— Ну, ты философ!
— Кузьмич считает, что пока не сменятся три поколения, пока не уйдут на пенсию те, кто жил в условиях финансового принуждения, связываться с нашим бывшим человечеством рискованно — нас просто задавят массой. То есть, приведут к общему знаменателю. Ведь та сторона станет играть только по своим правилам. И не примет наших.
— Слушай, я бы посоветовался с Нинкой. Стёпка наверняка Деллке всё рассказал. А Моретти — Диане.
— Моретти точно не рассказал, а то бы ты эту новость узнал из эфира. А Делла... её тоже вряд ли поставили в известность — уж очень много всякого научного оборудования она хочет получить с материнской планеты. Я тоже не поделилась с мужем, так что и ты воздержись.
Ладно, не стану педалировать, — "сбросила обороты" женщина. — Ты подумай хорошенько. Полагаю, открытие этого портала для Фионцев осталось незамеченным. Я на их орбиту проникла ненадолго, причём в режиме молчания. Списала эфир, оптикой засняла панораму и сразу ушла обратно. Посылок радара не почувствовала. Если только какой телескоп в ту пору смотрел на этот участок неба... но вряд ли. У них там тихо. Китайский сектор, на планете семь научных станций. Челнок с Земли пару раз в месяц и шесть спутников связи на низких орбитах — активной колонизации пока не начинали. Они, если верить земным средствам массовой информации, осваивают Цы и начинают заселение Вэй.
— Слушай, Рысь! А твой аппарат сможет сесть на Фиону, а потом взлететь с неё без дозаправки?
— В принципе — сможет. Если принять рабочего тела на орбите Прерии. Сам понимаешь — гравитационный колодец, атмосфера... А лучше бы на орбиту Фионы вывести бак с водородом. И, да, спутник-шпион неплохо бы там повесить, чтобы как следует осмотреть поверхность — данные в наших базах уже десять лет не обновлялись, да и не так уж они подробны, как хотелось бы.
* * *
Рысь улетела, а Федька остался. Вечером Ниночка у него спросила:
— Что, товарищ министр? Полковник военно-космических сил и заслуженный лётчик испытатель к тебе лично прилетала с докладом об обнаружении действующего портала к планете Фиона?
Федка от неожиданности чуть не проглотил зубную щётку.
— Ты же мыслей не читаешь! — воскликнул он.
— Зачем мне мысли? Достаточно тревоги и сомнений, с которыми вы между собой общались. Ну и между Царицами Улья практически не бывает тайн.
— Так ты Терм расспросила?
— От неё нет секретов на её территории. Но она вообще-то о другом толковала — маракует, как применить твои подходы к воспитанию разумных фермиков.
— Ой! Я и не знаю! — смутился Нах-Нах. — То, с чем больше всего бьюсь, у инсектов решено от рождения. Они социальны по своей природе и склонны к организованности.
— Зато им не хватает критичности мышления и творческой жилки, — мурлыкнула Мелкая. — Твои оглоеды не страдают недостатком этих качеств.
— Чёрт! Как всё сложно! — нахмурился Федька. — А Идалту ничего подобного из-под меня не хотят?
— Может, и хотят? Но попробуй их пойми! Гроза, например, к твоим педагогическим потугам никакого интереса не проявляет. А с Седым вы через день перебрасываетесь мессаджами — так что тебе это куда как виднее.
— Обычный обмен мнениями между коллегами. Хотя, да, постоянный. И понятно, почему Терм так тщательно обеспечивает наши с тобой труды.
— Так не только Терм. Наши хумансы тоже относятся к твоему направлению, как к приоритетному. Правда, мы у них ничего не просим, — Нинка загадочно улыбнулась. Верный признак, что не договорила чего-то важного.
Не так-то просто сообразить, о чём она подумала. Но узнать ужасно хочется.
— Нин! Расскажи сама. Я вот вижу, как из тебя какие-то важные мысли так и прут, а ты их сдерживаешь.
