Фермер

— Понял теперь, почему меня Фермером зовут? По-о-о-онял, Чингачгук, Большой Змей... О, вот и имя тебе нашли, зубастый. Будешь у нас Змей. И хвост у тебя есть, и голова. А если что — лапы отчекрыжим, и будет полное соответствие стандартам... Ладно, это я шутя...

— Это все твое? — инопланетный 'индеец' подошел поближе, с интересом разглядывая аппарат.

— Мое. Уже полгода, как мое. Раньше я ближе к центру обитал. Но там пидорасов больше, чем живых душ на единицу площади. Только первый урожай поспел, как разгромили теплицу, суки. А у меня даже арбуз вызревать начал... Представляешь? После бомбардировки вся округа обуглилась, народу раз-два и обчелся, только оголодавшие психопаты друг друга жрут. А у меня — арбуз, бля. Настоящий... С такой желтоватой корочкой... Эх.

Фермер пристроился на ящике с инструментами и печально примостил голову на сцепленных руках. Новоиспеченный Змей закончил визуальную инспекцию механизма и громко чихнул, успев одновременно с этим отшатнуться назад, зацепить хвостом груду сваленных у стены железок и с грохотом примоститься на 'пятую точку'. Испуганно замерев, скам не решался даже скосить глаза: ой, вдруг работодатель попрет его, неловкого, с глаз долой?! И все из-за... Но мужчина лишь шмыгнул носом и прокомментировал:

— Гидропоника, бля. Воды прорва, удобрений тоже, то плесень какая заведется, то еще что... А в методичке писали: 'исключительно чистое производство, без говна и запахов'... Ну, может за Периметром и так, а у нас условия спартанские, поэтому и полезные вещества из канализации добываем при случае, и мочевину добавляем естественным путем, не только из мешков... Поэтому — терпи, гений от шестеренок. Быстрее отладишь, меньше чихать придется.

— А электричество откуда? — решился задать первый вопрос Змей. — Это же дорого очень, как я слышал. Вода, электричество — все дорого.

— Вода по замкнутому циклу, ну и в напорную магистраль я врезался. Там слезы, по большей части, но хоть что-то. Правда, фильтры дохнут через день, но мне без воды — смерть. А электричество — вот оно, — и Фермер сдернул сваленное в углу тряпье.

— Реактор! — выпучился гость.

— Ептить, а то! Честно спизженный, как положено... Когда китаезы с вами рубились, они склады успели вскрыть. Потом пожгло все к чертовой матери, но кое-что осталось на развалинах Чучхе. Ну, и с дегенератом одним повезло, из ваших. Он с шоблой таких же безголовых решил нациков пощипать, те только-только тогда Битцу обживали. Вот и поплатился: кодлу на удобрения пустили, а я его на махру выкупил с переломанными лапами. Пока не оклемался, меня учил кнопки на реакторе давить, да провода правильно цеплять. Ну и с другим барахлом рассказал, что смог.

— А потом? — осторожно поинтересовался скам. Похоже, ежесекундная жестокость существования в рамках Периметра стала неприятным открытием для механика.

— Потом оклемался, подвязался здесь на работах. За месяц заработал больше, чем я за полгода. Ваши пертые штучки подключал, проводку чинил, водопровод тянул, где можно было. Хорошо жил. А потом на какой-то пьянке за раз высосал пару литров спирта, и сдох. И откуда только добыл, мудила... Оставил меня без консультанта, бля. Му-ди-ла... Но что успел, то рассказал, а я запомнил. Так и живу... С Бондом сошелся, вместе тут угол отбивали от залетных. Потом я к разной братве в гости скатался. Предложил бартером побаловаться. Говорю: 'У вас у некоторых даже дети есть, бедолаги. Да и самим не плохо бы овощей с грядки. Давайте жить дружно, ублюдки, для совместного благополучия'... И ведь живем, как ни странно. В последний месяц даже торгую без стрельбы, просто удивительно...

Болезненно скривившись, Фермер запустил руку в накладной карман жилетки, повозился и достал крохотную коробочку, блеснувшую голубой искрой. Ловко приложив к шее, щелкнул автоматическим инжектором, тяжело задышал и отбросил опустевший аппаратик в угол, где уже валялась куча подобных.

