Тетрадь 68

— Ага-а! — торжествующе взвизгнула Алиса.

Порядок в спальне навели быстро и пошли в большую комнату, наполненную запахами хвои и смолы. Ёлка так распушилась, что Эркину пришлось отодвинуть её от стены почти в самый центр комнаты. Женя принесла из кладовки большую коробу, ещё коробку, пакет и наконец корзину с ворохом бумажных флажков, цепей, фонариков — всего, что она с Алисой вырезала и клеила эту неделю.

Наряжать ёлку Эркину приходилось: в питомниках и Паласах надзиратели сваливали на рабов все работы, какие только возможно, — но то было совсем другое, и сейчас он, как и Алиса, удивлённо восхищался блеском шаров и звёзд.

Ёлка была такой высокой, что даже Эркину понадобилась табуретка, чтобы водрузить на верхушку стеклянный шпиль со звездой. Вешали стеклянные шары, шишки, смешные фигурки человечков, зверей и овощей. И с каждой игрушкой ёлка сверкала всё сильнее.

Они уже начали вешать склеенные Женей игрушки, оставив цепи и флажки напоследок, когда в дверь позвонили.

Разумеется, первой у двери оказалась Алиса. Мама строго-настрого запретила ей трогать замки, и она теперь нетерпеливо прыгала у двери. Эркин мягко отодвинул её в сторону и открыл дверь.

— Привет, — улыбнулся ему Тим. — Не помешал?

— Привет, — отступил, впуская его, Эркин. — Нет, мы ёлку делаем.

— Вот из-за ёлки я и пришёл, — Тим безукоризненно вежливо склонил голову перед Женей. — С наступающим праздником вас, извините, что обеспокоил, — он старался говорить только по-русски, но всё равно получалась смесь.

— И вас с наступающим, — улыбнулась ему Женя. — Проходите, пожалуйста.

Тим был в новой рубашке, а штаны и ботинки старые. "Правильно — понял Эркин, — это ж так, по-соседски заглянуть на минутку". Он улыбнулся.

— Так в чём проблема, Тим?

— В ёлке, — Тим развёл руками. — Я не знаю, как наряжать, а... Зина не помнит.

— А мы уже сделали, — влезла Алиса.

— Идёмте, — Женя строгой улыбкой остановила Алису. — Посмотрите, как получилось.

Они прошли в большую комнату. Женя показала, что купленное, а что самодельное, это вот просто цветную бумагу нарезать, переплести и склеить, а вот это в магазине продают готовые листы с заготовками, только вырезать и склеить. Тим слушал, кивал. Вздохнул, что склеить они уже ничего не успеют. Игрушки-то он купил, повесили, но ёлка... голая получается.

— Ещё конфеты можно повесить, — сказала Женя, — мандарины, орехи.

Тим обрадовался.

— Да, это выход. Спасибо. А... а подарки?

— Вечечером положите под ёлку. А разберёте завтра с утра.

— Понятно, — кивнул Тим. — Ведь сегодня Сочельник, так?

— Да, — кивнула Женя. — И с поздравлениями завтра ходить будут.

— Да, Баба Фима говорила. А... свечи вы не ставите?

— Свечи... — Женя вздохнула. — Я пожара боюсь. Нет, я купила и свечи, и подсвечники... Нет, их в последнюю очередь.

— Да, конечно, — согласился Тим. — Большое спасибо.

— Не за что, — улыбнулась Женя.

— Мама! — не выдержала Алиса. — Так подарки завтра? А сегодня?!

— И сегодня будет хорошо, — утешила её Женя. — Пойдём на кухню, я тебе кое-что покажу.

Когда они вышли, Тим тихо спросил Эркина по-английски:

— Ты подарки купил?

— Да, — так же тихо ответил Эркин. — И на Рождество, и на Новый год.

— Под ёлку положишь?

— А как же. Сегодня и тридцать первого.

— Ну да, — Тим огляделся. — Холл вы не делали ещё?

— Успеется, — Эркин улыбнулся. — Дом закончен, умирать пора. Слышал я как-то.

— Неплохо, — улыбнулся и Тим и перешёл на русский: — Ладно.

Эркину хотелось показать ему, как теперь стало, ведь Тим видел его квартиру пустой, но не знал, как предложить. Да и... стоит ли хвастаться?

— Купил ты тогда спальню? — спросил вдруг Тим.