— Ну, ладно. Слушай! На Прерии есть подпольная партия. Про неё все знают и называют её членов беспортошными. Поскольку партия эта — правящая, то ей до зареза требуются хорошие управленцы. Они многих ребят готовили, чтобы поставить во главу разных отраслей хозяйства и на другие важные посты, до которых сумеют дотолкать своих видвиженцев. Стёпку Асмолова тоже приучали к подобной роли. Кажется — судостроение было его плановой специализацией.
Во время, когда тут назревали те самые события, я про войну говорю, этот Стёпка унюхал, что высшее руководство слиняло с планеты, и при помощи своего папеньки захватил самый верхний пост в местной иерархии. Чисто на собственной инициативе, на одномоментном вдохновении, так сказать. Ну, чистое мошенничество!
Беспортошные мигом подыграли ему, а потом ещё и культурно обставили быстрое свёртывание военных действий по приказу законно назначенного Представителя Президента на планете. То есть — обе стороны, как бы, подчинились — и никто ни в чём не виноват.
— Ну, хорошо. Есть такая партия. А кто в неё вступает? Кто её финансирует, где программа, устав?
— В неё никто не вступает. В неё принимают по приговору тройки дядей, дядя Фёдор. Принимают тех, кого считают нужным, и ни перед кем не отчитываются, почему. Ты в ней уже лет шесть состоишь. С тех пор как принял свою первую группу в детском садике. А меня в неё "записали" ещё раньше. Когда мы на Земле котелок процессоров из игрушек наковыряли. Но узнала я об этом только сегодня, прочитав вот эту книжку, — Мелкая показала глазами на тумбочку.
"Новейшая история Прерии. 2075-2085 гг", — значилось на корешке.
— Тебе, между прочим, по почте прислали из отдела образования вместе с уведомлением, что ты теперь член коллегии и поэтому должен сделать отзыв о пригодности её для преподавания в школах. Ох, и уважают тебя, скотина! Оставь книжку в покое — теперь я тебя стану уважать. Иди сюда.
* * *
По понятным причинам разговор продолжился уже утром за завтраком. В принципе, кормили Федьку с Нинкой тем, что приготовили для детей — своего рода, снятие пробы. То есть блюдами сбалансированными и не отличающимися особо большим разнообразием. Только по выходным Мелкая "прорывалась" на кухню и уж тогда на столе появлялось привычное для Прерии изобилие закусок и деликатесов. В этих случаях к ним присоединялась Гроза, любившая многое из человеческой стряпни.
Но сегодня, в среду, всё выглядело прозаически.
— Нин, я так и не понял, из чего ты заключила, будто нас приняли в беспортошные. Не в учебнике же это написано!
— Ты когда свой счёт последний раз проверял, о муж мой доверчивый! — Мелкая и не думает кокетничать или загадочно улыбаться — они вдвоём за столом.
— Не помню. Я вообще не помню, когда расходовал сколь-нибудь значительные суммы. Так, бывало приходилось расплатиться в магазине или в кафе — но это же сущая мелочёвка!
— То-то и оно, что зарплаты у нас большие, а траты ничтожные. Я проверила — запросила историю движения средств в наших кошельках, и обнаружила, что некто орудует там, как в собственном кармане. То снимает, то добавляет. На самом деле — это беспортошные организовали сообщающиеся сосуды между своим общаком и нашими сбережениями. То есть, если бы мы с тобой нуждались в средствах на постройку дома или покупку квартиры, ну, или пожелали бы обзавестись собственной яхтой — тогда денег нам бы подкинули в виде бессрочного беспроцентного кредита. Но реально это мы с тобой постоянно выделяли средства на развитие производства, субсидии в науку, разработку вооружений и вообще на всё, на что тратится государство. Потому что беспортошные на всю катушку кредитуют нашего тирана.
— Беспортошные, это "дяди"? — осторожно попытался уточнить Федя.
