Именем Тьхери.Чужие воспоминания

Ознакомительный отрывок (примерно половина текста) представлен на моей авторской странице. Книги Ольги Романовской на ПродаМане Там же есть информация о покупке полной версии.

Лэрзен

Глотка василиска, верно говорят: всегда нужно знать меру. Похоже, в этот раз с мерой у меня вышла незадача, проще говоря, я её проигнорировал. Вроде и пью не в первый раз, и дратт — напиток знакомый, но в голове у меня сейчас топотали все девчонки Лайонга. Н-да, с головой у меня явно не все в порядке: давненько ее не укутывал такой плотный туман, а щеки не наливались нездоровым жаром.

Содержимое желудка опасно косилось в сторону горла — этого еще не хватало! Вот будет зрелище — если кто увидит, позора не оберешься! Интересно, а иду я хотя бы прямо? И вообще, на кого или на что я сейчас похож?

Дратт... Палёный, наверное, был, ну не могло меня так развести от бутылки! И если бы один пил — так нет, с давним приятелем, по счастливой случайности выхватившим меня из вечерней городской толпы. Честно говоря, особого желания ни пить, ни разговаривать с ним у меня не было, я вообще предпочитаю помалкивать — и для себя благо, и для других. Но он настаивал, пришлось заглянуть в ближайший трактирчик, где хозяин (я с тобой еще потом разберусь, сучий хвост, выясню, что за дрянь ты разливаешь по бутылкам) и водрузил перед нами этот пресловутый дратт. Вещь крепкая, на любителя, другие посетители его обычно с водой мешают, специи разные там какие кладут, а мы так, чистый хлебали. И дохлебались.

Бедная моя голова, уже предчувствую, каким будет похмелье, и сбегать-то хоть за бутылкой вина будет некому, не найдется ж сердобольная душа. Буду лежать на кровати, прижимать пальцы к вискам и бояться пошевелиться. Эх, шевелиться мне и сейчас бы не стоило, потому что чревато.

Как я еще на ногах-то держусь и не просто держусь, а куда-то иду? И в нужном направлении, к своей гостинице. Всё, зарекаюсь, больше не стану пить в подозрительных местах!

Приятелю-то хорошо, он прямо за столом захрапел, а меня сейчас накрыло.

Все как в тумане: я, мысли, улицы...

Прохладно сегодня, зря куртку потеплее не надел, а то вдобавок к похмелью еще простуду заработаю, а лечить ее с мигренью — ой как непросто!

Теоретически можно попробовать привести себя в порядок, но как-то не особо верится, что все получится: я ведь не самородок, особыми талантами не блещу, так что придется страдать по полной программе.

Эх, расцеловал бы того, кто придумал заклинание от этой гадости, чтобы, сколько ни выпил, а голова ясная! Хм, положим, с расцеловал — это я погорячился, мало ли кто попадется, так что просто отблагодарил бы.

Голова... Ты моя, или мы уже существуем по отдельности? Тьфу, даже мыслю с трудом! Тянет присесть, а еще лучше прилечь, но я-то знаю, что из этого выйдет. В лучшем случае просто ограбят в бессознательном состоянии, в худшем вообще не проснусь. Не жалует начальник городской стражи нашего брата, да и местные власти косо посматривают. Нет, конечно, в открытый конфликт не вступают, но мягко так намекают на нежелательность присутствия подобных элементов в Лайонге. Вот и приходится каждый раз попадать в город не через ворота, как всем нормальным людям, а разными изощренными путями, от которых у меня нередко затекает шея. И ведь наведаюсь просто так, никого трогать не собираюсь — а стражники уже к стенам жмутся, начальнику доложить спешат.

Ну, убил я тут десяток человек в свое время — и что, дело прошлое, к нынешней власти никаких претензий не имею. Они меня не трогают — я их тоже, даже помочь могу, если меня нормально попросить. Как судья Квел. Не погнушался же сам приехать, суть проблемы изложить, за что и был вознагражден решением этой пресловутой проблемы. Проблемка оказалась так себе, ничего особенного — преступник у него из-под стражи сбежал. Час на раздумья — и голубчик опять за решеткой. Собственно, я в Лайонг к Квелу за обещанным вознаграждением приехал.

