Три неудачи и хейкко в придачу

Варнинги:

1.те, кому неприятны однополые отношения, не травмируйтесь понапрасну.

2.автор внимательно и с интересом смотрел 'Хоббита', поэтому визуализацию Кита нужно искать в 'Робин Гуде' ВВС, а Харальда в, например, 'Запределье', но уже рогатые лошади — это не 'Хоббит', а Каерра. Характеры и прочие сюжетные непотребства — тоже принадлежат ей. Это не АУ и не РПС, просто лисы — вороватые звери, а тут с визуалкой, имхо, интереснее, потому признаюсь.))

Глава 1. Халди

Афишу трепал ветер, складывал почти пополам, и Кит ее сорвал, чтобы прочитать. Привлек алфавит Срединного, в Кебре даже после войны его трудно встретить. Оказалось — труппа "Звезда удачи" дает вечером спектакль на площади. Ну да, деньги не пачкаются, можно и перед халдийцами выступить. Кит смял афишу и сунул в карман, в посольстве покажет, вдруг кто-нибудь захочет сходить, Грайнэ точно любит современное искусство.

— Древний ветер плюс ветер пустыни... — страдал Брана, рисуя на полях гору и ворот водонасосной машины — больше из их окна ничего видно не было.

— Равно неумению устраиваться в жизни, — вторила Грайнэ, густо поливая лайк сиропом.

— Ложка увязнет, — Кит придержал ее за руку.

Грайнэ вздрогнула, начала плести заклинание, потом с шипением отмахнулась.

— Лорд Лиэр, ты так заикой останешься, — Брана поднял свиток и подул на чернила. — Ну, есть в городе что интересное?

— Только это, — Кит бросил на стол афишу. Официально он ходил обедать, но все знали, что на деле ищет развлечения на вечер. Он — заместитель главы посольства, досуг штата его боль.

Грайнэ распрямила лист и наморщила носик.

— "Легенда об Инари". Ее даже в Киллтари дети знают.

— В ваших горах, может, и знают, а в Сиане другие сказки, — Кит взял кувшин и заглянул внутрь, лайк плескался на дне. Холодный, а подогреть можно лишь на кухне. Где-то в документах валяется инструкция, что древний ветер стоит использовать как возможность лучше понять халдийцев. Нужно ее найти и сжечь.

— Ты не читал пьесу? Кит, нельзя быть таким отсталым. Это новая классика, почти "Падение Альтейна" только со словами. Давай сходим?

— Уверена, что представление "Звезды удачи" — хороший вариант? Не люблю самодеятельность.

— Вот и увидим. Давай, все равно делать нечего. А я тебе лайка заварю и поделюсь пряниками.

— И мне! — влез Брана. — Я тоже с вами пойду!

— Взятка вышестоящему руководству? Большую кружку, пожалуйста, у них тут котлеты острые.

К вечеру поутихло, но плащи надели все равно. Уровень из верхних, а песок заносит каким-то образом. Во дворе посольства, например, дворник чистил фонтан. Рыбок заранее переселили в крытый сад, они там плавали в большом чане, на дне которого один из курьеров нарисовал дрова. Такие мелочи Кита и примиряли с назначением во вражескую страну.

На площади уже расставили скамьи, разделенные цветными ширмами. Кит изучил цены и взял три билета в самый дорогой сектор. Точно самодеятельность — везде недорого. Грайнэ прихватила томик пьес и зачитывала шепотом любимые места под аккомпанемент из-за кулис — там настраивали инструменты. Кит почти заснул, когда стих лисий визг и на сцене появились актеры. Впереди стоял рослый и слишком красивый для Народа детина с косой до пояса.

— Принц Рэймо, — прошептала на ухо Грайнэ. — А справа, наверное, Инари.

Инари играла типичная северянка, мать Рэймо, напротив, типичная киллтарийка. Играли, правда, неплохо — к концу первого акта Кит мысленно взял обратно слова о самодеятельности. И перевод очень приличный, и говорят актеры на халдийском без акцента. В перерыве он попросил Грайнэ больше не цитировать пьесу, хочется самому узнать, что там будет. Хотя раз древняя легенда, то хорошо закончится вряд ли.

"Принц" в темно-синем камзоле оказался дивно хорош, Кит засмотрелся. Брана разглядывал сразу обеих героинь и иногда пихал в бок с вопросом, у кого грудь больше или бедра шире, благо традиционные северные костюмы позволяли оценить и то, и другое. Халдийцы вокруг тоже о чем-то шептались, передавая программку по рядам. Кит не был уверен, что они поймут тонкости сюжета; не из-за своего отношения к местным, а из-за того, насколько этот сюжет пронизан магией. Он сам вот так же не понимал устройство насосов, качающих воду из горных источников. Хотя, говорят, на Срединном пробуют разобраться и объединить с магией. Если получится — будет хорошо, хейкко способны овладеть наукой, а халдийцам магию не заполучить.

