Хулиганы города Китежа

— Змиев! Зорин! Быстро прошли в умывалку!

Андрей, уже успевший подскочить на ноги, подал руку Коле, который, похоже, находился в некоторой прострации.

— Не парься Колян! Мы их всё равно достанем!

— Оптимист! — буркнул Коля, но так как больше делать нечего было, поплёлся в умывалку вслед за Андреем.

Возле умывалки их ждала Ольга Дмитриевна.

— И за что они вас? — не надеясь на честный ответ спросила она.

— Да как обычно! — неожиданно зло ответил Коля. — Не так сидишь, не то свистишь и вааще удрал.

Андрей вытаращился на него с изумлением. В чём — в чём, а вот в ябедничестве Коля ранее замечен не был.

— Надоело! — буркнул он напоследок, на ходу стягивая с себя вымазанную в грязи куртку.

— Наконец-то поумнел! — сверкнув очками с удовлетворением бросила Кук и обернувшись назад спросила:

— А ты чего здесь забыла? Я тебе где сказала сидеть?!

Коля и Андрей обернулись. За порогом переминалась с ноги на ногу, не зная что ответить Зверева.

— Мы обещали её до дому довести. — ответил за Звереву Коля.

— Да-а?!! — удивилась Кук. И уже совершенно иными глазами глянула на Андрея, Колю и Ирину. Но уточнять не стала.

Меж тем, под бдительным присмотром классного руководителя, пострадавшие ученики вымыли сначала свои куртки, благо это было просто и развесили их для просушки на ближайшей батарее. И вот когда дошло до мытья штанов, математичка резко обернулась. Ирина никуда не делась. Но встретившись взглядом с грозной училкой, пискнув ретировалась. Пока мыли и зачищали брюки, пришлось выслушивать длинную нотацию Кук о том, "как плохо связываться с такими хулиганами как...". Из её речи следовало, что всю компанию Шпинделя она знает поимённо.

Под конец получилось что у Коли и Андрея половина штанов была мокрая. Но тут уже ничего поделать было нельзя. Оставалось надеяться на то, что на улице пока десять градусов тепла и школяры привычны к намоканию одежды под обычными затяжными дождями этого времени года.

— Скажите спасибо Зверевой, что вовремя сообщила про Шпинёва. — бросила Ольга Дмитриевна под конец. — А сейчас марш бегом по домам! Бегом!!! И дома горячий чай с мёдом. Всё поняли?!

— Да-а!

Уже у калитки их догнала Ирина.

— Остановившись в трёх метрах от бредущих друзей она жалобным голосом спросила.

— А я правильно поступила а?

— Что Кукушу вызвала? — справился Андрей.

— А-а? — распахнув глаза во всю ширь осеклась Ирина.

— Это у нас её так в классе кличут. — пояснил Коля.

— Ну... вы не сердитесь? А то я подумала...

— Чаще это делай! Может понравится! — огрызнулся Андрей, всё ещё находящийся во взвинченном состоянии.

— Да всё путём... — решил загладить бестактность Коля. — А этому хмырю мы ещё отомстим!

Несколько минут брели молча.

— А она где живёт? — наконец спросил Андрей.

— Горького четыре, квартира тридцать два. — ответила с готовностью Ирина.

— Восемью четыре — тридцать два! Легко запоминается! — отозвался Коля.

— Так вы на меня не злитесь?

— А с чего?! И... И вообще спасибо! — через силу, стесняясь сказал Коля. — А этот... Он ещё сутки злиться будет.

— Так напротив нас? — обернулся Андрей к бредущей позади всех Ирине.

— Ну да, напротив тебя. — ответил Коля и пояснил Ирине. — Он в восьмом доме живёт.

— А! — как-то без энтузиазма ответила Ирина.

— Ну ты это... не парься! — наконец выдал Коля. — И вообще.. Я обещал. Такшта... не парься! Покажу город. Но не сегодня...

— Ну оно понятно...

Троица друзей понуро брела по тротуару.

