Маша

Дома радовала сестра, ее увлечение живописью снова набрало обороты, и дома появились картины маслом. В прошлый раз она остановилась на акриле, зато теперь... как и Маша, Катюшка отличалась вариативностью постоянства. В том плане, что живописью интересовалась уже лет десять, но периодически это увлечение сходило на нет, чтобы через пару месяцев снова расцвести ярким цветом. У самой Маши точно такое повторялось с фитнесом и танцами. Занятия чем-то таким требовались буквально на физическом уровне. Вот и сейчас Маша ходила в зал, не забывая о занятиях танго, но это исключительно для души, про какую-то нагрузку там говорить не приходится.

В общем, самая обыденная жизнь с приготовлениями к майским праздникам и поездкой к маме в деревню. За неделю до праздников случилось неожиданное. На работе перетряхнули руководство, вдруг решил уйти начальник с парой замов, главбух и ее зам, и несколько начальников отделов. В общем, вся верхушка. Но это полбеды, нельзя сказать, чтобы подобное обрадовало, но, так как относилось к Маше постольку— поскольку, слезы лить причины не было. Непосредственное начальство осталось, а остальные пусть. Зато факт о перемещении не радовал, вместо обособленного подразделения в отдельном здании, их предприятия загоняли в основной комплекс МВД. С одной стороны, до работы будет ближе, можно даже пешком ходить, с другой, геморрой переезда еще долго будет аукаться, да и непонятно, чем все это вместе грозит.

Чуть подумав и прикинув сроки, Маша повременила с уходом. Неделя переезда вымотала донельзя, сколько, оказывается, в офисе барахла хранится! Но, рано или поздно, все заканчивается и, наконец, на майские она получила возможность отвлечься. Любимая сестра осталась на еще более "любимой" работе, проводить инвентаризацию, а Маша отправилась к маме, устроившей свое личное счастье в деревне.

Мама, увлекшаяся самопознанием и помощью окружающим через разные техники, нашла свое счастье с одним из клиентов. Сестры были в шоке, сначала от увлечения разные техниками, но за пять лет и не к такому привыкнуть можно. Потом знакомством с кавалером, а после свадьбой. Последние пара событий прошли слишком быстро, буквально за месяц. Зато итогом стал переезд в деревню к мужу. В целом, это дало свои плюсы, вернувшаяся Маша жила только с сестрой, да и выбраться на природу стало проще. Зато точно так же нарисовались минусы — мама оказалась далековато. Правда, надо учесть, что у Николая было неплохое хозяйство, дом со всеми удобствами, пара работников. И главное — искренняя привязанность к маме. Это подкупало и примиряло с его существованием. Теперь, пять лет спустя, привычка сменила недоумение и настороженность. В деревню сестры ездили, почти как к себе домой, и искренне отдыхали душой, не забывая поработать физически.

Десять дней выходных пролетели моментально и уставшая, чуть поправившаяся Маша, вернулась домой. Общение с мамой всегда влияло положительно и приносило умиротворение.

Обустройство на новом месте протекало со сложностями, как обычными бытовыми в виде отсутствия столов в нужном количестве, так еще и с примесью моральных терзаний. Если на прошлом месте пришел и все, то тут следовало пройти несколько ступеней пропусков, начиная с поста охраны на входе и заканчивая считывателями на каждом этаже. К тому же, новый кабинет "удачно" располагался в цоколе, что вызвало бурю негодования у всех. Собственно, все бурчали, дескать загнали в подвал, пока Маша, не выдержав, не прояснила:

— Это цоколь, что же вы преувеличиваете.

— А разница? — уточнила стервозная девочка из службы заказов.

— В подвале больше половины этажа находится под землей, а, если меньше, то это цоколь, — отозвалась Маша, расставляя свои папки.

Вот почему у нее, проработавшей здесь без году неделя, два шкафа бумаг? Вопрос риторический, хотя, время на обдумывание занял.