— Ох, забористая зараза!.. Ох... Так, ладно, тебе не предлагаю, тебе еще работать. А мне — в самый раз. Хоть после вчерашнего поправит, а то сушняк уже замучил...

Медленно поднявшись, мужчина побрел к лазу наверх, перешагнув через лежащий на полу хвост.

— Я часик сосну, потом вернусь. Ты себе место разгреби, если надо, и посмотри, что тут как склепано. Лапами не трогай, только смотри! А то знаю я вашу блядскую натуру — дай работающее сломать, меха-а-а-анники... Как вернусь — поставлю боевую задачу. Заодно и выясним, что ты в самом деле умеешь... Все, обживайся...

Дождавшись, когда в теплице стихнут шаркающие шаги, Змей бесшумно прокрался в угол и принюхался к пустым инжекторам. Обеспокоено покачав головой постоял с минуту, затем вернулся в угол и начал наводить порядок, сортируя сваленные в кучу железки...

* * *

Через два дня Фермер заглянул вечером на огонек к хозяину территории. Устроившись на подоконнике, он хмуро щелкал семечки, выплевывая шелуху на голову редких прохожих внизу. Прокаленная за июньский день Москва исходила жаром, пылью и вонью от близко расположенных отхожих мест. Опаленные огнем деревья и кусты медленно восстанавливались, омытые недавними дождями, но выжженная земля утратила травяной покров, позволяя ветру гонять облака пыли по всей округе.

— Ну, как твоя индейца? — поинтересовался Бонд, захлопнув толстый гроссбух. — Сделал ремонт?

— Моя индейца — редкостная сука, — зло сплюнул вниз владелец теплицы. — Подтвердил мои худшие подозрения. Правда, Змей?.. Ага, правда, вон, шары прикрыл и ветошью прикинулся... Бракоделы ебучие, как только на своих звездолетах летают еще... Половина начинки в опреснителе на ладан дышит, менять надо. И фильтров у меня на неделю. А все бухтят: 'великая раса, могучая Империя'... Бляди...

— Ломается? — заинтересовался проблемой бывший цэрэушник, после крохотного колебания выдавав гостю запотевшую бутылку пива.

— Пять дней проживет. А потом — пиздец... И огурцам с помидорами — тоже пиздец... Надо запчасти добывать.

— К скамам поедешь?

— Куда же еще. Можно к охране сунуться, я там пару-другую крабов знаю, но вряд ли они разрешат готовую продукцию потрошить. Поэтому — надо будет в набег идти.

Увидев, как Фермер прикончил бутылку в пару глотков, хозяин каморки еле успел перехватить занесенную для броска руку и отобрал пустую тару:

— Э, мудьяк! Дома будешь стекло бить! А здесь мусоркой пользоваться, да!

— Ладно, не тарахти... Короче, с утра покатим к заводам. Думай, может тебе что надо по дороге прихватить... Пару ящиков овощей на мену подберу, и двинем.

Ехидно улыбнувшись, торговец зеленью демонстративно стряхнул остатки семечек и шелухи за окно и охлопал ладони. Потом поманил за собой сидевшего на полу скама и направился к выходу. Задумчиво допивавший свою бутылку Бонд поинтересовался в распахнутую дверь:

— Я не понять, пропуск оставляем, или 'его нах'?

— Оставляем пока. Вроде шурупит Змей. Конечно, не гений непризнанный, но не только хуем груши околачивать может. И спирт не пьет, что несомненный плюс... Не проспи, шпионяра, я утром в пять выдвигаться буду, пока ушлепки соседские спят в хрущебах. А то заебусь сквозь очередных гопников с боем прорываться. И откуда только берутся, пидорасы...

— Пи-да-рас-тьи, — задумчиво согласился коротко стриженный крепыш, отправив пустую бутылку в мусорку. — Будет тебе заказ, бродяга. С этим не заржаветь...

