Тетрадь 64

— Женя, это под продукты, я думаю.

— Ну да, — радостно согласилась с его догадкой Женя. — Ты молодец, Эркин. А я сразу и не сообразила!

Женя выкладывала на стол покупки и рассказывала. Магазин и Маня с Нюрой ей понравились.

— Сейчас суп поставлю, и на второе, смотри, я макароны купила, и масло.

— Я тогда пока пойду дальнюю комнату вымою, — вклинился в её скороговорку Эркин. — После обеда за одеждой пойдём.

— Хорошо, — после секундного раздумья кивнула Женя. — И тогда там в овощной зайдём, ну и... посмотрим ещё.

Эркин прошёл в комнату, где они сложили вещи, и сменил джинсы на рабские штаны. В ванной налил в ведро воды, сунул туда тряпку. Да, там же не подметали ещё. Сначала, конечно, подмести. Он взял щётку и пошёл в дальнюю комнату. Алиса побежала за ним, тут же вернулась к Жене и снова к нему. Да, в такую игру она ещё не играла!

Выметя обе комнаты, Эркин поинтересовался у Жени, какое ведро считать мусорным.

— Да любое, — откликнулась из кухни Женя и тут же закричала: — Ой нет, Эркин, в этом я бельё вываривать буду!

Эркин высыпал мусор в другое ведро, подумал и подмёл заодно прихожую. Ведро получилось полным. Ну, потом вынесет. Когда с Терентием подъезжали, он заметил большие металлические коробки явно для мусора. А сейчас вымоем обе комнаты, и тогда грязной останется одна кладовка. Но там работы ещё... о-го-го сколько. Эркин закатал до колен штанины, сбросил шлёпанцы, взял ведро с водой и пошлёпал в дальнюю комнату. Что-что, а мыть и натирать паркет он умел. Ещё в питомнике выучили. В дорогих Паласах в воду для мытья добавляли душистики. Чтоб если на полу кому захочется, то, что ей, беляшке, приятно было. Эркин звучно шлёпнул мокрой тряпкой по полу и начал мыть. Паркет исцарапан и грязен, но если его отмыть, отскоблить и, как следует, натереть... А здесь дощечки тоже уложены узором, но другим, не таким, как там, в Алабаме. Здесь вообще всё другое.

Вымыв маленькую комнату, он перешёл в большую.

— Ой, — ахнула Женя, встав на пороге, — как у тебя здорово получается.

Эркин снизу вверх посмотрел на неё и улыбнулся.

— Я скоро закончу.

— У меня уже всё готово. Знаешь, — Женя перешагнула чрез лужу, присела рядом с ним на корточки и, чтобы не упасть, оперлась рукой о его плечо.

И Эркин замер, мгновенно задохнувшись. А Женя продолжала:

— Пообедаем, и я уложу Алиску спать. Она уже в той комнате всех своих кукол рассадила. Вот пусть это её комната и будет. А рядом спальня. Согласен? — Эркин кивнул. — А здесь, — Женя, не вставая, обвела комнату влюблённым взглядом, — здесь будет гостиная. И столовая. А там... там комната для гостей. Или нет... Ну, придумаем.

— Ага, — наконец смог выдохнуть Эркин.

Женя рассмеялась и встала.

— Хорошо. Я пока вещи разберу, и Алисе всё на сон приготовлю.

Взъерошила Эркину волосы, тут же пригладила их и вышла. Эркин провёл рукой по волосам и понюхал ладонь. Нет, конечно, прикосновение было слишком мимолётным, чтобы запах сохранился. Он вздохнул и стал мыть дальше.

Женя перенесла маленькие табуретки в комнаты и быстро разбирала вещи. Алиса деятельно помогала ей, бегая из комнаты в комнату с вещами.

— А это совсем-совсем моя будет?

— Конечно.

— И я, что хочу, буду здесь делать?

Женя подозрительно посмотрела на Алису.

— А что ты хочешь?

— Ну-у... — перспективы открывались столь радужные, что она растерялась.

— Это будет твоя комната. Ты будешь здесь играть, спать, — Женя улыбнулась. — Будешь сама её убирать. Отнеси это в спальню.

— Ага!

Алиса убежала с охапкой ковбоек Эркина. И тут же вернулась.

— Мам! А Эрик уже руки моет!

— И ты иди руки мыть, — Женя выпрямилась и оглядела результаты их работы. — Сейчас обедать будем.

