Я же не Адам Смит, способный теоретически вывести законы о богатстве народов. Я обычный офицер, мои знания в экономике исчерпываются тем, сколько продовольствия и снабжения нужно собрать для армии такой-то численности на марше.
Но, увы, отменить эту систему было гораздо сложнее, чем её ввести.
— Я понимаю. Но хотя бы здесь, среди людей, которых вам понять гораздо легче, чем нас, индийцев, не повторите подобной ошибки, прошу вас.
Генерал уже совсем не знал, куда деть глаза. Ясмина хлопнула его лошадь по шее и та медленно пошла вперёд, вдоль колонны марширующих солдат.
Ясмина вернулась к нам с Нур.
— Ну что, получила свой ответ? — спросил я её.
— Получила. И вот теперь не знаю, что с ним делать. Идея людоедов-европейцев, которым наплевать на бенгальцев всё замечательно объясняла. Кроме того образа доброго и мудрого лорда Корнуоллиса, который я помнила из своего детства.
А теперь я вижу что мудрый лорд тоже мог ошибаться. Причем как — с истинно королевским размахом, — она тяжело вздохнула.
— Знаешь во Франции сейчас сидит министром иностранных дел Шарль де Талейран. Очень умная и совершенно беспринципная сволочь, этакий современный Макиавелли. Так вот у него одна из любимых поговорок: "Это хуже, чем преступление, это ошибка". Вот похоже, что Перманент Сеттльмент был именно такой ошибкой Корнуоллиса. И именно это, а вовсе не Йорктаун, он, похоже, считает величайшим провалом в своей жизни. Судя по тому, как он отреагировал на твой вопрос, ты ударила его со всего маху по самому больному месту.
— И что теперь? Бежать за ним прощения просить? — с вызовом в голосе спросила принцесса.
— Ничего. Он старый солдат, переживёт как-нибудь и этот удар. Тем более, что ему сейчас некогда терзаться угрызениями совести, надо сражение с Юмбером выигрывать. А вот потом, когда он будет пропихивать Акт об Унии через ирландский парламент, может быть он твои слова и вспомнит.
— Ладно, — встряхнула волосами Ясмина. — Пойдем, найдем какой-нибудь паб посидим, отдохнем перед межмировым переходом. Тем более ещё рассчитать надо когда у нас там подходящий момент.
В пабе к нам подошла женщина примерно лет 25 и обратилась к Ясмине:
— Кто вы юная леди, что вы можете позволить себе при всем народе обвинять главнокомандующего английскими войсками?
— Его старая знакомая, ещё по Индии, Ясмина Аздахак. Тут дело в том, что если сказать джентльмену в лицо то, что он и сам про себя знает, он не сможет не согласиться. А вы кто?
— Я Мэри-Энн МакКракен из Белфаста. Сестра казненного два месяца назад Генри Джоя МакКракена.
Мэри-Энн как-то ненавязчиво присоединилась к нам. Вместе с ней образовались двое мужчин, один постарше, по имени Томас, второй — примерно ровесник Ясмины, по имени Роберт.
Через некоторое время я сообразил, что это два будущих героя восстания 1803 года, причем Роберт Эммет ещё интересен тем, что раньше Конгрева начал применять в Европе клоны майсурских ракет. Хм-м, а мне ведь ракетчик с европейским бэкграундом не лишним будет. С ним, пожалуй, проще будет договориться, чем с майсурскими мастерами. Да и Мэри-Энн засветилась в истории Ирландии как просветитель и организатор. Как бы отговорить этих двух упёртых патриотов от влезания на английскую виселицу? Корнуоллис опять же спасибо скажет, если я этих двух смутьянов из Ирландии уберу.
— Как вы оцениваете перспективы восстания? — спросил у меня Томас Рассел, пока Ясмина с Мэри-Энн что-то там обсуждали по поводу женского образования.
— Крайне негативно. Месяц, максимум два, и Корнуоллис утопит его в крови.
— Почему вы так думаете? Ведь не далее как позавчера Лейк с позором бежал из Кастлбара? — возмутился ирландец.
— У Лейка практически не было приличных войск, только милиция. От силы эскадрон конницы и батальон пехоты. А против него было две тысячи регулярных французских войск.
