Тетрадь 90

— Она меня в хор зовёт, — пробурчал Артём.

— Ну, и иди, — вступила бабка. — Коли бог тебе что дал на радость людям, то и радуй людей. Не помрёшь небось.

Артём покосился на деда и упрямо промолчал, опустив глаза. Но потом заставил себя улыбнуться. А когда Лилька и Санька, увидев лоток с мороженым, побежали к нему хоть посмотреть, а Ларька припустился за ними, Артём полез в карман.

— Деда, я куплю на всех...

— А чего ж нет, — согласился дед. — В такой-то день.

И бабка закивала.

Рядом с тележкой мороженщика как раз под тенью от нависающей над забором отцветающей уже сиренью скамейка. На ней вшестером и устроились. Вафельные стаканчики с мороженым были чудо как хороши. И название смешное — крем-брюле.

Поев, ещё немного посидели. Лырька хныкнул, что хочет ещё, но дед цыкнул:

— Пузо лопнет.

— А теперь? — спросил Санька. — Домой?

— Домой, — решительно встал дед.

Артём улыбнулся: ему это слово очень нравилось. Свой дом — великое дело.

* * *

Хотя Эстер знала о предстоящем — Ларри ещё когда ей сказал — и даже вроде что-то обдумывала, но известие о званом обеде уже в это воскресенье застало её врасплох. Но переживать и ужасаться было некогда: с такой надеждой смотрел на неё Ларри. Эстер храбро улыбнулась.

— Всё будет хорошо, не беспокойся.

Ларри кивнул.

Они сидели в гостиной у камина, дети уже спали наверху. Ларри посмотрел на Эстер

— Нужны деньги?

— Я прикину, что будем делать, и уже тогда... Ну, сервировка у нас в порядке, с обстановкой тоже... — Эстер задумчиво отхлебнула из своего стакана. — Ну что, Ларри, до воскресенья ещё уйма времени, целых четыре дня. Всё успеем.

Ларри вздохнул.

— Если бы ты сегодня была там, Эсти... ты бы их уже увидела.

— ничего страшного.

Эстер пересела на подлокотник его кресла, обняла. Даже сейчас они были одного роста, и она поцеловала Ларри в висок.

— Эсти...

— Не волнуйся, милый. И знаешь... я уже думала об этом, Давай сделаем... — она смущённо улыбнулась и, невольно приглушив голос до шёпота, выдохнула долгие годы запретное слово: — аидише, — и откашлявшись, продолжила у же нормальным голосом: — обед. Как мне рассказывала Рут. С фаршированной рыбой, гусиными шейками, ну, ты понимаешь...

— Да, — сразу согласился Ларри. — Рыбу Я сделаю сам.

— Она у тебя просто необыкновенно получается, — Эстер снова его поцеловала, уже в щёку. — Я завтра всё продумаю, составлю меню и составлю полную роспись закупок. И займусь.

— Да, Эсти, а...

— А дети, — разу догадалась о невысказанном Эстер, — дети немного побудут с нами, а потом я дам им сладостей, и они пойдут к себе. Обед поздний, им ещё рано, — она улыбнулась, — бывать на приёмах. Марк умеет держаться, а Рути — совсем ещё малышка. К тому же они быстро устанут. Одно дело — наша свадьба, а зде6сь...

— Да, — подхватил Ларри. — Но что же, они весь день будут голодные? Дети?

— Зачем же? Я их накормлю, и вообще... пообедаем даже раньше обычного, потом вымою, переодену, они побудут в гостиной и уйдут. Всё будет нормально, Ларри.

Он кивнул и с надеждой посмотрел на неё.

— Ты думаешь, это... им понравится?

— Ну конечно.

Ларри улыбнулся.

— Ты умница, Эсти. Я... я ведь не знаю, как это... приём... раут... Ну, ты понимаешь, вот, соседи там, даже отец Артур... это одно. А сэр Фредди и сэр Джонатан...

— Ларри, милый, всё будет в порядке. И с деньгами у нас нет проблем, не так ли? — она лукаво подмигнула ему.

Ларри смущённо и в то же время радостно улыбнулся. Когда он в субботу взял с собой Эсти и детей и показал им магазин, кабинет и даже мастерскую...

...Эсти оглядывается.

— А кто здесь убирает?

