| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Это что еще за содом! Я вас гулен таких в участок под розги отправлю! -началось по началу. Но ушлые Верка с Катькой так и вертятся вокруг начальницы, только и слышно: "ш-ш-ш... как у коня!". Надо полагать, Нюра рекламу Александру сделала, ей вероятно с непривычки почудилось невесть что, теперь придется держать марку поскольку отступать уже поздно.
-А по виду не скажешь, паренек ить молодой! -с сомнением разглядывает "грозная начальница" Сашку, и тут у него чисто случайно вылетело...
-Ничего что молодой, зато у меня хрен с бородой! -ответил Сашка и сам удивился, откуда столько наглости взялось, удивленная тетка аж дернулась от неожиданности.
-Коли так пошли, помочь требуется, комод тягать надо, дворник седни болен, а мне одной не поднять, -и когда поднимались наверх добавила в спину, -Я те бороденку то парень, мотри выщипаю...
Мастерская и квартира девушек размещались на первом, хозяйка жила этажом выше. Любопытные девчонки не мешали и пришлось ему и мебель двигать и хозяйке потом задвигать по полной, к счастью до ненасытной Лизы-монашки этой было далеко... На обратном пути чуть не поставил синяк на лоб своей старой знакомой Нюрке. Оказывается, у двери собрались почти все девчонки-ученицы и по очереди подслушивали, как там Александр усердно "работает" над хозяйкой, шуганул он их напоследок и весело смеясь разбежались прелестницы, кто куда по углам. Одна только Нюра с ним и осталась...
-Прощай милая, завтра мы уходим в дальний поход... Больше не увидимся.
-Ой, давай я тя провожу напоследок! Хозяйка теперя отпустит, эдак ты ее ублажил! -и проводы немного затянулись, так что он едва успел к проверке, встал в строй уже под грохот барабана. Пока шли до лагеря, пять раз заходили в кусты "прилечь и отдохнуть", Нюрка под самый конец заохала и застонала совсем по бабьи, обманывает, надо думать, и притворяется — научили ее более опытные старшие девушки.
.........................................................
Дороги, дороги, кто же вас распроклятые придумал, руки-ноги бы оборвать такому изобретателю-рационализатору. 13-егерский снова в пути, месяц неожиданного, пьяного, веселого и бесшабашного отдыха в Смоленске пролетел незаметно, точно его и не было. Неслышно и тихо они расстались со старым городом, просто ушли на рассвете с первыми лучами солнца прямо в утренний белый туман, не было ни слез, ни проводов, так даже лучше. Память странная штука, Александр прекрасно помнит всех своих женщин, но совершенно забыл о многих других вещах, случившихся с ним за последние годы. Так например о поистине эпическом рапорте — пришлось постараться, чтобы обелить себя и сослуживцев после того происшествия в Гнилой Яме, спасибо хоть штабс-капитан Денисов по старой памяти помог. Хотели местные власти много чего повесить на 13-й егерский, да обломилось у них. Тут главное правильно отчитаться... С нашей стороны оказывается сплошь были доблестные защитники отечества, а с противной — личности по недоразумению и халатности властей пребывающие на свободе. Пришлось конечно немного исказить действительность и кое о чем умолчать, но в главном Александр против истины не погрешил, "заведение" егеря не поджигали, само загорелось, бывают на свете такие чудеса.
Вторая половина пути уже пошла легче, спала жара — лето кончается. Полковник настойчиво торопит и подгоняет, надо успеть встать на назначенные зимние квартиры до распутицы, а топать до них еще далеко. После Смоленска уже появились признаки, что где-то там, на западе идет война. Пока еще слабые, но чем дальше, тем сильнее... Вот их на марше обогнал казачий полк, а вот они сами догнали медленно ползущий обоз с провиантом для армии. Один раз попался казенный транспорт с ранеными и калеками, впечатление тягостное — кто без ноги, кто без руки. Егеря обступили их, насильно в руки страдальцам суют продукты и табак, расспрашивая: "Как там братцы?"... Зачем — и так по одному виду понятно, что хреново приходится, наши доблестные интенданты лютуют страшнее неприятеля, заморили почем зря массу народу. Остались в прошлом все пьянки, приключения с девками, на марше у служивых просто недостает сил, сроки поджимают, и темп движения постоянно нарастает, скорее вперед, надо обязательно успеть. Надо закончить поход пока осень окончательно не превратит дороги в непроходимое болото, где можно запросто оставить как лошадь, так и сапоги. На этом этапе никаких серьезных приключений на долю Сашки не выпало, если не считать удачно подстреленную "дикую" барскую свинью и пару гусей, на которых пули тратить не стали, свернули шеи горластым и так.