Вскоре поравнялись и с той самой лужей, где так красиво исполоскались утречком друганы Шпиндея во главе со своим атаманом. Коля привычно обернулся назад, отмечая на дороге медленно тащившийся гружёный ГАЗ-54. Этот опасности не представлял и если идти вдоль бордюра что у палисадничка, брызгами из лужи не достанет. Да и водила, явно производил впечатление вменяемого и аккуратного. Такие, если что притормаживают, чтобы ненароком прохожих грязью не обдать.

Коля повернулся вперёд и быстро зашагал вдоль лужи. Вслед за ним пристроился Андрей, а замыкающей Иришка.

Вдруг, со стороны грузовика раздался взрык ОЧЕНЬ знакомого двигателя. Коля только и успел обернуться, как в лицо ему полетела грязь с проезжей части.

Всё произошло настолько быстро, что предпринимать что-либо было поздно. Только разве что обтекать. И ругаться.

Жорж Шпинёв в своём репертуаре: видит впереди еле тащится грузовик. Но он же Сам Жорж! Ему же некогда! Вот он и газанул, обгоняя впереди идущего, через встречную полосу. Но это были мелочи, так как на встречной и так никого не было. Главное, что в лужу он влетел на большой скорости.

Ира, так вообще расплакалась. И не мудрено: это на Коле и Андрее были куртки, которые просто отмыть(брюки и так уже только стирать). А вот на Зверевой было пальтишко. И если этот урод Жорж заляпал его грязью, то просто так уже не отчистишь. Придётся стирать. ПАЛЬТО стирать!

— Нен-навижу!!! — заорал Андрей вытирая грязные потёки с лица.

Коля же тяжело вздохнув, подошёл к девочке и попытался её утешить.

— Не боись Ирка! Мы отомстим за тебя!.. И за себя тоже!

— Я маме всё расскажу! — сквозь всхлипы бросила Ира размазывая по лицу грязь пополам со слезами и от этого стандартного захода, Коля чуть не психанул. Ведь по смыслу предполагать что жаловаться Ира будет как раз на Колю и Андрея. Но та просто речь не закончила.

— Я всё расскажу про этого на "Волге!". Она ему покажет где раки зимуют!

Слабо верилось, что некая женщина, причём молодая женщина как следовало из рассказа Ирины, да ещё только что приехавшая в город, кому-то может навредить. Тем более такому хмырю, как торгаш Шпинёв, у кого "с руки" полгорода разных чиновников кормится.

— Глава пятая,

где Коле в голову приходит неясная идея и он узнаёт, что не только школяры любят мстить, но и взрослые.

Они довели до квартиры Ирину, оставив лист со "свидетельскими показаниями" для её матери. На таком порядке настоял Коля, чтобы, как он сказал, "Ирине чертей не всыпали за какого-то урода на тачке".

На улице злой ветер ожёг их холодом. Неожиданно, пока они чистили одежду в квартире Зверевых, пока писали записку, температура резко упала почти до нуля.

Часто так бывает весной: Утром теплынь, а вечером лужи скованы морозом. Стылый воздух Арктики, выдавил обратно на юг тепло и снова одевал всё в лёд. С неба начинал сыпаться снежок. Друзья не сговариваясь, почти синхронно полезли в карманы курток и вытянули перчатки. Руки на ветру быстро коченели.

— И что делать будем? Меня дома батя убьёт, как увидит. — мрачно заявил Андрей, с трудом двигая окоченевшими губами.

— А чё делать? Мстить!

— Ка-ак?!!

— Пока идём — придумаем!

— А если не придумаем?!

— Значит всё равно придумаем! — упёрся Коля на своём. — Смотри в оба. Ищи подсказки.

— Это как? — удивился и повторился Андрей.

— Просто! Батя говорит, что если у тебя проблема, смотри вокруг и думай. Что-то тебе подскажет как решить её.

— Тебе хорошо говорить — у тебя батя инженер.

— А у тебя — хирург! — парировал Коля.

— А причём тут "хирург"?! Мы же его не зарезать собираемся?!

— Я же не говорил, что он у тебя бандит. Так что "зарезать" — не рассматриваем. — начал копировать отца Коля, обстоятельно отвечая даже на откровенно глупые реплики. — Он же, когда лечит, долго думает как лечить. Помнишь в фильме про хирургов как там решали? А потом клапан в сердце зашили?

