Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Похожи были устройства на пулемет 'максим' без ствола, щитка и лентоприемника, но им однозначно не являлись. Лежал, смотрел, гадал, что за оружие, когда не спал и не смотрел в амбразуру, а как-то ночью, встав попить, на обратном пути завернул в тот угол.
Присел рядом, потрогал пальцем, поскреб ногтем краску, потеребил затвор. Внизу ствола приемный лоток, прицельная планка, спусковой механизм. Что же это все-таки за неизвестная мне вундервафель советского производства? То, что это делали в стране Советов, видно и так — обработка краев металла на 'троечку', станина не позволяет стволу поворачиваться на сто восемьдесят градусов, да и ощущение у меня внутри твердое — наше, точно наше, родное, никакой изящности или эргономики. Руку совать внутрь ствола не стал, вдруг там мышь притаилась или задиры после обработки остались? Так и заражение крови, ко всем моим удовольствиям можно получить вдобавок.
Гадал минут пять и так ничего и не поняв, задал в темное пространство вагона вопрос:
-Это очень маленькая пушка, эта зеленая штука? Ручная?
На звук моего голоса из боковой ниши показалась голова военинженера Кудинова, мотнулась в сторону, отталкивая занавесь из брезента, осмотрела мою фигуру, покачивающуюся в такт движения вагона, негромко откашлялась:
-К-ха! Утро, гм, доброе, Елена Александровна!
-Нет, ночь еще, Константин Дорофеевич. Что это за агрегат?
-Простите, какой, хм, агрегат, Елена Александровна? К сожалению, мне отсюда не видно, а встать, прошу прощения, не могу — я неодет.
-Вот тут, в углу, три зеленые трубы на станинах. Большие. И ящички с ними рядом, маленькие. Патронные напоминают.
-А.... Это.... Гм, как бы сформулировать-то, без излишних специфических...
-Говорите как есть.
-М-да? Хорошо. Это ампулометатель станковый, калибра сто двадцать пять миллиметров. Стреляет он жестяными АЖ-2 или стеклянными АК-1, наполненными смесью КС. Однозарядный. Используется для уничтожения дотов, техники или живой силы врага. Вот, это вкратце. Надеюсь, что я удовлетворил ваше любопытство, Елена Александровна?
-Угу, тащвоенженер.
-Замечательно. Тогда, Елена Александровна, с вашего разрешения я продолжу свой сон — чуть слышно щелкнула крышка часов — Да и вам советую, хм, третий час ночи, как ни как. А вы сами говорили, что крепкий сон способствует выздоровлению.
Ну да, говорил. Я в последнее время много что говорю, не подумав. 'Говорите как есть'. Сказали. Вот сейчас думай и гадай, что это за звери такие неведомые; жестяные да стеклянные 'АЖ-2' и 'АК-1', ну и 'КС'. И кем им приходится этот пугающий своей непонятностью ампуломет — папой или мамой?
Утром четвертого дня, после уже стандартной, первой половины стакана, мое хранилище всех знаний человечества, выдало справку — данное загадочное устройство, является простейшим ампулометом, снятым с вооружения Красной армии в каком-то году. Предназначен для стрельбы жестяными или стеклянными круглыми ампулами с начинкой из сгущенного керосина, КС, оснащенными взрывателями УВУД. Выстрел производится с помощью вышибного заряда, роль которого играет охотничий патрон двенадцатого калибра. В общем, ничего фантастического и замудренного, за исключением одного — начинку ампул, этот 'русский напалм', изобрел в тысяча девятьсот тридцать восьмом году некий товарищ Ионов, а на дворе у нас тысяча девятьсот двадцать пятый. По-моему, есть повод задуматься о возможном присутствии здесь моего 'коллеги' или о том, что эта реальность, не совсем та. Сумбурно, кто спорит, но меня оправдывает некое волнение и уже принятая внутрь утренняя доза 'лекарства'.
Повертел я это неожиданное предположение в голове, приложил разными сторонами к чему-то внутри себя, не приложилось, принял решение, пока об этом забыть. Слишком мало информации для точных выводов. Вариантов, то получается два. А если убрать их взаимное исключение, то есть допустить и другую реальность, и 'коллегу' в одном континууме времени и пространства, то и три. А это значит, что возможно....
