. Военное ведомство решительно отказалось покрыть из своих средств непредвиденный расход — у них и так жесткая экономия введена, после короткого но богатого на различные события царствования императора Павла Первого "финансы поют романсы". Гражданская власть не захотела раскошелится под тем предлогом, что формально гарнизонные войска относятся все же к военному ведомству, а не к полиции. Переписка по этому вопросу длилась не один год и не два, и насколько было известно унтер-офицеру, стороны так и не пришли к окончательному соглашению до того самого момента, когда полк наконец убыл на театр военных действий.
И с "гарнизой" ничего путного в итоге не вышло, был еще вариант, поискать подходящую кандидатуру в своих собственных рядах, но что-то добровольцев не нашлось и вот тогда вспомнили про 13-й егерский полк. "Ванька Каин" и раньше не упускал "зеленых чертей" из виду, но пока отрабатывал последовательно одну за другой остальные версии, следуя разумному принципу "от простого к сложному". С точки зрения оперативной разработки единственная в уезде крупная воинская часть была уж очень "лакомым куском" для поиска возможных "козлов отпущения", почти тысяча с хвостиком человек личного состава. По агентурным данным там были в товарных количествах как бывшие преступники, так и "лица неблагонадежные", в том числе и офицеры. В отличие от местных помещиков и прочих уездных аристократов "этих" дворян трогать было можно, хоть и осторожно, при условии наличия веских улик. Оба предводителя дворянства и уездный и губернский не возражали против проведения подобной акции, полк был в губернии временно, еще год-два и уйдет куда-то в другое место, одним словом — "инородное тело".
Но осуществить столь грандиозное в рамках отдельного уезда мероприятие по "проверке" целого полка было не так то легко. "Видит око, да зуб неймет", попробуй к ним в придти хотя бы с обыском, сразу же выставят за дверь, руки коротки у местной полиции бодаться с "чужими" военными. Даже задержанных в городе за разные правонарушения нижних чинов, они по существующему порядку вынуждены передавать в руки командования части, а уж к офицерам подступится и вовсе боязно.
Взаимодействие властей военных и светских в те времена было достаточно плохо отработано и первые могли как передавать преступников из своих рядов для следствия и наказания гражданской Фемиде, так и разбираться с ними сами, что они чаще всего и делали. Подобный расклад ни "Каина" ни городничего не мог устроить, осталось прибегнуть только к авторитету губернских властей и выше, благо во главе губернии стоит аж целый генерал. Поэтому маститый московский сыщик временно оставил уездный городок и поспешно укатил на почтовой тройке "в губернию" для организации давно задуманной массированной атаки на егерей. Ему нужно было заручится сперва поддержкой ряда высокопоставленных чиновников, иначе задуманная операция провалилась бы даже не начавшись.
...Дождь по крышам, дождь по лужам... поздняя осень скучная пора. С утра на разводе вроде бы улыбнулось из-за тучек солнышко, и замаячили перед служивыми перспектива на оказаться на батальонном учении в поле. В российской императорской армии учебный период, традиционно приходится на следующие времена года — конец весны, лето, начало осени и все, только до первых дождей. Однако — есть и исключения, у них отец-командир по мере возможности использовал каждый погожий день, чтобы лишний раз вывести людей на тактические занятия, справедливо полагая, что в бараках они за долгую зиму еще насидятся вволю. Но сегодня ничего не вышло — погода неожиданно испортилась и пришлось полковнику ограничиться лишь хозяйственными работами вместо "тактики" на лугах вокруг уездного городка.
Канцеляршина неистребимая и вечная... опять бумаги и бумаги... Александр вздохнул и покосился на огромную стопку на полу, бюрократия в России непобедима, каждую бумажечку обязательно надо проверить по журналу входящих, по исходящим и по книге учета проводки документов, сизифов труд хоть и не камни в гору таскать на горбу. Штабс-капитан Денисов привлек его и Гришку с утра к наведению порядка в канцелярии, мол пора наконец рассортировать все как принято и заняться подготовкой к походу, вся эта бумажно-канцелярская армия поедет в обозе с полком неведомо куда. Григорию проще — он сколачивает специальные ящики, где ценные казенные документы должны помещаться "на походе". Сам Иван Федорович занят "секретной часть", полковой адъютант он одновременно еще и особист, и контрразведчик, и еще бог весть кто. В его ведении находятся все "неблагонадежные" и "преступники" 13-го егерского полка, за ними он должен следить и он раз в год отчитываться перед военным ведомством. Официально таких в полку только четверо, но имеется полный набор: поджигатель, святотатец, разбойник и бунтовщик. Сашка всех четырех знает, что касается первого, то дело темное, парень, по его собственным словам, ничего намеренно не жег и даже не собирался, а вынужден был взять на себя чужие грехи. Прикрыл человек родного брата, тому бы в рекрутах или в ссылке не выжить. Подростки баловались с огнем и случайно спалили барский амбар, вот и пришлось кому-то отвечать за подобные шалости. Со святотатцем и совсем комедия — поймал мужик попа со своей девкой и принялся похотливого пастыря "учить" кулаками, в деревне с "жеребячьей породой" так и поступают обычно. Да увлекся Панкрат немного и в запале погнул медный крест у священника и в результате — донос на "святотатца" и добро пожаловать в российскую императорскую армию. Разбойник — это деятель Александру знаком лучше всех, это он сам и есть, историю с ограблением какого-то приблудного курляндского немца "казна" все никак предать забвению не хочет и время от времени напоминает. Бунтовщиком является "опальный" штабс-капитан Денисов Иван Федорович, осужденный в свое время к ссылке в армейский полк без права отпуска, производства в чины и перевода, еще одна причуда российской бюрократии. Смех смехом, а в ежегодном докладе для военной полиции приходится ему указывать: "обозначенные вами... далее перечень фамилий и чинов... ни в чем предосудительном не замечены... дата, подпись". Никого "наверху" не смущает тот факт, что один и тот же человек в казенной бумаге упоминается дважды, сперва как преступник, а затем как официальное лицо, призванное надзирать за тем же самым "неблагонадежным", главное — все составлено как положено и по принятому шаблону.
