Командная игра 2012

Порой Айвен представлял себе, что было бы, продолжай маньяк-Майлз военную карьеру, внутренне содрогался, смотрел на его биологические успехи — и содрогался того пуще.

Когда кузеновы проклятия чуть поутихли, Айвен спросил:

— Ну, посчитали тебя беспомощным. — ("Пожалуйста. Айвен, — вздыхала каждый раз тетя Корделия. — Очень прошу воздерживаться в присутствии Майлза от неполиткорректных эпитетов типа "убогий", "уродец", "полкопытник" и прочего"). — Приставили охрану. И что? Из-за чего ты так распалился?

— Ты забыл, как действует СБ? я, слава богу, отлично выучил их методы, — с размаху вонзив ультразвуковую тяпку в центр клумбы, Майлз перебрался на костыли и медленно двинулся по тропинке к столику, за которым сидел Форпатрил. — Столько лет живу под колпаком; честное слово, без их дыхания за спиной я почувствовал бы себя голым...

— Странные у тебя желания, братец, насчет дыхания за спиной, — подколол Айвен. Всякий раз, вспоминая обожаемую работу — бывшую обожаемую работу, кузен превращался в клубок нервов. Горечь нереализованных планов сплеталась с уважением, злостью и... благодарностью? Да, именно так. После той истории, итогом которой стало водворение в Семье младшего Форкосигана (правду сказать, история была та еще — похищение, неразбериха с двойниками, клонами и откровенной дезинформацией, покушение на дядю Эйрела, побег на Архипелаг Джексона и прямое попадание в разборки тамошних баронов, чуть не погубившее новоиспеченного лорда Марка) — Майлз зарекся критиковать Иллиана и его подчиненных. Он даже перестал на них ворчать. Хотя именно с тех пор ввел практику ежевесенней собственноручной прополки ближайших клумб. — Так чем тебя, не побоюсь этого слова, не удовлетворила Безопасность на сей раз?

Не купившийся на подначку кузен тяжело рухнул на предложенный стул, сложил костыли и принялся дотошно вытирать салфеткой испачканные землей руки:

— Пока они сторожили меня, у них под носом орудовала группа казнокрадов! В моем собственном Комитете! Точнее, комаррианском Проекте Терраформирования, но они все равно подотчетны Комитету...

— С позапрошлого месяца, так что простим им некоторую автономию, — невинно заметил Форпатрил. — Но ты-то, надеюсь, сразу же исправил ошибку, вычислил преступника и лично призвал его к ответу?

— Всё ещё хуже, — Взгляд Майлза с такой пытливостью исследовал разбитый вокруг особняка парк, черную почву и зеленые растения, что у Айвена мурашки по спине побежали. — Преступника я действительно обнаружил... Вернее, заподозрил, что с предъявленными мне отчетами что-то не ладно. Потом стал вызывать сотрудников на доверительный разговор. Видел бы ты, как завороженно они следили за нейробластерами охранников, любезно приставленных к моей персоне! В итоге преступник сознался сам. Им оказался муж племянницы Лорда-Аудитора Фортица, администратор Этьен Форсуассон.

— Не сын, не брат, — пожал плечами Айвен. — Высокое родство не панацея от глупости и жадности. А что из себя представляет племянница, надеюсь, хорошенькая?

— Катриона может думать только о том, как ее сын справляется с этим испытанием, — чопорно заявил кузен, не замечая, с какой торжественностью прозвучали в его устах четыре слога женского имени. — А мне гадко знать, что я причина ее несчастий.

— Оставь. Как сказала бы тетя Корделия, во всем виновата любовь. Или гормоны. Или демографическая бомба, подготовленная старшим поколением. Или даже случай... Ха, давай остановимся на версии, что во всем действительно виновата моя матушка!

Но Майлз не успокаивался:

— Я ничем не могу ей помочь... — заныл он. Потом насторожился и с воплем: — Флаффтония не там выросла! — заковылял к очередной клумбе.