Драконьи яйца, выворачивает-то как! Точно дратт с примесью был. Может, этот шельмец-трактирщик отравить меня решил и с дозой промахнулся? А что, вполне, я же не Белый магистр, чтобы желать мне долгих лет жизни. Оригинально — умереть с перепоя, наверное, до меня до этого никто не додумался!

С подобными мыслями я свернул в переулок. Переулок как переулок: узенький, темненький, с устойчивым запахом помоев и кошачьей мочи — самое то в моем состоянии. Зато точно прикорнуть на крылечке соблазна не будет, среди таких-то запахов!

До гостиницы еще два квартала, ничего, дотерплю, а дальше — здравствуй, постелька! Хорошо бы еще антипохмельное зелье себе заранее приготовить, только что-то я сомневаюсь, что это сделаю. Мои ноги красноречиво дают понять, что донесут меня только до кровати, а мозг сигнализирует о том, что вот-вот отключится. Нет, похмелья мне не избежать!

Я прислонился лбом к стене — холодная, приятная... Интересно, а можно спать стоя?

Ответить на очередной дурацкий пьяный вопрос я не успел: мне помешали. Изящно брошенный чьей-то рукой кинжал чуть навеки не лишил для меня проблему похмелья. Радикально, однако!

Тело среагировало быстрее мозга, отбросив меня на пару футов вправо.

Двое. С одной и с другой стороны, чтобы не выбрался. Привет начальнику городской стражи — это, наверняка, его штучки! Сейчас продырявят мою отравленную алкоголем шкуру и с гордостью отрапортуют об устранении очередной угрозы покоя местных граждан.

Но я ведь хоть пьяный, но память мне не отшибло, главное, чтобы еще не подвела.

Решив не упражняться больше в меткости, темные личности неизвестного происхождения перешли в наступление. Один вытащил веревку, а другой выудил из-за спины арбалет.

Э, ребята, я не желаю подохнуть со стрелой в горле, да еще связанный, как баран. Лучше уж кинжал — благороднее, я ведь не простолюдин какой. Ну, и не аристократ тоже, хотя, наверное, подайся я ко двору и прояви некоторую гибкость, заработал бы себе герб. Впрочем, я и так "белая кость" и на веревку не согласен.

Куда делась моя неуклюжесть? Пас рукой — и болт отклонился от цели. Жаль, промазал, а ведь метил в парня с веревкой. Зато он не промазал и набросил-таки мне на шею петлю. Затянуть ее я не дал, кое-как вывернулся при помощи магии, зато заработал дырку в боку. Неприятно, но бывает. Не смертельно.

Нет, они меня разозлили — так пренебрежительно относиться к магу! Мое самолюбие не могло простить подобного отношения, и я не стал сдерживать рвущиеся наружу инстинкты. Не зря, не зря меня побаиваются, это я только с виду тихий, а если что, то разбираться не стану.

Пробившееся через мое спутанное пьяное сознание заклинание опалило лица нападавших. Что, ребятки, не нравится? Мне ваш ножик тоже не понравился, но я ведь молчу, а не перебираю ваш род до седьмого колена.

Не, равновесие я держу плохо, глазомер тоже уже не тот — напрасно потратил силы на заклинание оцепенения. Видимо, пока ребята не разозлились вконец и не покромсали меня на мелкие кусочки (а желание такое у них присутствует), нужно воспользоваться чем-то более действенным и неприцельным. Дыхание смерти, что ли?

Сказано — сделано. Но как-то неправильно, потому что убийцы остались живы.

Еще один болтик, еще один кинжальчик — еле увернулся, ясно почувствовав, что сил-то во мне немного. Кончать с ними нужно, нечего позволять людям над собой измываться.

Колдовать в пьяном виде — удовольствие ниже среднего. И результативность у такой магии — соответствующая. Минут пятнадцать с ними промучился, пару царапин заработал и колоритную отметину на щеке, но все-таки прикончил мерзавцев! Трупы нужно было бы замаскировать, хотя бы иллюзию сотворить, но я сам уже был как труп: зеленый, обессиленный, перепачканный в крови, да еще и воняющий спиртным.

