Вышний Волочек, там была одна краткая остановка, следовало бы упомянуть в обратном порядке, но получилось так, что до этого абзаца Сашка добрался только после Валдая, когда городок на Цне давно уже остался позади. В 1703-1722 годах по распоряжению императора Петра Первого в Вышнем Волочке построен канал из реки Тверцы в Цну — первый искусственный водный путь в России. Канал был передан в содержание его устроителю — новгородскому купцу Михаилу Ивановичу Сердюкову, крещеному калмыку по происхождению. В результате деятельности купца по обустройству и развитию канала, инфраструктуры и других гидротехнических сооружений возникла Вышневолоцкая водная система — старейшая искусственная водная система в России. От нечего делать сходили они с Фигнером посмотреть на знаменитые шлюзы, о которых потом и прочитал в "Путешествии": "Немало увеселительным было для меня зрелищем вышневолоцкий канал, наполненный барками, хлебом и другим товаром нагруженными и приуготовляющимися к прохождению сквозь шлюз для дальнейшего плавания до Петербурга." Действительно грузопоток вполне солидный, так и напрашивается вывод, что страна готова, что бы там не талдычили про отсталость народа, "исконность-посконность" и "самодержавие-православие" к следующему этапу развития. Давно уже Россия "созрела", еще при Петре Первом, а ей не дают — специально держат в узде, загоняют назад в прошлое, якобы из соображений патриотических и государственных.

Петербург они не проехали — пролетели не останавливаясь, только полосатые дорожные столбы — свидетели короткой павловской эпохи мелькнули за окнами кибитки. Ничего интересного, разве что русских физиономий стало попадаться навстречу меньше, а чухонских и прочих "не наших" — больше. Питер самый "иностранный" среди российских крупных городов, одних немцев проживает тут чуть меньше чем в Берлине. Их община имеет собственный театр, и не один, школы, церкви, газеты и даже специфические кабаки для 'истинных арийцев'. Проскочили провинциальный Псков и Ригу с ее кривыми средневековыми улочками, еще в той жизни хотелось Сашки побывать в этом старинном городе, постоянно упоминавшемся у Пикуля, но не сложилось. Зачем вообще они сунулись в Санкт-Петербург, а не двинулись через Великие Луки — крюк в добрых 700 верст, он так и не понял, не то дороги на этой трассе лучше, не то первоначальный план предусматривал поездку морем через Британию. Не исключено, что Самойлович хотел просто прийти в себя и тянул время.

Россиены — последний крупный город на российской территории, его не минует ни один путешественник следующий из Пруссии в наши пределы. Стоп, здесь длительная остановка, у Александра сжалось все внутри, сейчас тезка начнет напропалую "гусарить" и задирать всех подряд, только успевай разнимать. Но чудеса — тихо, мирно, ни драк ни скандалов, ставших уже номой, хоть бы кому в морду дал — ничего ровным счетом. Фигнер словно переродился или перековался прямо на глазах, бесшабашная удаль исчезла.

Городишко маленький, грязненький и паршивенький, населен почти сплошь одними евреями с небольшой примесью поляков и немцев, русские представлены только чиновниками и военными. С 1802 года — уездный город Виленской губернии, до этого в том же качестве был в Литовской. Если заглянуть в путеводитель по Российской Империи, которого нет еще и в помине, первые появятся в 60-х годах, то там будет сказано примерно следующее: "7455 жителей (большей частью иудеи), главное занятие которых — заграничная торговля, преимущественно лесом и зерновыми хлебами. Православных церквей две, католическая одна, есть синагога — странное соотношение правда? Из общеобразовательных школ — 2-классное уездное училище, приходское, начальное и еврейское училища. В одной версте перед городом живописные развалины кальвинистского собора, разрушенного шляхтой во время барской конфедерации." Училищ Александр не заметил, скорее всего их откроют позднее, полвека спустя при Освободителе, а вот руины они видели, ямщик по дороге показал, правда с его слов получалось, что это баронский замок раньше был.