— Чертов любитель флаффтоний, — проворчал Айвен, устраиваясь в садовом кресле поудобнее. Наполнив бокал коктейлем — на этот раз приятного темно-оранжевого оттенка, он предался тому занятию, к которому не имел ни склонности, ни особого желания, но которое единственное позволяло выдержать многолетнее общение с чокнутым кузеном — размышлению над сложившейся ситуацией.

Внизу послышались незнакомые голоса. Катриона в последний раз поправила перед зеркалом прическу, разгладила платье и вышла из комнаты.

Прятаться бесполезно. Бесчестье не знает границ.

У подножья лестницы тетя Фортиц разговаривала с двумя мужчинами, майором Службы Безопасности и... второго Катриона не знала. На редкость симпатичный капитан, судя по нашивкам — из Генштаба, какое он может иметь отношение к делу Тьена? Что еще тот успел натворить?

Наскоро представив своего спутника ("Капитан лорд Форпатрил" — "Очарован, госпожа Форсуассон" — и нахальная улыбка, от чего опутавший Катриону мрак стал совсем невыносимым), майор Галени испытующе взглянул на хозяйку дома и ее племянницу:

— У меня плохие вести.

— Выкладывайте, Дув, — предложила тетя Фортиц. — У кого еще Тьен брал взятки?

Ключевое слово "террористы" временно исключено из лексикона. Тетя Фортиц наверняка не забыла те двадцать часов, которые они с Катрионой провели под прицелом Судхи и его компании. Но — нельзя. Обсуждается только то, что можно доказать.

Тьен брал взятки. От этого не скрыться. Его преступление общеизвестно, и... На ближайшие лет десять она, Катриона Форсуассон — жена преступника. Отступления нет.

Тогда, после освобождения из плена, лорд Форкосиган сказал много утешительных слов. Что она, Катриона, своим героическим поступком (героическим? Она — герой? Пф, какая глупость...) спасла не только станцию, но, возможно, будущее Комарры. Что она и Николас никогда, ни при каких обстоятельствах, не будут ответственны за преступления Этьена Форсуассона. Что он, лорд Майлз Форкосиган, гордится знакомством с ней, он восхищен, и...

Его серые глаза сияли любовью.

Вернее, ей, истосковавшейся по любым положительным эмоциям, казалось, что это любовь, но наверняка всё дело было в лекарствах. Она заметила, как оруженосец помогал милорду перебраться с костылей в гравикресло, и как медик делал какой-то укол. Наверняка обезболивающее. Форкосигану тоже нелегко дались переговоры с Судхой.

Но всё похоронено. Подвиг Майлза... вернее, лорда Форкосигана — похоронен в архивах СБ. Их мимолетная симпатия похоронена под гнетом миллиона других, тягостных минут. Она, Катриона, тоже похоронена...

В гробу хрустальной верности. Во тьме бесполезных, бессмысленных клятв.

Ах, Тьен, если бы тебя не было...

Мысли пронеслись стайкой перепуганных воробьев, пока майор Галени выдерживал драматическую паузу:

— Минувшей ночью Этьен Форсуассон совершил побег. Его перевозили...

Пока Галени вел рассказ о том, как охранники нарушили инструкции, как Тьен воспользовался моментом и проявил неожиданную техническую осведомленность, может быть, ему помогли? — и тетя Фортиц отвечает пренебрежительной улыбкой, — Катриона чувствовала, как в висках пульсирует мысль: "Боже, Тьен, ты совершеннейший идиот!"

СБ может справиться с любой проблемой. Так утверждает Ма... лорд Форкосиган. Да, сделка с ними пованивает серой, но пока у них есть Главный Преступник, то есть сознавшийся во взяточничестве администратор Форсуассон, никого не интересуют деяния группы технарей, озабоченных будущим Комарры. Так нужно Барраяру.

А значит, всё умерло и похоронено.