Предательское шестое чувство подсказывало, что содержимое моего желудка непременно останется на мостовой, если я не приму горизонтальное положение, а ноги ответственно заявляли, что до гостиницы меня не донесут.

Сквозь пелену пьяного тумана я уловил топот ног. Я не я, если они не по мою душу. До печеночных колик не хочется умирать в этом пропахшем кошачьей мочой переулке!

Собрав всю оставшуюся волю в кулак, искренне надеясь на то, что не рухну через пару шагов, я побрел прочь, не особо заботясь о том, что впереди, на соседней улице, тоже может быть полным-полно моих тайных и явных недоброжелателей.

Путаное сознание покинуло меня на пороге какого-то дома, на крыльцо которого я на мгновенье присел, чтобы провести воспитательную беседу с собственным желудком.

Одана

До сих пор не знаю, что заставило меня в этот час подойти к окну, а не, как все жители, мирно спать в своей постели. Быть может, тревога, потому что я боялась чужих шагов, посторонних звуков, а с некоторых пор и городской стражи, патрулировавшей Лайонг. Нет, за мной не числилось никаких прегрешений, просто в душе поселилось нехорошее предчувствие.

Предчувствия — это у меня от мамы, что-то вроде звериного чутья, помогающего безошибочно предугадать надвигающуюся опасность. Еще бы заранее знать, какова она, эта опасность!

Я сидела в комнате, мирно читала потрепанную книгу из городской библиотеки, — хорошо, что таким, как я, не запрещено ею пользоваться, а то бы с ума сошла этими длинными одинокими вечерами! — когда краем уха уловила какие-то голоса.

Наш переулок тихий, соседи — все люди порядочные, значит, кто-то чужой.

Грабят кого-то. Не меня — и ладно, засов у меня крепкий, а для непрошенных гостей припасено папино наследство — арбалет. Я даже пользоваться им умею, но, к счастью, ни разу не пригодилось. Я по темным улицам не хожу, а если кто у самого дома привяжется, то всегда можно Валеса позвать, он мужчина крепкий, голыми руками шею свернет. Золото, а не сосед! А, главное, добрый, всегда кусок мяса получше для меня отложит: Валес-мясник.

Голоса стихли, я успокоилась, вроде и свечу погасить решила, когда неизвестно зачем, из любопытства, что ли, решила выглянуть в окно.

Переулок был темен и пуст, каким ему и полагалось быть в этот час. Я уже хотела вернуться в объятия мягкой постели, когда заметила что-то на своем крыльце. Или кого-то.

Натянув шерстяные чулки и накинув на плечи первую попавшуюся кофту, я взяла свечу и по скрипучей лесенке спустилась в прихожую. Отодвинула засов и осторожно приоткрыла дверь, готовая в любую минуту ее захлопнуть.

Его я увидела не сразу, когда решилась выйти на крыльцо. Мужчина в серой, наглухо застегнутой куртке, в причудливой позе замерший на ступеньках.

Нагнувшись, я почувствовала запах перегара. Этого еще не хватало, теперь мое крыльцо — еще и бесплатная ночлежка! Но выглядел он прилично, не как бродяга, так что я подавила в себе желание немедленно брезгливо захлопнуть дверь и, поставив свечу на порог, опустилась на корточки перед незваным гостем.

Нет, он не только пьян, но и ранен — багряное пятно проступает сквозь одежду. И без сознания. Похоже, в переулке орудовали не грабители, а убийцы, иначе почему они не сняли с пальца дорогущее кольцо с зеленым камнем?

Я испуганно огляделась по сторонам и заметила два сгустка мрака на мостовой. Приглядевшись, поняла, что это люди. Раз не двигаются, значит, мертвые. Впрочем, разбираться было некогда: на том конце переулка показались отблески факелов. Городская стража. Она наверняка лекаря не позовёт, не разбираясь, бросит в сырую камеру. А раненому туда никак нельзя. Не похож он на злодея, не хочется, чтоб замучили. Знаю я, как с задержанными обращаются: сначала показания, потом помощь. А он ещё и пьяный — точно всех собак повесят.

