-Сдается мне, таким манером с тобой не сладить, — произнес он наконец и легонько пнул ведро. Оно опрокинулось, выплескивая вместе с водой ошалевшую от радости лягушку. Странно, что она до сих пор не превратилась в принцессу, вдоволь наелозившись по моей физиономии... — Попробуем проще...

Он щелкнул пальцами, и рядом мигом выросли ещё двое здоровяков.

-Давайте-ка, — кивнул он на меня. — Объясните этому упрямцу, что со мной лучше дружить...

Ничего не могу сказать, объяснения были крайне доходчивыми. Я даже не пытался сопротивляться, — да не особенно и посопротивляешься со связанными за спиной руками! — только старался вжать голову в плечи и подтянуть колени к подбородку... Всё равно они меня так уделали, что родная мать не узнала бы. Хотя она и так бы меня не узнала, как, впрочем, и я её...

-Так и не вспомнил? — участливо спросил главарь, когда на меня опрокинули пару ведер всё той же тухлой воды, чтобы привести в чувство. — Какая жалость!

Я языком ощупал зубы — вроде все были на месте, — сплюнул кровь и кратко охарактеризовал моё отношение к людям вроде этого вот типа. По-моему, такого ему выслушивать ещё не доводилось, потому что на пару секунд он просто остолбенел. Потом всё же отмер и ушел ко второму костру.

Я уж было понадеялся, что до утра от меня отстанут, но не тут-то было...

Главарь бодрым шагом вернулся, да не один а с небольшого роста мужичком, тут же начавшим деловито раскладывать на травке какие-то штуковины.

-Начнем с чего попроще, — заявил мужичок и сунул в костер пару железок. — Обычно и этого бывает достаточно.

-Ему — может быть, — кинул главарь. — Но не мне...

Он так оскалился, что мне стало ясно: он рассчитывает со мной славно позабавится при помощи этих вот железяк... после того, как из меня выбьют всё, что их интересует, конечно. Но это ещё бабушка надвое сказала!

-Ну-с, посмотрим, — пробормотал мужичок, вытягивая из костра раскаленную докрасна железку. У них, наверно, в каждом отряде по такому вот... умельцу. -Звать-то тебя как, бедолага?

-Эльберт, — ответил я, вовсе не собираясь упираться и ещё больше портить себе шкуру из-за такой малости.

-Вот видите, господин, молодой человек вполне готов к сотрудничеству, — удовлетворенно хмыкнул мужичок. — Родители-то есть?

-Нету, — вздохнул я. Почти не солгал, кстати! Может, где-то и есть люди, произведшие меня на свет, только я их никогда не видел.

-Эх, значит, и не ждет тебя никто... Жены-то, небось, и подавно нет? — продолжал душевно расспрашивать мужичок. — Лет-то тебе сколько?

-Двадцать три... будет... — снова соврал я, зачарованно глядя на покачивающийся у меня перед глазами раскаленный железный прут.

-Обидно умирать в таком юном возрасте, — покачал головой мужичок. — Самое золотое времечко... Да и калекой остаться тоже приятного мало. Да ещё из-за какого-то мальчишки, которого и знать толком не знаешь...

-Какого ещё мальчишки? — очень натурально удивился я.

Главарь, до сих пор завороженно наблюдавший за игрой в вопросы-ответы, отмер и грязно выругался. Фу, противно даже — ни ума, ни фантазии...

Где-то в высоте пророкотало — не иначе как гроза собиралась.

-Увы, что-то ослабла у нас тяга к сотрудничеству, — вздохнул мужичок и вытащил из костра вторую железку — первая малость остыла. Я стиснул зубы. — Ну-ка, подержите его, чтобы не дергался! Эвон какой лось, зашибет ещё ненароком...

Я честно вытерпел примерно столько времени, сколько требуется, чтобы досчитать до полусотни, потом всё же не выдержал и заорал на весь лес...

-Ну неприятно, согласись! — Мужичок стоял надо мной, наблюдая, как я открытым ртом хватаю воздух. Перед глазами у меня плыли цветные круги. — Стоит ли того какой-то мальчишка?

