"Человек..." Часть_ 01.Главы_11_13

Таким образом получалось, что если пришлый "москвич" все же хочет обвинить оружейника и забрать его, то ему надо сперва найти еще одно отсутствующее звено — "транспортное", кто-то должен был сперва доставить предполагаемого киллера в поместье, а затем вернуть его обратно в полк. А значит теперь ему — "Каину" надо вербовать массу лжесвидетелей в городке, подобное занятие в его намерение не входило, слишком уж сложно получается, а дело у них и так "шито белыми нитками". Нет, им нужен один, единственный и конкретный "убивец", на которого все и повесят, благо подходящий штуцер они вроде бы уже нашли, теперь дело лишь за отсутствующим в данный момент "козлом отпущения". Не отдали полицейским и "подозрительные" винтовки, поскольку это — ценное казенное имущество, его можно передать только с санкции военного ведомства, пусть ходатайствуют "наверх", а пока — извините господа и руки прочь.

Потерпев сокрушительно фиаско с Бауэром следствие принялось настойчиво искать себе новую жертву, на которую можно было бы повесить убийство помещика. Больше всего их привлекал "неблагонадежный" штабс-капитан Денисов, отдельным "судейским крючкам" и полицейским чинам уж очень хотелось "подняться до небес" на этом деле, когда еще и их серенькой и убогой провинциальной жизни выпадет подобный шанс сделать блестящую карьеру. Тут же явственно за версту пахло "заговором", если бы только удалось найти какие-нибудь существенные зацепки — тогда и награды и чины прямо посыпались из Петербурга бы манной небесной на ретивых сыщиков. Вроде что-то было такое на штабс-капитана, с кем-то он в городке говорил в городе на разные "предосудительные" темы, но вот никакого конкретного "компромата" собрать так и не удалось. В вину офицеру едва ли можно было поставить лишь пресловутое "блудное сожительство" с чужой женой, как ни старайся, а привязать факт "аморалки" к событиям вокруг "дела Куролесова" не получится. Не удалось добыть и никаких свидетельских показаний у сослуживцев Денисова, как у нижних чинов, так и у офицеров. Сыщики бились изо всех сил, себя не жалели, иной день у помещения, отведенного для допросов, прямо с утра стояла длинная очередь, но все их усилия ни к чему не привели. Штабс-капитан вел себя предельно осторожно и уличить его было нелегко, да и если бы "что-либо" о нем люди знали, то все равно без силового принуждения от них вряд ли можно было добыть необходимые сведения. Добровольно сотрудничать со следствием из всего полка согласились лишь двое или трое новобранцев, но толку от подобных "помощников" было немного.

-Ты что это братец на своих товарищей поклеп возводишь? -спросил в воскресенье, когда подводили первые итоги расследования одного из "раскаявшихся" полковник.

-Ваш милость, ваш высок превосходитство я ниче, оне мня застращали!

,Солдатик сразу же и отказался от приписываемых ему показаний, остальных горе-свидетелей даже и допрашивать не стали и так все с ними ясно.

Так прошла вся первая неделя расследования, на полковом адъютанте все же пришлось "Ваньке Каину" поставить крест, большой и жирный. Срочно требовалось найти хоть кого-то для удовлетворения требований губернатора. Сидя в канцелярии полка, "москвич" уже в десятый раз внимательно просматривал штатное расписание части, и был неожиданно вознагражден за свое усердие. Что это там за пометка странная напротив унтер-офицера Александра М? Стрелок-охотник значится он у нас... и "охотник" и "стрелок" занятно... позвольте господа, а кого они в сущности тут неделю уже безуспешно ищут, как не стрелка? И фамилия М...х как будто где-то уже мелькала однажды, да это же его с воинской командой в Белоярцы, усадьбу Куролесова посылали и закончилось там у них с помещиком чрезвычайным происшествием со стрельбой и убитыми? Все, настало время сказать, что искомый преступник наконец найден... надо теперь его только "взять тепленьким" и можно с победой возвращаться в первопрестольную. Губернатору от его императорского величества что-нибудь да обломится за успешное расследование, надо полагать, и его главного помощника — "Каина" не обойдут наградой.

Утром, в понедельник Сашке пришлось все же познакомится в первый раз со знаменитым российским сыщиком, до этого "судного" дня положение арестанта надежно защищало его от пристального внимания следствия.

Хлопнула дверь и вот он — "Каин" собственной персоной, пришел лично допросить нового и наиболее перспективного подозреваемого. Друг это или враг, вопрос смешной... впрочем, сейчас Александр все и узнает, но надо же поговорить откровенно им сегодня было не суждено. С минуту они стояли и молча разглядывали друг друга, лицо в лицо и глаз а в глаза, а затем...