Если, конечно.... Черт, а ведь.... Так, мне необходимо срочно выпить.
Да, я тоже пришел к этому решению — без нее, родимой, не разберешься. Никак. Поэтому встал, добрался кое-как до стола, выпил еще и неожиданно вырубился. Затем очнулся уже у сломанного мотоцикла, где и принял горячее участие в его ремонте. Хм, автопилот у меня весьма неплохой, пусть и базовой комплектации. Только маршрут произвольно избирается. Или я на запах бензина пришел?
Чей-то скрипучий и неприятный голос отвлек меня от глубокомысленных размышлений о причинах моего появления здесь:
-Товарищ младший сотрудник Овечкина, вот слушал я вас и думаю, что плохо вы относитесь к нашему пролетариату, не верите в его энтузиазм, в его способность работать хорошо и делать ладные, качественные вещи. А вот Владимир Ильич Ленин говорил: 'Не надо бояться признавать своих ошибок, не надо бояться многократного, повторного труда исправления их — и мы будем на самой вершине'.
-Да? А вы у товарища Сизифа по этому поводу высказываниями не интересовались?
-У кого?
-Неважно. Вы сами кто есть, товарищ?
Сухой и блеклый, весь какой-то вытянуто-сплющенный, гражданин в пенсне со стертой позолотой, принял позу, подчеркивающую его неоспоримую значимость, и сухо произнес:
-Я военинженер третьего ранга Сипельгас Олег Германович.
Мне показалось, в конце фразы в его рту что-то щелкнуло или скрежетнуло. Неприятно так, аж мурашки по коже.
-Как? Сипельгас? Муравей? — я удивленно поглядел на военинженера третьего ранга, капитана, если перевести его звание на привычные ранги.
-Да, Сипельгас. Сиречь муравей в переводе с латыни. Вас что-то удивляет?
-Нет, ничего, товарищ военинженер третьего ранга. Муравьи, это всегда хорошо. Они умные и трудолюбивые. Только сахар воруют.
Ох, зря я это ляпнул, врага нажил, вон, как человека с муравьиной фамилией перекосило. И мочки ушей покраснели, негодует. А, плевать! Видимся-то, первый и последний раз, надеюсь и детей мне с ним не крестить.
-Так чем вы аргументируете свои слова, товарищ младший сотрудник?
А вот это он зря, у нас ведомства разные, и тянуться перед этим муравьиным капитанам я не обязан.
-Отсутствием школы, товарищ военинженер. Грубо все делается. Не спорю, надежно, но тяжеловесно и трудоемко. Нет у нас культуры производства, к сожалению. А один из основных параметров культуры производства — это технологическая дисциплина. Работник должен и обязан сделать все в строгом соответствии с техническими требованиями. И именно теми инструментами, на том оборудовании, теми приемами, которые записаны в технологическом процессе. Так работают там, на родине проклятых буржуинов. А не кувалдой с ломом и такой-то матерью, подгоняют деталь, выполненную по размерам 'два лаптя туда — два лаптя сюда'. Да, кстати, вам такое понятие, как культура производства, знакомо? Немецкие товарищи не упоминали?
Сипельгас хитро прищурился, привычно поправил пенсне:
-Мне это знакомо, и не от немецких товарищей, с ними я не пересекался. А вы можете привести примеры отсутствия у нас этой культуры? Наглядные, зримые, а не ваши голословные утверждения. Вот тут, сейчас, на месте.
-Примеры? На месте? Пожалуйста — я усмехнулся, приглашающе махнул рукой — идите вот сюда!
Шагнул к вагону, вытащил из кобуры свою любимую стреляющую игрушку, аккуратно ковырнул мушкой 'люггера' на стыках бронелиста краску.
-Вот вам и пример.
Сипельгас практически вплотную наклонился к царапнутому месту, долго разглядывал, затем недоуменно оглянулся на меня:
-И что? Где ваш пример?
-Там.
-Где?
Эх, а еще военинженер, человек с высшим техническим образованием. Самый обыкновенный муравей на деле.