В данный момент штабс-капитан усердно работает над уничтожением части доносов на нижних чинов и офицеров полка, недавно вышло новое распоряжение от начальника военной полиции — все анонимки, накопившиеся за последние десять лет, приказано уничтожить. Таких "бумаг" как раз большинство, очень уж любят так "сигналить" разные добровольные помощники. По желтым струганным доскам пола вихрем разлетаются во все стороны разноцветные листы, от белоснежного белого, до почти синего — Денисов бегло просматривает бумаги, и если нет подписи в конце или не обозначен никак заявитель, то просто выкидывает их из своего ящика. Жечь доносы будут, да нет, не угадали — экономия! Все это накопившееся с основания полка "добро" отправится в патронную мастерскую, хоть какая-то польза отечеству от многочисленных усердных "стукачей" намечается. Сашка не удержался и носком сапога пододвинул поближе одну из упавших рядом бумажек, так что там нам пишут из уездного города Глупова? "...Нижайше прошу принять надлежащие меры... ваше высокопревосходительство... нижний чин, унтер-офицер М...х блудно сожительствует с мешанкой девкой Анфиской... развратного поведения и прижил с ней незаконно двух детей мужеского и женского полу... соблаговолите принять меры..." Вот ведь какие бдительные, поубивать бы и всех до единого, Денисов рассказывал, что есть попик один вредный, он на героический 13-й стабильно доносительствует с завидными рвеньем и отвагой. Батюшку в свое время жестко обломали, когда пытался тот через командование части заставить нижних чинов "добровольно пожертвовать на икону", полковник его тактично "отшил", вот духовное лицо обиделось и старается отомстить. Но постойте, а кто это такой, кто Анфисе столько детей сделал? Александр как не напрягал свою память, так и не мог вспомнить унтер-офицера с подобной странной и редкой фамилией, и вдруг внезапно озарение "щелкнуло" — да это же он сам и есть, переврал соглядатай, ошибся в одной букве. Мда, оказывается он уж полгородка успешно "поял" и детей кучу наплодил и всего то за несколько последних лет, чего только о себе от "добрых людей" не узнаешь. Жаль адрес там нигде не указан, а то бы можно было сходить и познакомится с женщиной, может и в самом деле нижнему чину что-нибудь обломится, как с Палашей тогда. Унтер-офицер не удержался и улучив момент, когда на него никто не смотрел, быстро поднял с пола донос и, свернув вчетверо лист бумаги, спрятал его за голенищем сапога. Интересно, она хоть молодая и привлекательная или нет, но к черту таки мысли — надо собраться и заставить себя работать на благо отечества. По части таких канцелярских занятий Александр лентяй еще тот, медленно растет стопка на подоконнике, на полу же чуть ли не гора ожидает, да еще надо все потом по папкам разложить согласно датам. Рядом у соседнего окна занят важным поручением старший писарь, он подделывает шнуровые книги, где отображается закупка продовольствия и в последнее время еще и фуража для недавно появившегося обоза. Поставщики, хоть и люди грамотные, точнее — малограмотные, упорно норовят поставить в ведомости крестик — "так принято". Раньше с таким безобразием мирились — а теперь нельзя, вышло недавно новое требование, обязательно должна быть подпись, да еще и расшифровка рядом. Ему в этом нелегком труде помогает смышленый мальчишка лет одиннадцати — Чижик, так по прозвищу его все и зовут, имени никто не помнит. Откуда такой странный "воин" взялся? Как понял Сашка, эта "птичка" — дальний предок тех самых знаменитых кантонистов, что десять забей — одного выучи. Первоначально это были просто дети нижних чинов, обычно "полковой аристократии", их обучали различным полезным специальностям от писаря и музыканта до слесаря-оружейника включительно. Им все равно по достижении призывного возраста придется поступить в ряды, сын солдата — обязательно должен стать солдатом, так принято и эта норма закреплена законом. Потому родители и сами были заинтересованы в том, что бы дать своим отпрыскам образование, в противном случае пришлось бы ребятишкам позднее "тянуть лямку" обычного рядового нижнего чина, писарю или помощнику оружейника все же живется веселее. В некоторых частях таких детишек было относительно много и полковые шефы или командиры частным порядком открывали для них специальные полковые школы, иногда обучали заодно и девочек, но редко. Вскоре эта инициатива "снизу" попалась на глаза российской военной бюрократии и буквально за считанные годы школы кантонистов превратились в подобие каторги для малолетних солдатских сыновей: фрунт без пощады, палки как основа воспитания, и "казенная" наука в придачу — бессмысленная, беспощадная и никому не нужная, все равно потом в полках придется бывших кантонистов переучивать. В 13-ом ни у кого из нижних чинов семьи пока нет, ни один служивый еще не успел обзавестись женой, по крайней мере официально. Чижик прилетел к ним из "гарнизы", у тех писарь, отказался от ученика, вот его родители и уговорили полковника егерей принять способного мальчика "в науку", чтоб не пропал потом в солдатчине.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