Странное дело, но претензии на этаж пропали, видимо жаловаться, что их загнали в цоколь не так солидно.

Самой большой трудностью оказалась курилка. Место для нее выбрали самое неудачное, далеко и в тупике. В принципе ничего, небольшой закуток с парой скамеек, но, вот чтобы добраться туда, нужно либо пройти несколько коридоров и пяток дверей с карточкой доступа, либо через весь внутренний двор. Что, в общем нормально, но не тогда, когда там толпа народа. А народ собирался периодически, зачем, Маша так и не уяснила.

В один из хороших дней: теплое майское солнышко, безветренно и вообще прекрасное настроение, девушка, как всегда, устроила перерыв на перекур. В курилке оказалось на редкость оживленно. Один из сотрудников, которого Маша зрительно более— менее запомнила, что-то показывал остальным. Прибившись в сторону, девушка поняла, демонстрировал танго. Правда, на незнающей партнерше и без уверенности, когда вести можно даже начинашку. После второй попытки показать элемент она не выдержала:

— Ты не правильно заводишь, а партнерша не понимает, не та постура и нет контакта. Тут сначала нужно основу хоть на словах рассказать.

— Ты знаешь?

— Да, танцую.

— Не видел.

— Я только на практики хожу и то не каждую неделю. Что ты хотел сделать?

Вот так, с сигаретой в одной руке и зафиксировав вторую, Маша последовала за ним. Простейшие связки, как раз то, с чего любят начинать их ведущие. Потом смена уровня и остановка...

— Это что? — спросил он, затягиваясь.

— Уровень понизил. Вы уровни еще не проходили, да? Смотри, это нормальный, как всегда. Это плюс один, шаги меньше и быстрее, а это минус — шаги длиннее и медленнее. Еще ниже и начинаются элементы планео и прочие, — Маша продемонстрировала. — Ты меняешь свой уровень и, как следствие, меняется уровень партнерши.

— Или можно только ее менять, — добавил один из зрителей.

Кто-то из руководства, или, точнее, близкого к руководству, откровенно говоря, в большом начальстве Маша порядком путалась, так как этого самого начальства тут было до хрена.

— Позвольте? — он подал руку и повел.

Сразу почувствовался совершенно иной уровень партнера.

Несколько простых шагов и элементов, просто знакомство и хиро...

Маша прикрыла глаза, чтобы полностью почувствовать и поплыла. Танцевать с отличным партерном одно удовольствие. Он удивленно заметил:

— А, узкая юбка. Понял.

И больше широких замахов не было. Несколько кругов и финальный пам-пам. Четко, красиво, эффектно.

— Здорово, — оценила Маша и тут же добавила. — Если что, у нас есть танго клуб и как бы собирается сообщество.

— Хорошо.

Прелесть, какой милый, хотя, надо отметить, тут таких большинство, профессиональная деформация, видимо. Докурив и ответив на пару вопросов, Маша ушла обратно, работу еще никто не отменял. В следующие перекуры девушка снова делилась знаниями о танго, рекомендациями, как начать, и рассказывала пару случаев из жизни.

На практике Маша убедилась в эффективности наглядной рекламы, по словам ведущей — Татьяны, к ним резко пришло десяток человек ,причем, почти все мужчины. Фраза про острый дефицит партнеров и огромный выбор самых разных партнерш произвела свое действие. Обсуждая всякие разные последние новости, все же два месяца отсутствия это долго, Таня вдруг отвлеклась. Пришел ее давешний партнер по танцу, причем с дамой. Вот так повезло. Когда Таня вернулась и, смеясь, поблагодарила за рекламу, выяснилось, что пара танцует давно и рада снова получить возможность практиковать.

Вопреки ожиданиям девушки, ей так и не довелось потанцевать с новым партнером. Свои ,привычные, как обычно пригласили, заодно поболтали ни о чем, но вот новые, как пришли парой, так и танцевали только друг с другом. Обидно малость... но в любом случае танго — это куча позитива.