Она вышла в прихожую. Из большой комнаты приятно пахло свежевымытым полом. В ванной счастливо взвизгнула Алиса. Значит, Эркин, вымыв руки, брызнул в неё водой. Женя засмеялась и громко позвала:

— Эй! Где вы?

Эркин встал на пороге ванной, вытирая руки. Улыбнулся ей.

— Мы готовы.

— Марш на кухню, оба! — очень строго сказала Женя.

Стол она накрыла ещё джексонвилльской клетчатой бело-красной скатертью, и простенькие тарелки смотрелись очень хорошо. Но главное в другом. Это... это их дом, они дома. Женя разлила по тарелкам суп, поставила в центре маленькую тарелку с аккуратно нарезанными ломтиками хлеба. И села к столу.

— Сегодня суп из пакетика.

Эркин быстро вскинул на неё глаза и улыбнулся.

— Очень вкусно, Женя.

Алиса, никогда за едой особо не капризничавшая, за неделю дороги устала от вечных бутербродов с чаем и ела охотно. Женя облегчённо перевела дыхание. Это Маня посоветовала ей пакетики с суповым концентратом. Засыпать в кипяток, пять минут и готово. В самом деле, удобно.

На второе были макароны с маслом. Пока Алиса мужественно воевала с непослушными, скользкими от масла трубочками, Женя рассказывала Эркину, что именно они сейчас пойдут покупать. Планы насчёт пальто, белья и обуви для Жени Эркин выслушал благосклонно и полностью поддержал, но слова Жени, что ему нужно тёплое бельё, такой поддержки не вызвали.

— Женя, я поверх джинсов рабские штаны надену, а куртка у меня тёплая.

Но Женя пресекла это безошибочным ударом:

— Если ты простудишься и заболеешь, мне легче от этого не станет.

Эркин вздохнул и пробурчал по-английски:

— Слушаюсь, мэм.

Женя собрала тарелки и сложила их в раковину.

— А на третье кисель, — и улыбнулась. — Тоже из пакетика.

Розовый, непонятно-сладкого запаха и вкуса, густой кисель был так же одобрен. К киселю Алиса получила печенье.

— Мам, а сейчас что? — Алиса допила свою чашку и с сонным благодушием откинулась на спинку стула.

— А сейчас ты ляжешь спать, а мы пойдём в магазин за покупками.

Алиса хотела спать и потому спорить не стала. Сползла со стула и побрела в уборную. Пока она управлялась в уборной и в ванной — что после уборной надо мыть руки, Алиса знала, сколько себя помнила — Женя перенесла в её комнату перину, подушку и одеяло и соорудила Алисе постель, хорошо, что постельное бельё они сохранили.

Когда Алиса переоделась и легла, Женя поцеловала её в щёку.

— Спи, зайчик.

— А я проснусь, вы уже придёте? — уточнила, закрывая глаза, Алиса.

— Не знаю, — честно ответила Женя.

— Ну, ладно, — согласилась Алиса.

Женя ещё раз поцеловала её и вышла в прихожую. Эркин, уже одетый, застёгивал куртку.

— Я мусор пока вынесу, хорошо?

Разумеется, её согласие ничего не меняло, но она кивнула. Эркин улыбнулся ей, взял наполненное ведро и вышел. А Женя пошла на кухню. И когда Эркин успел посуду помыть? Она вытерла тарелки и чашки и убрала их в шкафчик. Кастрюля из-под супа пусть сохнет, киселя немного осталось, Алиса после сна выпьет, а макароны... О, макароны под окно. Как удобно! Ну вот, плита убрана, можно опустить крышку и выключить газ, чтобы Алиса не дотянулась. Чайник на шкафчике, на столе скатерть... кухня уже жилая.

— Женя...

Она вздрогнула и обернулась. Эркин стоял в дверях и смотрел на неё, так смотрел... Жене захотелось спросить его, верит ли он, что всё это взаправду, а не во сне... но вместо этого она сказала:

— Да, сейчас. Сейчас пойдём.

Эркин посторонился, пропуская её. И по-прежнему молча смотрел, как она одевается.

— Ну вот, я и готова, — улыбнулась Женя.

Пред уходом она ещё раз заглянула к Алисе, убедилась, что та спит.

— Знаешь, давай оставим свет в прихожей. Вдруг мы задержимся.

