Здравствуйте, я Лена Пантелеева

А хотелось бы знать что, как, почему? Зачем? Странности и нелепости громоздятся тут друг на друга, создавая полностью бредовую ситуацию. Слишком все удачно начиналось для абреков, и атака их совпала с началом стрельбы артиллеристов, и застали они нас врасплох, со спущенными штанами. Да вот только закончилось все для них неожиданно плохо. Оказалось, что не работали они в паре с молчаливыми 'богами войны'. Сами по себе. Но такого быть не может, несуразно это и неправильно. Есть же тут или уже обежал далеко, таинственный координатор!

Но вот после короткого момента тишины с гряды вновь заговорили пушки, только они били уже не по дому, а по атакующим нас абрекам. Выходит, не смогли чеченцы сразу вырезать артиллеристов, положили их на гряде артиллеристы и они, обозленные, тут же перенесли огонь на воинов Аллаха. В отличие от первых залпов, эти легли точно, сразу накрыв больше половины нападавших. Заметались смелые воины гор, прилегли за укрытиями, группа из пяти человек тут же отделилась от основной массы, исчезла в узких улочках. Добивать понеслись и, похоже, добили, орудия больше не стреляли, только было уже поздно — пять последних снарядов легли на удивление точно, существенно уменьшив количество врагов. Потом была глупейшая атака, в лоб, на пулеметы, неожиданно чуть не закончившаяся для нас фатально. Товарищ Стилет тоже поднял своих бойцов в атаку и вышел на дурацкий встречный бой во дворе, в котором мы потеряли только убитыми пятерых ОСНАЗовцев, всех дружественных нам местных, а нападавшие почти ворвались в дом.

Все-таки в схватке на холодном оружии, горцы превосходили нас на голову. Сам Гольба был ранен куда-то в правый бок, толком я не рассмотрел, но ниже груди. Если в печень, то это хреново, мертвый Стилет пользы не принесет, хотя и не навредит. Что из этого для меня лучше, пока не очень ясно. Еще в той атаке барон фон Стац получил пулю в мякоть руки и Феденьке распороли его нежное горло, мы же с Ли совершенно не пострадали. Мне даже показалось, что в меня вообще старались не стрелять, ну по крайне мере, в начале боя, пока командир бандитов, был жив. Как они его называли? Вроде бы шейх Джамал? Не знаю такого. Ни разу не видел и не слышал о нем, хотя лицо у трупа редкое. Такое все умное и волевое, запоминающееся. Профиль как на монетах, чеканный. Красивый мужчина был и имя его ему подходило. Кстати, надо будет обязательно обыскать труп Келлера и шейха — вдруг, что-то и найдется интересное на телах? Список явок и паролей, адреса и имена главарей, например? Я грустно усмехнулся, найдется, как же! Все и сразу. Мечты.

-Ли, возвращаемся в дом!

Мы аккуратно выглянули из-за угла, осмотрели подходы к дому, махнули рукой барону, что наблюдал из окна, лениво поводя стволом 'льюиса' из стороны в сторону. Барон ответно кивнул, подобрался. Зря он, кончено, так в окне торчит, из глубины комнаты лучше бы улицу осматривал, хотя, да, так 'мертвых зон' много получается. Да и опыта городских боев у него хрен да маленько. Жандарм-с.

Гм, а ведь нас спасло чудо. Самое настоящее чудо. По всем раскладам мы должны были умереть, а вышло все наоборот, умерли другие. И сейчас троица бойцов ОСНАЗа добивает остатки банды, а не бандиты режут нам горло. Чей-то ангел-хранитель обратил на нас свое внимание? Возможно, только он точно не мой! У меня поддержка если есть, то только с другой стороны Силы. Шутка.

На трупах Келлера и шейха я ничего существенного не нашел. Так, неважные мелочи — удостоверение Келлера, командировочное предписание его же, небольшие суммы денег у обоих, залитый кровью томик Корана у шейха, но вот в самом Коране нашлось кое-что крайне интересное.

С небольших, плотной бумаги, фотографий, на меня смотрел я еще до встречи с товарищем Стилетом или после встречи и, может быть, еще до революции. Или вовремя. Не мог я вспомнить, когда это меня фотографировали и Леночка молчала, не подсказывала ничего.