Со сцены раздался крик, и Кит отогнал мысли. Он сейчас не на работе, а пропустить половину обидно. Впрочем, кажется, скоро конец — "Рэймо" уже короновали, синий камзол сменился почему-то бордовым, косу придавила тяжелая корона, не похожая на таласскую.

— В другом спектакле одолжили, — фыркнул на ухо Брана.

Но ворчание не помешало ему громко хлопать и повторно вызывать на сцену артистов. Он даже подозвал девчонку с корзинкой и купил букет мелких желтых цветов для "Инари".

— Ну, как тебе? — перекрикивая восторженных зрителей, спросила Грайнэ. — Сюжет немного переработали, но хуже он не стал.

— Понравилось, — признался Кит, отгораживаясь от орущего Браны, чтобы не оглохнуть.

Халдийцам тоже понравилось. Еще бы, хейкко страдают.

Или понравилось не всем? Кит заметил у входа мужчин в темных плащах, закрытые лица не редкость даже в Кебре, но эти заставили насторожиться. Он тронул локоть Грайнэ, дернул Брану за рукав.

— Нужно уходить.

— Не выйдет, — Брана незаметно осмотрелся. — Они окружили площадь.

Грайнэ потянула нож из сапога, но Кит ее остановил. Рано привлекать внимание. Актеры продолжали кланяться, музыка не смолкала, сыпались цветочные лепестки. Нужно как-то это использовать. Он сунул девочке монету, разделил цветы на три части и пошел к сцене. С задних рядов уже доносились испуганные вскрики, скоро начнется паника. Кит низко поклонился труппе и запрыгнул на помост.

— Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за чудесный спектакль, — он сунул букет "Рэймо", обнял, целуя в щеку.

Актер шарахнулся, и Кит, не отпуская его, развернулся лицом к толпе. За ширмами видны только тени, но они приближаются. Каерра-мать, халдийцы не защитят. Он оттолкнул "принца" и подхватил "Инари", игнорируя возмущенное:

— Мужик, ты что?!

Грайнэ с Браной почти за кулисами. Там должен быть спуск к кибиткам труппы, за ними проще выбраться в переулки.

— Убирайтесь отсюда быстрее, — прошипел он на ухо "Инари". — Или защищайтесь, если есть чем.

Люди в плащах наконец вышли в проход, и зрители кинулись врассыпную, мужчины прикрывали собой женщин, но сопротивления не оказал никто.

— Убирайтесь! — повторил Кит, отступая следом за Грайнэ и Браной. Первым он меч не вытащит, не спровоцируют.

Актеры заметались то ли в панике, то ли имитируя ее, вниз полетели декорации, за узорчатым задником заржала лошадь. Главное, чтобы Брана не вернулся, пока не сдаст Грайнэ охране посольства.

— Кто вы? — крикнул он, когда первые трое подошли совсем близко. Халдийцев на площади почти не осталось. И стражи порядка сюда не спешили, хотя визг стоял — во дворце должны услышать.

Напали молча, так стремительно, что Кит едва не опоздал. Рядом дрыном отбивалась "Инари", кроя нападавших отборной руганью. С другого конца махал мечом и косой "принц". Декорации все падали, сбивая нападающих с ног. Кит улучил мгновенье и оглянулся. До ступенек три шага, только поздно бежать. Он сделал ложный выпад, проскочил под рукой противника и ударил в бок.

— Берегись! — над головой пронесся шлем.

Долетел резкий вой трубы, крики с улицы, и Кит отвлекся. Этого хватило, чтобы рухнуть вниз и потерять от боли сознание.

Когда пришел в себя первый раз, то увидел встревоженное лицо "Рэймо" с потеками туши на щеках, но тошнило так, что вырубился снова. Второй раз очнулся в темноте, мир вокруг качался, вернулась тошнота, и Кит свесился вниз, не в силах сдержаться. А потом снова потерял сознание.

— Он точно выживет? — услышал Кит на третий раз. Говорили на языке Срединного, киллтарийка.

— Должен, я половину запасов извел, — отозвался северянин. — С его стороны будет подло умереть.

— Надеюсь, он это понимает, — зашуршала ткань, женщина нагнулась над Китом, потрогала лоб.

Кит подумал и открыл глаза.

— Где я? — спросил он, схватив женщину за руку.

— В двухстах лэйр от побережья, в ста пятидесяти — от глубокой пустыни и оазисов, — ответил мужчина. Он без труда разжал до непристойного слабые пальцы Кита и широко улыбнулся. — Иди, Майла, я справлюсь.

— Кто вы? — продолжил Кит, потому что голова снова начинала кружиться, и он хотел успеть. — Почему я здесь?

— Надо было оставить тебя валяться под сценой? Не думаю, что хороший вариант.