-Какой... мальчишка?.. — выдавил я. В небе раскатисто громыхнуло, по верхушкам деревьев пробежал первый порыв ветра. — Не знаю, о чем это вы...

Ох, дурак я, не ту тактику выбрал! Надо было с самого начала вопить в голос, мол, не знаю я ничего и знать не желаю, пощады просить, в ногах валяться, а не разыгрывать из себя невесть кого... Теперь уж поздно что-либо менять. Всё равно — это я знал наверняка — никакими силами они не заставят меня выдать Итами. Вовсе не потому, что он мне так дорог, просто... Просто я останусь в живых ровно до тех пор, пока не расскажу им всего. После этого мне перережут глотку и бросят под каким-нибудь кустом — зачем им лишние свидетели? Есть смысл продержаться подольше, разве нет? Глядишь, они устанут, завалятся спать — темно уже, да и гроза собирается. Может, ночью удастся развязать руки... главное, чтобы я был в силах задать деру!

-Какой упрямец, — довольно усмехнулся мужичок. Его моё упорство, похоже, радовало. — Одно удовольствие с такими работать. Давайте-ка, господин, я вот что попробую...

Что он хотел на мне испробовать, я, к счастью, так и не узнал...

Внезапно раздался оглушительный треск, словно в небе над нами разорвался огромный кусок материи, на мгновение стало светло, как днем. Огромная ветвистая молния ударила, казалось, совсем рядом — и в тот же миг неестественным голубоватым пламенем вспыхнула громадная ель рядом с лагерем. Оглушительно заржали перепуганные лошади, послышались крики — похоже, кони сорвались с привязи и теперь разбегались. Лови их в темноте... Я хотел было свистнуть, подать знак моему коню — не хватало, чтобы он потерялся, — но свистеть разбитыми губами было совершенно невозможно...

-Да что там происходит!? — заорал главарь, кидаясь на подмогу своим людям, за ним сорвались и остальные, включая добродушного мужичка.

А я?.. А что им обо мне волноваться — я связан, да и вообще чуть жив! Никуда не денусь...

Вот он, мой шанс! Я как раз начал продвигаться к костру — конечно, я и руки здорово пожгу, пока веревки перегорят, но другого-то выхода не было! — когда почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к своим запястьям и услышал напряженное сопение.

-Итами?.. — Я остолбенел.

-Тш-ш-ш! — шикнул он мне в ухо, и — я почувствовал — начал резать веревки.

-Я тебе что сказал делать, поганец ты эдакий? — шепотом выговаривал я. — Я тебе велел драпать, не оглядываясь, разве нет?

-Что же я, должен был тебя бросить?.. — шмыгнул носом Итами, и по голосу его я понял, что мальчишка перепуган донельзя. А вот поди ж ты... — Давай, Ренар, поднимайся!

Ну, с третьей попытки мне это удалось. Пригибаясь (вернее, это Итами пригибался, а я так просто не мог разогнуться), мы шуранули в кусты. В лагере всё никак не могли справиться с огнем, помог бы дождь, но гроза оказалась сухая, только молнии сверкали...

-Конь мой... — выдохнул я сквозь стиснутые зубы, рассовывая по карманам свой арсенал — успел всё же сгрести. — Постой, Итами... куда мы без лошади... Свистни, что ли, слышал, как я это делаю?

Итами послушно закивал головой и довольно фальшиво свистнул. Получилось совсем не похоже на меня, но я понадеялся, что в такой суматохе сойдет...

Похоже, моё везение всё же решило повернуться ко мне лицом, потому что конь Итами услышал. Я издалека заслышал, как трещат кусты, а вскоре мне в плечо ткнулась лошадиная морда. Я схватил коня под уздцы и скомандовал Итами:

-А теперь пошли... Да не к дороге! Давай сворачивать на север...

-Зачем на север? Нам же на запад надо, в княжество Суок! — встрепенулся Итами.