На первой фотографии я был снят в пол-оборота, без косынки на волосах и с сигаретой в зубах. На второй я смотрел прямо в объектив, это, наверное, меня снимали на удостоверение. На третьей фотографии у меня на голове было накручено что-то сложное из волос, были голые плечи, на шее простенькое колье и я счастливо улыбался. Улыбалась, то есть. Скорее всего, какое-то торжество, еще той Леночки, до моего вселения в ее тело, не в стиле ню же я снимался? На всех фото глаза сильно различались. Лица одинаковые, а вот глаза.... Разных людей глаза. Наивной дурочки, хищной, агрессивной стервы и побитого, пойманного в капкан, но так и не сдавшегося хищника. Темные очки, что ли завести? Совсем не могу контролировать выражение своих глаз.

Я вздохнул, глубоко затянулся, выпустил вверх дым, наблюдая, как корчатся в огне зажигалки мои лица. Что ж, подобное мной ожидалось, недаром я допускал наличие еще одной, заинтересованной в моей персоне, стороны. Что за сторона, ни думать, ни гадать не хотелось. Да и смысла нет. Нужен я многим, мне же не нужен никто, поэтому, придется прятаться и убегать от всех. Где там мои туманные пампасы?

-Ли!

-Да, госпожа?

-Собирай вещи, мы уходим. Кто будет нам мешать — убивай! — я резко повернулся на пятке и всадил бебут в живот бойца у дверей, дернувшегося от моих слов и начинавшего было поднимать винтовку. Провернул, вытащил, прижимая ладонь к распахнувшемуся в крике рту умирающего человека, обернулся к барону в окне:

-Барон, вы с нами?

-Вне всякого сомнения, сударыня Елена. Знаете, наши товарищи — барон выделил интонацией последнее слово — очень уже не по-товарищески с нами хотели поступить. Я в этом уверен. И знаете...

-Барон, да замолчите вы! Просто замолчите! — я резко оборвал принявшегося пространно разглагольствовать Стаца. Я все понимаю, нервы, стресс, адреналин в крови, но скоро вернутся чертовы 'контролеры'.

-Хватит болтать! Ваша задача встретить и проводить на 'ту сторону' тех троих, что добивают бандитов. Не подведите нас, там те еще волки. Стрелянные, битые.

-Есть замолчать! А вы, сударыня Елена....... Э, а вы разве сами не будете собираться? Я, наверное, потом... Ну, я мог бы и сам...

Взгляд барона на мгновение вильнул в сторону. Вот же чистоплюй хренов.

-Да, барон. Мы будем собираться, но вначале приберемся в доме.

Слово 'приберемся' я тоже выделил интонацией. Ну, надо же это кому-то делать, так почему не мне? Одним больше, одним меньше, значения не имеет. У меня и так размеры личного кладбища бьют все мировые рекорды, так что..... Ну, а то, что работа грязная, так руки мы отмоем, а с души все равно багровую корку не содрать, только если с ней вместе.

Лязгнув затвором 'Томпсона' я шагнул в темноту коридора. Рукой, правой, дернувшейся вначале сложенной щепотью ко лбу, а затем вниз, к груди, я с размаху ударил по косяку — не поможет, не стоит, ни к чему. Иди и греши. Так надо.

Часть третья. Короткая.

Глава первая.

-Аллаху Акбар! Ашхаду эллэээ илэхэ иллэ-л-Лах! Ашхаду эннэээ Мухаммадэр-расуулул-Лаах!

И еще раз: 'Аллаху Акбар! Ашхаду эллэээ илэхэ иллэ-л-Лах! Ашхаду эннэээ Мухаммадэр-расуулул-Лаах!'.

-Господи! Да, когда же заткнётся он наконец? Ну ведь никаких сил моих больше нет терпеть это! Елена Александровна, сударыня вы моя! Сделайте одолжение, будьте так милосердны, позвольте же мне взять эту вашу замечательную винтовку! Я пойду и застрелю этого сына ишака! Прямо в его иерихонскую пасть!

-Нет, мой дорогой Антон Веньяминович, никак это невозможно — в служителей бога стрелять. Не дам я вам мою 'скрипку'. И пулемёта я тоже вам не дам, господин барон. Даже и не просите.

-А почему, позвольте поинтересоваться, мадмуазель Елен? Неужели вы так равнодушны к этим воплям? Они, разве, вас совершенно не беспокоят?

