Режим бога. Эпоха Красной Звезды

— Кимоно отечественное, сам понимаешь — фирменные, каратистские нам из-за кордона моряки не привозят. Спроса нет.

— Ничего, и это сойдет.

Расплачиваюсь с парнем, немного добавляю до ровного счета.

— За срочность. И за молчание.

— Могила!

Парень мнется, но все же спрашивает заискивающе:

— А на продажу у тебя ничего нет? Пластинки там, кассеты... Красные Звезды отлично идут в курортных студиях грамзаписи.

— Не смеши, оно мне надо?

— Ну, вдруг... Ладно, если что, знаешь как меня найти. Джурой меня зовут.

Я вежливо киваю ему головой и первым покидаю конспиративный кабинет.

— Все хорошо? — администратор лучится доброжелательностью.

— Анна Сергеевна, я ваш должник! Про диск помню, при первой же оказии передам обязательно. Обещаю.

Целую польщенной даме ручку, и удаляюсь, небрежно помахивая черным невзрачным пакетом, в котором лежат подарки для Цоя. Теперь главное — всучить их ему, не поранив его гордость. Но пара мыслишек у меня на этот счет есть, должно все получиться.

— — -

— Рота подъем!

Чья-то рука теребила меня за плечо и выдергивала из мира грез в эту противную, отвратительную реальность.

— Сергей Сергеевич, да что за... — я попытаюсь отмахнуться от него — Мы же рано выезжаем, а сейчас...

Я открыл глаза и попытался сфокусироваться на кальвинском Ролексе, что лежал на тумбочке. В глаза ударил яркий электрический свет.

— Два часа ночи! Ну нет, пожалуйста...

— Хватит ныть, срочно вставай!

Я протер глаза, сел в кровати. Полковник, что удивительно, при полном параде. Строгий черный костюм, белая рубашка, синий галстук. "Удавку" то он зачем в два часа ночи нацепил?!

— Что-то случилось?

— Случилось. Одевайся быстрей!

Кряхтя и сопя, я натянул джинсы и футболку. Заскочил в ванную — по-быстрому почистил зубы и причесался. Все это время Сергей Сергеевич нервно мерил шагами комнату, поглядывая на наручные часы.

— Я готов.

— Идем.

Выходим в пустой коридор, пара шагов, и мы входим в номер, где живет наша охрана. В прихожей знакомый сотрудник, который и открыл нам дверь. В номере так накурено, что хоть топор вешай. И не протолкнуться — несколько милиционеров, работники прокуратуры в форме. И все поглядывают на меня так, словно я... Ну, короче нехорошо поглядывают. Я даже притормозил. Но Сергей Сергеевич слегка подталкивает меня в спину, и мы заходим в гостиную. В центре комнаты кресло и стол. В кресле — пожилой, полный мужчина восточной внешности с обрюзгшим лицом. На нем ярко-красная шелковая рубашка с большим воротником и костюм, при виде которого невольно приходит на ум герой Крамарова из "Джентльменов удачи" — "пошью костюм с отливом, и в Ялту!" А на шее у него толстая золотая цепь, родом из пушкинского Лукоморья. Красавец...!

Но не огромная цепь привлекла мое внимание. На столе стоит раскрытый дипломат, а в нем аккуратные ряды пачек — деньги прямо в банковской упаковке. Подошел ближе — да, сторублевки. Это же сколько тут...? Рядом два сотрудника милиции вручную пересчитывают наличность — с хрустом вскрывают упаковку, шелестят купюрами с изображением Ильича. Нехилый такой улов...!

— Ну что, Артур Николаевич — полковник ставит рядом с креслом еще два стула — Вы хотели увидеть Селезнева? Вот вам Селезнев. Собственной персоной.

Грузный мужчина посмотрел на меня мутными глазами без особого интереса, и отвернулся к окну.

— Не хотите говорить? А зря.

Сергей Сергеевич уселся на стул, приглашающе махнул мне рукой.

— А что вообще происходит? — я оторвал взгляд от денег на столе и поморщился. Дышать тут совершенно невозможно.

Полковник не спеша берет со стола "серпастый молоткастый", открывает его на 1-й странице.