Эркин кивнул и, выходя из квартиры, щёлкнул выключателем.

И снова они идут по заснеженной улице, и он держит Женю под руку, и Женя смеётся, прикрывая рот красной варежкой, и от её смеха он уже не чувствует ни холода, ни усталости, ни страха перед завтрашним днём.

Про Торговые ряды Женя услышала ещё вчера от Клавдии, а Маня с Нюрой ей объяснили дорогу.

— Сначала купим тебе.

— Нет, — твёрдо сказал Эркин.

— Да, — столь же твёрдо сказала Женя. И засмеялась. — Я же дольше выбирать буду.

Торговые ряды оказались длинным трёхэтажным зданием с массой дверей. Несмотря на светлое время, внутри горели лампы, толпились и сновали во всех направлениях люди, множество голосов сливалось в ровный гул. И, как и в Новозыбкове, Женя нырнула в эту круговерть людей, огней и товаров, а Эркин только следовал за ней, опасаясь потерять из виду. Женя была в том состоянии, когда она уже никаких возражений не терпела, и потому Эркин молчал. Хотя его и не спрашивали. Его только предъявили продавщице, чтобы разобраться в размерах. И две пары тёплого, из трикотажа с начёсом, мужского белья перекочевали с полки за прилавком в сумку Жени. И ещё носки. Тоньше новозыбковских, но тоже тёплые. Женя купила сразу четыре пары. И стала прицениваться к свитеру. Но Эркин, поглядев на цену — восемьдесят рублей! — взбунтовался. Конечно, его бунт ничего не решал, но у Жени возникли сомнения насчёт размера, и вместо свитера она купила ему тёплых рубашек. Тоже четыре.

— Теперь тебе, — твёрдо сказал Эркин.

Лицемерно вздохнув, Женя уступила.

Второй этаж так и назывался: "Всё для женщин". И здесь было действительно всё.

— Сначала обувь, — сказала Женя.

И это решение было тут же одобрено. Внизу Эркин вынужденно не спорил, а здесь он соглашался и поддерживал. И кожаные сапоги на меху высмотрел он, когда Женя ещё не могла отойти от витрины с нарядными туфлями.

— Женя, — позвал Эркин. — Посмотри.

Женя подошла, посмотрела и ахнула.

— Эркин, сто двадцать рублей!

— Ну, так мех же. Натуральный, — сказала продавщица. — Как в печке ноги будут.

— Я только примерю, — не выдержала искушения Женя.

И зашла за барьерчик. Села на низкую, обтянутую дерматином банкетку. Продавщица подала ей сапоги. Женя сняла черевички и обулась. Мех приятно щекотал через чулки, голенища закрывали икры, а коричневая матово блестящая кожа была мягкой. Женя встала, осторожно переступила на коврике.

— Не жмут? — спросила Эркин.

— Нет, — вздохнула Женя.

Конечно, это ей не по карману, но она медлила, растягивая удовольствие. Потом села и... а черевички её где? Она растерянно оглянулась и увидела расплывшуюся в улыбке физиономию Эркина.

— Эркин, черевички у тебя? Отдай.

— А зачем? Оставайся в сапогах.

Рассмеялась и продавщица, подавая Эркину аккуратный свёрток. Женя растерянно заморгала.

— Ты что? Эркин, ты...?

— Пойдём дальше, или ты ещё пару возьмёшь? — очень серьёзно спросил Эркин.

Женя наконец рассмеялась.

— Так ты уже заплатил? Ну, Эркин...

Эркин счастливо улыбнулся. Всё, с обувью у Жени решено. Эти сапоги, да ещё валенки... Улыбалась, глядя на него, и Женя.

— Какой же ты молодец, Эркин.

Она сказала это совсем тихо, но он услышал. И ничего больше ему не надо.

Тёплые чулки, рейтузы, бельё... Женя выбирала вещи не спеша, со вкусом. Сумку теперь держал Эркин, и она всё тяжелела и тяжелела.

— Ну вот, а теперь...

— А теперь пальто, — решительно сказал Эркин.

И Женя кивнула.

То ли она устала от непривычки — никогда не покупала столько и сразу — то ли выбор был не особо велик, но тёмно-синее пальто с чёрным воротником из меха таинственного зверя цигейки — Женя тоже не знала, что это за зверь, а продавщицу спрашивать о таких пустяках не стали — первое, которое примерила Женя, они и купили. И, как и с сапогами, Женя осталась в нём, а её старое ей тут же упаковали.