— Я сам, — он подмигивает сыну. — А по субботам мне помогает Марк.

— А сегодня мы все поможем, — Эстер, улыбаясь, смотрит на рут. — Да, Рути?

Рут рассеянно кивает, явно не слушая и не слыша. Настолько её очаровали шкафы с витринами...

...Конечно, он в тот день не работал, а рассказывал и показывал, открыл все шкафы, чтобы Эсти и Рути могли всё рассмотреть и даже кое-что потрогать. А потом Эстер сказала, что она хочет посмотреть его книги. Пока просто познакомиться. И он открыл кабинетный сейф и выложил перед ней все папки и книги. Эстер сразу стала очень серьёзной и села к столу. И он не ушёл в мастерскую, а остался в кабинете. Сел на диван и смотрел. Как дети стоят у витрин, и Марк что-то шёпотом рассказывает Рут, а та тихонько смеётся и тоже шёпотом отвечает. И как Эстер быстро перелистывает, проверяет корешки счетов, подтягивает к себе счёты — сам он ими не пользовался, он и просто стоят на столе, как положено в кабинете — и уверенно щёлкает костяшками, и то удовлетворённо кивает, то хмурится и качает головой.

— Знаешь, — Эстер подняла голову, — я ждала худшего. Порядок нельзя назвать образцовым, милый, но это порядок. И... — она улыбнулась, — я не всё поняла, но это потом.

Он кивнул, смутно догадываясь, о чём Эстер хочет поговорить с ним. Да, конечно, лучше это не при детях.

И вечером, когда дети уже спали, а они поднялись в спальню, и он уже лежал в постели, а Эстер расчёсывала на ночь свои волосы, она сказала:

— Ларри, я не поняла, милый, ты разве не на контракте?

— Нет, — улыбнулся он, — я... сэр Джонатан и я — совладельцы.

— Так, — Эстер положила щётку на подзеркальник и повернулась к нему. — И какова твоя доля?

— Шестьдесят пять процентов от дохода. Дом, магазин и мастерская — моя собственность, ну, инструменты, часть материала. И все сокровища Дома Левине. То, что ты видела в кабинете, в шкафах.

— Ларри! Это... невероятно! А в банке?

— У меня есть свой счёт, личный. И другой, совместный с сэром Джонатаном, деловой.

Эстер медленно кивнула.

— Так ты настолько...

— Мы, — перебил он её, догадавшись о непризнесённом. — Мы, Эсти...

...Больше они об этом не говорили. Он каждую неделю выдавал Эстер на хозяйство. Она сама определила сумму. Только он как-то сказал ей:

— Эсти, если тебе не хватает... Деньги же есть.

И услышал твёрдый, как говорят о давно продуманном и решённом, ответ:

— Детям нужно образование, Ларри.

Он сразу понял её и кивнул. И к тому же... им не стоит особо выделяться. Он повторил это вслух, и Эстер горячо согласилась с ним.

Но званый обед... это не соседская вечеринка. И к тому же такие люди. И утром, прежде чем уйти на работу, Ларри решительно достал чековую книжку и выписал чек.

— Вот, Эсти, наличных у меня не так много с собой, возьми в банке. Хорошо?

— Да, — Эстер взяла чек и улыбнулась ему. — Всё будет в порядке, милый, ни о чём не беспокойся.

Он поцеловал её в щёку и ушёл.

Эстер, как всегда, постояла на крыльце, глядя ему вслед, пока он не исчез из виду, и вернулась на кухню.

— Марк, Рути, помогите мне.

Как всегда, быстро всё убрали, и она отпустила детей играть в саду. А теперь... теперь займёмся делом.

Иметь всегда под рукой блокнот для записей она привыкла ещё на работе. Но столько комнат, что сразу и не вспомнишь, куда его дела, вернее, где оставила. Кажется, в спальне.

Да, там он и лежал, на комод. Эстер взяла его и спустилась в кухню, села к столу. Итак: что нужно, что есть, что купить? Сначала определим меню, чтобы не покупать лишнего. И в отдельную колонку, что в дом. Сервировка... одежда... надо всё продумать. "Мужчина должен уметь много зарабатывать, а женщина — экономно тратить". Так говорил Дэвид, сгибаясь над очередным чертежом. А Эд любил повторять, что дырявую ванну даже самый мощный кран не наполнит. И нахваливал её за состряпанный из мизера обед.

