Глава 1. Указ Императора

Болут

Граф Болут покосился на сидящего напротив маркиза Ливика див Куттира, обильно потеющего от страха, и вернулся к созерцанию проплывающих мимо полей. Идея ехать в одной карете с человеком ему, белому наронту, изначально показалась бредовой. Ладно, его личная охрана — проведшие много времени на службе, они привыкли к липкой ауре ужаса и научились успешно с ней бороться, но маркиз?! Ливика Болут видел всего пару раз, мельком, и ничего, кроме презрения, он у него не вызывал: жирный, потный и трусливый аристократ не мог иметь ничего общего с братом Императора, но упорно набивался в знакомые.

Глядя в окошко, наронт пожалел о временах своей кровавой и мрачной юности, когда ему бы и в голову бы не пришло, что при свидетелях унижать аристократа нельзя, и, в ответ на приглашение в карету, граф мог запросто срубить незадачливому человеку голову, даже не наклоняясь в седле верного боевого жеребца. Более того, даже не прикасаясь к оружию руками. Да, вообще, не обязательно было бы голову рубить, крови многовато, когда можно просто сердце остановить. И никто ничего бы не понял — при весе маркиза и не такое могло приключиться со страху.

Воодушевленный этими мыслями, Болут переключил внимание на Ливика, перебирая в уме заклинания. Нет, среди трех десятков тех, что он помнил, необходимого не было. Но, обновленный в памяти Круг Смерти принес воспоминания о последних походах в Брианию, и желание убивать маркиза пропало, выбитое более насущными проблемами. Теми самыми, ради разрешения которых он и собрался в столицу.

Ливик, которого от взгляда наронта в буквальном смысле затрясло, решил, что надо попытаться завести светскую беседу, и, стуча зубами, поинтересовался:

— В-ваше Сият-тельст-т-тво, как в-вам пон-нравился н-наш пр-раз-здник?

Болут, отвлеченный от своих мыслей, вскинулся, и абсолютно черные, без зрачков, глаза, уставились на маркиза, от чего у того заходили ходуном коленки. Бал в честь свадьбы старшей дочери див Куттира наронту действительно понравился — в первую очередь тем, что там он увидел подтверждение своим идеям и чаяниям.

— Хороший праздник, — не стал томить собеседника ответом граф. — Для меня это было необычным опытом, но весьма полезным.

— Я хотел Вас попросить потан-н-цевать с невестой, но п-побоялся, что она уп-п-падет в обморок с н-непривычки, — признался маркиз. — У вас оч-чень сильная аура ст-т-траха, Ваше Сиятельство.

— Есть с кем сравнивать?

— Да, я мн-н-ного общаюсь с г-г-графом Дэресом.

Болут кивнул своим мыслям: Дэрес был четвертым в поколении белых наронтов, рожденных уже в этом мире, а от ауры страха уже к третьему поколению остаются, в основном, воспоминания. Хотя, тут, конечно, от воспитания многое зависит. Вот, скажем, Хотрик своих троих сыновей вырастил по-старинке, выкармливая до года не молоком матери, а собственной кровью, и с аурой у них все в порядке. Болуту они сильно напоминали его самого в молодости, и это не особо радовало. Кровавое безумие, которое графа не посещало уже пару столетий, накрывало их, стоило пролиться крови. А Дэрес, выросший у материнской сиськи, ни разу не выходил из себя. Даже в последнем набеге на Брианию, когда все наронты буквально выкупались в крови, он, хоть и бился наравне с другими, слышал команды и, главное, слушался их. Кстати, именно поэтому он жив, а черепа сыновей Хотрика украсили Стену Плача в Брео.

Вслух же наронт ответил:

— В нем слишком большая доля человеческой крови. Он похож на вас больше, чем на порождение другого мира, коими являемся все мы.

Ливика снова бросило в дрожь от слов графа, и Болут вернулся к тревожащим его мыслям.

На свадьбе наронт встретил как минимум двух существ, совершенно точно, попадающих под действие указа брата о уничтожении нелюдей, действующего уже половину века, но никто не торопился его выполнять! И ладно, если бы дело касалось только Ланы див Китилы, совершенно определенно, эрольдки, молодостью и красотой, явно выделяющейся на общем фоне. Женщина — на то и женщина, чтобы не нести в себе большой угрозы, но там же был Пурир див Тров! Как можно было не заметить его?!