* * *

До первого бунта по городу можно было передвигаться с ветерком. Бежавшие горожане угнали большую часть автотранспорта, ликвидировав вечные пробки, а заселившие поначалу высотные дома скамы улицы не портили, предпочитая использовать их по прямому назначению. Но после трех локальных апокалипсисов, помноженных на использование как земного, так и чужого оружия, по грудам щебенки и вздыбленному асфальту лучше было ходить пешком. На машине из точку в точку можно было добраться с трудом, петляя в лабиринтах обожженных домов и поваленных газонных заборчиков. Иногда от одного края Периметра до другого можно было не добраться и за неделю. А если на рукотворные завалы и разруху накладывались еще разборки между бандами...

— Я думаю, вашим новым хозяевам нужно было просто развернуть зону и нанимать местную рабочую силу. Сам видишь — от безделья наши кретины предпочитают играться в войнушку, отъедаясь на халявном комбикорме. А так — построили бы в ряд, пинок напутственный отвесили — и поскакали. Какая разница, кто эту блестящую хуйню клепает — зубастые или бесхвостые.

— Это не блестящая штука, — поправил Фермера скам, мертво вцепившись в дверь и приборную панель. После того, как на одном из мини-завалов пикап чуть не перевернулся, инопланетянин освоил еще несколько слов из матерного лексикона и был готов зубами держаться за любую железку. — Это — не штуки. Это — панели для санитарных комнат. Они играют расслабляющую музыку и облегчают медитацию в момент освобождения кишечника...

— Что? — захохотал явно спятивший водитель, протискивая машину в притирку с покосившимся ларьком не снижая скорости. — Вы штампуете лампочки для сортиров? А эти ебанутые шпионы жизнями рисковали, чтобы лишний кусок спиздить!

— Это не сортир, — явно обиделся Змей и замолк на пару минут. Но после очередного безумного пируэта на грани сложившейся бетонной грудой высотки, все же добавил, клацая от страха зубами: — Для медитации и релаксации! И вовсе не хрень...Но тебе ведь не панели нужны?

— Верно понимаешь. Мне бы реактор-другой слямзить, фильтры и те хуевинки, что ты показывал. Мембранный контур, или как там его.

— Мне не дадут, — морда скама скривилась, точно он сожрал очередную порцию стандартного кормового пайка. — Меня убьют, если увидят. Я с родственниками в плохих отношениях. Да и не изготавливают такое на заводах, это надо на складах обеспечения каторжан искать. Или у охраны.

— Вот и поищем, Змей. Мне без этих мембран-шыбран никуда. Теплице каюк, и всему делу. Поэтому — по стволу в зубы, и с тылу зайдем.

— Я своих не убиваю! — замахал лапами инопланетный механик, попутно на очередной кочке приложившись головой о низкую крышу пикапа. — Шьььььерт! Но — не убиваю!

— Да? То есть тебя убивать — можно, а ты сам — никак? Ну и дурак... Я вот — убиваю. Хуманов. Человеков, то есть. И даже не спрашиваю, любят ли они братьев своих во христе и прочей клерикальной шизанутости, или так, просто отмороженные уебки... Во сказал, даже сам проникся... Ладно, не бухти, до Битцы почти добрались. Дальше их дорожками пойдем, там почти все цело. Главное, бритых отловить до того, как они стрелять начнут. Нацики отмороженные, что с убогих возьмешь... Зато с твоими братьями грызутся знатно, только стружка во все стороны летит. Вот через их территорию и двинем. На заводы нам нахер не сдалось, а клоповник рядом с Палеонтологическим музеем — самое то... Там до сих пор через трубы можно в остатки метро пройти. А где метро, там и скамовские жилплощади. Ленивые, суки, на готовом норы нарыли... И почему вы такие ленивые, Змей?

— Убьют, бля, — только и смог пробормотать в ответ пассажир. — Как есть — убьют...

* * *

Демократический президент самой демократической страны первым делом сгрузил в новую каторжную зону большую часть заключенных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Второй и третьей волной пошли уже просто жулики всех мастей и те, кто не понравился полиции южных штатов. Почти девяносто процентов контингента были черные. Которые на новых территориях усвоили два ключевых постулата. Первый: наркотой здесь не торговали и зарабатывать на жизнь пришлось другим способом. Второй: можно было убить кого угодно, чужая жизнь не ценилась совершенно. Но с тем же успехом можно было сдохнуть и самому. Но — лучше завалить других. И жить долго и счастливо...