Эстер улыбнулась воспоминания. Ну вот, кажется, вс... разумно. Салат, форшмак, бульон с гренками и фаршированными шейками, рыба, курица, десерт, а аперитив и коктейль после обеда — это уже компетенция Ларри. Он скажет, или нет, сам купит, бар — его территория. С этим ясно. Теперь сервировка...

Закончив, она перечитала свои записи и встала. Пора. Сегодня уже среда, если она хочет всё успеть, надо спешить. Сначала в банк...

Когда она в новом "деловом" платье — Колетт хорошо шила не только свадебные наряды — вышла на крыльцо, Марк и Рут подбежали к ней.

— Мама, ты куда?

— Ты за покупками?

— Мы с тобой.

— Нет, — улыбнулась им Эстер. — Я иду в Большой город.

Большим городом называли центр, а многие и вообще белые кварталы. Марк сразу понимающе кивнул, но предложил:

— Я помогу, мама.

— Спасибо, сынок, — Эстер погладила его по голове. — Я справлюсь. Будьте умниками и не уходите из дома.

— Мама, — начала рут, — а ты принесёшь нам чего-нибудь?

— Я иду по делам, — строго сказала Эстер, но тут же улыбнулась. — Как получится.

— Ладно, — вздохнула Рут.

— Мы будем ждать, — улыбнулся Марк.

Уже на улице Эстер обернулась помахать им рукой. Оба стояли на крыльце и смотрели ей вслед.

День за днём в хлопотах, беготне и тратах...

...— Две большие курицы в субботу, миссис Эстер? Слделаем, не проблема.

— Спасибо, мистер Роуз.

Смуглое лицо мясника лоснится, словно истекая жиром.

— А в пятницу тогда...

— В пятницу, как всегда.

— Помню-помню, — и Роуз перечисляет ей её обычные закупки.

Эстер с улыбкой кивает, и Роуз, заговорщицки понизив голос и подмигивая — это его обычная манера при важных сообщениях — говорит:

— Сосиски будут. Особенные.

— Пикантные? — радуется Эстер.

— В самую точку, миссис Эстер, — и многозначительно: — От Мортонса.

— Я возьму фунт.

— Понял, всё сделаю.

Фунт пикантных сосисок — это, конечно, дорогое удовольствие. Но удовольствие...

...— Лучше карпа ничего нет, миссис Эсти, вы уж мне поверьте.

— Да, спасибо. Вот этого тогда и... — одной рыбины будет мало, пожалуй, да, надо двух, не меньше, — и вот ещё этого. Спасибо, миссис Эми.

— На здоровье, миссис Эсти...

...А орехи, пряности, а всякие незаметные, но такие нужные и очень дорогие мелочи... За этим она ходила в "белые" кварталы. Там и раньше было главным — уверенно держаться. А уж сейчас-то... Да с её деньгами.

За столовым бельём и приборами она пошла на Маркет-стрит. Да, это дорого, это очень дорого, но... положение обязывает.

Она выбрала скатерть и салфетки с вытканными венками из роз и лавров. Рут — да упокоится её душа — рассказывала, что в доме Левине праздничная "пасхальная" скатерть была заткана шестиконечными звёздами, да, кажется, так, могендовидами, и Дэвид вспоминал о такой же, уже доме их бабушки и дедушки, разорённом ещё задолго до её рождения, но... нет, это надо специально заказывать, нет-нет, так рисковать и нарываться нельзя. Хватит того, что они Левине. Ведь мало ли что...

И Эстер перешла к прилавку со столовым серебром. Сервиз у них строгий, изысканно простой, значит, и вычурное "под старину" серебро не подойдёт. Рукоятки гладкие, но изящной формы, современные, но не экстравагантные. Полная дюжина, плюс сервировочный комплект, кольца для салфеток... нет, салфетки она сложит и поставит короной, подсвечники... да, парадный стол со свечами. Подсвечники в этом же стиле... а если... а если взять тот, что у Ларри в шкафу? Она даже задохнулась на мгновение, представив, как это будет. Но... но без Ларри она это решить не может, и на подсвечники всё равно уже не хватит, она же сама не подумала о них заранее. Зайти к Ларри... да, именно так она сейчас и поступит.

Она расплатилась за серебро, скатерть и салфетки.

— Оставьте пока у себя, я зайду за ними позже.

— Разумеется, миледи.

Ну, конечно, кто покупает за наличные — уже миледи.

До "Салона" она дошла одним духом, мужественно не остановившись у витрины "Всё для дам", хотя умом понимала, что теперь ей многое здесь вполне доступно, но... но вот и дверь.

Эстер вошла в залитый светом, сверкающий, несмотря на обилие чёрного бархата, магазин. И сразу увидела Ларри. Он стоял у прилавка, укладывая в футляр длинную жемчужную нитку. Женщина в светлом платье с бесцветными прямыми волосами не оглянулась на звон дверного колокольчика: не могла оторвать взгляда от жемчуга. У Ларри дрогнули в улыбке губы, и Эстер поняла, что он заметил её.

— Пожалуйста, миледи.

Ларри протянул женщине футляр, и та не взяла, а схватила его с покоробившей Эстер хищной торопливостью, надменно кивнула.

— Благодарю.

И резко повернулась к выходу, обдав Эстер всё замечающим неприязненным взглядом.

Она ещё была в дверях, а Ларри уже подошёл к Эстер.

— Что-то случилось?

— Нет-нет, — она успокаивающим жестом взяла его за руку. — Нет, но мне надо посоветоваться.

— Конечно, проходи.

Пропуская Эстер в свой кабинет, Ларри переглянулся с охранником, и тот кивнул, показывая, что знает, кто она.

В кабинете Эстер перевела дыхание и... заговорила совсем о другом.

— Ларри, кто она? Такая... неприятная.

— Покупательница, — пожал плечами Ларри. — Заказывала жемчужную нитку, оплатила наличными. А что?

— Ничего, — Эстер почувствовала, что краснеет. — Ничего, милый. Я насчёт обеда. У меня есть идея.

Выслушав её, Ларри кивнул.

— Ну, конечно, Эсти, это будет очень красиво. И Энни мне говорила, что по большим праздникам менору ставили на стол. В субботу я его принесу домой, а в понедельник утром унесу сюда.

— Да, Ларри, — сразу согласилась Эстер. — Конечно, дома такое держать не стоит, — и про себя закончила: — Просто опасно.

Она поцеловала его в щёку и взяла со столика свою сумочку.

— Я пойду, милый, извини, что помешала.

— Нет, что ты, Эсти, ты не можешь помешать. Да, деньги...

— У меня есть. Главное я уже купила, Ларри.

Ещё один поцелуй, и они вышли в магазин. Звякнул колокольчик, впуская седого благообразного джентльмена. Эстер улыбнулась мужу и пошла к двери. Проводив её внимательно оценивающим, но не осуждающим взглядом, джентльмен обратился к Ларри.

— Добрый день, мистер Левине. Готово?

— Добрый день, сэр, — с улыбкой склонил голову Ларри. — Разумеется, сэр.

На улице Эстер посмотрела на часы. Теперь за покупками и сразу домой. Надо спешить. И так ленч запоздал. Приём приёмом, но жить надо каждый день...

...В субботу Ларри принёс домой подсвечник. Для этого он накануне купил вместительный и неброский портфель, там же, на Маркет-стрит. Сердце так и прыгало у горла, когда он толкнул дверь этого магазина. Но лицо продавца сразу показалось знакомым, и тот узнал его.

— Добрый день, мистер Левине, — даже его имя знают?! — Чем могу помочь?

И дальше всё прошло великолепно. Ну да — сообразил Ларри уже по дороге домой — как он знает уже многих на этой улице, так знают и его, а разницу в цвете деньги всегда покроют.

Портфель хорошей кожи и добротной выделки очень понравился Эстер.

— Конечно, милый, ты прав. Не под мышкой же нести. Но... тебе не будет тяжело?

— Ну, что ты, Эсти, — Ларри самодовольно повёл плечами. — Разве ты шла замуж за слабака?

Эстер невольно рассмеялась и поцеловала его. Обычно Ларри говорил очень чисто и правильно, но иногда переходил на простецкую, даже грубую — если бы это был не он, а кто-то другой — рабскую речь. В первый раз она растерялась и даже хотела его поправить, но, увидев его улыбку, сообразила, что он так шутит. Позволял это себе Ларри не часто и всегда — на её взгляд — уместно.