Коля весьма кстати вспомнил недавний фильм, что шёл по телеку. Андрей не ответил, а клацал зубами от холода. Колину мысль он понял.

Оглядываться по сторонам становилось трудновато. Холодный ветер покрыл сырые брючины друзей льдом и те стали гнуться как картонные — с трудом. Щёки вообще заледенели сделав речь невнятной. Но друзья не сдавались.

Переходя по деревянному мосту через полузасыпанную канаву, Андрей заметил лом, оставленный строителями возле ограждения. Возможно не успели занести в каптёрку. Но...

— Хватаем его и тягу! — расширив глаза рявкнул Коля, только его увидев, по наводке друга.

Андрей понял, что таки Змиева осенило и не стал задавать лишних вопросов. Они подбежали к забору, бросили взгляд по сторонам, и взвалив железяку на плечи потащили прочь. Первым, как знающий что делать и державший острый конец лома, по быстрозамерзающей и покрывающейся тонким слоем льда грязи бежал Коля. За ним, придерживая хвост железного орудия труда, спотыкаясь и подпрыгивая тащился Андрей. Вот так они изнывая от тяжести, стараясь держаться мест, где их бы мало кто видел, пробежали метров триста уткнувшись в стену только что построенной многоэтажки.

В доме жило пока мало народу, и шансов быть увиденными со стыренной железкой у школяров было мало.

— Сюда. — коротко бросил Коля и пошёл вдоль стены дома.

Наконец, уже на последнем издыхании друзья сбросили лом на то место, где в будущем должна быть разбита клумба. Пока что там была простая яма, ещё не засыпанная плодородной почвой.

Отдышавшись Коля выпрямился и прошёл вдоль стены.

— Глянь Андюх! Видишь щель? Если мы железяку сюда засунем — никто её не увидит. И морозы её льдом не схватят.

— И что будем делать? Ну с этой... — кивнул Андрей.

— А это... Завтра вечером сможешь выйти? Часов в девять?

— А на сколько? А то ведь меня так просто не отпустят.

— За полчаса управимся... Ну, максимум за час.

— Так что ты задумал?!

— Фигня! Мне ещё дообдумать надо. Но лом — это то, что надо! И вообще... Ты Андюха такой умный, но иногда дуб-дубом!

— Ты тоже! — не остался в долгу друг и слегка обиделся.

— Ну... расходимся. — сказал Коля разглядывая задеревеневшую брючину. — Надеюсь, что родители нас если убьют сегодня, то не больно.

— Надейся! Хех!... Пока!

* * *

Заходил в дом Коля не без содрогания. Так замызгаться ему не случалось ни разу. Он тихо прикрыл за собой входную дверь веранды, стянул с себя портфель-ранец, куртку. Разулся и снял принявшие твёрдость жести штаны.

Левый глаз изрядно заплыл, что уже через него было с трудом видно окружающее. Холодный ветер как компресс помог, но слабо.

Понуро шагая, он прошёл через прихожую в свою комнату и спешно сменил утеплённые кальсоны на спортивное трико. И только в таком виде рискнул показаться на кухне.

Отец, что-то как обычно вычислял. Всё пространство на столе перед ним было выстлано листами с выкладками. Кот Василий, лёжа на серванте, наблюдал, глядя ему через плечо.

Вошедшего Колю первым заметил кот. Наверное вид был ещё тот, если глаза у кота округлились в изумлении и он аж сел.

Наконец и отец оторвался от вычислений и уставился на сына.

— О-ого! — поразился Сергей Змиев. — И кто победил?

— Не я. — честно и коротко признался Николай.

— А что так? Силы были неравные? — насмешливо спросил отец.

— Неравные. — мрачно ответил Коля.

— Так уж и неравные?

— Сложно силам быть равными если они на два года старше и их шестеро против двоих. Один Федька чего стоит!

— Так что, и Андрюхе досталось? — догадался отец.

— Угу.

— Мда-а... А фингал просто выдающийся! — заметил отец.