Сашка вовремя уловил знакомое по многочисленным стычкам с "городскими" движение и ловко в последнее мгновение перед ударом "нырнул" под занесенный над ним кулак коллежского секретаря. Неизвестно еще какие заслуги имеет этот московский Шерлок Холмс, но в драке боец из него явно никудышный. Заметно, что чиновник привык бить людей лишь на допросах и никак не ожидал от нижнего чина ответной реакции, а она последовало незамедлительно. Аккуратно и без излишней грубости, как инструктор на показательном занятии, унтер-офицер с помощью простенького приема самбо уложил московскую "знаменитость" на пол, вниз лицом и зафиксировал в такой неудобной позе. Нос у "москвича" длинный, пусть и полежит немного, поскребет своим породистым шнобелем сосновые доски. Российско-имперская кулачно-палочная "дедукция" оказалась полностью повержена в прах, спасовала перед "системой", разработанной когда-то давно еще в 30-е годы советским спортивным обществом "Динамо". На лавры Джеки Чана, или хотя бы Спиридонова Сашка претендовать не мог, занимался он в молодые годы не только стрельбой, тренер заставлял "для общего развития" и другие виды спорта осваивать, лучше всего получилось как раз с борьбой, легкая атлетика и бокс у него совершенно "не пошли".

-Пусти мерзавец! -сдавлено, но злобно прохрипел сыщик, все его отчаянные попытки вырваться самостоятельно оказались напрасными, он словно в капкан угодил, пришлось взывать лишь к милости противника.

Можно было бы ему и заорать во весь голос "Караул!" и подоспевший караул бы его освободил из "дружеских объятий", но тогда конец всем следственным действиям, им же условие жесткое поставили — "без мордобития". Командир 13-го егерского или сам выборочно проверял как ведутся допросы, или по его поручению эту функцию выполняли другие офицеры. А тут получилось так, что главного "сыскного" прямо за руку и поймали при попытке дать нижнему чину "в ухо".

-Только чур — впредь ручонками не размахивайте попусту ваше бла-а-а-ародие! -Александр специально растянул "а" в последнем слове и исказил его, как бы подчеркивая, что личность и поведение господина секретаря к данному понятию никакого ни прямого, ни косвенного отношения не имеют, -Я ведь могу так случайно и руку вам сломать!

Пришлось ему все же отпустить "Каина", тот кое-как встал на ноги, покряхтел-постонал, отряхнулся и смерил нижнего чина презрительным взглядом, чуть не сжег... затем тут же опрометью бросился прочь. Дверь камеры опять оглушительно хлопнула, так что на петлях едва удержалась. Лицом к лицу, этого субъекта Сашке видеть еще не доводилось, не то что бы "Ванька Каин" показался ему "монстром" человеческой породы, но впечатление производил крайне неприятное. Напоминал он унтер-офицеру одного высокопоставленного чиновника из окружения якобы "всенародно избранного" российского президента Ельцина. Был там "ферт" такой и часто появлялся на экране ТВ: типичный жулик, вороватые глазки постоянно туда-сюда бегают и голосок вкрадчиво-елейный как у попа или кастрата. И самое главное и у того и у этого, все "существо", вся мерзкая "душонка" прямо так и излучает многие сотни рентген убийственной ненависти к "быдлу", как в ту пору новая российская власть народ в кулуарах называла. Александр не мог вспомнить точно, но вроде бы за внешние дела у "пьяного Борьки" такая отвратительная образина отвечала, пока наконец не появился более-менее вменяемый человек, которого хоть не стыдно было иностранцам показать при случае. Впрочем, там тогда в Москве целый зоопарк собрался в 90-е, каждой твари по паре набежало: коммунисты-ренегаты из того же ЦК КПСС, сумасшедшие диссиденты из психушек, и прочие лица нетрадиционной политической и сексуальной ориентации. Даже знаменитый Соженицын — главный идеолог "рассейской" демократии прикатил из штатов на огонек в Россию. Но последнего на российском Олимпе власти не приняли — чего лезешь "писатель" Ветров, тебе и так американцы поместье презентовали, а здесь наша кормушка...

Спустя минуту из-за тонкой стенки можно было услышать противный визгливый голос "москвича", тот немедленно начал препирался с начальником караула, и выяснять — почему столь важный преступник содержится без оков? Претензии коллежского секретаря были сразу же и удовлетворены, ему доходчиво растолковали, что полковая гауптвахта — не тюрьма, и тем более не застенок.

-Вы уж нас простите господин Каинов, но у нас в полку и дыба для вас не заведена! -не удержался и нагрубил "москвичу" начкар, молодой подпоручик. Офицеры и ранее не любили "крапивное семя", а после первой же недели адской нервотрепки многие из них и вовсе возненавидели полицию и судейских на всю оставшуюся жизнь.

Первая схватка унтер-офицером была полностью выиграна, но только первая... штабс-капитан его заверил еще в начале недели, что пока он здесь ему ничто не грозит, законным порядком его изъять из части чиновники практически не могут, а военный суд не найдет в его действиях состава преступления. Вот только похоже полиция придерживается иного мнения, иначе бы они не искали столь настойчиво "козла отпущения" в рядах 13-го егерского полка.