— Купил, — кивнул Эркин. — Идём, покажу.

Спальня произвела на Тима впечатление. Он даже присвистнул, стоя в дверях.

— Однако... размахался ты.

— А чего жаться? — хмыкнул Эркин. — Нам на то и ссуду дали. На обзаведение.

Тим помрачнел. Он никому не мог и не хотел признаться, что по его подсчётам зарплаты хватает только на еду, и то впритык. А на всё остальное приходится брать из ссуды. И такое... роскошество ему не по карману.

— Значит, со спальни начал, — насмешливо сказал Тим.

— Думаешь, на полу удобнее? — так же насмешливо ответил Эркин. — Чего тогда у Филиппыча кровать покупал?

— Уел, — кивнул Тим. — А чего ещё сделал?

— Алисе комнату. Пошли, покажу.

Как и спальню, Тим оглядел кмонату с порога, кивнул.

— Понятно. Ладно, пойду.

— Счастливо.

Из кухни выбежала Алиса.

— Весёлого Рождества! — выпалила она по-английски.

— Весёлого Рождества, — ответил ей так же по-английски Тим, улыбнулся вышедшей из кухни Жене. — Благодарю вас, весёлого всем Рождества.

— И вам всем, — улыбнулась Женя.

Тим опять склонил в полупоклоне голову и ушёл.

Эркин закрыл за ним дверь и посмотрел на Женю.

— Будем ёлку заканчивать?

— Да, вы идите, я сейчас суп поставлю и приду.

Эркин и Алиса вернулись в большую комнату. Флажки, цепи, гирлянды... и ёлку обвесили, и... Эркин вздумал натянуть ещё под потолком от ёлки к углам комнаты, но тут же сообразил, что об этом надо было раньше побеспокоиться: и гирлянд не хватит, и неохота гвозди в стены вбивать. Ладно. Он что-нибудь придумает. На следующий год. Эркин даже остановился на мгновение. Да, у него будет следующее Рождество, и ещё, и ещё...

— Эрик, а это куда?

— Это? — Эркин взял у Алисы бумажный красный фонарик, оглядел ёлку. — Это вот сюда, а то здесь не ярко.

— Ага, — согласилась Алиса. — Так будет хорошо.

Они развесили оставшиеся фонарики и цепи, и Алиса побежала звать маму. Пусть посмотрит, как получилось.

Женя пришла, вытирая руки, осмотрела ёлку, восхитилась.

-Свечи остались, Женя, — улыбнулся Эркин.

— Да, — кивнула Женя, — надо. Но...

— Я знаю, как это делать, — улыбка Эркина на мгновение стала невесёлой, но он тут же тряхнул головой. — Они тоже в кладовке, Женя?

— Да, на третьей полке слева, ну, ты увидишь, пакет такой...

Женя прислушалась к чему-то и, ойкнув, убежала на кухню. А Эркин пошёл в кладовку за свечами.

На третьей полке слева лежало несколько пакетов из белой бумаги в синих снежинках и синей с белыми. Его подарки были в таких же. В каком же свечи? Эркин осторожно раскрыл первый пакет и, густо покраснев, тут же закрыл его. Прозрачный конверт с белой мужской рубашкой явно предназначался ему. Так Женя его пакеты не трогала, а он... Теперь он осторожно прощупывал пакеты и свёртки, не открывая их. Вроде... вот этот? Да, точно. Коробка со свечами и двадцать подсвечников с зажимами.

— Э-эрик, — заглянула в кладовку Алиса, — ну, ты нашёл?

— Да.

Эркин взял пакет и вышел, щёлкнув по дороге выключателем.

— Пошли свечи ставить, — улыбнулся он Алисе.

— И зажжём? — замирающим от предвкушения голосом спросила Алиса.

— Зажжём вечером, — сразу откликнулась из кухни Женя.

— Да, — кивнул Эркин. — Днём это не так красиво.

Алису это объяснение удовлетворило, и они продолжили наряжать ёлку. Эркин вставил свечи в подсвечники, а потом Алиса подавала ему по одному, и он закреплял их на ветвях.

— Ну вот, — Эркин отступил на шаг, оглядывая ёлку. — Хорошо получилось.

— Ага, — авторитетно подтвердила Алиса. — Мама! Посмотри, как красиво. Ну, мама!

— Иду-иду, — отозвалась Женя.