-Видите, краска от металла отстала? Скоро проступит ржавчина, краска запузырится, пойдет лохмотьями и работа, получается, выполнена напрасно. И все из-за простой, элементарной причины — разметки мелом.
-Э... Мелом? Но при чем здесь мел?
-При том. Смывать его надо, после разделки листа, краска на мел не ложиться. А у нас на это все плюют. Пролетариат наш плюет. Хотя для кого он свою работу делает? Для нашей легендарной Красной Армии! Для армии.... Вот, насчет армии. Пример.... Хороший такой.
Я крутанул рукой, неловко покачнулся, еле успел удержаться на ногах, икнул и громко спросил:
-Вот у кого какой ствол? Какой длины и размера? Калибра, то есть?
Стоящие рядом хмыкнули, гыкнули, хрюкнули, даже интеллигентный Федя не удержался, прорычал что-то сдавленное, тщетно стараясь скрыть улыбку. Сипельгас, с чувством собственного превосходства, раздвинул тонкие бледные губы в снисходительной улыбке.
У, кретины, мля, жеребцы стоялые! Одно на уме. Ну, что ж, сейчас я вам устрою вынос остатков вашего мозга! Хотя, потом, каяться буду.
Я медленно стянул гимнастерку и предстал перед этим 'табуном' в майке. Да, в майке. Реализовал я все-таки свою идею о сногсшибательном виде. 'Лонгслив', то есть майку, сделал мне портной по призванию, сотрудник ОГПУ по месту работы, на оценку 'отлично'. Не бесформенный балахон с лямками, а по фигуре сшитая вещь черного цвета с добавочным слоем ткани в районе груди. Не зачем смущать товарищей красноармейцев видом возбужденно напрягшихся сосков, за просмотр деньги платят, но этого здесь пока не понимают. Не шагнул еще стриптиз широким шагом в народные массы, да и вообще, в СССР секса нет, тут почкованием размножаются.
В мертвой тишине повел плечами, гимнастерку бросил в сторону Федора, тот поймал, никуда не делся, крутанул на пальце пистолет, обвел взглядом замерших в разных позах товарищей. Да, такого из них никто еще не видел. Особенно изуродованных наколками обнаженных женских плеч.
'Глаза не оставьте, граждане. И рты закройте'.
-Так у кого какое оружие ближнего боя? У кого наган? У кого маузер?
Так, почти у всех наганы, только бойцы ОСНАза вооружены укороченными маузерами 'боло', а Сипельгас 'браунингом'.
-Хорошо. Наганы ведь тульские? А маузеры немецкие? Хорошо, давайте сравним. Точность боя и кучность. А, следовательно, качество обработки и подгонки деталей.
-Но ведь у пистолетов разная длина ствола и калибр! Товарищ Овечкина, как вы можете сравнивать разные системы оружия! Да и стреляют все по-разному!
Это Сипельгас, никак ему не промолчать, не вмешаться
-Даже на расстоянии равном десяти метрам?
Больше не обращая внимания ни на кого, направился к стоящему рядом с путями пакгаузу. Обшивка у него замечательная, доски тонкие, светлые.
-Вот, видите эту доску с пятном? Я стреляю сюда, в центр пятна.
Раз и мой люггер отбарабанил свинцовую чечетку. Два, обойма заменена. Три, и я недоуменно оборачиваюсь назад — почему никто не стреляет? И стоят на том же месте, у артиллерийского вагона, и вроде бы даже, пытаются незаметно исчезнуть. Возможно, причина этому, суровые морды пяти мордоворотов, во главе с 'трехкубовым' усатым товарищем?
-Немедленно сдайте оружие! Вы арестованы!
Ух, голос-то, какой грозный! Уже боюсь! Кто такие, интересно? 'Комендачи', тревожная группа, местная военная полиция? Хм, никогда не любил полевую жандармерию. Да и вроде бы недолжен я, по всем раскладам, им подчиняться, в 'особой группе' я или нет?
-А если я не сдам оружие? То, что? Будете обижать девушку? Руки белые крутить? И, вообще, на каком основании? Разве сотрудник ОГПУ обязан подчиняться пехотному командиру?