А сейчас англичане высадили здесь уже несколько дивизий прилично обученных войск. И высадят ещё. Французы Юмбера через пару подобных побед просто кончатся, и ирландцы останутся один на один с регулярными войсками. А ваши повстанцы — это та же милиция. Сражаться с регулярными войсками милиция может при трёх-пятикратном превосходстве, не меньше.
И ирландцам неоткуда взять подкрепления, а в Дублин и Белфаст будут прибывать и прибывать транспорты с войсками. Англичане нагонят сюда пятьдесят, а то и сто тысяч солдат, сотни пушек, и просто задавят массой.
Причем скорее всего при первом же серьёзном поражении Юмбер просто сдастся. Ему-то что, он комбатант. Посидит несколько месяцев в комфортабельном плену, а после подписания какого-нибудь очередного перемирия поедет себе во Францию. А членов Общества Соединенных Ирландцев, взятых с оружием в руках — повесят.
Для того чтобы серьёзно бороться за независимость, нужны во-первых деньги, во-вторых нормальные офицеры с боевым опытом. Корнуоллис вот сражался с Вашингтоном в Америке, сражался с Типу-Султаном в Майсуре и ещё много где. Где у повстанцев генералы со сравнимым опытом? Только французский десантный корпус. Много ли ирландцам толку променять британскую оккупацию на французскую? Ну и деньги, где деньги? Вам Мэри Энн на своей фабрике заработает на пушки и порох? А на флот? Если вы не перекроете подвоз подкреплений, в ирландские порты, то шансов никаких.
Независимость САСШ выиграл не столько Вашингтон, сколько Пол Джонс.
В общем, будь я на месте ирландских борцов за независимость, я бы сейчас поехал куда-нибудь подальше от Островов — в Россию там или в Индию, нанялся там на службу какому-нибудь местному королю, и делал бы военную карьеру. Глядишь, заодно и разбогател. Опять же все британские генералы учатся воевать именно в Индии. Так что там вполне реально встретить на поле боя того, кто повесил твоего старинного друга, и иметь под командой достаточно сил, чтобы раскатать его в блин.
А лет через десять, когда у вас будет боевой опыт, будут взятые на шпагу богатства, знакомства среди поставщиков оружия, можно и подумать как всё это применить на пользу родине. А здесь и сейчас, увы, борцов за независимость вешают быстрее, чем они успевают вырасти в приличных полководцев.
Я сделал паузу. Ирландцы молчали, задумавшись, и мы все трое услышали как Мэри-Энн спрашивает Ясмину:
— Ясмина, а что это за ткань, из которой сшито ваше платье?
Ну вот приехали. До сих пор мы общались в основном с мужчинами, которым неприлично слишком внимательно разглядывать платье юной девушки. А тут Ясмина столкнулась с собеседником своего пола, тем более с владелицей ткацкой фабрики. И платье, пошитое в XXI веке было моментально опознано как что-то странное.
— Мэри-Энн, я, пожалуй не смогу удовлетворить ваше любопытство, — как ни в чём ни бывало ответила принцесса. — Вы понимаете, я — наследница престола. Меня воспитывали почти как мальчика. Учили фехтовать, разбираться в статях кавалеристских лошадей, вести войско в атаку, сводить бюджет государства. А рукоделие... Индия — страна ткачей, поэтому в тканях я, конечно, немного разбираюсь. На уровне "муслин приносит Империи столько-то лакхов рупий в год, а парусина — столько-то". Но когда мне нужно платье, я просто приглашаю старшину столичных портных и говорю: "Эфенди, мне нужно европейское платье для поездки в Европу". Он приносит образцы тканей, я выбираю, трачу время на примерки и это всё. Сколько там стоило это платье, десять рупий или тысячу, наши это ткани или привозные из Китая, меня как-то не волнует.
— Наследная принцесса... — задумчиво пробормотал Эммет. — И вы, её спутник, нам тут битый час соловьём разливаетесь про прелести службы у неевропейских государей? Да вы вербовщик!