Она вошла в комнату и восторженно ахнула.

— Какие вы молодцы!

Эркин сложил опустевшие пакеты и коробки в корзину.

— Отнесу в кладовку.

— Да, и будем обедать. У меня уже всё готово. Алиса...

— Ну, мам, ты только посмотри!

— Я вижу, — улыбалась Женя. — Но, маленькая, праздник только начинатся. Сегодня Сочельник, и ужинать будем у ёлки.

— Здесь? — удивилась Алиса.

— Ну да, — Женя привлекла её к себе.

— А давай и обедать здесь, — предложила Алиса.

— Нет, — Женя ласково покачала головой. — Обедать будем на кухне. Идём умываться, у меня всё готово.

— Ладно, — согласилась Алиса. — Только я с Эриком.

— Идите, — улыбалась Женя.

Соблюдать все правила она, разумеется, не собиралась, да и не знала их. Из всего услышанного на работе и от Бабы Фимы Женя решила сделать в Сочельник праздничный ужин у ёлки и постный обед днём. В рабочие дни Эркину при его работе без мяса нельзя. И колядовать они не пойдут. Это ж в Старый город идти, да и колядует, в основном, молодёжь, и в их доме вряд ли кто об этом знает и будет. Так что они после обеда отдохнут или погуляют, потом сделают праздничный ужин и встретят Рождество.

Всё это Женя изложила за обедом. Эркин со всем согласился. Алиса тоже спорить не стала.

— Значит, пост держать — это мяса не есть? — уточнил Эркин.

— Ну да. И ещё чего-то, я не помню всего. А тебе же без мяса нельзя.

— Ну, я в имении, значит, пять лет пост держал, — усмехнулся Эркин и перешёл на английский. — Рабам мясо не положено.

Алиса удивлённо посмотрела на него.

— Сегодня английский день, да?

— Нет, но это неважно, — улыбнулась Женя. — Доедай, И я чай налью.

— С конфетами?

— С конфетой, — поправила её Женя. — Эркин, положить ещё?

— Нет, спасибо, — мотнул он головой, придвигая к себе чашку с чаем.

— А гулять пойдём? — спросила Алиса. И окунула лицо в чашку, чтобы пошли пузыри.

— Алиса! — возмутилась Женя. — Будешь так себя вести, никуда не пойдёшь!

Алиса вздохнула и выпрямилась.

Женя быстро убрала со стола, вымыла и расставила посуду.

— Ну вот, давайте одеваться.

— Гулять?! — взвизгнула Алиса.

— Гулять, — рассмеялась Женя.

И озабоченно посмотрела на окно, за которым сыпал мелкий снег.

— Ветра нет, — понимающе сказал Эркин. — Не страшно.

— Да, — кивнула Женя. — Алиса, идём одеваться.

— Ага-ага! — Алиса пулей вылетела из кухни.

Выходя, Женя оглянулась на Эркина, и он кивнул, показывая, что всё понял. Ну так, не дурак же он, чтобы мёрзнуть, когда есть одежда.

В спальне он быстро переоделся и уже застёгивал рубашку, когда вошла Женя.

— Эркин, ты тёплое поддел?

— Да, конечно, — улыбнулся он ей. — Ты тоже теплее оденься. И, я думаю, санки возьмём.

— Ага! — радостно всунулась в спальню Алиса.

— Вот и идите доставать санки, — распорядилась Женя, копаясь в шкафу и бросая на кровать вещи.

Эркин взял Алису за руку, и они пошли в кладовку. Алису сюда пускали нечасто, и ей было очень интересно. После покупки шкафов и комодов на полках стало гораздо свободнее. Стеллаж-то делали с запасом на долгие годы. И Алиса, закинув голову, осматривала его с тем же выражением, как разглядывают на лесной поляне верхушки деревьев.

Санки лежали внизу у двери, и достали их до обидного быстро. Но Женя, когда надо, тоже умела всё делать мгновенно и уже ждала их в прихожей. Алису всунули в её сапожки, надели шапочку, обмотав длинные ушки вокруг шеи, надели на неё шубку, застегнули на все пуговицы и крючки, надвинули капюшон, повязали ещё шарфик, зелёный, как и сапожки, узлом назад, на руки варежки. Эркин бурки, полушубок и ушанку, Женя обулась, повязала платок и надела пальто, взяла сумочку. И наконец они вышли и заперли на оба замка дверь...