Почти двухметровый, бритый наголо граф, в сопровождении якобы седого, а на самом деле — платинового блондина, капитана, с плечами чуть ли не шире, чем у самого Болута?! Опять же, пусть бы у маркиза не было принято никаких мер предосторожности, но нет — на приеме было три(!!!) магистра из Ордена Магов! И все они — Болут, чувствовал откаты заклятий — проверяли гостей, но ни эрольдку, ни Повелителя Рока, ни самого Пурира не почувствовали!

Более того, не смотря на присутствие наронта, Лана легкомысленно флиртовала с мужчинами и танцевала, хотя должна бы была корчиться от неудержимого страха в самом дальнем от Болута углу зала. Пурир с другом и, судя по всему, телохранителем, стояли в этом, самом дальнем углу, но тому была объективная причина. Как чуть позже узнал граф: оказывается, дочь маркиза, при рождении, была объявлена его нареченной невестой. Болут какое-то время думал, что кто-то из двух мужчин сорвется, и начнет погром, но этого не случилось, даже после того, как новоявленный жених подошел к ним и что-то долго рассказывал. Лысый граф пару раз выдавил короткие предложения, судя по всему, поздравления, после чего оба откланялись и уехали.

Лана ускользнула незаметно. Впрочем, вместе с ней исчез и кто-то из молодых аристократов. То есть, тоже по делам ушла, а не про сто так ушла.

Переварив все, случившееся на балу, Болут и решил, что пора.

Мысли о том, что в Империи не все ладится, зародились у графа еще после все того же злополучного последнего набега на Брианию. Собирая остатки разбитых войск по дороге домой, Болут задавался вопросом: почему раньше, когда наронты еще не умели сдерживать безумие и по-настоящему руководить битвами, победы были хотя бы изредка, а в последние три десятка лет — только поражения? Сам граф, научившись справляться со своим темным наследием, принесенным из-за той стороны Портала, стал только сильнее, так почему же армия его страны все слабее и слабее? Может быть, дело в том, что когда наронты буквально с первых мгновений боя срывались, и бросались в бой, управление брали на себя опытные генералы? Да нет, не было таких раньше, как нет и сейчас. Все должности выше тысячника в армии были закреплены за наронтами, с самого рождения.

Единственное, что поменялось за последние полвека — это был издан вот этот самый, злополучный указ, позволяющий любого нестандартного человека убить практически без каких-либо последствий. Спору нет, некоторые (граф снова покосился на маркиза) чистки не помешали бы... Но не тотальные.

Вспоминая примерный состав тысяч до выхода указа, наронт с удивлением обнаружил, что среди бойцов всегда были не только эрольды, живущие практически во всех странах, но и рокроманцы, и кочевники из пустыни, горцы и даже сами брианцы. После того, как большая часть этих существ ушла на плаху, пропали и победы. Но это была половина беды. Второй проблемой были командиры. Аристократы, занимающие командные должности от командира сотни и выше, раньше практически все владели магией! А сейчас? После того, как был создан Орден Магов, призванный следить да порядком применения магии в Империи, ведения магической практики стала возможно только с разрешения Ордена. В результате магией заниматься практически перестали, дорогое это удовольствие.

Да, Орден Магов выделял в походы необходимое количество своих адептов — примерно по десять на тысячу, но это были, мягко говоря, не самые выдающиеся маги. Как и те, что проверяли гостей на свадьбе у маркиза. Как и те, что служили у самого Болута. И даже в столице стоящего мага было днем с огнем не сыскать! Получив преимущество не только в грамотном командовании, но и в магии, брианцы стали раз за разом громить сами войска Алисона.

Увидев же то, что творилось на балу и поведение Пурира и Ланы, граф окончательно убедился — маги никуда не исчезли, как и нелюди. Просто они, как и сами наронты, адаптировались, стали уклоняться от чужих глаз, обходить магические заклятия, что при уровне подготовки адептов в Ордене Магов — дело не сложное.

Империя отвернулась от лучших своих граждан. Как показала практика, лучшие граждане отлично живут и без Империи. А вот Империя рискует без них рассыпаться.

Эти знания были настолько ценными, что Болут согласился немного проехаться в карете. Маркиз, сам того не зная, оказал ему услугу гораздо большую, нежели кто-либо из людей за последние пару сотен лет. Пусть похвастается перед соседями, что ехал в одной карете с братом Императора, с него не убудет.