-Нет. Нисколько. Да и привыкла я к ним уже. Так, шум за окном. И время можно узнать, не глядя на часы. Которых, кстати, у нас нет. Где же они, барон? Наверное, там же, где и ваш бинокль? Я ведь не ошибаюсь?

Барон Стац Антон Вельяминович, мой соратник и мой преданный боец, вот такая с ним произошла невероятная , смутился и даже чуть-чуть покраснел. Не как советский товарищ, а по-настоящему. Потому что игрок наш барон, азартный и совершенно не знающий никакого удержу. Но держащий себя в рамках. Размытых таких, до нательного креста, но с одной четкой границей, за которую он никогда не переходит и поэтому еще жив и даже не побит ни разу. На чужое имущество, оружие и верхнею одежду, наш барон не играет. Ну, а остальное...

Каминные часы и его бинокль, вместе с некоторым количеством советских дензнаков — представляете и такое тут как ставку принимают! — это сущие мелочи и моего внимания не стоят. Еще в качестве ставки в игре может быть коза, овца, чувяки, чистые подштанники и даже круг сыра. В общем, все что угодно.

Сыр, кстати, тут вкусный, мне очень нравится. Пахучий такой, с резкими тревожными нотками густого аромата. Ну ладно, ладно, просто невероятно вонючий сыр. Но вот мне и моей Леночке он напоминает тот самый 'стилтон'.

А насчет столь убогих ставок в местном казино, то все просто — выбора у крупье и одновременно владельца местного нищего катрана нет, игроков тут очень мало. Можно сказать, совсем нет. Почему? Да потому что мы сейчас находимся в Мидии, бывшем греческом маленьком-премаленьком городке. Но вот только сейчас это уже турецкая деревня Кыйыкёй и тут почти больше нет греков, так, задержалась лишь пара десятков, активно пакующих свои чемоданы. То есть вяжущих узлы со своим добром. Остальных уже давно депортировали злые янычары после Лозаннских соглашений 1923 года. Сейчас только турки тут бродят от забора к забору, нагло заселяются и успешно обживают покинутые предыдущими хозяевами дома.

Османы, что с них взять? Как были грабителями всего и вся, куда только дотянутся их загребущие ручонки, так и остались. Создатели великой империи, сияющей полумесяцем на четыре стороны света, Блистательной порты, ага. Создатели Дикого поля и всемирно известного слова 'бакшиш' если точнее. Но нам их корыстолюбивый и продажный менталитет только на руку — не лезут они к нам, пока мы платим хозяину дома где живем. А хозяин дома делает вид, что берет у нас плату. И делает это из уважения. Даже сильные люди гнутся под напором местного менталитета, поэтому такая забавная ситуация — тебя уважают за то, что ты можешь заплатить.

Ну вот, живем. Спим под крышей, на мягких чистых постелях — я один в комнате, на широкой и очень мягкой. Ли и барон живут в помещении для прислуги с видом на море. Пробовал поменять комнаты, но наткнулся на полное непонимание — ханум хочет жить в комнате слуг?! Не получилось, я настаивать не стал, а просто приходил к моим рыцарям в комнату и долго смотрел на море в окно. Иногда смотрел и улыбался. Ли тогда тоже начинал улыбаться, а барон щурился, пушил усы и намурлыкивал что-то на французском, как довольный сытый кот.

В этом доме мы отлеживаемся, раны боевые долечиваем. Отдыхаем, релаксируем и набираемся сил перед очередным рывком. Рывком куда? Да все туда же, в этот гадский Египет. Не хочется, но надо. Мне надо. А остальным, что рядом со мной, просто не остается выбора — либо нищенское существование, либо джек-пот в виде презренного желтого метала и разных других сокровищ. Я не о Ли и бароне.

Хотя барону Стац надо туда, в Египет, как и мне, без вариантов. Вслед за мной, его путеводной звездой. Потому что он все так же верит в свою сказку о ждущем только его бессмертии. Фанатично верит. Надеется. И вера его меня начинает немного напрягать, ведь все они, эти верующие, они так неадекватно и болезненно реагируют, когда их бог вдруг оказывается обманкой и пустышкой. Или, что еще хуже — самим дьяволом, вырядившимся в одежды из чистоты и света. А у нас как раз вариант с переодеванием и маскарадом. Так что Ли уже давно получил от меня указание, что если что, так сразу, но пока барон все еще мой соратник и преданный, обученный и заматеревший в боях ветеран моей маленькой армии. Вернее, маршал, ведь у него в подчинении все мое войско, ровно из шести отъевшихся и отоспавшихся наглых белогвардейских рыл.