-Будем стороной забирать, — сказал я. Голова варила плохо, и только одно я знал точно — надо убраться подальше от тракта, а по лесам они нас наищутся... — Давай, Итами, пошли, сил нет с тобой спорить... И... спасибо тебе...

-За что? — Вспышка очередной молнии высветила удивленные глаза Итами. — Я просто... я поступил, как должен был, разве нет?

-Ты должен был меня слушаться, — проворчал я...

...Я верно рассчитал, что ночью никто нас ловить не станет — этим головорезам разбежавшихся лошадей бы собрать и самим в себя прийти. В тому же припустил наконец дождь — ненадолго, но хоть следы смыл. Мы к тому времени были уже далеко...

Итами всё пытался проявлять обо мне заботу и уговаривал устроить привал. Я тоже больше всего на свете хотел свалиться под какой-нибудь куст и отключиться, но позволить себе этого не мог. На одной только силе воли я продержался до рассвета, а там уж мы были достаточно далеко, чтобы позволить себе какой-никакой отдых.

Мы очень удачно вышли к какой-то лесной речушке, не речке даже, а широкому ручью. Глубины там была мне по колено, но всё же проточная вода, а не болото...

-Пойдем вниз по течению, — сказал я, кое-как приведя себя в порядок. Одежду смело можно было выбрасывать, а я ведь недавно её купил! Хорошо ещё, что я запасливый (некоторые говорят — жмот), и старую одежонку не выкинул... — Куда-нибудь да выйдем... Гляди, речушка вроде на северо-запад течет, так что нам подходит.

-Ага, — кивнул Итами, посматривая на меня из-под густой челки.

Н-да, посмотреть было на что... Я сам-то, как своё отражение в воде увидел, испугался. Под левым глазом такой фингал, что глаза-то и не видно, да и вообще вся рожа в кровоподтеках. Ещё от хлыста этого гада рубец — шрам останется... Ладно... мало у меня шрамов, можно подумать! Ну и прочий организм тоже радовал взгляд приятной цветовой гаммой. Ожог к тому же болел немилосердно, но я прилепил к нему лист подорожника, и вроде полегчало. На мне вообще всё заживает, как на собаке.

-Давай, я зашепчу, — предложил вдруг Итами. — Я умею, ты не думай!

-Валяй, — вздохнул я. Итами посерьёзнел лицом, устроился поудобнее, положил руку мне на пострадавшее плечо и действительно принялся что-то приговаривать. На меня это бормотание действовало усыпляюще, так что я спросил: — Итами, а это не ты лошадок пугнул?

-Я, — кивнул он.

-И молния очень удачно в дерево попала, — продолжал я рассуждать. — Не твоих ли это рук дело, а?

-Да не отвлекай ты меня, Ренар, я же сбиваюсь! — вспылил Итами, но всё же ответил: — Ну, положим, моих... Нет, грозу-то не я вызвал, это мне не по силам, а вот молнию в нужное место притянуть — это пожалуйста, сколько угодно...

-Силен, пацан, — усмехнулся я и взлохматил Итами волосы. — Далеко пойдешь...

Помолчали.

-Ренар, а ты знаешь, что у тебя виски седые? — спросил вдруг Итами. — И вот тут, надо лбом пряди...

-Угу, — ответил я. Интересно, как это он разглядел? У меня волосы светлые, если особенно не присматриваться, то и не заметно. — Знаю, конечно.

-А отчего? — не отставал Итами.

-Наследственное, — сказал я. — Знаешь, некоторые лысеют к тридцати годам, а я вот седеть рано начал...

Итами кивнул и вроде бы удовлетворился таким объяснением, и славно: у меня не было ни малейшего желания рассказывать ему, при каких именно обстоятельствах я заработал эту самую раннюю седину.

Немного передохнув, мы двинулись дальше. Правда, ушли мы за день не особенно далеко — ходок из меня нынче был, прямо скажем, никакой. Хорошо ещё, лес был березовый, светлый, без густого подлеска, так что хоть с конем проблем не возникало. Был бы бурелом — обходить замучишься...