Кит зашипел, буквально, это все, на что хватило сил. Он уже понял, что его подобрали актеры: и девушку вспомнил, и кто еще может отвечать вопросом на вопрос?

— Я благодарен за спасение, — сказал он. — Но почему вы не отвезли меня в посольство?

— Куда? — удивленные глаза сначала раздвоились, потом их стало восемь, и ответа на вопрос Кит не дождался.

Четвертый раз Кит очнулся злым, потому что надоело. К счастью, голова почти не кружилась и не тошнило, удалось приподняться на локте и осмотреться. В глазах не двоилось, все предметы были по одному, даже ботинок возле завешенной тряпкой стены. И охранник в кресле тоже был, спящий. Кит опознал северянина, который довел его до предыдущего обморока. Точно из Народа, никакой древний ветер не помешает почуять магию, а вот выглядит как хейкко — и рост, и разрез глаз. Типичный хейкко из захудалого рода, который не заботился о внешности невест для своих сыновей.

Кит снова лег и тяжело вздохнул. На кой он актерам сдался? Киллтари не станет платить выкуп, она пришлет солдат. Загадка. Северянин поморщился во сне, с хрустом распрямил плечо и проснулся.

— И зачем тебя везти в посольство? — сразу спросил он.

— Я так мало пролежал без сознания? — удивился Кит.

— Сутки, но мне интересно, кто сражался за нас.

Кит вспомнил летающие шлемы и поморщился. Звучит лучше, чем выглядело.

— Меня зовут Кит Лиэр. Зачем вы меня утащили с собой, если не знали, кто я?

— Я же сказал, жалко стало, — северянин потер ладонями лицо и широко зевнул. — Лорд Кит Лиэр, как понимаю, из посольства, да? Киллтарийского. Ну, извини, если бы представился до драки, отвезли бы. Кончится ваш дурацкий ветер, свяжешься со своими, заберут. Амулет у тебя, надеюсь, есть?

— Если вы не ук... забрали.

— Нужно у Майлы спросить, — северянин сделал вид, что оговорку не слышит. — Она стирала твои вещи. Да, Харальд Хомяк, — он перегнулся через подлокотник с протянутой рукой.

Кит потряс ее и мужественно не заржал. У Народа часто смешные прозвища, но добровольно ходить хомяком...

— Это сценическое прозвание, — гордо пояснил Хомяк, — у моего отца другое.

И Кит все-таки засмеялся. Харальд смотрел весело, без обиды и широко улыбаясь. Улыбка его, красила, кстати. За нее на сцену и взяли наверняка.

— Хайни, — занавесь на стене сдвинулась, заглянула светловолосая женщина, — тебя Ялке зовет.

— Да, Виона, мгновенье. Тут наш спаситель очнулся.

— Ой, а он рассказал уже, зачем вмешался?

На молодом лице было столько радостного ожидания, что Кит ругаться не стал. Народ, что с него взять. Еще и по Халди представления дают. Он демонстративно отвернулся к стене. Пусть Хомяк объясняется, он вроде как понимает. А Киту и так паршиво от мыслей о Бране и Грайнэ. Точно ли успели сбежать?

До вечера Кит выяснил, что все это время провел в кибитке Харальда, и труппа продолжает двигаться к побережью. И защиты от него не ждали именно потому, что хейкко не должны одобрять выступлений перед врагами. А еще, что труппу ограбили вскоре после прибытия на Южный.

— Кибитку украли, — рассказывал Харальд, который принес Киту ужин, кашу и ломоть хлеба. — Там костюмы хранились, три сундука, часть казны и лучший конь. Мы потому и задержались. Не заработать, так старое вернуть.

— Вот почему Рэймо был так паршиво одет, — не сдержался Кит.

Харальд возмущенно засопел.

— В его образе не одежда главное, а сила духа. И это он сыграл отлично.

— Согласен, неплохо, — кивнул Кит, удивляясь реакции. — Вы на Срединный теперь?

— Да. Мы не думали, что здесь опасно.

Кит хотел съязвить, но передумал.

— До недавнего времени император держал слово, не знаю, что произошло. Выберусь — выясню. И у вас есть выгребная яма?

— Есть, конечно. Только рано тебе. Подожди, — Харальд нырнул под койку, вытащил сундук и зарылся с головой уже в него. — Вот, трофейный!

Кит увидел узорчатую посудину со сценками из сельской жизни и даже забыл уточнить, откуда "трофей".

Через два дня Харальд и Шиандр, пожилой актер, признали Кита условно здоровым. Не настолько, чтобы дать ему взаймы коня и отпустить обратно в Кебру, но достаточно, чтобы выпустить к общему костру. Даже выдали плащ из реквизита, в стиле давешнего горшка. Ночи в пустыне прохладные, кутался Кит без возражений.

В труппе было семнадцать человек, их них двое хейкко и две полукровки, все четверо самых низких уровней, поэтому древний ветер их не нервировал. А судьбой своей они оказались настолько довольны, что Кит после нескольких осторожных вопросов от них отстал. Ему не понять, но пусть живут как знают. Плохо не то, что актеры, а что в южной войне оба хейкко — из Линнфрен и с юга Талассы, не участвовали. И об этом молчать было нелегко, хотя Кит старался — все-таки спасители.

А вот исполнителя роли принца он вычислить пока не сумел. Мужчин выше него Кит насчитал четверых, только даже белая коса не сделала бы из них аристократов. Мог спросить, конечно, однако все развлечение. В пути никто спектаклей не устраивал, даже песен не пели — днем в пустыне не до песен, и Кит откровенно скучал. Развлекали разговоры с Харальдом, когда тот возвращался в кибитку с едой или на ночь. Хомяк охотно трепался, цитировал монологи из пьес, читал стихи и вполне заменял кристаллы, которые у труппы тоже украли вместе с костюмами.

— Ты почему в актеры подался? — спросил Кит перед сном, когда общие темы закончились.

— А почему нет? — Харальд с таким аппетитом жевал свежую лепешку, что Киту тоже захотелось, хотя ужинал. — Чем это хуже служащего посольства?

— Не сравнивал, не знаю, но ты из Тейналлы, там рождаются с банковским чеком в заднице.

— Еще скажи, что на предъявителя, — фыркнул Харальд. — Мой отец в банке работает, ты угадал. Скучно это. Я два раза в детстве к нему заходил, мы потом к бабушке собирались ехать, и оба раза в кресле засыпал.

— Первый раз слышу, чтобы работу так выбирали.

— А ты ради чего, ради денег, что ли?

— Я служу своей родине!

— А, ну да, — Харальд беззастенчиво почесал поясницу. — О, подожди, ты сегодня не пил отвар. Мгновенье, и продолжим ругаться.

Он выскочил из палатки, кого-то окликнул и принес кружку с травяной мерзостью раньше, чем Кит придумал достойный ответ. Отваром его поили три раза в день, Харальд никогда не забывал. Кажется, помогало. По крайней мере, Виона, одна из полукровок, которая его лечила после удара, настаивала, что без трав магия так хорошо не подействовала бы.

— Старый веник запарили? — Кит уже привычно задержал дыхание перед глотком.

— Мышиный помет и драконье гуано, — отозвался Харальд, помогая удерживать тяжелую кружку. — Приятного аппетита.

— Не действует, — усмехнулся Кит, допив. — Я в гражданскую три осады пережил.

— В Сиане?

— Нет, тогда меня там не было. Не меняй тему, не доругались еще. Так почему сцена?

— Потому что с детства хотел. У нас театр был в городе, маленький совсем, но играли хорошо. Я ни одного спектакля не пропустил, подрабатывал даже, билеты продавал. А в ученики меня родители не отпустили. Ну, я дождался, пока в город приедут странствующие артисты, и удрал с ними.

— И сколько тебе было лет?

— Пятнадцать. Не пожалел ни разу.

— Не удивлен, — Кит взбил подушку и запихнул ее под спину. Трава или магия помогали — неважно, главное, еще не до конца помогли. — Ты, выходит, и школу не закончил?

— Тейналлец из Народа, артист и недоучка до кучи? — Харальд широко улыбнулся. — Все плохо, да?

— Отвратительно, — согласился Кит. — Я не понимаю такую жизнь, но раз тебе нравится, значит, достоинства у нее есть.

— Главное то, что я сам ее выбрал, — Харальд поставил локти на колени и уткнулся подбородком в ладонь.

Свет от старого кристалла упал на его лицо так, что Кит чуть не присвистнул. Тени сгладили круглые "хомячьи" щеки, подчеркнули скулы, и Кит узнал принца. Надо же, значит, не за одну улыбку взяли. Когда можно столько всего нарисовать — это ценное качество для актера. Особенно когда можно нарисовать столько красивого.

— Не полезешь драться, если спрошу, почему так на хейкко похож?

— Уже нет. Я в прадеда пошел. Видел портрет — вылитый прадед, только не такой белобрысый. А прадед у меня хейкко.

И столько в этой фразе было чувства, что Кит понял — попал в больное. Ну да, прадед хейкко, правнук из Народа, есть повод страдать.

— И как тогда ты получился?

— У прадеда, храни Каерра его дух, и у его дочери оказался отвратительный вкус. Он женился на неодаренной, а она вышла замуж. Оба по любви.

Кит спрятал улыбку. Сценическое омерзение, отрепетированное, но возможно, что искреннее, почему бы нет.

— Готовая тема для пьесы, правда? — спросил Харальд. — Трагедия между строк. Вот не смогу больше играть, обязательно напишу.