Скучал Сашка почти целую неделю, состоял в роде "часового" при ящике с деньгами, так и сидел сиднем в номере постоялого двора или трехзвездочной гостиницы — по современным ему меркам. Лишь изредка спускаясь вниз в трактир попить чаю и подкрепится пищей, и то приходилось постоянно держать лестницу на второй этаж под наблюдением. По-другому нельзя, слишком уж шустрый тут народец, а у них с собой почти 100 тысяч рублей серебром, оружие и еще масса интересных вещей. Фигнер все это время бегал по трактирам и постоялым дворам, расспрашивал проезжающих "оттуда" и местных торговцев. Известия были неутешительные, все опрошенные в один голос утверждали, что с недавних пор на таможне со стороны Пруссии в дополнение к офицерам и чиновникам появились "люди в штатском" — французы, вероятно агенты Фуше.

-Первые ласточки! Нас они с тобой караулят, как я и ожидал! -заявил начальник и скорее всего был совершенно прав. Жозеф Фуше, министр полиции первой империи в чьем ведении находилась контразведка, сделал первый ход в этой шахматной партии: е2-e4. Белые начинают, но суждено ли им выиграть, не будем забегать вперед, время покажет.

Ответные действия со стороны предприимчивого Фигнера последовали сразу — d7-d6, кто на новенького, вот вам наш король, берите господа не пожалейте только потом... Однажды спустившись из номеров в зал трактира-ресторана постоялого двора, Сашка приметил в уголке за столиком Самойловича, тот вовсю обрабатывал какого-то незнакомого полупьяного офицера. Нет скорее это "их благородие" относилось к весьма распространенной категории "офицериков" — именно так в народе называют таких сомнительных субъектов. Сам процесс простой до безобразия, намеренно проиграл Фигнер ему в винт 200 рублей и уже хорошие знакомые, еще сотню спустил и почти друзья, а дальше и последовало весьма увлекательное предложение, отказаться от которого пребывавший на мели князюшка не смог. Посмотрел Сашка на сего представителя доблестной российской императорской армии, и сразу же освеженная недавней регенерацией память выдала строки из Евгения Онегина:

"Бывало, льстивый голос света в нем злую храбрость выхвалял.

Он, правда, в туз из пистолета в пяти саженях попадал,

И то сказать, что и в сраженье раз в настоящем упоенье,

Он отличился, смело в грязь с коня калмыцкого свалясь,

Как зюзя пьяный, и французам достался в плен: драгой залог!

Новейший Регул, чести бог, готовый вновь предаться узам,

Чтоб каждым утром у Вери в долг осушать бутылки три.

У Пушкина еще ничего, все же хоть с коня и в бою в плен его "герой" попал, пусть и в "зюзю" надравшись. На войне во все времена частенько давили страх алкоголем, и ничего предосудительного в том не было. В некоторых полках и вообще солдат поили перед атакой, чарку-другую водки гренадер дернет и идет вперед, умирать уже не так страшно. Но этого корнетика, как он сам выболтал под хмельком, взяли во фридландском борделе во время последней войны в году 1807. Победители-французы прямо с бабы храброго кавалериста сняли, не дав закончить лихую атаку — акт любви. Почти три года господин офицер напропалую кутил в плену, раз за разом побеждая французское вино и девок, и страдал не от ран, а от очередного триппера. Содержание от императора Наполеона пленным шло неплохое, даже нижних чинов жалованьем не обижали. А тут еще родители деньги присылают, живи да радуйся, и вот лишь теперь в 1810 году военное ведомство сумело выдернуть столь ценного воина домой в Россию, вопрос только зачем его вернули, кому такой "драгой залог" нужен? Но в данный момент для Фигнера, случайно попавшийся под руку, князек-кутилка стал настоящей находкой, ради которой не жалко было потратить и казенные деньги. Ведь если удастся его заполучить, то агенты Фуше вынуждены будут следить не столько за этим "разведчиком", сколько за его женской "агентурой" — весь полусвет от 30 франков включительно сбежится на конспиративную квартиру, сколько таких проституток в Париже — одному богу известно. Разберутся конечно французские полицейские, что их провели, но для этого потребуется время, равно и силы немалые будут отвлечены от других задач.