— А мы гулять идём, — радостно сообщала Алиса встречным. — С наступающим вас.

Ей улыбались и тоже поздравляли, и её, и маму, и Эрика, а некоторые желали весёлого Рождества по-английски. И Алиса вежливо отвечала им тоже по-английски. Ведь отвечать надо на том языке, на каком к тебе обращаются.

На улице сыпал мелкий снег и начинались сумерки. Алиса села на санки, и Эркин повёз её.

— А куда мы идём? — спросила Алиса.

— А куда глаза глядят, — весело ответил Эркин.

— Это мы идём, — засмеялась Женя, — а ты едешь.

— Мам, а ты тоже садись, — предложила Алиса. — Мы поместимся.

— Не болтай на морозе, — строго сказала Женя и добавила: — Эркину будет тяжело.

— Ни капли, — сразу возразил Эркин. — Давай, Женя.

— Не выдумывай, — Женя поправила ему шарф. — В другой раз.

Когда начались магазины, Алиса слезла с санок, и теперь они шли медленно, останавливаясь у каждой, украшенной разноцветными лампочками витрины. Да и народу стало много. Кто спешил сделать последние покупки, а кто просто гулял, как и они. В некоторых витринах были сделаны целые картины, а где просто стояли украшенные ёлки. У одной из витрин постояли подольше. Там была не просто картина, а с фигурками. Что-то вроде хижины, но больше всего это походило, по мнению Эркина, на простой небогатый и давно не ремонтировавшийся щелястый хлев. В плетёной кормушке для скота лежал младенец, а вокруг вперемешку стояли люди и животные. Он бы понял смысл, если бы люди и младенец были бы рабами, Ну, родила прямо в хлеву за работой, бывает, но чтобы белые вот так... Странно.

— И чего это? — спросила Алиса.

— Это младенец Христос, — стала объяснять Женя.

Эркин и Алиса выслушали её рассказ очень внимательно и остались рассматривать витрину, а Женя зашла в магазин и вышла оттуда с большим пакетом.

— А здесь что? — сразу заинтересовалась Алиса.

— Это на ёлку и на завтра, — не очень понятно, но внушительно ответила Женя, передавая пакет Эркину.

Вернее, он попросту отобрал его. И они пошли дальше. Быстро стемнело. Но горели все витрины, вывески и даже на заснеженных деревьях висели гирлянды цветных лампочек. Полюбовавшись витриной кондитерского, где всё-всё — даже ёлка! — было сделано из конфет, плиток шоколада, пряников и ещё чего-то несомненно вкусного, и подождав там Эркина, который вышел тоже с пакетом, даже большим, чем у Жени, перешли через улицу и отправились обратно, рассматривая витрины уже с этой стороны. А когда витрины кончились, Алиса снова села на санки, оба пакета поставили ей на ноги, она обхватила их, чтобы не упали, и они пошли домой.

Таким освещённым Эркин их дом ещё не видел. Тёмных окон совсем мало. Ну да, сегодня все дома, готовятся к празднику. А вот и их подъезд. Женя взяла пакеты, и Алиса слезла с санок. Эркин взял санки, отобрал у Жени один пакет, который потяжелее. Алиса помогла Жене открыть дверь и подержала её, пока проходил Эркин, а потом побежала вприпрыжку вверх по лестнице.

Коридор был полон детворы. И когда вошли в свою квартиру, Женя спросила.

— Пойдёшь в коридор?

Алиса растерялась. Она же не знает, что в этих пакетах, ни мама, ни Эрик ничего не говорили. Но и в коридоре интересно. А...

Женя быстро раздела её, помогла снять сапожки.

— Ладно. Сейчас пополдничаем, и я буду ужин готовить.

Полдничали чаем с печеньем и конфетами. Алиса несколько раз выразительно смотрела на стоявшие рядом со шкафчиком пакеты, но её взглядов ни мама, ни Эрик не замечали. Правда, Эрик отдал ей свою конфету. А потом ей почему-то захотелось спать.

Уложив Алису, Женя вернулась на кухню и села перебирать рис.

— Сейчас поставим кашу, — сказала она Эркину, — закончим с ёлкой, положим подарки и будем Рождество встречать.

Эркин кивнул. Он сел напротив Жени и занялся перебором белых продолговатых зёрнышек.