Глава 16. Братья-славяне.
Встать на зимние квартиры в этом году им пришлось на самом стыке Виленской и Курляндской губерний. В ближайшем провинциальном городе подходящей казармы для полка не нашлось, поэтому разбросали их по-ротно и по-батальонно по многочисленным деревням, фольваркам и местечкам. Сашка долго не мог понять, куда собственно они забрели, куда зашли — что это такое: Польша, Литва или может быть все-таки Белоруссия или даже западная часть России? Одно было несомненно, население встречало их — солдат российской императорской армии враждебно. Не понятно, как в нашем времени, но сейчас эта территория — жалкий огрызок некогда великой и могучей "Ржечи Посполитной", успешно "профуканной" полвека назад вельможными панами. На лицо все основные классические признаки: огромные покосившиеся от времени черные кресты у перекрестков дорог, католические костелы чуть ли не в каждой деревушке, жирные бритые ксендзы при них, наглые и спесивые "гонористые" паны-помещики, и для полного комплекта — имеются в изобилии забитые и покорные крестьяне-хлопы. Здесь все от мала до велика искренне ненавидят "москалей", видно память о кровавых восстаниях, полыхавших в прошлом веке, еще жива и не изгладилась окончательно из памяти народа.
Отношение к русским "братьям" местных аборигенов очень хорошо показывает один, навсегда запомнившийся Александру эпизод.
Батальон медленно входит в село, длинная колонна уставших солдат постепенно "втягивается" на узкую и невероятно грязную улочку, постоянно приходиться смотреть под ноги, иначе обязательно наступишь на какой-нибудь вторичный продукт. Вроде и "немытая Россия" осталась позади, а обычай вываливать отходы прямо себе под окна и тут принят. Только в Пруссии Александр столкнулся с относительной "чистотой" в деревнях, но там жестокий германский "ордунг" — за свалку мусора где попало виновных наказывают палками. Не то, что бы по другую сторону границы пейзан не били, как раз батоги в особом почете, но элементарного порядка и санитарии не заметно даже в принципе.
Из-за плетней за нижними чинами наблюдают местные жители, одного мужичка потянуло на философию, выискался туземный Сенека. Да ладно бы еще этот хлоп на родном наречии трепался — нет, ему "кровь из носу" захотелось перед "гостями" блеснуть мощным интеллектом... Европа у них, а не убогая Московия.
-Глико кума, тьму москалей к нам нагнали. Кабы их крестить, скоко бы людей то вышло? -изрек мудрец и тут же его высказывание российские военнослужащие заценили по достоинству.
Александр и понять ничего не успел, так быстро события развивались. "Трах" и уже воет за плетнем баба и маленькие дети ревут, а не в меру разговорчивый мужичок зажав ладонью пострадавшее ухо трусливо убегает в свою хижину, мгновение и хлопнула за ним дверь на ременных петлях. Собирался туземец еще что-то обидное ляпнуть в адрес нагрянувшим к ним в местечко "москалей", да не успел сказать — "плюха" прилетела своевременно, на его беду рядом оказался самый старый нижний чин 13-го полка, фельдфебель Матвей.
-Нельзя же так! -было возразил унтер-офицер, им запрещено бить местных жителей.
-С имя можно! Гнилой народец энто Лександр, поди разбери не наши и не ихние. -ответил ему ветеран, у него с поляками и "прочими" старые счеты.
.........................................................