Ох, несет меня не по-детски, кураж какой-то нездоровый, унижаю усатого, нарываюсь и делаю это сознательно. Я же ему выбора совсем не оставляю — отступит, лицо потеряет, прикажет арестовать — стыдоба, девушку-красавицу, пусть от которой и перегаром на километр разит, злой дядька арестовать решил.
'Трехкубовый' командир роты несколько мгновений жег меня взглядом, затем решился:
-Взять!
Как собакам скомандовал своим подчиненным, так и проситься заменить на 'фас!'. Но бойцы не обиделись, дружно бросились. Отличная дрессура.
Первый из подбежавших ухватил меня за лямку майки твердой рукой стража завоеваний революции. Второй хотел поймать руку с зажатым в ней 'люггером', но промахнулся и сцапал меня за вырез, оттянув ткань так, что я сам непроизвольно скосил глаза вниз, стараясь рассмотреть, что же там такое округлое и упругое хочет на белый свет выпасть? Странно, вроде бы должен был уже привыкнуть к своему новому телу, а подсознательно все равно, как не свое. Или это у меня комплекс нарциссизма неожиданно проявился?
Ну, а пока я предавался размышлениям о вывертах психологии, стражи тянули к себе, а я изо всех сил отодвигался от них. Дергался рывками и крутился вокруг собственной оси, заворачивая пальцы красноармейцев тугим 'винтом'. Соответственно, ткань майки не выдержала и с треском разорвалась. У стражей остались два кусочка ткани, у меня, гм, все остальное. Встали мы, поглядели друг на друга. Я красный, сопящий и злой, как тысяча чертей и в стиле 'ню', стражи растерянные и оторопелые.
Тут-то меня и накрыло. Дальнейшее, как уже говорил раньше, помню плохо, но почему-то постоянно возникает смутное ощущение неправильности ситуации, когда пытаюсь вспомнить детали. По идее, все это мое рукомашество с ногодрыжеством против пятерых могучих кабанов, килограммов под сотню каждый, было абсолютно не эффективно и неэффектно, стойки красивые я не принимал. Да их кувалдой надо бить, для достижения существенных результатов, а не моим кулачком размером с пасхальное яйцо, пусть даже в кулачке зажата рукоять 'люггера'. И бить не промеж глаз, а строго в висок, там кость тоньше. Но, тем не менее, они валились с ног, неподдельно глотали воздух широко раскрытыми ртами и тяжело ворочались на земле, неуклюже вставая. Так не поддаются, так не играют. Да и какие из них актеры, из этих не отягощенных печатью интеллекта здоровых крестьянских парней? Точно такие же, как из меня Майк Тайсон. А может, они пялились на мою грудь и поэтому пропускали все удары? Да ну! После того, как тебе заедут стволом по зубам, становится не до женских прелестей.
Сашенька-Стилет подговорил поддаться? Нет, он и предположить не мог, к чему приведет мой четырехдневный запой и внезапное исчезновение из вагона.
Да и лицо у него было абсолютно ошалелое, когда он примчался к пакгаузу и застал финальный момент схватки. Мы тогда с усатым целились в друг друга, а у моих ног ползали, роняя на землю кровь из разбитых носов и рассечённых лиц, помятые бойцы тревожной группы. Вот если бы он закричал, заорал, то точно бы, дрогнули пальцы на спусковых крючках, но Саша-Стилет умный. Встал спокойно между нами и, негромко скомандовав:
-Прекратить! — добавил — Товарищ Келер! Верните гимнастерку товарищу Овечкиной! — затем повернулся ко мне и укоризненно покачал головой — Елена Александровна, что же вы не в постели? Вам ведь лечиться надо!
Ох и умен же, сволочь! Всего три фразы и ситуация 'разрулена', не подобрать другого слова. Он умница и красавец, а я старый идиот! Должен ведь я сейчас ему, жизнь должен. И товарищ оперативный уполномоченный это знает. Усатый бы обязательно выстрелил, видел я это у него в глазах. А вот увернулся бы я, это неизвестно. Скорее всего, что нет.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |