Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ну, напужал, — произнес воевода, и в голосе его Дану послышалось, как и в тот, первый раз, в тереме Марфы-Посадницы, задумчивость. И, вдруг, воевода мгновенно изменился и, придерживая ножны с мечом, встал с бревна. Встал с бревна и Дан. Тысяцкий вплотную приблизился к Дану.
— Ты уверен? Уверен, что так и будет? — почти прошептал он, смотря с высоты своего роста на Дана. В глазах воеводы было какая-то решимость.
— Уверен, — ни на секунду не задумавшись, ответил Дан. Пусть, в действительности все случилось не так, но теперь, ни воевода, ни Марфа-Посадница, ни ее сын Дмитрий никогда не узнают, как оно было на самом деле. Могло бы быть, если бы в историю не вмешался пришелец, рожденный в ином мире. Теперь уже в ином, параллельном, мире, ибо, чтобы не произошло дальше, отныне этот мир пошел своей, только своей, дорогой. В этом мире история сделала поворот.
— Хорошо, — сказал тысяцкий и, слегка повернувшись, позвал: — Иван, Гостила... Пришедшие вместе с ним крепкие мужички с взглядами бывалых волчар синхронно встали с бревна, на котором сидели — в стороне от воеводы с Даном — и практически одновременно поставили кружки с березовицей, что им принес Вавула, на поленницу.
— Здрав будь дом, хозяин дома и люди его, — чуть наклонившись-поклонившись в сторону, стоявшего отдельно от сарая и печей для обжига посуды, жилья хозяина подворья Домаша, попрощался с Даном и обитателями двора тысяцкий. Уважительно попрощался, как с боярами. Тоже сделали и его 'телохранители'. — Думаю, — выпрямившись и обратившись опять к Дану, произнес тысяцкий, — мы еще будем говорить. Меня убедили твои слова!
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|