По дороге домой Маша шла и пританцовывала.

Мгновение — и девушка растянулась на асфальте. Как же больно. У туфли свернулся каблук. Проклятье. Да еще чулки поползли, не говоря уже о ссадине на руке.

— Почему вы так невнимательны? — спросил вдруг Арсений Олегович, помогая подняться.

— Не поняла, что случилось... — чуть растеряно отозвалась Маша.

— Каблук сломали, давайте довезу.

— Спасибо, мои вещи...

Ей тут же вручили пакет с танцевальными вещами. Как удачно он оказался рядом. Машина тоже стояла неподалеку. В принципе, ходить можно, просто неудобно и неприятно. Идти пешком в таком виде — не лучшая идея.

— Спасибо, — снова сказала Маша, когда машина подъехала к ее дому.

Буквально пара минут и все.

— Давайте провожу.

Попытка вежливо отказаться провалилась. Пришлось снова благодарить и подчиниться. К счастью, третий этаж, это не десятый, да и квартира открыта. На лице Арсения Олеговича было написано, что он думает о такой безалаберности.

— Жужик, ты? — крикнула сестра из кухни.

— Я.

Катюшка выглянула и опешила:

— На тебя накинулись по дороге, но, поняв кого схватили, поспешили убежать? Умеешь ты произвести первое впечатление. Здравствуйте, — она все же заметила гостя.

Пришлось знакомить. Сестра продемонстрировала лучшие качества, начав общение со скоростью сто слов в минуту. Пока Маша приводила себя в порядок, Катюшка уволокла гостя на кухню и уговорила поужинать.

— Мелкая, принесли йод, — попросила Маша, перебираясь в зал, и рассказав свою версию происшествия.

Вот нет у нее желания быть на кухне, к тому же, она точно знает причину такого гостеприимства. Они все никак не могли доесть суп-харчо, слишком большая кастрюля получилась. И пирог с выходных остался. Тоже вкусный, но, если есть его всю неделю, это кому угодно надоест. Вот, чтобы удержаться от ненужных замечаний, Маша и предпочла зал и общество кошки, которая, впрочем, моментально ушла караулить гостя.

— Даже ты меня бросила, — сказала девушка вслед любимице.

— Я все слышу, дурочка тоже. Чай будешь?

— Буду и йод.

— Ну, ты оригиналка, — отозвалась Катюшка.

Но принесла заказанное.

— Суп скармливаешь? — шепотом спросила Маша.

— А-то, — просияла мелкая и снова убежала.

Замазав коленку и ладонь, Маша все же решила появиться на людях. Но люди успешно общались и без нее, правда, мелкая с кем угодно легко ладила и поддерживала поверхностную беседу.

Ля-ля-ля... Маша достал ноут и, найдя незаконченную книгу, погрузилась в историю. Пришлось отвлечься, когда Арсений Олегович начал собираться. Прощание вышло странным, для Маши лицезрение дома человека с работы вызывало диссонанс. Нет, к ней иногда приходили коллеги, но, как правило, те, с кем она поддерживала долгое и близкое общение, а не отделанное начальство.

Начальство ушло, и тут появилась возможность обсудить событие, гостя, неправильного партнера на танцах и дурака клиента у Катюшки. Все, как всегда, даже когда пару раз высказалась.

Постепенно работа наладилась. Обживание нового места закончилось, короткий путь в курилку был найден, круг общения, с кем можно потрепаться ни о чем, определился. Вне работы тоже возник некоторый прогресс, наконец, заплатили с подработки, появились жильцы в квартире, и на танго стало ходить больше народа. А еще навалилась тоска из-за сестры, младшей на пять лет, у нее кто-то появился. Пока Катюшка не была готова делиться подробностями, что, в общем-то, было странно, дико, непривычно и откровенно ненормально, но ведь факт!