Пока Тьен отбывает наказание, Катриона поставила целью набраться мужества и обеспечить будущее Никки и себе. Лорд Форкосиган... нет, все-таки Майлз, улыбчивый, открытый, искренний, несправедливо и жестоко искалеченный Майлз — помог прорваться ко врачам, и медицинская помощь Никки обеспечена. Вернувшись на Барраяр, Катриона почувствовала, что оживает, как засохшее растение после дождя. Она начала поиски работы, в минуты редких свиданий с Тьеном мечтала о том, как пойдет учиться, но вместо этого — снова шаг в темноту. Что сейчас она должна делать? Что вообще делают жены сбежавших преступников? Преданно запекают напильники в пирог, или предательски разрешают эсбешникам опутать дом прослушкой?

Предательство — когда предают тебя, или когда предана ты?

Есть ли выход из этой паутины...

— Вам нехорошо, госпожа Форсуассон?

— Я справлюсь, — ответила Катриона. — Благодарю, капитан Форпатрил.

Она надеялась, что в ее сухом тоне лорд прочтет не столько рвущийся из души вопль отчаяния, сколько аристократическую твердость духа и легкое любопытство — а собственно, что он здесь делает?

— Вообще-то, — ответил на невысказанный вопрос Форпатрил, — я шел к вам по другому поводу. Мы с Галени просто давние знакомые, вот он и разрешил сопровождать его, а на самом деле меня прислал Майлз. Да, именно так.

— Майлз? То есть лорд Форкосиган?

— Сейчас он несколько стеснен в передвижениях...

— Ему нездоровиться? — испугалась Катриона. Почему жизнь так не справедлива к хорошим людям.

— Нет, не в том дело, — поправил Форпатрил. — Да и не будет Майлз обсуждать со мной свои болячки. К нему приехал брат, и, как выяснилось, Марк в своих галактических путешествиях подцепил идею предпринимательства. Одним словом, Майлз кипит по поводу экономических потуг брата и одновременно пытается как-то уследить за перепланировкой парка вокруг особняка. Занят по макушку, а тут еще эти флаффтонии...

— Посадки флаффтонии очень декоративны, если за ними как следует ухаживать, — согласилась Катриона.

— Именно. Но что может сделать один человек, вооруженный всего лишь одной лопаткой? — философски пожал плечами Айвен. — Но с его слов я понял, что вы — именно та помощница, которая ему нужна.

— Он вспомнил наш разговор о садах? Ма... лорда Форкосигана заинтересовала моя идея сада из барраярских растений; конечно, это всего лишь дизайнерские идеи, но... значит, я могу навестить его?

— Конечно! И чем скорее, тем лучше! Ландшафтный дизайн — именно то, в чем так нуждается мой кузен!

— Что это было? — спросил Галени, когда они покинули дом Фортицев.

— Ты о чем? — Айвен привычно прикинулся дурачком.

— "Ландшафтный дизайн", флоф...

— Флаффтония, — поправил Айвен. — Растение семейства двупластинчатых. Проверь, оно действительно существует. Метельчатые сорта используются в декоративных посадках.

Но Галени ботаническим жаргоном не обмануть.

— Какие отношения у Майлза с госпожой Форсуассон?

— Это сейчас спрашивает Дув или майор Галени?

— Дув, майор Галени, — проворчал эсбешник. После паузы, за время которой их флайер пересек два квартала и избежал четырех аварий, он добавил: — Я обязан Майлзу после той истории с Марком и моим отцом. И не хочу, чтобы он опять во что-то влип.

— Майлз постоянно во что-то влипает, — весело ответил Форпатрил. — Я тебе рассказывал, как мы путешествовали на Цетаганду, на похороны тамошней императрицы?

— Что-то такое было.

— А как Майлз потом писал нынешней императрице письма, советовался по проблемам терраформирования, рассказывал?

— Нет, это рассказывал Иллиан. С таким выражением лица, будто ему удаляют кости без наркоза.

— Что и требовалось доказать. У маньяка-Майлза нет чувства самосохранения. Он ввязывается в одну авантюру за другой. Раньше дядя Эйрел и тетя Корделия боялись, что он как-нибудь вернется домой в гробу. Сейчас, когда физические бои стали ему не под силу... — Форпатрил замолчал, выворачивая руль — иначе бы флайер протаранил не к месту возникший небоскреб, — Он всё равно не успокаивается. Думаю, что если когда-нибудь его разберут на молекулы, он и тогда не остановится. Ученые наконец-то откроют вечный двигатель...