Солдатская шинель на морозе оказывается ни черта не греет и от холода не защищает, сказки все это для самых маленьких и глупых деток, тут нужен мех или на худой конец толстый слой ваты. В одном лишь теперь спасение, надо безостановочно двигаться вперед, за тем холмом должно быть местечко, где расквартированы первый батальон и штаб "родного" 13-го егерского полка. Одинокий солдат упорно ползет по полузасыпанной снегом лыжне, волоча за собой узкие санки, оставляющие на белоснежном покрове кроваво-красный след, цепочку или россыпь мелких точек. Путь кажется бесконечным, а груз неимоверно тяжелым, заиндевевшая винтовка оттягивает усталое плечо, такое впечатление, что она прибавила за время пути в весе по крайней мере вдвое.
Добрался наконец, дошел до цели... какое счастье после пяти часов, проведенных на морозе снова попасть в теплую избу, пусть даже тут не очень уютно и местами неприятно попахивает навозом и еще какой-то дрянью, зато не прохватывает до костей леденящий душу холод.
-С рождеством христовым пан вахмистр! -встретила Сашку гостеприимная хозяйка. Он настолько обалдел от такого необычного приветствия, что даже не снял с плеча оружие, так и зашел в дом, попутно зацепившись длинным стволом винтовки за низкий косяк двери. Там внутри его ожидал новый шок — и хозяин вежливо поздоровался, опять вылезло некстати пресловутое "пан вахмистр"! Хозяйская дочка молоденькая красавица Франка прямо так и льнет к унтеру, соблазнительно бедрами покачивает, бюстом потряхивает и улыбается — нет положительно это сон, может быть он замерх по дороге и свалился и уже умирает? Да нет он, живой и здоровый, находится на половине крестьянского дома отведенной нижним чинам. сегодня здесь непривычно чисто, неужели хозяева пол вымыли, просто фантастика! Домашние, вязанные из тряпок половички кругом лежат, и что совсем убийственно — появились холстинные занавески на окнах.
-Гриша, что у нас случилось???
-Христос воскрес Лесандр Петрович... ха-ха!
-Да я вижу, полячки то почему такими ласковыми стали? Неужели в честь праздника? Еще сегодня утром хозяйка шипела как змея: "москали, проклятые схизматики", а Франка от меня пряталась по углам точно кошка от собаки. -вслух высказывал удивдение унтер-офицер, — По-русски они оказывается и говорят прекрасно и понимают, а раньше только морды в сторону воротили?
-Обожди немного, расскажу сейчас, косулю чай добыл, али не повезло?
-Куда она от меня денется, пришлось правда просидеть в засаде почти все утро, боязливые они стали. Санки с тушкой во дворе, надо будет побыстрее ее разделать, а то как бы собаки местные не объели.
-Вот и славно, счас ребят за ей пошлю, -в отсутствие Александра Гриша в капральстве, или во взводе, в ту пору оба термина использовались одновременно, распоряжался в отстутствие унтиер-офицера за старшего, -В штабе сегодня свинью режут. Значиться делиться с имя не надо, добыча наша будет, токмо язык пошлем штабс-капитану Денисову, уважим.
С утра еще затемно Александр подкарауливал в панском лесу очередную жертву — косулю, за зиму он истребил целое стадо этих грациозных животных, жалко их, но что поделать — такое вкусное мясо. Пока он мерз поджидая свою добычу, в местечке произошли события коренным образом изменившие отношение местного населения к расквартированным тут егерям. "Что за подлый здесь народ!" -бывало не раз, на все лады повторяли возмущенные до глубины души солдаты 13-го егерского полка. И в самом деле, щепку возьмешь у них, хлопы уже вопят во все горло, что мокали их грабят-разоряют... Бабу или девку ущипнешь за бочок — светопреставление считай гарантированно, вчерашний российский крестьянин в солдатском мундире к такому странному обхождению не привык. Каждое утро в канцелярии полка толкается толпа жалобщиков, только немногочисленные лавочники-евреи относятся к нижним чинам более-менее дружественно, блюдут свою коммерческую выгоду. И внезапно, в один зимний день, все полностью переменилось... Что же произошло? Оказывается, устав разбирать многочисленные претензии полковник объявил местным пейзанам, что намерен поменяться местами расквартирования с казачьей сотней, стоящей в фольварке в пятидесяти верстах восточнее. Мелкие, но невероятно прожорливые степные лошадки уже весь фураж там подъели подчистую и казаки давно просят о такой рокировке...