— В смысле, когда бабка умрет?

— Это обязательно. С нее станется клюкой отходить, и никакая прибыль не умаслит. Она у меня тоже такая, нетипичная для Тейналлы. И не смотри так, сочувствие от хейкко, знаешь ли, смотрится издевательством.

— Почему? — удивился Кит. — Лучше хейкко тебя никто и не поймет. Может, слышал где, на войне у силгархийцев были амулеты, лишающие магии. Так поверь, это немногим лучше смерти. У талассцев командующий полудохлым на коня лез, только бы наедине с этим не оставаться.

— Вот! А я так живу! — закончил Харальд с тоской, а что нелогично, так это его точно не заботило. — Ладно, что смогу, я обязательно исправлю.

— И что ты можешь? Если бы школу закончил, помогал развивать халдийскую технику, например. А сейчас что?

— Жениться на хейкко могу, — Харальд посмотрел так, что врезал бы, если бы сам не возился. — Деньги у меня уже есть, и еще заработаю. Дело за славой, а там замуж любая пойдет. Ну, южнее Талассы — точно.

Кит задержал дыхание, понимая, что вот теперь врезал бы и он. Если бы с ним не возились.

Хейкко они подобрали занятного. Харальд разговаривал с ним, наблюдал и запоминал, чтобы когда-нибудь в пьесу вставить. Ту самую, о большой любви своей бабки, которая и привела к семейной трагедии. Не решил только, в чьей роли туда лорда Лиэра воровать. На любовника из Народа он никак не тянул — не отрастить любовнику из Народа такую спесь, даже от связи с дочерью хозяина. Хотя у Кита и спесь была занятной. Он смотрел свысока не потому, что он хейкко, а Харальд неодаренный, его больше задевало, что Харальд живет не так, как Кит правильным считает. Или не задевало даже, а он просто этого не понимал. Вслух и в каждом разговоре. Богатейший материал. Харальд почти дозрел, чтобы не полагаться на память, а сразу записывать, но пока не рисковал: Виона сказала, что Кита и раньше по голове били, не стоит снова травмировать, пусть восстановится сперва. И Харальд старательно запоминал, поскольку где еще услышит, что Илмари Тиасса — сволочь, раз не защитил Киллтари сразу в гражданскую, но к Талассе за ту гражданскую претензий у Кита нет, потому что в итоге все-таки вмешалась и помогла. Кит не так формулировал, он говорил много, пространно и эмоционально, Харальд отбрасывал лишнее и восхищался.

— А с Силгархи что? — подначил он на стоянке, едва успев распрячь лошадь. Кит начинал уже про Силгархи, что те предали Сиан, но договорить не успел — Харальд вернулся на козлы, а орать через полотняную стенку Кит отказывался.

— А с Силгархи у нас полно общей родни, — Кит уверенно сидел на койке и вставал без помощи, вот что делают правильные травы. — И когда Южная только началась, многие говорили, что сражений не будет, не выйдут силгархийцы против нас. В армии Киллтари видно же, откуда солдат — метки на форме. Хорошо, командование не обольщалось.

Харальд притих, понимая, что вот это уже не смешно и в пьесу не потащишь — бабкина клюка покажется бархатным шарфом.

— И этого ты им не простил?

— Никто не простил. Ты считаешь, что я просто так весь мир ненавижу, да? — вдруг улыбнулся Кит.

Харальд развел руками. Он видел обратную сторону, ту, которую Кит не замечал — хороших людей в любой стране, даже в Халди. Она не отменяла, конечно, ни войны, ни преступлений, но и отрицать ее нельзя.

— Почему ты не воевал?

— А? — Харальд растерялся и почесал шею, решая, что врать.

— Ты, здоровый мужчина, почему не пошел добровольцем?

Харальд еще подумал, а потом сообразил, что Кит знает ответ, требует его лишь для того, чтобы обличать конкретно, за слова.

— Ждали, пока падет Киллтари, да?

— Ну, почему Киллтари? — вздохнул Харальд, прикидывая, не удрать ли кому на помощь.

— А если бы разбили Талассу, то прыгать было бы поздно, — Кит откинулся на подушки с торжествующей улыбкой.

— Я не разбираюсь в военном деле, — осторожно начал Харальд. — Я очень мирный человек, лорд Лиэр.

На севере говорили так: вот погонят Тиассу назад, тогда возьмемся за мечи. Харальд верил, что прав Кит, но что он-то мог поделать?

— Я тоже был двадцать два года назад.

— И это плохо? Ты мне доказать-то что хочешь? Тебе жаль, что война не затронула север?

— Мне жаль, что Киллтари досталось больше всех.

— А, это и мне жалко. Все равно же в итоге ясно было, что кто-нибудь трон займет, так и стоило десять лет страну разорять?

