Тетрадь 107

— Это загорыши, — объявила Женя, раскладывая их по тарелкам.

— Горячие? — Бурлаков принюхался и вынес решение: — Загорыши под "башню" пойдут.

Алисе клала и наливала Женя. Понемногу, чтобы всего попробовала и на тарелке ничего не оставляла, а в остальном её не трогала: не первый раз за столом, не маленькая. Алиса, гордая таким доверием, старалась изо всех сил.

— Женечка, это вы тоже сами пекли? — спросил Бурлаков.

— Нет, что вы, — засмеялась Женя. — Это в Старом городе, Панфиловна, она стряпуха, на всю округу славится, у неё заказывали.

— Очень вкусно, Джен, никогда такого не ел. Это грибы, так?

— Да, и картофель, а всех тонкостей я не знаю.

— Секрет фирмы, — понимающе кивнул Фредди.

Женя, раскрасневшаяся от вина — от водки она отказалась, ограничившись самой первой символической стопкой и ту только пригубила — и радостно улыбаясь, продолжила объяснение.

— Это местное, ну, Загорье, вот и загорыши. Я ещё так не умею. Андрюша, ты себе ещё положи.

— Угу, спасибо, Женя.

— А теперь кулебяка?

— Да, Эркин.

— Мы принесём. Андрей, пошли.

Пышную высокую кулебяку Эркин и Андрей внесли вдвоём. Кулебяка дымилась и так пахла, что Алиса взвизгнула и захлопала в ладоши, а Фредди вскочил помочь Жене расчистить под неё место.

— Игорь Александрович, разрежьте, пожалуйста.

— Разумеется, Женечка. Нож острый?

— Обижаешь, начальник. Сам точил.

— А что, — спросил Фредди, — эта штука такая жёсткая?

Женя вспыхнула, но ответить не успела. За неё это сделал Бурлаков.

— Наоборот, Фредди. Тупой нож только помнёт её, а... сколько здесь слоёв, Женечка?

— Шесть, — ответила Женя дрожащим от незаслуженной обиды голосом.

— Ну вот, Фредди, тупой нож сомнёт и перемешает слои, — "академическим" тоном продолжил Бурлаков, нарезая кулебяку на толстые, в три пальца шириной, ломти.

Вид сочащейся жиром разноцветной начинки произвёл надлежащее впечатление, и Женя успокоилась. Да и Алисе пришлось показать, как вилкой доставать начинку из слоёв, как из ячеек.

— Поняла?

— Ага, — кивнула, тряхнув локонами, Алиса и пояснила смотревшему на неё Фредди. — А то у меня рота на весь кусок не хватает.

— Рта, — машинально поправила её Женя.

— Потрясающе вкусно, Джен, как это называется?

— Ку-ле-бя-ка, — по слогам отчеканила Женя.

— Нет, мне этого в жизни не запомнить, — сокрушённо вздохнул Джонатан. — Фредди, ты уже такое ел?

— Нет. Джонни, а не всё ли равно, как оно, — Фредди даже притчмокнул, — называется. Это же тоже, как я понимаю, штучный товар.

— Да, — улыбнулась женя. — Тоже Панфиловне заказывали, — и не удержалась: — а огурцы мои, я сама солила.

— Точно, — подтвердил Андрей. — Всё лето банки закручивали.

— Ну, ты, небось, больше дегустировал, — хмыкнул Фредди.

— Ага, — оторвалась от кулебяки Алиса. — Мама его потом из кухни выгоняла, а то он то огурцы, то чеснок, то ещё что-нибудь съест.

— Уксус стаканом пить не пробовал? — поинтересовался сквозь смех Фредди.

— Ну, племяшка, — Андрей угрожающе подвигал выпяченной нижней челюстью. — Ты у меня дождёшься.

— А на правду только дурак обижается, — отпарировала Алиса.

Всё равно Андрюха до неё через стол не дотянется.

Женя строго посмотрела на Алису, чтобы та не забывалась, но ограничилась взглядом.