— Ну хотя бы ты батя душу не травил да? — неуверенно возразил Коля. Но тут на веранде хлопнула дверь.

— О! Мама пришла. Сейчас она тебе синяк залечит... Или второй для симметрии поставит. — насмешливо добавил батя.

— Скорее второй. Для симметрии. — безысходно вздохнул сын.

Васька на серванте скроил ехидную харю, снова улёгся и хвост ещё свесил.

Послышались рассерженные шаги матери — она всегда так топала по прихожей, когда была чем-то разозлена — и дверь на кухню резко открылась.

— Та-ак! И где же ты друг мой ситный так в грязи выкачался? — с угрозой спросила мать упирая руки в боки. — Оу! И синячище какой приобрёл! А ну-ка рассказывай! Всё без утайки! А я ещё проверю!

Коля уже привык к тому, что лгать или что-то утаивать от матери бесполезно. Всё равно раскопает. Так что рассказал как было.

Пока рассказывал, мать прошла к серванту, пошарила по полкам и вытащила какую-то баночку.

— Так говоришь это Шпинёв-старший тебя так грязью захлюпал? — спросила она для уточнения, усаживаясь на табуретку и ставя банку на стол.

— Он самый. — мрачным голосом подтвердил Коля.

— Я уже давно слышал жалобы на этого... лихача. — заметил отец.

— И чего молчал?!

— А что мы можем сделать? — как-то странно оживился батя, но получил весьма эмоциональную реплику ответ.

— Ты видел его одежду? На веранде.

— Нет.

— Так пойди и посмотри!

— Что, совсем?..

— С ног до головы. Толстым слоем.

— Да. — отец хлопнул внезапно по столу ладонью и его лицо медленно стало наливаться яростью. — Надо прогуляться!

— Мне — да. А тебе лучше здесь посидеть. А то знаю я тебя: снова начудишь так, что Невыразимцы месяц в изумлении ходить будут. Давно чертей по партийной линии не получал?

— Ну так то...

— Вот то! Лучше уж я и аккуратно.

— Но... — начал было отец поднимаясь из-за стола.

— Си-ди!

— Но дорогая! — попытался было возмутиться отец.

— Ничего! Тебе достанется разбираться в школе. С этим сыночком Шпинёвским... И вообще — что-то мне школа эта всё больше раздражает. Точнее её администрация. Пора общественность поднимать, а то не ровён час вообще банды из школы людей грабить начнут.

— Ну вот! Стоит только один раз слегка не сдержаться, как тебе это всю оставшуюся жизнь поминать будут — обиделся на супругу Сергей Змиев.

— Ну ты там сказочно начудил! И это ныне называется "слегка не сдержался"?!

Отец семейства решил лишь тяжко вздохнуть. Элеонора ведь обязательно сделает так, что последнее слово обязательно будет за ней. Так что лучше сейчас прерваться и не отвечать.

Да и Коля промолчал, что именно грабежами малолеток Шпинёв-младший промышляет. Во избежание. А то ведь батя где-то не сдержался и его полоскали. А если ещё и маман сильно озлится и... Не! Лучше пусть батя злится. Он хоть быстро отходит. А если ещё маман заведётся, да её на работе накрутят выговорами — на неделю хватит! Она что-то говорила про "аккуратно" — вот и пусть аккуратно. Надо полагать, что и без шума.

Хоть и интересно что это маман такое задумала!...

Мать, открыла принесённую банку, притянула за рукав сына и ловкими уверенными движениями начала покрывать мазью синяк под глазом сына.

— Не дёргайся! Я знаю, что вонючая. Зато за час сойдёт. Иначе завтра вообще этим глазом ничего не увидишь.

Пришлось терпеть.

Управившись с нанесением мази, Элеонора Змиева прихватила из серванта ещё что-то мелодично звякнувшее и вышла на веранду одеваться.

— Дорогой! Я скоро вернусь. Ты пока Колю и Ваську покорми!

Сергей Змиев исподлобья глянув на сына и принялся складывать свои бумаги в стопку.

Василий, услышав речи о еде заметно приободрился.

— Глава шестая,

где Ира Зверева получает похвалу.