|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 14. Пока без названия.
Время идет, дни летят неудержимо, вот уже и рождество не за горами, оружейный мастер Бауэр опять занялся фейерверками, пришлось подчистить окончательно пороховой погреб в старой крепости от последних остатков слежавшегося и испорченного пороха. Изготовил в этот раз, он так же по просьбе одного из офицеров несколько хлопушек для детей, к празднику рождества нового 1805 года. Александр еще удивился не сказано, почти такие же как в его далекой уже кажущейся невероятной жизни, клееная картонная трубка — дернешь за веревочку, раздастся хлопок и вылетит заряд разноцветных бумажных конфетти. Постойте, но это же почти готовый запал для ручной гранаты, надо только замедлитель на несколько секунд в схему добавить! Сашка тут же и насел на старика, привязался точно клещ, тот сначала отнекивался, баловство вроде — детские игрушки, но потом оценил замысел своего подмастерья. Терочный воспламенитель — его ведь можно и в артиллерии применить вместо скорострельных трубок и пальника, вещь стоящая. Возились они почти месяц, на традиционную "огненную забаву" пришлось плюнуть, отговорились недостатком пороха. В итоге, после ряда неудач им все же, удалось создать более-менее надежный запал терочного типа. По крайней мере, из десяти образцов на тесте все сработали так, как было задумано.
Велосипеда Александр не изобрел и Америку в очередной раз не открыл, ручные гранаты или 'гренады' появились на полях сражений давно, как бы не раньше, чем огнестрельное оружие. Существовала даже соответствующая воинская специальность — гренадер. На вооружении европейских армий начала века были различные образцы весом от одного до восьми фунтов. Конструкция предельно простая — полое сферическое ядро, корпус изготавливали обычно из чугуна, по той же технологии, что и артиллерийские боеприпасы. Изредка чугун заменяли медью, стеклом или керамикой.
В качестве взрывчатого вещества в сферических гранатах начала 19-го века порох дымный порох. Приводились они в действие дистанционной трубкой, в ранние времена выточенной из дерева, затем свернутой из медного листа, или жести. Для воспламенения дистанционного состава в трубке использовали тлеющий стропиновый фитиль, который боец вынужден был всюду носить с собой по полю боя в специальной фитильной трубке, притороченной к снаряжению. Процесс воспламенения был длительным, а 'источник открытого огня' часто гас при передвижениях и демаскировал бойцов в засаде. Сумка для ношения гранат по виду напоминала патронную, однако делалась основательнее и тяжелее. Рядовой гренадер носил при себе пять гранат, капрал только три. Со слов штабс-капитана Денисова, знакомого с этим видом оружия только по наставлениям, процесс кидания 'гренады' выглядел примерно так. Окончив стрельбу, гренадер при помощи погонного ремня надевал ружье через плечо, затем правой рукой доставал из сумы гранату, срывал зубами бумажную пробку с запальной трубки, поджигал фитилем запал и метал снаряд в сторону противника. Но это пешие, а говорят, были в давние времена еще и конные гренадеры, как они ухитрялись манипулировать фитилем и гранатой сидя в седле — одному богу известно... возможно перед применением гранат эти бойцы спешивались. Эффективность такого оружия была невелика, чугунный корпус давал при разрыве не более 3-5-и осколков. Поэтому применяли ручные "гренады" обычно не в полевой войне, а в осадной или при штурмах, в тесной траншее и так сойдет, там кидали "подарочки" частенько прямо под ноги противнику. В 1700-е годы в гренадерские полки стали поступать специальные ручные 'мортирцы', предназначенные для стрельбы гранатами, аналог современного гранатомета. По виду мортирка напоминала ружье с необычайно коротким и толстым стволом, такое оружие якобы позволяло добросить гранату аж 500 шагов. Но такой гранатомет не получил широкого распространения, и вскоре вышел из употребления. В итоге получалось что, к началу века 19-го ручные гранаты сохранились в основном на бляхах и эмблемах элитных полков гвардии... эволюция однако, почти по Дарвину все идет.