Бурлаков по-прежнему держал стол на лёгкой занимательной, но не обременительной болтовне. Говорили сразу обо всём, сравнивая русскую кухню с французской и американской, восхищаясь кулинарным искусством Жени. Эркин наслаждался миром и спокойствием за столом больше, чем вкусной едой. И Андрей успокоился, и профессор доволен, и Фредди, и даже Джонатан. Так что всё хорошо, Женя — молодец, русский стол — то, что нужно, королевский ужин им бы всё равно не перешибить, кишка тонка, а это и для Фредди, и для Джонатана в диковинку, так что, если и есть какие ошибки, то даже и не заметят. Он искоса посмотрел на Женю и под столом коснулся коленом её ноги. Женя улыбнулась ему, быстро посмотрела, как там Алиска, и снова стала угощать гостей, "потчевать" вспомнил Эркин нужное слово.

И странно: стол был забит едой, ели понемногу, а тарелки пустеют. Ну, и отлично. Женя с удовольствием убедилась, что различия между её стряпнёй и покупными деликатесами гости не делают.

— Это мочёные яблоки, Джонни, попробуйте их вот так, они с мясом хороши.

— О-о, действительно, спасибо Джен. И, разумеется, тоже вы сами, не так ли?

— О, нет. Чтобы они получились как следует, нужны дубовые бочки, свежая ржаная солома и хороший погреб.

— Погреб... не проблема, — задумчиво сказал Фредди. — Дубовая бочка... проблема, но решаемая.

— А свежая ржаная солома, ковбой? Ты подумал, во сколько одна перевозка влетит?

— Да, — кивнул Бурлаков. — Кроме того, и не каждый сорт годится. Проще купить сами готовые яблоки.

— Понял, ковбой? И запомни.

— Угу, — благодушие Фредди сегодня было неисчерпаемым.

— Слушай, — Андрей подцепил вилкой и шмякнул к себе на тарелку горстку грибов, — а откуда ты всё так знаешь? За что ни возьмись, судить берёшься.

— Так на то и профессор, — ответил за Бурлакова Джонатан.

Алиса закончила кулебяку, допила морс и посмотрела на мать.

— Конечно, — кивнула Женя. — Справишься сама?

— Я не маленькая, — с достоинством ответила Алиса и слезла со стула. — Спасибо, очень вкусно, я ещё приду, -и вышла из комнаты.

Все рассмеялись.

— Она уже ходит в школу, Джен? — вежливо спросил Джонатан.

— Да, в первый класс.

Женя знала, конечно, что материнское хвастовство не всегда уместно, но удержаться не смогла.

— У нас хорошая новая школа, три языка.

— А третий какой? — удивился Фредди.

— Шауни, -ответил Эркин. — Язык шеванезов.

— Индейский? — приподнял брови Джонатан.

— Индейского языка нет, сэр, — улыбнулся Эркин. — Племён много, у каждого свой язык. А шеванезы — самое большое племя, их язык основной на Равнине.

Фредди помнил, что с индейцами из резервации Эркин не ладил, а сейчас... Ну, что ж, своё всегда возьмёт верх.

— И сам учишь? — проверил себя Фредди.

— Да, — ответил за Эркина Андрей. — По субботам ходим. Да, кутойс, ну, учитель, заходил, вы его видели, вазу принёс.

Джонатан и Фредди кивнули. Хромого молодого индейца в дешёвом "приличном" костюме они видели мельком, но запомнили. Как запоминали всех, с кем так или иначе сталкивались. Ведь никогда не знаешь заранее, кто тебе понадобится в качестве свидетеля или наоборот, окажется лишним.

— А девушка?

— Джинни? Она английский преподаёт в школе, а живёт с матерью в квартире напротив, — ответила Женя и в ответ на взгляд Бурлак5ова кивнула: — Да, репатрианты, после Хэллоуина уехали. И самое смешное, мы, оказывается, там в одном городе жили. А встретились здесь.

— Действительно, смешно, — согласился Бурлаков.

— И сколько вам лет учиться? — спросил Фредди.

— Три года — охотно ответил Эркин. — И получим аттестат за среднюю школу.

— А потом? — спросил Джонатан.

— Там видно будет, — залихватски ответил Андрей. — За три года придумаем. У меня уже права будут... — он мечтательно закатил глаза и присвистнул. — И ва-аще...

— Всё впереди, — закончил за него Эркин.

Бурлаков кивнул. Конечно, у мальчиков всё впереди. Закончить школу, получить права... господи, да, конечно, сами решат, чем потом заниматься, главное, Серёжа не зациклен на работе в цеху.