— Знакомься: Артур Николаевич Чаоба. 1932-го года рождения — перелистал несколько страниц — Прописан по адресу Ялта, улица адмирала Нахимова, дом 7, квартира 19. Холост, детей нет.

— А ко мне он какое имеет отношение? — не выдержав, все же подхожу к балкону и открываю дверь. В накуренный номер врывается свежий прохладный ветер с моря.

— Дело в том, Виктор, что данный товарищ шел к тебе в номер этой ночью. Задержан прямо у двери с этим дипломатом. При задержании пытался оказать сопротивление нашим сотрудникам. При себе имел пистолет марки Макаров. Со спиленным заводским номером — Сергей Сергеевич достает из внутреннего кармана пистолет, аккуратно завернутый в платок, показывает мне и снова убирает — И в дипломате его не просто деньги — там миллион рублей. Товарищи еще пересчитывают, но думаю тут все точно, как в аптеке.

— По-прежнему ничего не понимаю — пожимаю плечами — я-то причем?

— Так гражданин Чаоба тебе нес эти деньги. Наверное, хотел предложить спеть на цыганской свадьбе!

Меня разбирает нервный смех. Это полковник так жестко юморит?!

— Да за такие деньги можно всех звезд советской эстрады сюда чохом позвать! Еще и на Большой Театр останется.

Гражданин Чаоба бросает на нас злой взгляд и снова отворачивается.

— Вот и я почему-то думаю, что не про свадьбу речь бы пошла. Это ведь крымский общак, Чаоба, так? — Сергей Сергеевич перестает улыбаться и резко наклоняется к мужчине — За такой прокол на зоне вас не поблагодарят. Ну, что: говорить будете?

— Мэня теперь везде достанут — "гражданин Чаоба" печально пожимает плечами — Даже на вашэй Лубянкэ. Я кончэнный чэловек.

Сергей Сергеевич сделал знак, и сотрудники вышли из комнаты, претворив за собой дверь.

— Спрячем. Спрячем так, что никто не найдет. Новые документы дадим.

— Новые докумэнты? — Чаоба ожил, впервые с интересом посмотрел на безопасника — На сэвер не поеду, сразу говорю — там холодно.

— Ты уже торговаться начинаешь? — Сергей Сергеевич усмехнулся и перешел на "ты" — Не рановато?

— К нэму шел, правда... — Чаоба помолчал немного и, наконец, принялся говорить — Хотел попросить за Борю.

— Какого Борю?

— Цыгана. Нэдавно по личному приказу Щелокова Борю арестовали в Москвэ. Братья, мать звонили... Все ромалы про эту бэду знают. Хотим выкупить его.

Меня аж, в пот бросило. Этот "барон" что — взятку через меня хотел Щелокову передать?! Миллион рублей?

— Деньги цыганские? — быстро спросил полковник — Почему к Селезневу?

— Не цыганские, общаковые. — Чаоба повесил голову — Отдавать нэ собирался, просто поманил бы парня, а дал бы тысяч сто. Остальное бы потом Боря сам отдал. А почэму к Селезневу? Все знают, что он сын Щелокова. Попросит хорошо за Борю — папа расстарался бы. Условное там, на поруки коллэктива...

Мы с полковником переглянулись, я слегка улыбнулся, пожимая плечами. Ну, и что теперь с этим делать? То я внук Брежнева, теперь вот еще сын Щелокова... Народная молва она такая.

— А о Селезневе кто — бегунок сообщил? — Сергей Сергеевич осуждающе на меня посмотрел

— Он — барон тяжело вздохнул, посмотрел в сторону бара — Может, нальете? В тюрьме теперь брагу только пить.

— Расскажешь все, налью.

— А что еще? — удивился Чаоба — Про пистолет?

— Про пистолет потом. Лучше скажи, откуда в общаке столько денег?

— Миллион это разве много? — еще раз подивился барон — Да в него со всего Крыма возят — из Симферополя, Феодосии, Алушты, Керчи... Весь южный берег башляет смотрящему. Все без исключения.

— Это Косте Ломовому?

— Да, в больничке он сейчас. Я пока за него.

— А все это кто? Конкретно?