Что? Как мы тут оказались, на этом благословенном солнцем берегу моря Карадениз? (Черного моря). Ну вот так как-то оказались. Если честно, то мне совершенно не хочется вспоминать все, что мы прошли, превозмогли и вытерпели на своем невероятно долгом пути. Есть на это причины.

Упрямитесь? Все хотите знать? Вам по-прежнему это интересно? Хорошо, будь по-вашему. Кушайте полной мерой, жрите полной ложкой, только не блюйте — вы же сами этого хотели? Ну вот и наслаждайтесь.

-И... И что дальше, мадмуазель Елена?

-Дальше? Дальше нас ждет долгая дорога в дюны.

-В дюны?

-То есть в горы, барон. В горы. А затем в одну горную долину и снова в горы. Дорога будет долгой и дойдем ли мы, я не знаю. Но я надеюсь, очень на это надеюсь.

-Боги нам помогут, Госпожа. Им нужно, чтобы вы дошли, госпожа.

Ну как же я без Ли и его богов? Никак. Но все же язык мой за зубами не удержался, ткнул моего самурайчика отточенным жалом:

-Вот ответь мне, Ли, просто ответь — боги тебе это сами сказали? Вот тебе, лично тебе?! Пришли они к тебе такие, во славе своей и силе, и молвят человеческим голосом: 'Нужна нам эта блять, Ленка. Очень нужна нам для дел наших божественным, хоть и сука она редкостная! Поэтому все у вас будет хорошо. Мы вам поможем. Вы только идите, идите и никуда не сворачивайте'.

Я схватил Ли за руку, притянул к себе, впился глазами в его глаза, зло зашипел ему лицо, кривя губы:

-Так это было Ли или не так? А может этого не было? Может твой контуженный мозг живет в другой реальности? Не в этой, где кровь, грязь и каждую минуту нас могут убить? Где ты вообще Ли? И кто ты Ли? Человек ты или игрушка своих сраных богов? А если боги тебе скажут — убей ее! Ты меня убьёшь? Да? Убьёшь меня Ли?! Меня?! Тогда с кем ты Ли?! Со мной или со своими богами?

Я сплюнул — кровью, пылью, кислой оскоминой, неизбывной горечью табака и закончил еле слышно:

-Пожалуйста, Ли! Скажи — с кем ты? Скажи мне. Пожалуйста, скажи!

А потом я заплакал. Долго и скуляще. Мои плечи тряслись, руки дрожали, а лопатки под пропотевшим насквозь и изгвазданным полностью кровью френчем, ходили мелко-мелко и вздрагивали. Это истерика у меня началась.

Так что, когда рука Ли стала осторожно гладить меня по плечу и его голос зашептал мне прямо в левое, оглохшее от близкого взрыва гранаты ухо, что-то успокаивающее и доброе на своем 'птичьем' языке, я не выдержал и разрыдался. Громко, с долгими протяжными вдохами, всхлипываньем и невнятными кусками слов. И еще с длинным бессмысленным воем на одной ноте. Ну вот как деревья скрипят в лесу — продолжительно, противно и тупо.

Что, мужчины не плачут? А кто вам сказал, что я мужчина? Я сам вам сказал? Ну вы сумасшедших почаще слушайте и еще верьте им. Они вам такого наговорят!

В общем, поплакал я, грязь по лицу размазал, губы в кровь искусал и успокоился. Нам надо идти, а то вдруг догонят? Кто догонит? Да много тут разных догонятелей в этих горах. Красных, белых, зеленых, в крапинку и в полосочку. Все меня очень сильно хотят, маньяки ублюдочные. И ладно бы как женщину, как бабу, да как просто 'дырку'! Так нет, я сама им не нужна, а вот в качестве сраного бездушного 'ключа', этакого спецсредства, так даже очень! Тьфу! Урррроды! Козлы! И еще потные, немытые мужланы! Вот так! Да!