— Джен, Элис ходит только в школу?

— Нет, ещё на занятия в Культурный Центр, пение, танцы, рисование... — Женя засмеялась. — Ещё всего понемногу. Называется: курс эстетического развития.

— Ещё французский наверняка, — улыбнулся Джонатан.

— Французский и немецкий в школе, факультативами с пятого класса. Конечно, будет ходить.

— А меня французским с пяти лет мучили, — сокрушённо вздохнул Джонатан.

— И как? — поинтересовался Андрей.

— Кое-что помню, — улыбнулся Джонатан.

— Да не, я про училку. Она-то как, жива осталась? Ну, после занятий с тобой.

— А бог её знает, — пожал плечами Джонатан. — Потом... эта катавасия началась, не до французского стало.

— А... ну да, — кивнул Андрей. — Извини, не подумал.

— С ним это бывает, — Эркин привстал, передавая Фредди огурцы. — Попробуй эти, они острее.

— М-м. Джен, чудо. Банковский сейф можно подрывать.

Все дружно рассмеялись. После жирной сочной кулебяки все с новым энтузиазмом налегли на острые, солёные и маринованные овощи, нахваливая и их, и водку.

Эркин оглядел опустевший стол и стал собирать посуду.

— Антракт, — понимающе кивнул Бурлаков и успокаивающе улыбнулся Жене. — Покурим, отдохнём...

— А там по новой, — закончил за него Андрей. — Женя, мы поможем. А курить у меня можно.

— Так вкусно, — встал и Фредди, — что надо передохнуть.

И Женя сдалась. Да и ей самой так удобнее, она-то придумывала под каким предлогом уйти на кухню заняться следующей переменой, и в первую очередь мясом, а теперь всё удачно складывается, и она весело улыбнулась всем и встала.

— Конечно-конечно.

В маленькой комнате показалось сначала даже прохладно. Джонатан с удовольствием расстегнул пиджак и сел на диван. Фредди тоже расстегнулся и подошёл к шкафу, рассматривая книги. Большинство на русском — сразу отметил он и усмехнулся: интересно, а на индейском языке книги существуют? Вряд ли, не слышал никогда о таком. И спрашивать об этом не стоит. Во избежание осложнений.

Бурлаков снял пиджак, аккуратно повесив его на спинку стула, и закурил. Андрей, стоя у дверей и улыбаясь, оглядывал их напряжённо сощуренными глазами.

— Хорошо устроился, парень, — отвернулся от шкафа Фредди.

— Не жалуюсь, — улыбнулся Андрей.

Он ждал, ждал того главного разговора, для которого и затевал всю эту свадьбу, но сам не знал, что это будет за разговор и как его начать. Все заготовки полетели к чертям свинячьим: первая встреча профессора с Джонатаном и Фредди прошла, оказывае6тся, ещё раньше, без него, и он о ней ничего не знал, а с середины кона влезать в игру рискованно и опасно. Но и отступать нельзя. Чёрт, ему сдавать, а карты закрыты. Можно струсить и удрать помогать Эркину и Жене, но... нет, он не отступит.

— Фредди, а вы часто ездите в Россию? — спросил Бурлаков.

— Как придётся, — с необидной уклончивостью ответил Фредди.

— Помаленьку раскручиваемся, — поддержал его Джонатан. — У нас небольшая фирма и налаживаем связи.

— "Октава" не торговец, а посредник, — хмыкнул Фредди.

— И куртаж с каждой стороны, — понимающе кивнул бурлаков.

Все рассмеялись. Андрей подошёл к столу, взял себе сигарету из брошенной Бурлаковым пачки и закурил.

— Мало имения, Джонни, да?

Джонатан усмехнулся.

— Не складывая всех яиц в одну корзину. Слышал такое?

— Да, — кивнул Андрей, переставил стул и сел верхом, опираясь локтями на спинку. — Я бы тоже не против, да яиц у меня маловато, — и усмехнулся, подумав, как это прозвучит и как поймётся по-русски, а, краем глаза поймав улыбку Бурлакова, понял, что и до того дошло. Но оба промолчали, не став вдаваться в лингвистические тонкости.

— А ссуда? — сверху вниз посмотрел на него Фредди. — Или всю проесть решил?