— Дирэктора ресторанов, рынков, баз, магазинов, таксисты — да все! Даже нэкоторые секретари горкомов в деле. А от нас — потом в Краснодар и Ростов.

— А вот с этого момента подробнее! — жестко произносит полковник — Имена?

— Да меня за такое замочат в первой же хате — барон отводит глаза, ерзает в кресле

— Даю тебе слово офицера. Если назовешь имена, суммы, спрячем так, что никто не найдет. Давай уже. Сказал А, говори Б.

— Хорошо... Только пусть — Чаоба посмотрел на меня, еще раз вздохнул — Он уйдет.

— Селезнев! — Сергей Сергеевич встал, достал из шкафа блокнот с ручкой — Ты свободен. Будь в номере. Позже дашь подписку о неразглашении того, что тут услышал.

— А что я услышал? — у меня уже отлегло от сердца, и я могу себе позволить пошутить — Фамилии первого секретаря крымского и краснодарских обкомов еще же не прозвучали...

— Ну-ка, замолкни! — полковник сердито бросил ручку на стол — И иди быстро в свой номер!

— Вы, товарищ полковник, сразу вызывайте следователей из Москвы — я встал, театрально отряхнул джинсы — Местные следаки все повязаны, будут тормозить дело. Только десант москвичей и сразу по всем адресам с повальными обысками.

— Без твоих сопливых советов обойдемся! — Сергей Сергеевич мотнул головой в сторону двери — Давай, двигай отсюда.

— Так я денежки свои забираю? — нахально делаю вид, что тянусь к дипломату. Лишь быстрая реакция помогает мне увернуться от подзатыльника.

— Все, все, ухожу!

Выйдя в коридор, я опять закашлялся. Курильщики в погонах дружно смолили, теперь и здесь дымовая завеса.

— Дает показания, все пучком! — я кивнул в сторону номера и с независимым видом пошагал к себе.

На душе ...радостно. То, что начиналось так плохо, теперь может обернуться совсем по-другому. В моей истории по делу магазинов "Океан" прокуратура только в 81-м году смогла добраться по цепочке до первого секретаря Краснодарского обкома Медунова. До этого перехватали кучу шушеры, но главных южных коррупционеров не давал трогать Брежнев. Теперь Брежнева нет, а значит, есть возможность Краснодарский край вместе с Крымом жестко зачистить. У Романова перед Медуновым никаких обязательств нет — думаю, что он легко даст добро на аресты всей верхушки. Прокуратура давно роет под Медунова, она только и ждет команды из Кремля "фас!". Убрать Медунова — вышибить еще одну крепкую фигуру из старой брежневской гвардии.

Из Узбекской и Казахской ССР гниль уже подвычищена. По Грузии так вообще катком проехались, войска вводили. Пришло время заняться русскими коррупционерами. А ведь нынешний Крым — это Украина. И куда отсюда ниточка потянется — никто пока не скажет. Чем черт не шутит — вдруг первый секретарь крымского обкома носит что-то в клюве в Киев? А хохляцкая группировка — пока еще самая сильная в ЦК КПСС, и Щербицкий давно ставит палки в колеса Романову. Ух, какие тут перспективы интересные открываются... Вернусь в Москву — нужно срочно переговорить на эту тему с Веверсом и Пельше.

— — -

Несмотря на события прошедшей ночи, утром я просыпаюсь вполне себе бодрым и свежим. А вот Сергей Сергеевич похоже и не ложился еще. Держится неплохо, но лицо у него уставшее, под глазами набрякли мешки. Наша пробежка отменена, а на завтрак у меня сегодня лишь скромные два бутерброда и чай. На мой немой вопрос полковник поясняет:

— В санатории еще перехватишь, а сейчас некогда. Сумку собрал? Хорошо. Тогда допивай чай и на выход.

За окном только рассвело, и почему мы так торопимся непонятно. Хотя... похоже меня просто по-быстрому спроваживают из Ялты. От греха подальше. Перед выходом полковник представляет мне нового охранника — высокого скуластого парня по имени Вячеслав. Теперь он будет старшим смены. А Сергей Сергеевич, я так понимаю, остается в Ялте разгребать последствия сегодняшней ночи. Чувствую, работать ему как шахтеру в забое.