У меня в запасе всего пара минут, времени на раздумья нет, и я, поднатужившись, втащила бесчувственное тело в прихожую, затем вернулась на крыльцо, проверила, не осталось ли там следов, указывавших на то, что в моем доме приютили раннего человека.

Лязгнул засов, и я вздохнула с облегчением.

Свет в моем доме не горит, следов не осталось, на меня никто не подумает.

А шестое чувство, между тем, твердило, что я совершила что-то незаконное.

Дождавшись, пока стража уйдет (они проторчали в переулке битый час, потом забрали тела убитых и удалились в неизвестном направлении), вновь затеплила свечу и, прилагая воистину нечеловеческие усилия для такой хрупкой субтильной девушки, как я, кое-как втащила раннего на второй, жилой этаж. Положить его мне было решительно негде, разве что себе в кровать, но меня подобный оборот дела не устраивал, так что я постелила ему на полу — мне же легче, надоели уже физические упражнения. Я ведь библиотекарь, а не портовый грузчик!

Сбегала на кухню, нагрела воды, достала аптечку и вернулась в спальню.

К моему удивлению, мужчина уже пришел в себя и погрузился в глубокий сон.

Ладно, хоть дышит, а раз спит, то проснется.

Закатав рукава, я осторожно приподняла его и стянула куртку.

Рана была на боку. Колотая. Еще несколько порезов на руках и на щеке.

Вздохнув и думая о том, зачем мне неприятности, я расстегнула рубашку и аккуратно обработала края раны. Какая-то она подозрительная, не кровоточит совсем, не могла у обычного человека кровь так быстро свернуться, разве что... Стремясь опровергнуть или подтвердить свои опасения, я сняла рубашку и глянула на предплечье — так и есть, две небольшие, изогнувшиеся в причудливом рисунке линии. Не серебряные, а угольно-черные.

Воистину, повезло тебе, Одана, приютила у себя тёмного мага! Нет, чтобы на крыльце оставить, пусть бы его стража нашла. И убила бы, у них ведь в таком случае разговор короткий: есть темный маг и два трупа, значит, мага нужно отправить к праотцам.

Теперь-то понятно, почему рана на нем так быстро заживает: магия в крови лечит, сама ткани восстанавливает. Порез на правой руке почти затянулся, да и царапина на щеке побледнела. Но повязку с лечебной мазью наложить всё же стоит.

Покончив с врачебными процедурами, я решилась рассмотреть его: не каждый день маги попадаются, тем более тёмные, их в Лайонге днём с огнем не сыщешь.

Мне раньше казалось, что все, кто имеют дело со смертью и детьми ночи, стары и уродливы. Мой маг был не такой, вовсе не грозный, на вид — так обыкновенный человек. Средних лет, тёмноволосый, но не брюнет, даже симпатичный. Нос с горбинкой.

Узнать бы ещё, какие у него глаза... Впрочем, зачем? Пустое любопытство. Не о том думаешь, Одана.

А кольцо у него интересное: из сплава белого и желтого золота, с двумя чернёными рунами.

Убедившись, что маг устроен с максимально возможным комфортом, я перебралась на кровать, задула свечу и погрузилась в объятия сна. Присутствие постороннего человека в спальне меня почему-то не тревожило — не в том он состоянии, чтобы к девушкам приставать, а, если что, сплю я чутко и держу нож под подушкой.

Но он приставать не стал, мирно проспал до утра. Я не только встала и переоделась, но и завтрак приготовила до того, как сеньор маг соизволил открыть карие глаза.

Лэрзен

Сначала я решил, что умер. Признаться, мысль об этом не обрадовала — не в том я ещё возрасте, чтобы на тот свет хотелось, но потом, ощутив все прелести похмелья, понял, что ошибся. Голова, словно спелый плод, раскалывалась на части, тело предательски ныло, руки подрагивали, как у эпилептика. А еще эта саднящая сухость во рту, будто в глотке развели костёр.