— Ну да, — кивнул я. — Я вам обоим место найду. И Мэри-Энн тоже, если вдруг, вы, Томас, уговорите её ехать с вами. Там, где на троне сидит женщина, женщина на посту управляющего фабрики или там главы Академии, как княгиня Дашкова у русской императрицы Екатерины, никого не удивит.
— Мэри, если я поеду в Индию, ты поедешь со мной? — спросил Рассел.
— Конечно! — с готовностью откликнулась та. — Если ты останешься здесь, ты разделишь судьбу брата6. А так может быть господин Беринг и прав, мы когда-нибудь вернемся с умениями и силами, и не будем как они, бросаться с голыми руками на колесницу Джаггернаута.
Глазго, XXI век
29 августа 2003, Глазго
Переход из Дублина XVIII века в Глазго XXI был практически неощутим. Та же погода, то же положение Солнца на небе. Только вот море на востоке исчезло, сменившись узким заливом на западе.
Ясмина стремительно спикировала вниз, прошла над неширокой речкой и, резко затормозив развернутыми крыльями опустилась небольшом сквере. Едва я успел спрыгнуть с ее спины, она превратилась в кошку и решительно направилась в кусты.
Я просунул вслед за ней пакет с одеждой, и через минуту на парковую дорожку выбралась девушка, одетая вполне по современной моде.
— Пошли, — решительно потянула она меня куда-то вверх по склону. — Университет тут рядом.
Выбравшись из долины мы и правда оказались перед зданием университета. Правда, оказалось, что это немножко не то. Чтобы попасть в корпус Грегори, где размещалась кафедра социальной географии, пришлось немножко прогуляться.
В процессе мы прошли мимо огромной колоннады, напоминавшенй древнегреческий храм. Табличка на заборе гласила, что это пресвитерианска церковь имени Веллингтона.
— И здесь этот оборомот, — сквозь зубы выругалась Ясмина.
Наконец мы дошли до нужного корпуса. В отличие от главного корпуса университета и церкви, построенных во вполне привычных Ясмине архитектурных стилях, это здание было современным.
Только мы вошли в здание, как меня кто-то окликнул:
— Хай, Дик!
Я обернулся и увидел Ирэн Линдберг, с которой познакомился несколько лет назад в Лаксенбурге. Тогда я еще занимался наукой и поехал от института на стажировку в Летнюю Школу Молодых ученых. Там был народ со всего мира, в частности и австралийка Ирэн. Не то чтобы мы там с ней дружили, но все же знакомый человек.
— Ты что здесь делаешь? — спросил я.
— PhD диссертацию пишу. А ты?
— А я так, на день-другой проконсультироваться у профессора Малкольма приехал.
— У Малкольма? Он же мой научный руководитель. Но у нас с тобой, помнится, разная тематика. Ты же экологией и геохимией занимался, а не социальной географией.
— Времена меняются, — пожал плечами я.
Потом представил Ирэн и Ясмину друг другу.
Ирэн провела нас в рабочий кабинет Малкольма. Тот оказался жилистым мужиком чуть-чуть за сорок. Здесь уже Ясмина представляла меня. В конце концов она переписывалась с Малкольмом почти два месяца по E-Mail.
— Беринг, Беринг, — задумался профессор. — Где-то я по-моему вашу фамилию слышал. И нет, речь не о мореплавателе XVIII века. Картографирование нечетких множеств, которое норвежское отделение ЮНЕП лет пять назад публиковала, это не ваша работа?
— Моя.
— Очень интересно, и применимо и в социальной географии тоже. А вы не развивали дальше эту тему?
— Увы, почти сразу после этой публикации я ушел из науки в коммерческое программирование. В России сейчас трудно найти деньги на фундаментальные исследования.
— Послушайте, может пойдете ко мне? Я, пожалуй, postgraduate стипендию для вас найду.
— Увы, профессор, я уже обещал Ясмине свою помощь.
— А у вас неплохая команда собирается, мисс Аздахак, — улыбнулся профессор. — Дженнифер Форрест, вот Беринг. Его вы, насколько я понимаю, берете в качестве консультанта по землепользованию и сельскому хозяйству. А Дженнифер у вас по социальным реформам.