-Сашка, ты только погляди, он на меня похож сильно? -шепнул капитан своему напарнику, подошедшему как раз к столу, и в самом деле: возраст, рост, волосы и даже шрам на шее — поди разберись от сабли или от оспы? Почти все признаки подходят под словесный портрет, если особо не придираться. Фотография еще не изобретена, у художников капитан не бывал ни разу в жизни, следовательно, их противник может располагать только таким скудным описанием 'примет'. Что до второго Александра — унтер-офицера, то на него с вероятностью до 100 процентов и вообще никаких данных у французов нет, слишком уж незначительная фигура.

-Если только пить горькую будешь две недели не останавливаясь? Тогда да... -засомневался Сашка, они давно по требованию напарника перешли на "ты", субординацию победила конспирация. -Его ведь французы на таможне недавно видели и смогут опознать?

-Вряд ли, справки у местных ростовщиков наводил — месяц уж корнет в Россиенах гуляет, пропился до последней копейки и в кредит ему не дают, веры нет. -Фигнер еще колебался, но решение напрашивалось просто "само собой", -Привести его в божеский вид и отправить обратно в Париж, пусть хоть отвлечет на время людей Фуше?

-Посадят ведь французы потом? -не то что бы Сашка пожалел князюшку, но все же не смог не напомнить о столь очевидном и бесславном финале.

-Ну и черт с ним! Я ему бесплатную квартиру и полный пансион посулил? Обещал и выполнил — так и тюрьме корнет его получит у папы Жозефа. Не будут его долго томить без суда как у нас, разберутся и выпустят, не Россия ведь у них законность и порядок. -и судьба пьяненького "господина офицера" в этот вечер решена окончательно, Фигнер в таких случая был как всегда бескомпромиссен, -Будет еще нас добром поминать, чай у Фуше его от пианства вылечат!

Черные сделали ответный ход, и с документами Фигнера в Париж поехал другой человек. Охмурить корнета было нетрудно, придумали для него "секретное задание", "назначили резидентом российской разведки". Самойлович на такие трюки был мастак, в реальной истории ухитрился запудрить мозги генералу Раппу, да так, что тот его отправил с важными депешами в ставку Бонапарта. Целого дивизионного генерала, совершенно трезвого, вокруг пальца обвел, как ребенка! Дали завербованному "командировочные", без них никуда — 15000 рублей серебром, или в при пересчете на местную валюту — 45 тысяч франков, целый капитал — жалованье парижского префекта полиции за 10 лет службы. Времена на дворе 'дешевые', так один франк можно купить пять литров прекрасного вина от самого лучшего производителя, а посредственного так и вообще двухведерный бочонок! На три месяца разгула полученной суммы князю хватит с лихвой, а там министр полиции первой империи Жозеф Фуше обязательно переведет молодого человека на казенный кошт. Жалко было только денщика князюшки, тот страдал "ни за что", но на войне как говорится, как на войне. Может, сбежит парнишка там от такого беспутного хозяина и пристроится куда-нибудь, все один черт лучше, чем постоянно блевотину за барином подтирать и ширинку ему расстегивать.

Одну проблему они успешно решили, по крайней мере теперь самим террористам "палиться" не придется, вышло как раз в стиле форсайтовского Шакала. Некий офицер, внешне похожий на посланца Барклая, с документами Фигнера и денщиком благополучно пересек границу и направился в Париж. На радостях капитан новоявленному Штирлицу и саблю свою подарил и железную шкатулку, пустую правда — дорожный сейф князю тоже отдали для использования по назначению. Но куда девать остальные деньги, коих осталось на руках немало? Путешествовать, да еще полулегально с такой обузой не просто, не то слово — нереально. Был бы какой-нибудь "Вестен Юнион", тут деньги сдали, а там в Париже получили, но банковская система еще не развита до такой степени. По крайней мере, Сашка так считал, но действительность преподнесла очередной сюрприз.