Кит закрыл рукавом глаза, плечи затряслись от смеха.

— Да, правильно ты в банк работать не пошел.

Харальд с облегчением улыбнулся в ответ. Как важно вовремя прикинуться дураком, он давно знал.

— Сейчас принесу отвар.

Кит скривился.

— Может быть, не надо больше? Виона рассказала, какими лечила заклинаниями, они вполне действенны.

— Или ты веришь, что помогли заклинания, а не травы.

— Травы от сотрясения мозга? — Кит снова привстал.

— Очень старый рецепт, между прочим. Раны ты перевязываешь, а не магией заклеиваешь, значит, она не всесильна.

— Ты отвергаешь магию, потому что сам не владеешь?

— Нет. Если расскажу, выпьешь отвар?

— Ложку за лиску, ложку за дракона? Договорились.

Харальд вылез из палатки и пошел к костру за горячей водой. Возле него только Ялке сидел, остальные отдыхали в кибитках. До побережья долго, лучше беречь силы.

— Как там твой хейкко? — спросил Ялке, помешивая похлебку.

— Разговаривает, — хмыкнул Харальд, зачерпнув кипятка. — Играем в кто кого переупрямит.

— И тебе это нравится.

Харальд невнятно забурчал в ответ и пошел обратно, взбалтывая травки. Кит, может, и уверен, что Киллтари — центр мироздания, но он не сбежал, остался защищать. Потому Харальд его к себе притащил. И переводит травы.

— За дракона, — сказал он, вручая кружку.

— Рассказывай, — Кит подобрал колени и поставил на них кружку.

— Слушай, если тебе так скучно, давай я дам книжку почитать? — Харальд подобрал с пола жилет, встряхнул и повесил на спинку кресла. — Тебе можно наверняка.

— Скажу спасибо, огромное спасибо, только мне правда интересно, почему ты не любишь лечебную магию.

Сам Кит не улыбался, улыбались глаза, то ли голубые, то ли синие, Харальд пока не смог разглядеть. Нет уже причин подходить так близко, даже лоб щупать не нужно.

— Моя семья не голодала никогда, но слишком богатой тоже не была, а лечение, сам понимаешь, накладно, когда не одноразово. И поэтому отец охотно пил с соседом-полукровкой, который держал лекарскую практику, чтобы тот нас бесплатно принимал, — Харальд пощупал руку. Вспоминать до сих пор не любил, хотя рассказ отработал, конечно. — А беда в том, что пил полукровка не только с отцом, он вообще пил, всегда, и ради нас не прекращал. Когда меня к нему со сломанной рукой принесли, тоже был пьян, причем не в хлам, чтобы заметно, а два-три стакана на опохмел, — он сделал драматическую паузу.

— И лекарь перепутал витки заклинания?

— Именно. Не знаю, как умудрился, но рука не срослась, а позеленела. С тех пор только травы, — Харальд картинно вздрогнул.— Тем более, половину рецептов я стянул у хейкко. Они по-настоящему помогают, иначе, думаю, я бы перестал цепляться за детские страхи. Теперь пей.

Кит послушно выпил и наморщил нос.

— Не знаю, чьи рецепты, но дрянь же. Нужно верить в то, что лекарство поможет, а как можно верить в это?

Харальд чуть не брякнул: а вот как в Рикса веришь. Вовремя опомнился. Кит не считал шутки о правителях смешными, он действительно верил Риксу. Наверное, своеобразное оправдание гражданской войны в своих глазах. Именно что не зря десять лет страну разоряли. Морган Маллингайр вроде бы и правда ничего, но Кит вообще не понимал таких шуток.

Выезжали они до рассвета и ехали, пока не начинало печь. И на закате еще немного, до полной темноты. Недавно, пока Элиса его не выгнала, Харальда было кому подменить на козлах, а теперь приходилось выкручиваться. В личной кибитке есть свои плюсы, конечно, их большинство, но с минусами зато бороться сложнее.

— Если не боишься, что угоню, давай я, — предложил Кит на одиннадцатый день путешествия.

Он твердо стоял на ногах, не качался и выдерживал вечерние посиделки у костра. Древний ветер продолжался, Кит с ним даже смирился. Или хорошо притворялся.

А Харальд как раз притащился немножко поспать, потому что до заката радостно общался с Китом, забыв, что нужно отдохнуть.

— Давай угонишь ты, — согласился Харальд, вытаскивая из сундука постель. Койку он пока у Кита не отобрал, ему даже нравилось, что там кто-то спит.

Проснулся Харальд от солнечных лучей. Кибитка раскачивалась, значит, движутся. Он добрался до выхода и отодвинул занавесь. Позднее утро, остановятся скоро, а следом идет кобыла Ринкаса, значит, сбегать Кит не стал.