Любая сильная группировка росла до момента, когда пересекала границы другой, себе подобной. После чего вспыхивала кровопролитная война, проверяя на крепость озверевших людей. Заваленную трупами территорию либо подминал под себя один из победителей, либо захватывали соседи. Мир царил лишь ближе к Якиманке и Садовому. Там окопались русскоговорящие уголовники, соорудив подобие диктаторского режима с отлично организованными отрядами боевиков. А в треугольнике Варшавки, Каширки и МКАД тусовались 'нигга', возмечтавшие дать просраться окружающему миру. Тусовались до момента, когда на их земли выгрузили сброд из Европы. После чего мочилово развернулось в полную силу.

— Бритые здесь осели не так давно, — просвещал мрачного скама Фермер. — Как албанцы кончились после набега черножопых, так белые объединились и устроили тотальную зачистку. Доперли, мудаки, что по одиночке их задавят. Ну, и я руку приложил чуток. Как раз с Техаса меня вывезли, вот и вернулся на родную землю.

— Ты американец? — удивился Змей, с подозрением разглядывая вырастающий слева от Севастопольского проспекта лесной массив.

— На хуй-на хуй! — возмутился водитель, прибавляя скорость. — Я — мультикультурное отродье! Уроженец бывшего Союза великих и наебнувшихся наций. Тянул служивую лямку, потом судьба сподобила, в Легионе оказался у лягушатников. Потом чуток по Африке и у латиносов поболтался, уже частным образом. Шабашил, глотки резал. А затем из Колумбии в Техас перебрался. Помог бывшему компаньону груз перевезти, заодно он мне документы выправил. Осел, как белый мирный человек. Даже о семье задумываться стал, представляешь? Вот только документы паленые оказались. Как начали всех нелегалов грести и банды в скотовозы пихать — так меня и зацепили. Пернуть не успел, как домой спровадили... Теперь тут кукую...

— Скотовоз? Разве они летают? Нас по дороге от портала везли.

— Эйр оф Америка — летает. Берут грузовой борт, забивают туда связанными толпу народа, потом выгружают здесь и хлоркой салон моют. Ни посрать, ни поссать, ходить под себя, только лежишь в пластиковых наручниках и пинаешь ближнего своего. Иногда часть из самолета сразу в конвертеры отправляют, потому как уже отжмурились. Зато в тюрьмах теперь — пусто и спокойно. И те жалкие остатки, что сроки отбывают, ведут себя как институтки перед строгим завучем. Чуть ебало раззявил — и первым же рейсом. И похер на демократию...

Остановившись рядом с поваленным у обочины фонарным столбом, Фермер помахал кому-то рукой и заглушил мотор.

— Все, ждем. Сейчас эти распиздяи по цепочке доложат до старших, потом обратно цэ-у доползет, и поедем в гости. Вроде трезвые, как отсюда видно. Значит, опять политинформация была на тему борьбы с зеленым змием...

— Это — Бит-ца?

— Ага. Как техасские рокеры и прочие уроды независимость от черных отстояли, так здесь осели. Ну и сбежалось со всей округи каждой твари по паре. И местные нацисты, и гансы-любители бесноватого фюрера, и кого только нет. Принцип у них простой — уши не затыкать, если 'Зиг Хайль' орут, и стрелять в лоб, когда наглеть будут. Полные отморозки, их даже китаезы боятся. А уж после того, как сюда часть вояк с дисбатов прислали, так полный пиздец: не пройти, не проехать. Но — пока сил не так много, вот и не борзеют слишком. Хапнули себе Битцевский лес, насколько смогли, и окопались, подобно партизанам. По весне дровами торговали, сейчас какая-то хитрожопая сука сумела канал наружу наладить. Потрошат брошенные дома, остатки банков и сберкасс, гонят за Периметр бабки и золотишко. А оттуда стволы подбрасывают, патроны, нитку с горючкой сунули. Если бы шиза не косила клановую верхушку, дали бы прокашляться всей зоне. А так — просрут. Все просрут. Хотя, что с белых уебков взять? Видимо, карма такая...

* * *