Как-то остро накатилась волна недовольства собой, работой, успехами, которых нет, и, вообще, она даже живет с сестрой! Возраст, вычитанное где-то глупое понятие личностного кризиса и, вообще, все плохо, вот у всех все хорошо, а она одна бедная-несчастная...

Маша не то чтобы разрешила себе побыть в депрессии, но в полосу тоски свалилась и, как выбраться из этого состояния, пока не видела. Жалость к себе перебивала все доводы разума, умные слова и все сопутствующие внешние раздражители. Понятно, что если высматривать только черные тона, их легко найти.

Даже любимая сестра ничего не могла изменить, она как ни пыталась, не готова была лезть слишком глубоко, чтобы не говорить о себе. Да и, к тому же, светящая счастьем сестра не могла и не хотела понимать чужие страдания.

Для полного ощущения на работе возникли странные слухи про нее и Арсения Олеговича, типа — скрываются, а толку — чуть, их, как будто, полгорода видело. Маша разводила руками, плевалась через плечо, клялась и божилась, но слухи лишь обрастали массой, как снежный ком. В конце концов, осознав бессмысленность своих попыток разубедить людей, она махнула рукой, получив очередное подтверждения своей несостоятельности как женщины. Вот даже слухи не имеют никакого основания, вот почему так нечестно?

И пока на улице все было изумительно — конец мая— прекрасная пора, в душе царил полный раздрай. Именно поэтому, проснувшись как-то в три ночи по естественной надобности и обнаружив кухню, залитую водой, Маша даже не удивилась. Все плохое, что может случиться, случается именно с ней. И пока руки привычно выполняли нужные действия, собирая воду, девушка лишь острее ощутила свою ненужность и никчемность. Стоя на кухне в воде посреди ночи другие мысли не возникли.

— И почему я тут одна, как дурра, поломойкой работаю? — спросила Маша у подошедшей кошки.

Умная животина сидела в коридоре подальше от воды и внимательно наблюдала за чужой работой. Зараза...

— Жужик, просыпайся, тебе страшно повезло! — Маша вошла в комнату и включила свет.

После чего потеряла дар речи. Жужик была дома. Причем не одна, а с ... Арсением Олеговичем.

У Маши наступил диссонанс...

— Ханурик, ты чего приперлась?

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — тупо спросила девушка, пробуя осознать увиденное.

Она даже отвернулась, смотреть на картину было как-то привычней. Хотя надо пыль с рамок протирать, Маша автоматически вытерла пыль.

— Маш, ты спятила? Ты только ради этого в три утра вломилась?

— Нет, — возмутилась Маша, тоже повысив голос. — Пошли плавать, пока соседи не появились!

Маша развернулась и ушла на кухню, к кошке. Наверняка заразина все знала. И вообще...

Пока Маша орудовала совочком для мусора, им было собрать быстрее, чем шваброй, пришла сестра. И даже заглянул Арсений Олегович. В трусах...

Она не выдержит. У нее нервы к этому не приспособлены. Точно. Или уже спятила?

Катюшка и ОН?

Точно спятила.

— Ханурик? — обеспокоенно спросила мелкая.

— Я в шоке, не отвлекай.

— А что случилось? — осведомился Арсений Олегович.

Голос звучал как-то глухо и странно.

— Сорвало шланг к посудомоечной машинке, — пояснила Маша.

— А чего совком? — спросила Жужик, берясь за швабру.

— Чтоб ты без работы не осталась. И так быстрее. Я надеюсь еще выспаться до утра.

— Точно. Короче, только мы так экстремально моем полы, — хмыкнула Катюшка.

— Точно.

Они вот уже неделю собирались дома убрать полностью, с мытьем полов и протиранием пыли. Но Жужик была занята собой, а Маше не хотелось вязнуть в рутине, и так все плохо.

— Так. Точно!

Ханурик повернулась к стоящему за ней Арсению Олеговичу и, поцеловав его в щеку, спросила:

— Ты же хочешь лечь спать, правда?