Вдоль каравана проскакал сын Ялке, передал, что дозор нашел маленький оазис за барханами, поэтому привал там, это еще часть дня. Харальд подумал и спрыгнул на песок. Обогнул кибитку и забрался под козырек рядом с Китом.

— Доброе утро, — улыбнулся тот. — Выспался?

— Да, и благодарен больше, чем ты за книги. Не напекло?

— На это моей магии хватает, — в глазах, все-таки синих, мелькнула привычная тоска. Притворялся, значит.

— Закончится скоро. Он сколько, дней двадцать уже?

— Двадцать два. Дело не в самой магии, я...

— Да понятно это. Я знаю, что хейкко нечасто злоупотребляют, а киллтарийцы и подавно. Слушай, я тут подумал, а почему за тобой великого не прислали? Я так помню, когда Кая разливалась, они перемещались.

— Они в принципе могут, да. До войны могли точно, а сейчас как повезет. Например, связь мы потеряли после начала древнего ветра. И не только мы, у таласского посольства тоже возникли проблемы. Не спрашивай, откуда я это знаю.

Харальду и неинтересно было. Вот уж от чего он подальше держался всегда, это от политики.

— Так что я до Кайра с вами, если ветер не закончится. Вы уверены, кстати, что корабль дождется?

— Да. В Кайре от хорошей жизни не швартуются. А мы заплатили чуть больше обычной цены.

Харальд приложил ребром ладонь ко лбу и присмотрелся. Оазис, если это он, размером чуть больше лисьей шкуры. Хорошо бы там оказался незагаженный родник: чиститься песком и магией — это почти вылизываться.

С родником повезло. Помыться прямо в нем не вышло — маленький и неудобный, зато набрали воды. Харальд нашел ведро, откопал в глубине сундука котелок и вручил его Киту. И так придется два раза ходить, чтобы толком вымыться обоим, лучше побольше набрать.

Первым мылся Кит. За кибиткой, приготовив на смену рубашку Харальда, почти новую с синей вышивкой. Харальд сидел на перевернутом ящике с ковшиком и мочалкой наготове. Смотрел на доставший за прошедшие дни пейзаж и широкую, покрытую шрамами спину.

— Халдийцы били сзади? — спросил он раньше, чем прикусил язык.

— Не халдийцы, — Кит намылил голову и замолчал до тех пор, пока не ополоснулся. — Я попал к силгархийцам в плен. Ну, а поскольку и до войны служил в посольстве, допросить не вышло. Дай мочалку.

Харальд протянул. Он ждал продолжения, но рассказывать о проблемах Киллтари Кит любил явно больше, чем о личных. Интересно, как его выносят сослуживцы? Или это одному Харальду за грехи перепало?

— Ты подштанники будешь снимать? — спросил он, чтобы сменить тему. И снова не успел прикусить язык.

— А надо прямо сейчас? — Кит вынырнул из котелка, на приподнятой брови — мыльные хлопья.

— Если не хочешь промокнуть, — важно кивнул Харальд. — А ты что подумал?

— Я? Это и подумал, — Кит разделся и вылил на себя воду из котелка.

Харальд тоскливо прикрылся ковшиком. Полутруп, который он раздевал не так давно, желаний не вызывал. Тело не изменилось, а реакция на него — еще как. Предсказуемая, правда, реакция. Кит знал наверняка, иначе не выгибался бы так под потоком воды. И задницей не сверкал.

— Потри спину, пожалуйста, — не оборачиваясь, попросил он. — Между лопатками плохо дотягиваюсь.

Харальд уныло встряхнул мочалкой и потянулся за мылом. Сквозь грубую ткань кожи не чувствовал, наверное, поэтому в голове прояснилось: а ведь Кит заигрывает с ним. Ну, может быть, не впрямую, но он все понимает, и это понимание его веселит. Если бы возмутило, объяснил бы так, что лечить пришлось бы уже Харальда.

— Спасибо, — Кит перехватил его руку. — Насквозь протрешь.

Харальд сглотнул и отступил на шаг. Как спросить, а? Или прицепить косу Рэймо, принца Кит вон даже поцеловал.

— Тебе помочь? — Кит обернул вокруг бедер полотенце и теперь под ним надевал чистые подштанники.

— Нет, не надо, я сам все себе потру, — и сотрет.

— Как знаешь. Пойду тогда гляну, что на обед.

Кита не включили в очередь дежурств по лагерю, но он старался помогать, насколько сил хватало. Рецепты подсказывал, например. Сам промолчал, а Харальд додумал, что в гражданскую, когда ели подножный корм, старались его по-возможности разнообразить. Причем, додумав, сначала поморщился, как его Кит ворчанием достал, а лишь потом сообразил.

В кибитку Харальд залез, не одеваясь, все равно Кита не... и прикрылся комком грязной одежды, потому что Кит как раз был, лежал на койке, грыз сушеное яблоко и читал.