Солнце пригревало уже совсем по летнему, да и ночи стали на удивление теплыми. Можно было бы даже костер не разводить, только вот комары совсем распоясались — так-то они хоть дыма боятся.

Итами давно уже пятый сон видел, а я всё никак не мог заснуть, лежал, смотрел в небо и размышлял. Чрезмерные размышления меня никогда до добра не доводили — в результате я всё начинаю видеть в черном свете. Этот раз исключением не стал.

Чем дольше я думал, тем больше укреплялся в мысли, что ничего хорошего нас не ждет. По всему выходило, что шансов благополучно добраться в это самое княжество Суок у нас с Итами нет. Попросту нет, вот и всё. Да и неизвестно ещё, захотят ли нам помочь в этом самом княжестве, или попадем мы из огня да в полымя...

Я попытался представить себе логику действий наших преследователей. Значит, как это они станут нас икать? Книга излучает что-то этакое, и хороший колдун может засечь это "что-то" и определить примерное место поисков... Я напрягся и представил себе большую карту этой вот самой местности, расчерченную ровными квадратиками. Допустим, колдун укажет, что мы с Итами находимся вот в этом квадратике (я мысленно зачернил клеточку). Ну что же, всё зависит от того, насколько велик этот самый квадратик. Если он изряден, то остается надежда, что у преследователей не хватит людей, чтобы тщательно прочесать местность или оцепить эту область. С другой стороны, им вполне достаточно расставить своих людей на дорогах, около постоялых дворов, и тому подобного. Рано или поздно удача отвернется от нас, и мы на них нарвемся...

Интересно всё же, что излучает эта книга...

Я закрыл глаза, расслабился и, как учили, мысленно потянулся к этой самой книге, покоящейся под головой у Итами... И почти сразу же почувствовал ответное движение, будто нечто, сокрытое в книге, только и ждало, когда кто-то попытается войти в контакт.

Я терпеливо ждал, когда же книга проявит себя в полной мере. Дождался... Что-то словно коснулось моего открытого разума, и была это темнота... Но не теплая живая темнота ночного леса, и даже не спокойный вечный мрак глубоких подземелий, а какая-то непроглядно-черная, ледяная, липкая тьма, так и норовившая обволочь меня, утащить за собой... И, такой же ледяной и липкий, навалился смертный ужас, такого нельзя испытывать людям, от такого сходят с ума... Нет... не надо... Только не снова!.. Нет... Нет!.. Не-е-т!..

-Ренар!.. Ренар!! — Кто-то настойчиво тормошил меня. Я раскрыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Итами. — Ренар, тебе что, кошмар приснился? Ты так кричал во сне...

Я молча взял Итами за плечи, подержался за него немножко, стараясь унять бешено колотящееся сердце, потом выпустил мальчишку и как мог спокойно сказал:

-Да, Итами, кошмар... Ты спи, со мной всё в порядке...

Итами посмотрел на меня недоверчиво и послушался, правда, придвинулся поближе ко мне и взял меня за руку. Через пару минут он снова уютно засопел, а я всё так и пялился в ночное небо, чувствуя противную дрожь во всем теле.

Вот оно что... Вот оно как... А я-то надеялся забыть, отчего у меня в неполные тридцать полголовы седины... И откуда у меня этот шрам на затылке — под волосами его почти не видно, но он противно ноет в плохую погоду... И почему я никогда не расстаюсь со своим конем...

Наверно, это судьба. Рок, фатум, как на юге говорят, — назовите как хотите, суть от этого не меняется. Мне, видать, на роду написано это... вот с этим...

В конце концов мне всё же удалось уснуть, хоть и снились мне теперь сплошь кошмары, да такие, что я то и дело просыпался в холодном поту. Хорошо ещё, не вопил больше...

Утром мне страшно не хотелось просыпаться. Всё равно пришлось, конечно...

Я отправился к воде умыться. Итами уже давно там плескался — просто водоплавающее какое-то, а не мальчишка. Я молча стянул через голову рубашку — синяки мои слегка поблекли, зато сделались на диво разноцветными. Радужными даже, я бы сказал...