— Пусть лежит. Своё дело я пока всё равно не потяну, — Андрей пыхнул дымом. -Да и не решил я ещё, какое оно, моё дело. А с землёй вязаться совсем неохота. Не земляной я.

Разговор шёл совсем куда-то не туда, но шёл, и прерываться не стоило.

По дороге на кухню Женя заглянула к Алисе. Та спала на неразобранной кровати, свесив ноги в туфельках и прижимая к себе Спотти. Присела, видно, и заснула. Женя улыбнулась и вошла, неплотно прикрыв за собой дверь. Надо уложить как следует. Но когда она раздевать дочку, Алиса, не открывая глаз, запротестовала:

— Мам, ну, ещё не поздно, ну, ещё чуточку, я ещё чаю не пила.

— Хорошо-хорошо, — не стала спорить Женя. Она уже решила, что завтра Алиса школу пропустит, в конце концов свадьба, а у них настоящая свадьба, не каждый день и даже не каждый год бывает. — Только платье снимем и воротничок. А к сладкому я тебя разбужу.

— Ага-а, — согласилась Алиса, вытягиваясь на кровати.

Женя укрыла её краем покрывала, погасила свет и пошла на кухню.

Эркин, закатав рукава рубашки, в её фартуке мыл посуду.

— Женя, я рыбу достал и прикрыл, а горшочки в духовку поставил.

— Ага, спасибо, Эркин. Как ты думаешь, им понравилось?

— Ещё бы! — очень убеждённо ответил Эркин. — Не сравнить с королевским.

— Ну что ты, там же французская кухня была, — попробовала возразить Женя. — Из дорогого ресторана, профессионалы делали. Ты же сам рассказывал.

— Русская кухня куда лучше. И вкусно, и много всего.

Эркин поставил на стол стопку вымытых тарелок и взял полотенце.

— Сейчас перетру.

— А мне что делать?

— А ты отдохни.

Эркин немного захмелел — решила Женя, потому что так командно он с ней ещё никогда не разговаривал. Спорить она не стала, а взяла второе полотенце. В четыре руки куда быстрее. Но тут они столкнулись, взявшись сразу за одну тарелку и почему-то стали целоваться.

Фредди, проходя в ванную, краем глаза увидел их в открытую дверь и, вернувшись в маленькую комнату, решительно пресёк попытку Андрея пойти помочь по хозяйству.

— Сиди. Им и без тебя весело.

Джонатан с удовольствием захохотал. Рассмеялся Бурлаков и невольно улыбнулся Андрей.

Оглядев уже готовый к следующему действию стол, Женя отправила Эркина к гостям.

— А то нехорошо. Я тоже сейчас приду.

— Ладно, — Эркин быстро поцеловал её в щёку и пошёл в маленькую комнату.

— О, вот и хозяин, — встретил его Фредди.

Эркин изумлённо посмотрел на него.

— Как ты меня назвал?

— Хозяином, — удивился его удивлению Фредди. — А что?

— Нет, ничего, — Эркин смущённо улыбнулся.

К русскому "хозяин" он привык давно, здесь все так называли мужей, старших в доме, и с рабством это никак не связывалось. А вот по-английски... его так назвали впервые. И Фредди явно имел в виду именно, что он муж, а не что-то другое.

— Ничего, — повторил он уже уверенно.

— Алиса где? -спросил Андрей. — Что-то давно не слышно.

— Заснула, — улыбнулся Эркин. — К чаю разбудим.

Улыбнулся и Бурлаков, с ласковой насмешкой хмыкнул Андрей. Фредди невольно поёжился: если эти трое решат, что у Джонни серьёзные претензии на девчонку, то могут возникнуть очень серьёзные и совершенно не нужные осложнения. Да, чёрт, этот вариант он не предусмотрел, но обратного хода уже нет, и крыша такая, что на много лет их российские дела обеспечит.

— И что сейчас будет? — спросил Джонатан.

— Рыба будет, — охотно ответил Эркин.

— Э нет, — остановил его Бурлаков. — Кто же о сюрпризе заранее рассказывает.

— Да, — удивился Эркин. — Тогда молчу.

— Главное он уже услышал, — успокоил его Джонатан.

— Люблю рыбу, — кивнул Фредди.

— Вот и отлично, — вошла в комнату Женя.

Андрей помахал рукой, разгоняя дым.

— Накурили мы тут.