Унтер-офицер решил использовать для изготовления ручных гранат найденные еще в прошлом году жестянки с картечью для трехфунтовок, сколько им еще валяться под нарами в казарме, пусть пойдут в дело. Два в одном: и корпус подходящий и поражающие элементы готовые — картечь имеются в наличии. Все равно отлить оболочку из чугуна в местных условиях нереально, а найденные в старом арсенале стандартные артиллерийские бомбы и гранаты слишком тяжелы для метания вручную. За зиму потихоньку изготовили почти три дюжины ручных гранат "нового типа", правда никому из начальства нововведение не приглянулось, по достоинству новинку не оценили. Одно только неприятно, бросать "кофейные банки" было неудобно — тяжелые, но после длительных тренировок с муляжами в течение недели удалось получить приемлемую дальность броска, порядка 20 метров. Этого вполне достаточно, чтобы самому не попасть в зону поражения разлетающихся картечных пуль и кусков жести. Теперь, как считал Александр, атак кавалерии можно не бояться, у нас есть для нее "карманная артиллерия". К сожалению, полковое начальство сашкиного увлечения пиротехникой не одобрило и на вооружение застрельщиков новое оружие не поступило, не стали обучать людей и метанию гранат, сочтя это занятие бессмысленной тратой времени и сил.
-Ну ты братец и прожектер, ладно чертежик запала мне нарисуй, пошлю в Петербург знакомым артиллеристам, может чего сообразят? -только покачал головой Денисов, когда увидел жестянки, что называется в действии.
-Ваше благородие, но вы сами наблюдали, испытание на стрельбище — ведь вещь стоящая! Вполне сравнимо с действием гранаты из шестифунтовой пушки, если верить артиллерийскому учебнику.
-Что толку братец? Твою "систему Минье" для нарезных ружей уже третий год рассмотреть нашим умникам из военного ведомства недосуг. А тут гренады эти... Ответят наверняка, что у немцев сего чуда нет, у австрийцев нет, и у французов нет, а значит и нам сие не надобно!
1805-й несчастливый для славы русского оружия год, пролетел для Александра незаметно в трудах и учениях, разве что в августе случился очередной скандал все из-за той же уездной предводительницы, опять произошла дуэль и снова нехитрый фокус спас жизнь одному из участников поединка. Его не взяли на вольные работы осенью, а как же оружейнику есть заняться и в полку работы хватает. Одно время ему пришлось даже взять шефство над молодым солдатом-рекрутом, его официально назначили "дядькой". Начальство потребовало, что Сашка подготовил себе замену для работы в оружейной мастерской, на походе и бою его место в рядах застрельщиков, а не в тылу с Бауэром.
Стоит немного сказать и самом обозе, или как его еще иногда в тут пору называли фурштат, видимо от слова фура, что ли? В помощь молодому и неопытному военному чиновнику командир полка назначил туда "на хозяйство" старого знакомого Сашки по первому году службы — фельдфебеля Матвея Сыромятникова. В строю на учениях ветерану уже приходилось туго, больные ноги временами подводили, обычно таких "стариков" списывали в инвалидные команды и прочие тыловые подразделения, но Матвей не захотел расставаться с родным полком. За длительный период службы нижние чины как бы "сживались" со своей частью и проникались своего рода патриотизмом: "Робяты тринадцатой егерской бьют! Выручай!!!" — и выносили солдатики на кулаках очередных обидчиков, часто даже против превосходящих сил.