Император, сидевший в глубоком кресле в рабочем кабинете, мрачно посмотрел на брата и вместо приветствия спросил:

— Снова в поход собрался?

— Нет, — Болут коротко мотнул головой. — Хочу поговорить.

— Надо же, — Император поднялся. — С каких пор тебя интересуют разговоры, а не действия?

— Достаточно давно. Лет тридцать уже.

— Пф, — фыркнул брат. — Мелочь в свете тысячелетия, что мы с тобой провели в Алисоне.

— Это верно. Но даже за это время я понял, что Империя стремительно угасает.

Император сдвинул брови и насторожился:

— Империя — это моя забота. Ты же помнишь соглашение? Оно скреплено кровью всех двадцати трех белых наронтов, выживших к тому времени, когда нам удалось добиться подчинения всех земель вокруг Алиса. И по нему я — и только я — единственный Император. Я отвечаю за Империю и ее судьбу.

— Все верно, брат, я не спорю, — поспешил успокоить его Болут. — Тем более, ты должен видеть, что все катится под гору.

Император долго молчал, прежде чем продолжить разговор. Потом кивнул на графин с вином, и Болут послушно налил два бокала, которых брат достал из ящика стола.

— Если бы подобную точку зрения озвучил человек, я бы его убил не задумываясь, — наконец, ответил он. — Может быть, ты единственный, кому я готов простить такие слова... Но тебе придется как следует потрудиться, чтобы объяснить свои мысли.

— Ладно, с походами в Брианию мы разобрались, твой полководческий "гений" тут не при чем, во всем виноваты слабые войска и отсутствие хорошей магической поддержки, — скептично проговорил Император, и внезапно рявкнул. — Вина, Биноша, и поживее!!! — после чего вернулся взглядом к брату. — Но при чем тут внутренние дела Империи? С чего ты решил, что это как-то влияет на нашу жизнь? Дела в полном порядке, приток золота в казну постоянно увеличивается, последнее восстание было сотню лет назад, аристократия присмирела и больше не требует равенства с наронтами...

Дверь в кабинет открылась без стука, и статная девица в парадной гвардейской форме занесла в кабинет поднос в графином вина. Когда она ушла, Болут поинтересовался:

— Это что, гвардейцы у тебя теперь такие?

— А что опять не так? — пожал плечами Император. — Я — сильнейший воин в южной части известного нам с тобой мира, стоящий во главе самого сильного государства... Моя личная гвардия не обязана быть боевой единицей. Хотя девочки, в принципе, умеют и с мечами обращаться.

— Твое государство за последние годы не выиграло ни одной битвы. А сам ты последний раз брался за оружие, наверное, полсотни лет назад, не меньше.

— Ладно, Болут, мне надоело! — взвился Император. — Что ты хочешь? Говори конкретно! Или ты сюда макать мордой в грязь меня приехал?

Граф в душе возликовал: вот он, его шанс:

— У меня несколько предложений, но обязательны к принятию всего два.

— Говори.

— Мне нужна академия для воспитания нормальных командиров.

— Хорошо.

— Мне нужно чтобы ты дал возможность аристократам занимать воинские посты в армии выше тысячника.

— Что?! Мы никогда не подпускали людей к командованию ни легионами, ни корпусами! Ты в своем уме, Болут? — возмутился Император.

— В своем, брат! — яростно встал на защиту своей точки зрения граф. — Какой смысл наронтам командовать крупными соединениями, если все равно они бросаются в бой, стоит пролиться первой крови? Войска остаются без руководства!

— Ну и что? Бой заканчивается и наронты возвращаются к войскам...

— И видят, что вместо тысячи осталось половина! Брат, этого больше допускать нельзя!

— Нет! Люди никогда не встанут с нами на одну ступень! — рыкнул Император. — Ты сам подумай!!! Ты готов терпеть их на военных советах? Трясущихся от страха из-за того, что ты рядом? Заикающихся и готовых вот-вот наделать в штаны?

— Я ежедневно общаюсь с людьми. В походах я знал всех тысячников, и большая часть из них справляется со страхом гораздо лучше, чем эти твои... гвардейцы.

— Нет, Болут, никогда! Слышишь? Ни-ког-да!

Граф вздохнул и потянулся к графину. Выпили. Император горько усмехнулся:

— Вот, зачем мы это делаем, брат? — он глянул в бокал. — Мы не нуждаемся в человеческой пище. Спиртное на нас практически не действует. Женщины не возбуждают... Но мы едим, — Император отправил в рот кусок ветчины с подноса. — Пьем...