Допросов тот день больше не было, и Сашка до вечера коротал время строя планы на будущее, да пытался восполнить пробелы по части знания религии, раз уж возможность выпала и время ему предоставлено для самообразования. На "губе" положено читать только исключительно "душеспасительные" книги и уставы, одну такую книжку ему и принесли. Как он не бился, но дальше титульного листа не продвинулся ни на строчку, вроде бы и некоторые отдельные слова понял, но такое впечатление, что это не русский язык, а может быть болгарский или сербский.

Первый день чиновники собирались силами и что-то там прикидывали и решали, а затем Александра взяли в оборот, только за одним дверь захлопнется, как уже другой лезет с вопросами. Чем ему тогда только не грозили, до четвертования даже дошло, чего только не сулили вплоть до офицерского чина включительно. Он не "купился" на щедрые посулы и не испугался мнимых угроз, единственное его спасение — твердить раз за разом: "Нет, не был, ничего не видел, ничего не знаю!" Иначе конец, этим ушлым ребятам только дай ниточку и размотают весь клубок, от того и зовут их в народе "крючками". Не доскажешь чего, так они сами додумают за тебя, и допишут в протоколе якобы от твоего имени потом и не поймешь — большие специалисты ведь своего поганого ремесла.

Странное дело, о ЧП в Белоярцах речь вообще не шла — ни единого вопроса, ни единого слова, словно "высшие силы" наложили некое табу на это событие. Следователи безуспешно пытались, каждый на свой лад, "пристыковать" или "привязать" Сашку к убийству Куролесова, якобы нижний чин за отдельную плату да вдруг и продырявил пулей этого помещика во время послеобеденного моциона в саду при усадьбе. По совести говоря, тогда в Белоярцах Александр за стрельбу по детям и бесплатно готов был барина-"озорника" прибить, если бы вдруг подвернулась возможность. Но ведь не получилось, а значит не в чем ему признаваться, он чист перед законом, "мыслепреступления" пока еще никак не наказываются.

Пока Сашку следователи стращали, то он совершенно случайно узнал от них много интересного и своем главном недруге — "Каине". Прослыть за "крутого сыщика" в Москве просто, проще пареной репы, надо только полностью убить в себе такой вредный рудимент, как "совесть". Уездная и губернская полиция все же какие-то нравственные ограничения соблюдала, так баб, девок и детей они обычно не трогали, хоть и из них проще выколотить признательные показания, чем из мужчин. Коллежский секретарь Каинов же прославился тем, что "пытал" всех без различия возраста и пола, при таком подходе процент раскрываемых преступлений у него был намного выше нежели у коллег по цеху, отсюда и "слава" великого сыщика. Была у него заведена и собственная оригинальная "разработка", если бить подследственного или свидетеля было нельзя по каким либо причинам, то применялась пытка жаждой, редко кто мог выдержать такое испытание в течении недели, особенно в душном помещении, когда из пищи имеется в достатке только сухари, да сушеная рыба.

Александра не пытали и не били — "низзя" им, его с упорством, достойным лучшего приложения, изводили другими методами. Многократно применяли сыщики к нему уже стандартный прием, пытаясь "расколоть" ссылались на показания то крестьян каких-то или мещан, то якобы даже сослуживцев: "Мы все о тебе знаем, почто упорствуешь? Сознайся!" Но они не называли при этом фамилий, да и очных ставок не устраивали. Такое поведение могло иметь только одно и единственное объяснение — против унтер-офицера у следствия вообще нет ровным счетом ничего, и обвинение держится лишь на личном мнении все того же "Ваньки Каина", да на пресловутом "стюцере", что они нашли в первый же день в оружейной мастерской. Примерно так сложившуюся ситуацию и объяснил, навестивший Александра, штабс-капитан и наш современник успокоился окончательно. Времени остается все и меньше, еще пара дней минует и "этот цирк" закончится, попросят коллежского секретаря со всей его полицейско-судейской сворой убраться вон и никакие покровители из губернии ему не помогут.

День воскресный — праздник, в 13-ом егерском полку после обеда выдают нижним чинам водку, так у них в части заведено. Александр бы тоже опрокинул вместе с остальными чарку "за избавление", да нет, приходится ему "париться" с раннего утра в канцелярии, где к обеду должны как раз и повести итог пребывания следственной комиссии в расположении части и решить его, унтер-офицера дальнейшую участь. Вчера вечером у него был второй и последний разговор с "Ванькой Каином" и сыщик вдруг да предложил сотрудничество: "Сдай мне другого заместо себя и я отступлюсь, ведь по глазам вижу — знаешь ты, кто Куролесова порешил!" Нечего и говорить, что предложение было Александром отвергнуто, идея подставить под удар кого-то, пусть даже незнакомого человека по душе ему не пришлась.

"Суд" долгожданный начался наконец, в кавычках пока, до реального военного суда дело дойдет лишь в том случае, если отец-командир усмотрит в действиях подчиненного состав преступления указанного в знаменитом петровском уложении от 1715-го года.

Первое слово по традиции было предоставлено стороне обвинения и коллежский секретарь залился соловьем, физиономию "певца" кто-то накануне украсил великолепным фингалом, вряд ли это заслуга нижних чинов, скорее всего нервы не выдержали у кого-то из обер-офицеров.