Приобретенные недавно в на ярмарке в Нижнем Новгороде лошади для обоза стали одновременно и гордостью и головной болью всего полка: бывшие крестьяне умели обращаться со своими привычными помощниками в нелегком труде, да и городские парни в те годы часто работали с лошадьми. Тут проблем не было, конюхов и ездовых нашли быстро и в изрядном количестве. Беда другая — чем бедных лошадок кормить? Казна отпускала средств, что называется в обрез, но обычные обозные лошади требует не намного меньше еды, чем породистые кавалерийские. Летом нижние чины выкосили всю траву на бесхозных пустырях вокруг города, что-то полковник бартером получил от помещиков в обмен на рабочую силу, все равно фуража не хватало, а близилась зима. К сожалению, Александр в сельском хозяйстве разбирался слабо и ничем практически помочь старому знакомому не смог, разве что по его совету нарезали в лесу ветвей с молодой листвой и тем разнообразили рацион лошадей. Пробовали они с Матвеем на зиму заготовить для пробы силос, но результаты опыта получились неоднозначные, в одной яме сохранился прекрасный корм — почти свежий на вид, в другой все без остатка сгнило. Старая народная мудрость гласит: "Пока толстая лошадь сохнет, худая сдохнет!", приходилось ломать голову, как сделать эти живые "моторы 19-го века" если не толстыми, то хотя бы в меру упитанными и сильными...
Загодя из отпущенной интендантством муки стали заготавливать на грядущий поход сухари. Был вариант для полка получить хлебные консервы натурой, да вот только "казенный" сухарик — еще тот деликатес, от него морду воротят даже невзыскательные нижние чины. Александр ранее полагал, что все просто и примитивно — напекли хлеба, нарезали и засушили. Оказывается нет тут сложная технология, сухари приготавливаются отдельно и подсушиваются прямо в печи хлебопекарни — своего рода искусство, вполне сравнимое по трудности с выпечкой хорошего хлеба. Иначе нежная мякоть перетрется в процессе транспортировки в труху, а так смотрите — аккуратно нарезанные ломтики покрываются твердой, но тонкой корочкой, способной некоторое время предохранить походный "солдатский хлеб" от порчи. Затем подрумянившиеся сухарики будут отлеживаться и доходить до кондиции в специально сплетенных для них из лозы конусообразных корзинах вместимостью от 2-х до 4-х пудов. Поскольку сухарей требовалось почти 500 пудов с лишним — пришлось отвести для хранения все свободные помещения вплоть до казармы, расфасовка в мешки и сухарные мешочки солдатского снаряжения производится за месяц перед выступлением в поход. Кое-что, надо полагать, нижние чины не удержались и употребили прежде времени, мелочи жизни... Сашка тоже не смог побороть соблазн, больно уж запах заманчивый шел и попробовал, что называется "на зуб", вполне съедобно и даже вкусно, а он как дурак предлагал еще заменить традиционные сухари галетами, входящими в сухой паек солдата века ХХ. Какое там, техпроцесс уже отработан полностью со времен еще незапамятных, была бы в наличии мало-мальски пригодная мука, дрова для печи и главное — "прямые" руки пекаря, чего обычно недостает в интендантствах и казенных провиантских магазинах.
Часть этого "богатства" будет выдана нижним чинам на руки, своего рода неприкосновенный запас на случай неизбежных на войне перебоев со снабжением, остальное поедет в полковых фурах. Историки и писатели, описывая быт российской императорской армии, часто приводят такую идиллическую картину — идет солдатик на походе и одновременно "хрустит сухариком", еще бы — ведь у него целая сумка-мешок под них отведены. Как бы не так, носимый на людях запас продовольствия без разрешения ротного командира использовать нельзя, в пищу идут совсем другие сухари, перевозимые в обозе первой категории.