— Окружаем себя трясущимися от страха гвардейцами, — продолжил Болут. — Слабыми солдатами. Телохранителями, которых можем убить всех сразу за минуту. Глупыми и жадными советниками.

— Мы стали похожи на них, Болут, — вздохнул Император. — Ты не представляешь даже... Недавно общаясь со своими гвардейцами, и понял, что несмотря на то, что они трясутся со страха, я их не ненавижу и не презираю. Я принимаю их такими, как они есть.

— Такова реальность, брат. Вокруг нас люди. Они нам служат, мы с ними говорим, едим, играем, слушаем... Мы привыкли к ним. А они привыкают к нам. Мы делаем их сильнее. Страх заставляет мобилизоваться. Тренировки с бойцами заставляют их пересмотреть уровень собственной подготовки. Армейские и имперские должности показывают, что мы не только сильнее их физически, но и стоим выше в социальной лестнице... — Болут внутренне собрался. — А вот они нас сильнее не делают. Потому что лучших из них мы уже половину столетия ловим и вешаем!

Император удивленно нахмурился:

— Как это?

— Надо отменить указ о преследовании нелюдей и неалисонцев, брат.

— Ты что, шутить научился?! Ты ведь помнишь, что тогда случилось! Этот эрольд меня чуть не убил!

— Да ладно врать-то! Нет ни единого случая, когда наронта убили стрелой!

— Он меня ранил трижды!!! Одна из стрел попала вот сюда! — Император ткнул себя в район груди, где у людей располагалось сердце. — И после этого ты просишь простить его?! Выпустить из темницы?

— Да мне плевать на него! Я прошу отменить преследование для остальных эрольдов, они ведь не виноваты, что кто-то из их родичей психанул и решил самоубиться покушением на тебя?! Почему преследуют корстов? Вместо того, чтобы пригласить пару их семей в Алисон, мы втридорога закупаем их оружие и везем за полтысячи километров! Почему преследуют рокроманцев и Повелителей Рока? Что они тебе сделали? Почему у нас любой, кто чуть выше или ниже среднего роста, с голубыми, а не карими глазами, с медными или золотыми волосами вместо коричневых, становится объектом преследования и через некоторое время на болтается на суку?

— Потому что они представляют угрозу для нас! Ты сам подумай, кто может убить наронта? Обычный человек может? Нет! А эрольд, из-за эльфийской крови, имеющий возможность изучать магию с детства? Вполне! А Повелитель Рока, обладающий огромной физической силой и, зачастую, владеющий магией? А корсты? Ты сам знаешь, что стрелы того эрольда были выкованы и заговорены корстами!

— Брат, они могут убить наронта. Но скажи мне, сколько белых наронтов они УБИЛИ?

Император открыл рот... и закрыл его. Потянулся к вину, налил и выпил.

— Ладно, убить они никого не убили. Но ведь пытались! И потом, смерти Фекиса и Цирика так и не были раскрыты!

— Ты и сам знаешь, что они убили друг друга.

— Это не доказано.

— Но вытекало из ситуации.

Император вздохнул:

— Все равно я не вижу смысла. Что, думаешь, стоит отменить указ, и эрольды прибегут тебе в армию и укрепят ее магическую мощь?

— Брат, смысл есть. Нелюди ушли не все. Они все так же живут в Империи. Только если раньше они служили Империи и были на виду, как тот же Ювитриск, покушавшийся на тебя, то сейчас живут тихо и замкнуто.

— И плетут интриги?!

— Не обязательно. Думаю, они просто выживают. За половину века можно было оплести интригами не только Алисон.

— Без магии они бессильны против нас. А магия запрещена, и отслеживается Орденом Магов.

— Ах, да. Еще я хочу, чтобы магическую практику разрешили.

Император молча отпил вина.

— Я не ослышался? Разрешить магическую практику? То есть разрешить применять магию всем? Тебе что, жить надело, Болут? Хочешь сам разрешить убийцам действовать против нас?

Граф внутренне содрогнулся, предчувствуя бурю, но все-таки сказал давно вертящуюся на языке фразу:

— С каких пор ты стал трусом, брат?

Тяжелое молчание повисло в воздухе. Император долго прожигал Болута взглядом, а потом расхохотался... и резко прервавшись, грохнул кулаком по столу:

— Трусом?!! — Император вскочил из-за развалившегося предмета мебели и взревел. — Ты прекрасно знаешь, что я никогда не был трусом!!!