Тотчас же аборигены "прозрели и раскаялись", сразу в штаб потянулись делегации, явились местный пан с женой и дочками, ксендз с причтом и конечно же многочисленные хлопы, как без них? Вся эта публика, чуть ли не на коленях, целый день с утра до вечера умоляла полковника оставить батальон на прежнем месте. Так уж им очень не хотелось иметь дело с донцами, видно хорошо запомнили казачьи нагайки, погулявшие вволю по местным задницам и спинам четверть века назад. В любом случае для крестьянина постой кавалерии — худшее из возможных наказаний, ведь лошади сожрут все его запасы сена и соломы и все это "удовольствие" будет, что называется "за так". Чиновники из провиантского комиссариата заплатят пейзанину в качестве компенсации какие-то жалкие копейки, если вообще не положат денежки в свой карман, как оно и случалось сплошь и рядом. Казаки же вообще, согласно давней традиции, за взятые у местных жителей фураж и продовольствие ничего и никому сроду не платили.
Нежданно-негаданно у Александра появилась и очередная любовница, скорее всего местные девицы и молодые женщины получили от родителей негласный наказ быть поласковее с солдатиками. Если ранее Франя, Крася, Зося, Цеся и другие местные красотки на нижних чинов и не смотрели, то теперь другая ситуация. "И женщин им дать в соответствие чину", все верно подметил полузабытый уж Сашкой поэт, так и распределили: унтер-офицеру на общем разборе досталась Франка, у нее отец местный староста. До этого на зимних квартирах было скучновато, разве что Денисов по распоряжению командира стал обучать застрельщиков приемам и методам полевой фортификации, да и ведению осадной войны заодно. Не столько "в интересах дела", а скорее — что бы дурью от безделья они не страдали. Они в охотку плели туры, благо у крестьян нашлась масса заготовленной с осени гибкой ивовой лозы, ничего сложного — втыкаем в нарисованный на земле круг тонкие прямые палочки заостренные на концах, затем оплетаем получившуюся конструкцию ветками и в итоге то, что нужно. Такая корзина без дна и покрышки легко переноситься одним бойцом, позднее в нее насыпают землю превращая в надежное укрытие укрытие от ружейного огня. Стали рыть осадные траншеи и возводить из снега бастионы на пустыре сразу за панской усадьбой. Егеря на практике постигали различия между редутом, люнетом и флэшами, оказывается и здесь все очень просто. Гораздо сложнее запомнить все эти мудреные иностранные термины, все эти гласисы-траверсы-банкеты, это хозяйство перевести на русский язык никто до сих пор не удосужился... Штабс-капитан постоянно сетовал, что инженерное дело у нас традиционно пребывает в загоне, войска практически им не занимаются в отличие от пресловутого "фрунта", рано или поздно придется за это упущение расплачиваться кровью и не малой.
Очередного повышения он ни в этом ни в следующем году не получил, да и не пехотный это чин. Просто местные польские крестьяне роизвели его в "вахмистры" явочным порядком — неуклюжая попытка польстить, а может просто в родном для них языке и слова то такого "унтер-офицер" нет? Полковника и то "паном пулковником" зовут, теперь тут даже рядовой солдат стал внезапно "паном", а ранее все подряд были без исключения были "проклятые москали-схизматики", это еще самое мягкое из применявшихся приминительно к нижним чинам выражений. Подметили наблюдательные хлопы, что он — Сашка чаще, чем остальные младшие командиры распоряжается, обладает большим авторитетом у подчиненных, вот и посчитали априори "большим" начальством, хоть и галун на воротнике у него такой же как и у остальнях унтер-офицеров. Окончательно с местным населением солдат сблизили "танцы" или точнее вечеринки, организованные по инициативе штабс-капитана Денисова. В качестве танцкласса использовали огромный сарай в усадьбе, музыканты нашлись или свои доморощенные, или за отдельную плату приглашали скрипача из числа местечковых евреев. Погулять на халяву собиралась не только вся местная молодежь, но даже из соседних деревень девушки и парни специально приходили.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