Для пересыпки и окончательной упаковки "сухарного запаса" потребовались усилия 20-ти человек в течении целого рабочего дня. Что бы понять какое значение в то время придавали "простому сухарю" следует пожалуй упомянуть, что сам полковой командир дважды в день приходил посмотреть как идет работа по заготовке. Опять своего рода искусство, почти на грани циркового трюка — надо плотно утрамбовать сухари в мешках, но при этом не переломать хрупкие ломтики. Руководил процессом, самый опытный из нижних чинов, старый знакомый Александра — Матвей, к тому времени дослужившийся уже до фельдфебеля первой роты, с учетом выслуги он считался "старшим" среди всех нижних чинов, далее по рангу шли уже обер-офицеры. Вот седой ветеран покручивая короткий ус проверяет почти 15-ти вершковой рейкой плотность набивки очередного мешка. Немного недовложили, беда вполне поправимая, сейчас добавят недостающее и можно закрывать и опечатывать. Нижние чины, назначенные на работу, вполголоса матерятся — зашивать мешки наполненные твердыми и угловатыми сухарями трудно, от того, что края отверстия горловины нельзя соединить, а ставить отдельную латку из дерюги неудобно.
Остается еще одна нерешенная пока проблема, как бы нижних чинов по части употребления сухарей не опередили мыши, кошек у них в 13-м егерском не заведено, как впрочем и везде в воинских частях. Вопрос весьма серьезный, даже не столько для сухарного запаса, сколько и для другого ценного солдатского провианта — крупы, которую тоже положено заготовить заранее в больших объемах. Одно проделанное каким-нибудь шустрым грызуном отверстие и половина мешка высыпалась на землю, да еще и по закону пакости смешается с различным мусором. Голь на выдумки хитра — продукты хранят в сараях и каптерках на специальных деревянных стеллажах, у которых ножки-опоры у самого пола на вершок или более вымазаны толстым слоем дегтя.
-Мыша, энто дух дегтяной не жалует! -объяснили Александру опытные "специалисты", вчерашние крестьяне в таких вещах разбираются прекрасно.
Что до крыс, то их как-то в товарных количествах пока не заметили, "бог миловал" по всеобщему убеждению, значит борьба с этой разновидностью вредителей целиком переходит в ведение полкового священника... или придется все же завести кота.
Однообразен и скучен день российского солдата, особенно в провинции зимой, почти как в СА два века спустя, отличия есть но не принципиальные, так — дань текущему столетию и традициям. Зимнее утро, конец февраля. В огромной казарме еще царит полумрак, кое-где рассеиваемый немногочисленными лампадками у икон, да редкими сальными свечками. Дневальные открывают настежь маленькие, почти в размер форточки 20-го века окна и в помещение врывается свежий воздух, а наружу выходит густой "солдатский дух" — запах пота, портянок и еще бог весть чего.
Уже прошел час, как разбужены нижние чины, помещения прибраны кровати заправлены и "отбиты". Хотя нет, последнее — это у Сашки смешались в голове "старые" и "новые" жизненный и бытовые реалии. Здесь люди спят на сколоченных из досок нарах и топчанах, постельного белья кроме набитых соломой матрасов и подушек от казны не положено, а вместо одеяла служит шинель. Пользуясь кратким мигом отдыха солдаты разбрелись кто куда по углам, суетятся лишь "назначенные на работу": подметают, выносят остатки сора и протирают стекла крохотных окошечек. Стрелка старинных полковых часов-ходиков, неумолимый распорядитель жизни нижних чинов, между тем добралась наконец до четверти девятого. "На занятия выходи!" — кричит во всю мочь, надрывается дневальный.
-Выходи строиться, живее! -вместе с остальными унтер-офицерами Александр торопливо подгоняет к выходу нижних чинов.
Наряд вместе с унтерами обходит барак, вплоть до всяких пристроек и закоулков, выгоняя на плац замешкавшихся и опоздавших. Последние на ходу спешно напяливают на плечи ранцы, одевают портупею с тесаком и патронные сумки. Ровно в половине девятого шеренги рот уже стоят на своих привычных местах, однако пока еще кое-кто поправляется и застегивается, отдельные то и дело солдаты бегают назад в казарму за забытыми деталями амуниции и снаряжения. "Смирно-о-о!!!" -точно бык ревет басом фельдфебель, верный признак того, что появились ротные офицеры, сейчас начнется придирчивый осмотр, лентяям, увальням и просто нерасторопным сильно не повезет... такова жизнь.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