— У нас еще Мэри-Энн МакКракен есть, — добавил я.
— МакКракен? Ах да, у вас же там начало XIX века. Значит та самая.
Но по-моему это у вас перекос в сторону социальной географии и этнографии получается. Вам бы инженеров надо.
— Рихард тут в Англии завербовал Ричарда Тревитика и Роберта Эммета.
— Тревитик, Тревитик, а это который паровоз на тридцать лет раньше Стефенсона построил? А Эммет — герой ирландского восстания?
— Ну да. Уатта, допустим, или Уилкинсона из Англии не сманишь, их и в ней неплохо кормят. Кстати там Фултона таки сманили из Франции в Англию.
— Про что это они, — шопотом спросила Ирен.
— Хочешь, расскажу тебе сказку про магараджей, йогов, драконов и параллельные миры? — столь же шопотом ответил я. Она кивнула. Я отвел ее в угол кабинета, где стоял кофейный столик, и стал тихо рассказывать девушке историю своего знакомства с Ясминой.
— Ой, — воскликнула она, дослушав. — Я тоже с вами хочу! Если бы не всякие обязательства...
— Ты уверена, — спросила Ясмина, отвлекшись от обсуждения с Малкольмом каких-то сельскохозяйственных вопросов. — 1798 год по христианскому исчислению. Ни о феминизме, ни даже о суфражистках еще никто не слышал.
— Ага! — блеснула эрудицией Ирэн. — А в России только что закончился золотой век Екатерины Второй. А где-то там у вас в Махараштре — правление Ахильи Баи Холкар. И еще там у вас бегума Самру есть, отрядом наёмников командует. Ну и Дженни ни за что бы не осталась в мире, где ей не дадут развернуться.
— Ох, была бы бегума Самру у нас... — тяжело вздохнула принцесса. — Но отец ухитрился поссориться с Вальтером Сомрбе, и в результате это замечательное войско служит радже Нагпура. Подробностей я не знаю, это ещё до моего рождения было. А Дженни влюбила в себя Ранджита Сингха. И действует в основном его руками.
— Фьюить! — присвистнула Ирэн. — С таким-то парнем в общем наплевать на патриархальность окружающего общества. Лишь бы он слушал.
— Вот то-то и оно. Ранждит Сингх у меня один. И хотя другие достойные внимания аристократы есть, не уверена что еще одной девушке из XXI века так повезет, как Дженни.
— Да-а, — грустно вздохнула Ирэн. — Вот соберешься в восточную сказку, а тебя так обломают...
Тем временем Ясмина вытащила из рюкзака пачку закупленных в Лондоне книг и раскладывала их по столу перед Малкольмом.
Профессор с восхищением разглядывал обложки.
— К сожалению, — вздохнула Ясмина. — У вас наверняка это сочтут искусной подделкой. Ведь любой специалист легко определит, что эта книга не стояла на полке где-нибудь 200 лет.
— Это ничего. — улыбнулся Малкольм. — Найдется немало коллекционеров, которые будут рады обладать и аутентичной копией. Теперь вопрос в том, чем я вам могут отплатить за такой замечательный подарок. Ну мы с вами обсуждали "Зеленую Революцию". После той вашей переписки я списался с самим Берлаугом, мы с ним немного знакомы, пару раз пересекались на каких-то конференциях. И он прислал сорок килограмм семенного зерна и семян хлопка. То есть если у вас там найдутся толковые люди, способные усвоить инструкции на английском, лет через пять вы будете вполне способны произвести у себя там зеленую революцию на полтораста лет раньше. Но мы с Норманом хотели бы знать о результататах.
Вы сможете периодически присылать нам отчеты?
— Не очень регулярно. Для того чтобы послать вам письмо, мне нужно будет наведаться в этот мир. А это, ну как бы вам объяснить, ну примерно как для человека залезть на гору высотой в десять тысяч футов. То есть можно, и даже не очень рискованно. Но физически тяжело и нужно затратить довольно большое время, особенно учитывая то, что нужно учитывать расписание движения миров друг относительно друга. Императрица не каждый месяц себе может позволить подобное развлечение. Так что, пожалуй, не чаще раза в 2-3 года.