Что делать с 180 тысячами серебром — по карманам одежды и в контейнер с большим трудом распихали только 7 тысяч, да и то вскоре пришлось часть сложить обратно в мешок, заменивший шкатулку. Другой бы голову сломал над этой бедой, но не Фигнер Александр Самойлович, он и тут нашел красивое решение. Корни сказались, его отец — Самуил Самойлович Фигнер потомок переселившегося в центральную Россию из Ливонии в начале XVIII столетия остзейца Самуила Фигнера, деда капитана Александра Фигнера. Начинал Самуил, дед нынешнего Александра Фигнера, простым приказчиком, потом заделался купцом — бизнес шел у него успешно. Самуил Самойлович пошел сначала по другой стезе — дослужился в армии до офицерского чина, вышел в отставку и вскоре получил назначение на должность заведующего казенными стекольными заводами. В его обязанности входило также наблюдение за императорским фарфоровым заводом, расположенным под Петербургом. Все равно в итоге военная карьера не заладилась, пришлось вернуться на "производство". На западе России любой бизнес в те годы так иначе был связан различными "невидимыми ниточками" с евреями. Были такие полезные знакомые и деловые связи у сашкиного тезки, по наследству ему, можно сказать, достались. В конце недели Фигнер прихватив с собой "денежный мешок", бывший ранее обычным дорожным сидором и Сашку для солидности отправился к одному из местных менял-ростовщиков на самую окраину города, как оказалось прямо под стены синагоги. Неприметная с виду лавочка, для прикрытия торгующая всякой грошовой мелочью, от мыла до пуговиц, никто и не заподозрит, что здесь ходят по рукам весьма и весьма немалые деньги, не миллионы конечно, но сравнимо с бюджетом уезда, а порой и губернии. Долго капитан торговался с обладателем ермолки и роскошных пейсов на странном жаргоне и под конец ударили по рукам, казенные средства, после тщательной проверки и пересчета перекочевали в тайник к "подпольному банкиру". Почти полвека существовала уже в Европе нелегальная банковская сеть, позволявшая незаметно перекачивать денежки из страны в страну помимо всяких докучливых таможенников и полицейских. Процент за свои услуги, правда, менялы брали большой, но как старому клиенту капитану Фигнеру сделали приличную скидку. Человек сдавал деньги и ценности на руки 'банкиру' в Петербурге положим, спокойно уезжал за границу и потом получал "свои кровные" в Париже или в другом городе Европы, что и требовалось в данный момент Самойловичу. Один визит в занюханную конторку на окраине столицы Франции, записка-"билет" и слово-пароль — и пожалуйста получите, даже расписки не потребовали бы, все на доверии. Как правило услугами такой системы пользовались различные проворовавшиеся деятели, которым срочно надо было бежать, а неправедно добытые деньги "жгли руки". Сколько не ловили в России, да и не только там растратчиков и махинаторов, как правило никогда похищенное вернуть не удавалось, в лучшем случае находили процентов десять от ожидаемого, такой вот фокус, а где же остальное? По понятным причинам Александр Самойлович имел все основания доверять "подпольным банкирам", выдавать клиентов Фуше им было не с руки — лишались немалого барыша и одновременно доверия потенциальных клиентов. Сашка когда узнал про эти тонкости, предложил таким путем переправить во Францию и контейнер с оружием. Прикидывали они так и эдак, все же но не рискнули доверить столь ценный груз неведомым контрабандистам. В отличие от луидоров, наполеондоров и экю, на которых не написано, для чего они предназначены, снайперская винтовка уж очень специфическая вещь.