— Они в первую очередь. Но в их числе и сам Стёпка-тиран, и Деллка Ланская и ещё куча народу. Думаю, где-то процентов десять населения. Многие — выпускники Плёткино. Там у них гнездо. Берут ведь в эту партию не всех подряд, а людей активных, состоявшихся, тех, кого полагают надёжными.
— Это, конечно, интересно, — протянул Нах-Нах, намазывая на бутерброд чёрную икру. — Но у меня этой весной из группы три человека готовы выпуститься в школу. И они хотят идти в поход. А остальные двадцать два ребёнка до этого ещё далеко не доросли. Ума не приложу, что с этим делать! Буду связываться с отделом образования и ходатайствовать о включении их в какую-нибудь другую группу, хоть бы даже и семилеток.
— Не, ну ты хоть понял, что тебя много лет систематически грабят? — заломила бровь Нина.
— Не, ну кончай про всякую фигню рассуждать. Тут горе такое у двух мальчиков и одной девочки. Ведь они мне верят!
Заглотив лошадиным глотком остатки кофе, Нах-Нах помчался к месту сбора воспитанников. Нина допила свою чашку неторопливо, чуть заметно, буквально "про себя" улыбаясь. Прав был тогда, десять лет тому назад, Скопцов — на таких сумасшедших, как её Феденька, и держится этот большой и сложный мир.
* * *
Отдел образования внял воплям о помощи и прислал двух практиканток из дошкольного техникума. Потому что иначе не было никакой возможности вызвать Фёдора Кирилловича хоть "на ковёр", хоть на коллегию — он наотрез отказывался оставлять группу без наставника. То есть, скажем, Мила, да та же Гроза, конечно, могли бы присмотреть за воспитанниками, но подобное Федьку не устраивало категорически — дети, по его мнению, должны постоянно находиться в развитии, а не коротать время в ожидании, когда у вечно занятых взрослых до них дойдут руки.
Но в этот же момент в мавританский дворец, в последнее незанятое крыло, въехала школа подготовки космонавтов. Вместе со своими качелями-каруселями, колёсами и центрифугами. Так велел тиран. А Нах-Наху пришлось ставить у батута постоянный пост — ребёнок-несмышлёныш с подобного снаряда может улететь очень далеко и переломаться в хлам. На пост этот, по Федькиному настоянию назначали одного из инструкторов школы, чтобы не примитивно гонял детей прочь от "прыгалки", а следил, инструктировал и показывал.
Фермики обложили всё вокруг надувными плитами и затянули мягкими сетями.
Собственно, интрига стала понятна ещё до того, как тиран и деспот лично явился сюда с ревизией — министра по сношениям с инопланетянами было необходимо подготовить к полётам в космос отнюдь не на пассажирском корабле. Поскольку направить его в специальную школу оказалось решительно невозможно, то саму школу перевезли к месту его основной работы.
По коридорам застучали каблуки курсантских ботинок, а у воспитанников появилась большая куча интересных игрушек. Случалось вытаскивать самых пронырливых из аудиторий с занятий, скажем, по баллистике или по ориентированию на околопланетных орбитах. Что же касается учебных макетов или тренажёров... в общем, стало заметно хлопотней.
— Ново-Плесецк скоро придётся переименовывать в Старые Васюки, — сказал Степан Асмолов, пройдя по коридорам недавно ещё такого тихого "мавританского дворца". — Центр жизни планеты явно начинает концентрироваться здесь, в Утково. Федь! Пошли, устроим с Рысью защиту техпроекта перед тобой и преподавательским составом школы.
— Какого проекта?
— Челночёк для высадки на Фионе. Ну, сам понимаешь, нужно так планировать прибытие для знакомства, как будто там нас никто не ждёт с распростёртыми объятиями и полными цистернами водорода для заправки. То есть, даже на готовую полосу могут не пригласить.
— А как же секретность? — озадачился Фёдор.
— Всему свой срок и своя мера.