Проводив нас до машины, он пристально смотрит на меня и произносит уставшим голосом:

— Виктор, будь человеком — постарайся больше никуда не влипать.

— Постараюсь. — послушно киваю я — Только если бы это еще от меня зависело.

— И все же. А я закончу здесь все дела и заеду за вами с Альдоной. Если смогу.

Вот такой неожиданный поворот.

Жмем друг другу руки на прощанье, и машина увозит нас с охранниками в порт. Потом быстрая погрузка на катер пограничников, выкрашенный в серый цвет, и вот мы уже в море. Держим курс на Судак. Катер небольшой, из разряда сторожевых, но палубная надстройка у него вместительная, путешествуем мы с комфортом. Моя охрана молчит всю дорогу. Пробую подремать, но на море есть небольшое волнение и меня слегка укачивает. Сон совсем не идет.

В Судаке нас уже ждут — Волга за несколько минут довозит нас до ворот санатория. Иду по парку к центральному корпусу в утренней тишине, и душа потихоньку наполняется умиротворением — словно и не было всей этой суматошной ночи. Смотрю на часы — времени даже на утреннюю пробежку хватает, до завтрака укладываемся. На стойке дежурного администратора нам вручают ключи от номеров. И мой номер естественно опять рядом с охранниками. Хорошо хоть недалеко от Альдоны.

Хочу зайти в свой номер, но меня аккуратно отодвигают от двери. Первым заходит Вячеслав, заглядывает в ванную комнату, открывает все шкафы в спальне и гостиной, выглядывает на балкон. Потом кивает мне:

— Заходи.

И вместо того, чтобы оставить меня, наконец одного, этот ...бодигард спокойно усаживается на скамью в небольшой прихожей моего номера, давая мне понять, что шутки закончены. Теперь с меня не спустят глаз. Хочется взорваться и накричать на него, но... я лишь меряю его долгим взглядом, а потом разворачиваюсь и, зайдя в спальню, плотно закрываю за собой дверь. Хочет — пусть сидит. Скандалить сейчас бесполезно, только выставлю себя дураком и неврастеником, а оно мне надо? Похоже, с этим нужно смириться, и в ближайшие дни такая плотная опека охраны станет нормой. Ладно ...не маленький, вытерплю. Переодеваюсь в спортивный костюм и кроссовки, цепляю на нос "авиаторы", выхожу в прихожую.

— Я за Альдоной. У нас по утрам пробежка. Вам пять минут на сборы.

Наверное, это жестоко мучить ребят после бессонной ночи, но товарищи сами хотели формальных отношений, пусть теперь терпят. Вячеслав, молча встает, и ведет меня к номеру Альдоны, на лице не единой эмоции. Стучит в дверь, девушка тут же открывает — она уже в спортивном костюме, видно тоже собралась на пробежку. У меня перехватывает дыхание. Моя подруга свежа, на губах улыбка "Моны Лизы".

— Слава? Привет! А что ты здесь делаешь? — в голосе девушки удивление.

— Здравствуйте, Альдона. Работаю — "Старшой" отходит в сторону, открывая ей обзор на меня.

— Сюрприз!

— Ви-итька! — мне достается сияющий взгляд синих глаз и короткий "чмок" в щеку. Потом меня затаскивают за руку в номер — Подожди секунду, я уже почти готова.

Слава?! Это так надо понимать, что наш новый охранник тоже из числа приближенных сотрудников Веверса? Окидываю взглядом Алькин номер — точную копию моего, и плюхаюсь на скамейку. Но перед этим мстительно закрываю дверь перед носом "Славы". Нечего ему тут делать. Альдона заканчивает свои сборы и присаживается рядом, чтобы натянуть кроссовки. Мои шаловливые ручонки тут же перетягивают ее к себе на колени:

— Скучала по мне?

— Оче-ень. А ты?

— И я — жаркий поцелуй подтверждает наши слова. Отрываюсь от подруги с большой неохотой — Но некоторые злыдни всячески мешали мне мечтать о тебе.

— И кто это такой сме-елый?

— Ты не поверишь...!

Вкратце пересказываю ей ночные события, но без особых подробностей — подписку Сергей Сергеевич с меня все-таки взял. Девушка только качает головой.