— Ну вот, — вздохнула Женя. — Теперь домой.

— Ты ещё платье хотела, — напомнил Эркин.

— Нет, — мотнула головой Женя. — Не всё сразу. И домой пора. И нам ещё надо и по хозяйству, и на ужин, и на завтра еды купить.

Она пошла к выходу, старательно не глядя на витрины. Эркин нёс следом свёрток с её старым пальто и разбухшую сумку с остальными покупками. На душе у него полегчало: теперь-то Женя не замёрзнет.

Внизу на первом этаже они ещё заглянули в отдел игрушек, где Женя купила пёструю яркую коробку со странным названием "мозаика". Что это за игрушка, Эркин не понял, но спрашивать не стал. Конечно, в игрушках Женя разбирается куда лучше него.

А на улице были уже сумерки, и не серые, а синие, почти вечер. Женя попыталась отобрать у Эркина сумку, но безуспешно. И она теперь просто шла рядом с ним. В новеньком пальто, в сапогах...

— Они удобные, Женя? — спросил Эркин.

— Да, — улыбнулась Женя. — И такие тёплые. Знаешь, тебе ведь тоже нужно пальто.

— Это успеется, — спокойно ответил Эркин.

Да, здесь не знают, что его куртка рабская, и многие ходят в таких же, но... да, нужно, но успеется. И самому себе не признавался, что не пальто хочет, а полушубок, но это ж совсем сумасшедшие деньги. Нет, куртка у него тёплая, и на работу ходить вполне сгодится, а полушубок — это уже баловство, форс. Но... ладно, и думать нечего. Надо дом делать. Они только самое нужное купили, и уже тысячи нет, да, тысячи. А ещё есть надо, если они из ссуды на еду тратить будут, то ведь проедят, проесть любые деньги можно. И не есть нельзя.

— Эркин, подожди, давай сюда зайдём.

В этом магазине Женя набрала целую сумку всякой кухонной мелочи. Сумку тоже пришлось купить. Хотя... чайник для заварки, сахарница, подставка для горячего, клеёнка, занавес для душа, тёрка, две разделочные доски... всё ж нужное.

— Ну вот, теперь ещё только к Мане зайдём, купим на ужин и тебе на завтра с собой.

Женя пытливо посмотрела в его лицо.

— Всё будет хорошо, Эркин. Теперь-то всё будет хорошо.

— Да, — кивнул он и улыбнулся. — Да, Женя.

Домой они пришли в полной темноте. И Женя уже беспокоилась: как там Алиса? Но Алиса была на высоте. Проснулась, переоделась, выпила оставленный ей в чашке на столе кисель и играла со Спотти, Линдой и Мисс Рози в прятки. Они прятались, а Алиса и Дрыгалка их искали.

Выслушав полный отчёт, Женя показала Алисе покупки. Мозаика, конечно, яркая и красивая, но на кухне и в ванной, где Эрик вешал занавес вокруг душа, тоже было очень интересно, даже интереснее. И мама согласилась, что мозаикой они все вместе займутся после ужина.

Занавес повесить не удалось. Трубка держалась еле-еле, а её надо снять, надеть кольца и опять закрепить. А как это сделать... непонятно.

— Женя, я к Виктору схожу, спрошу у него, — крикнул Эркин на кухню.

Алиса уцепилась за его руку, явно не собираясь отпускать куда-либо одного. Она уже давно слышала в коридоре детские голоса и смех и жаждала если не присоединиться, то хотя бы посмотреть. Женя не стала спорить, но заставила её надеть ботики, пальто и шапочку. Хоть идут по соседям, но всё равно.

Эркин ограничился тем, что опустил закатанные рукава ковбойки и заменил шлёпанцы сапогами на босу ногу.

Их не было долго. Так долго, что Женя начала беспокоиться. И уже собиралась отправляться на поиски, когда они вернулись. Алиса была очень довольна походом, а Эркин сразу и хмур, и доволен. Всё объяснилось очень просто.

Виктор сегодня в ночную смену, и они, конечно, извинились и сразу ушли, но тут же, прямо в коридоре, познакомились с Антоном из шестьдесят четвёртой и пошли к нему. И пока Антон и его жена Татьяна показывали, что и как у них устроено, Алиса поиграла с их мальчишками. А вообще-то все дети сейчас в коридоре.