* * *
Техпроект оказался интересен тем, что для сообщения движения аппарату планировалось использовать маломощные ядерно-реактивные двигатели, закреплённые на поворотных консолях — своеобразное повторение схемы коптера. В безвоздушном пространстве это позволяло маневрировать без использования отдельных двигателей ориентации, хотя и довольно размашисто. При горизонтальном же полёте в атмосфере в качестве несущей плоскости использовалась поверхность "брюха" фюзеляжа и для управления служили небольшие крылышки. Основным грузом этой машины было собственно рабочее тело — водород, связанный губчатым содержимым весьма ёмких баков.
Экипаж из трёх человек располагался в скромных размеров кабине. Имелись также малюсенькие камбуз и санузел — в расчёте на длительный полёт в том числе, в условиях невесомости.
Федьке в этом проекте понравилось решительно всё, но остальные слушатели забросали Рысь и Степана множеством вопросов. Асмолов — не просто тиран. Он ещё и довольно опытный конструктор. Вот ему и пришлось отдуваться за несущие элементы, прочность на скручивание и излом и почти всё остальное, что внутри.
Рысь обосновывала маневровые характеристики кораблика — тоже немало копий пришлось поломать. Не то, чтобы проект "валили", скорее, он обрастал деталями.
После убытия Степана и Рыси Мелкая смоталась в Плёткино, привезла оттуда Еву Бероеву и сдала в школу космонавтов. И это весной, "вырвав" девочку из третьего класса посреди учебного года. Ей ведь всего-навсего девять лет! Куда смотрят родители?
Словом, интенсивно шла подготовка к решительным действиям по проникновению в пространство, где возможна встреча с землянами. Федька, конечно, отмечал это про себя, но концентрировался всё-таки, на главном: трое старших его воспитанников завершали дошкольное образование и готовились к серьёзному испытанию — походу через дикие места. Нужно было подыскать для них наставника-следопыта из местных. Провести пробные вылазки-прогулки. Обсудить ассортимент патронов к ружьям — да куча работы на фоне того, что остальные двадцать два охламона тоже требуют внимания, что самому воспитателю необходимо ходить на тренировки и посещать занятия в школе космонавтов — разъёмы, штуцеры, клеммники, информационные шины и силовые приводы — это не считая систем управления, наблюдения и связи.
Целый мир. Мир напичканный техникой и математикой.
Глава 40. Сборка солянки
Давно так не волновался. И вот пришла пора отдавать троих старших воспитанников в чужие руки, в опасный и трудный поход по диким местам. Смешанная группа от нескольких детских садов собирается на Лесопилке — сюда и доставил Фёдор своих питомцев на собственном служебном самолёте.
Сопровождающие — Эвридика Ксантипповна — средних лет женщина в ярком и элегантном спортивном костюме и Борис Шувалов. Тот самый разведчик из подразделения капитана Савельева, чьей ро... лицом впору пугать непослушных детей. Понятно, что первая — по воспитательной части, а второй тут безопасности ради. Три мегакота внешнего прикрытия усилены парой стражей — Нах-Нах уловил, среди них них разумного — это один из эффекторов (или частей личности) Минатора. Договорились о личном идентификаторе "Тып". Не то, чтобы совсем уж через фермиковскую мыслеречь — в ней Федя по-прежнему не шибко силён, но по связи разведчицкого шлема это получилось легко.
Дети от Федькиного детского сада — самые маленькие в собирающейся команде. Лёньке вообще шести ещё не исполнилось. А из других мест практически одни семилетки. Даже восьмилетние есть — разница в росте, облике и поведении просто бросается в глаза. Тревожно.
С одной стороны хорошо, что практика испытаний трудным походом перед поступлением в школу приживается и ширится, что отдел образования деятельно ей способствует. Но было бы спокойней, имей он возможность лично поучаствовать в этом первом выходе не спаянной, сработавшейся команды, а сборной солянки.