— Тогда почему я слышу в твоих словах страх!? — вскочил и заорал в ответ Болут. — Покушения, убийства, магия, эрольды! Вспомни, когда мы пришли сюда с Долгой Равнины, все это было здесь! И почти тысячу лет после того, как появилась Империя, это было! А МежЭрье? Ты помнишь конец Второй Эры, когда мы белые наронты, встали против пришельцев из Портала на защиту своего нового мира? Тогда ты не думал о том, что какой-то эрольд может убить тебя! Или что какое-то заклинание станет смертельным! Нас могли убить десятки и сотни раз, но ни разу — ни разу!!! Мы этого не боялись! Так что случилось брат?! Почему ты боишься сейчас, когда мы стали на тысячу лет старше, опытнее и сильнее?!

Император резко оттолкнул Болута и рявкнул:

— Я! Ничего! Не боюсь! Ты понял!!!

— Тогда в чем причина?! Ты сам говоришь, что сильнейший воин! Ты в самом охраняемом месте Империи!

— Заткнись!

Болут замолчал, ибо сказано это было ледяным тоном. Император взял себя в руки и сейчас все должно было решиться. Он не стал перебирать в уме недавно вспомненные заклятия, которые позволили бы ему продержаться чуть дольше, реши брат убить его. Это было бессмысленно, ибо ни один наронт не сможет справиться с Императором.

— Бумагу, Биноша! — позвал брат, и Болут незаметно выдохнул.

Девица принесла поднос и передала его Императору. Бумага зависла перед глазами графа.

— Повелеваю с сегодняшнего числа считать эрольдов, корстов, воскров и прочих нелюдей, а также всех людей, независимо от страны рождения, проживающих в Алисоне, равными в правах с коренными жителями Империи. Преследование и убийство их запретить, и за причинение любых неудобств карать причинивших эти неудобства соразмерно злодеяниям.

Повелеваю с сего дня разрешить свободное обращение с магией, магическими предметами и существами, на всей территории Империи всем ее жителям.

Повелеваю с сего дня выделить деньги на устройство Академии для обучения боевых командиров для армии. Ответственным за строительство и обустройство назначаю Наместника Запада Империи, графа Болута.

Сей указ вступает в силу после того, как как все лица, указанные ниже, скрепят его кровью:

Император Алисона, граф Болут, сын графа Болута (имя вписать после рождения).

Указ, висящий в воздухе, свернулся в трубу и упал к ногам Болута, но наронт не спешил за ним нагибаться.

Император продолжил сухо и холодно:

— Я даю тебе год. Приедешь ко мне с сыном и этим указом. Поговорим...

Болут на деревянных ногах наклонился и поднял бумагу:

— Я... понял, брат.

— Это хорошо... А то ты начал слишком сильно заботиться об Империи. О семье лучше позаботься... — сказал Император и холодно добавил. — ... Брат.

Болут коротко поклонился и вышел быстрым шагом. Внутри у него все клокотало: с одной стороны, он добился того, чего хотел, и был невероятно доволен, но какой ценой это досталось... Ведь дети для наронта — это роспись в собственном отказе от возможности стать следующим Императором. Ибо по договору, изначально скрепленному кровью, Императором Алисона мог быть только наронт, не имеющий семьи. Чтобы думал он о государстве, а не о том, как обогатить родственников.

Впрочем, (Болут усмехнулся) шансы примерить корону были невелики: более чем за тысячу лет Император ни разу не поменялся. Брат ведь был не только самым сильным, но и самым хитрым, и самым жестоким наронтом. Так что отказ от короны — ничто по сравнению с возможностями, которые он получит, объединив в своих руках не только управление армией, но и подготовку кадров для нее.

— Граф! Граф, стойте! — послышался знакомый голос.

За ним, задыхаясь, бежал див Куттир:

— Граф, вы едете обратно? Может быть, снова составите мне компанию?

Наронт задумчиво кивнул:

— Почему и нет, — после чего добавил. — Маркиз, вот вы человек опытный в семейных вопросах...

— К-к-конечно, граф!

— Может быть у вас есть кто-нибудь на выданье на примете? Мне надо как можно быстрее жениться!

Маркиз от расстройства даже перестал заикаться:

— Граф!!! Боги, ну почему вы не задали мне этот вопрос утром!?