— И причем тут госпожа Форсуассон? — не сдавался Галени.

— При том, что медсестрички больниц от Форбарр-Султаны до Колонии Бета — ему не ровня. Как и боевитые леди, слетающиеся на работу в Комитет по Терраформированию, как мухи... вернее, как пчелы на мед. Ведь эти дамочки, как ты понимаешь, все поголовно замужем...

— Госпожа Форсуассон, кажется, тоже, — заметил эсбешник.

— Тем лучше, — оптимизм Форпатрила не знал удержу. — Майлз будет себя чувствовать в безопасности. По первому времени. Пусть вместе, голова к голове, спланируют что-нибудь дизайнерское и озеленительное, пусть разберутся с этой чертовой метельчатой флаффтонией...

— Ты занялся сводничеством, — подвел итог Галени. — Айвен, это глупо. Госпожа Форсуассон намучалась со своим непутевым мужем, а сколько ей предстоит испытаний — ведь его поиски только начались, пока за ним будет идти охота и доследование, она будет нуждаться в сочувствии, в заботе... гмм.

— Вот именно. Я всего лишь создаю удобный случай. Так и скажи Иллиану.

Даже укрепив тылы негласной поддержкой двух эсбешников, Айвен посчитал за лучшее не появляться в особняке Форкосиганов в течение ближайших недель. Выручили визиты Майлза в округ — ах, какая жалость, не увидимся! — а дальше помог аврал на работе. Через месяц, когда Айвен настолько успокоился, что перестал вздрагивать каждый раз, когда Майлз вызывал его по комму, кузен вдруг заявился сам.

Его не остановили даже сломанный лифт и неудобная лестница. Кто только придумал эти гравикресла, — скривился Айвен, наблюдая, как Майлз на своей инвалидной колеснице переплывает из-за балкона в его апартаменты.

— Знаешь, ты мог бы расцветить эту штуку гербом Форкосиганов, — заметил радушный хозяин. — Не всё Марку тараканов метить.

Майлз принялся нащупывать что-то в подлокотниках, и два пульверизатора, обычно снабжавшие зеленых подопечных своего повелителя подкормкой, неприятно дернулись в сторону Айвена.

— Я пришел, чтобы ты объяснил мне, что там произошло с Форсуассоном.

— А что с ним произошло?

— Лорд-Аудитор Фортиц сообщил мне, что буквально вчера тело Тьена нашли на орбите. Он пытался спрятаться на космической станции, вышел в открытый космос, чтобы уйти от повального обыска, но не озаботился проверить наличие кислорода в баллонах скафандра.

— Умер? — деловито поинтересовался Айвен.

— Да. Черт возьми, Айвен! Хватит ухмыляться! Я требую, чтобы ты объяснил, что происходит!

— Несчастный случай. С Этьеном-чтоб-его-бестолковым-Форсуассоном произошел несчастный случай.

— Не спорю, но что с ним произошло до перемещения на станцию?

— Откуда мне знать?

Майлз дернулся, задел кнопку, и под креслом защелкала вибропила:

— Саймон выяснил, как ему удалось сбежать. Когда Тьена перевозили, транспорт СБ затормозил, поскольку улица была перекрыта аварией.

— Хм. Случайность.

— Охранники, нарушив инструкции, бросились выручать пострадавшую блондинку...

— От такой случайности и я бы не отказался...

— А Тьен успел вскрыть замок и выбрался из машины.

— Вот это точно случайность; умом покойный, к сожалению, не отличался.

— А потом скрылся на чьем-то флайере. Интересно, на чьем? И кто так лихо помог ему скрыться с планеты?

Повисло молчание. Майлз сверлил кузена тяжелым взглядом, Айвен размышлял о том, что все Форкосиганы, по натуре, убийцы. Не важно, во имя Барраяра, как дядя Эйрел, во имя свободы и справедливости, как тетя Корделия, ради успокоения нервов, как Марк-Пьер, или по причине сломанной спины перешли на зеленые насаждения. Призвание не скроешь.