— Меня выгнали, — пояснил он, не оглядываясь. — Сказали, что не понравится похлебка, могу не есть.

— Майла?

— Точно, — Кит перевернулся на спину, а Харальд так и стоял с грязной одеждой.

Майла родилась в приморье, и если Кит искренне ненавидел внешних врагов, считая страну единой, то Майла привыкла быть для Киллтари врагом внутренним. Вот и защищалась от всех подряд.

— Не обижайся на нее.

— И не думал. Скажи, а тебе этого хватает?

— Чего?

— Стоять здесь голым и пялиться на меня, как на последнего в мире мужчину.

Харальд выронил тряпки.

— Не хватает, — констатировал Кит, спуская на пол ноги.

— Я думал, тебя придется соблазнять, как... сурового киллтарийского подданного с убеждениями, — признался Харальд. — Или вообще не придется, потому что это слишком хорошо, когда подобрал под сценой солдата, а он любит мужчин.

На этом у Харальда кончились слова, он выдохнул и сел на постель. Рядом с Китом, снимавшим рубашку.

— Значит, тебе повезло.

— У вас все проще? Или наоборот, поэтому ты согласен?

— Я не согласен, я тебя хочу. И не думал, что тебя придется соблазнять, как...

— Даешь слово, что в постели не будешь о политике? — перебил его Харальд.

То ли кричали оба громко, то ли, напротив, Кит поставил заглушку, но обедать их не позвали, а Ялке весь ночной переезд, когда Кит дремал в кибитке, насвистывал "Как пошла Аинн в лесок". Харальд отвечал партией Кровожадного разбойника, вся труппа радостно внимала. Даже Элиса, все же Харальд ее не устроил как партнер для жизни, лично они не ругались. Интересно, кто устроил бы Кита? И кого — он. Нет, Харальд не планировал совместное будущее, он подбирал Киту жену. Хорошо бы тот нашел себе женщину с младшей сестрой. Или старшей. Лучше из киллтарийских горцев. Они, по слухам, рожают охотнее.

Сладкие мечты оборвались на криках дозорных и блеске шлемов в первых лучах солнца. Халдийцы. На козлы запрыгнул Кит, помог развернуть коня. Против армии не устоять, но сразу сдаваться они не привыкли.

Сгруппироваться не успели, солдаты прорвались с мечами наголо, порубили кибитки и бросились на Ялке с сыном. Кит прыгнул за спину халдийцу, сорвал с него шлем... а дальше Харальд не видел, потому что упал под копыта и вертелся змеей, чтобы от них уползти. Вытащил халдиец, встряхнул, поднимая на ноги, Харальд выпрямился, чтобы посмотреть в глаза, но уткнулся взглядом в кончик носа. Несправедливо: халдийцы намного крупнее неодаренных Срединного. Харальду грех жаловаться, но вообще несправе...

— Нам нужен лорд Лиэр, которого вы похитили.

— Не похитили, а спасли! — Харальд шагнул вперед и тут же опрокинулся от удара в скулу. И едва успел прикрыть бок от кованого сапога.

— А ну хватит! — Кит появился из-за кибитки Варрала, прижимая нож к горлу солдата. — Они — спасли, пока вас неизвестно, где носило.

— Лорд Лиэр? — гигант опустился на одно колено, следом упали остальные, прямо в процессе убирая оружие. — Мой император просит тебя вернуться. Виновные наказаны, ты сможешь увидеть их головы на кольях.

Вот счастье-то. Харальд смотрел, как нехотя Кит отталкивает халдийца, подходит ближе, сжимая нож.

— Так спешили наказать, что не выяснили, кто виноват на самом деле? Ладно, разберусь, — он повернулся к Харальду. — Поеду с ними, а то не отстанут.

— Да уж, вали, — буркнул Шиан у Харальда за спиной.

"Да, пока. Заезжай, если что", — мысленно сказал Харальд и кивнул.

Забирать Киту было нечего, все на нем, даже меч, свободную лошадь халдийцы привели. Смотреть, как удаляется отряд, Харальд не стал. И глупо, и кибитки нужно чинить. Попортили три, но раз из-за Кита, то Харальду нужно как-то компенсировать, пока хоть работой.

В Кайре воняло рыбой и гнилыми водорослями, даже запах пустыни не перебивал. "Большой плавник" ждал их у причала, капитан пил, но на борту, хвала Каерре, не пришлось искать по кабакам. Пока Ялке с Тейном приводили его в сознание и уточняли насчет оплаты, Харальд пошел в банк. Работой он помог, теперь деньгами бы неплохо.

Сумма на официальном бланке с красивой печатью его удивила. Он всегда помнил, сколько на счету, наследственное.

— А откуда поступление, можете сказать?

Ждать пришлось долго — пожилой халдиец был один и возился сразу с Харальдом, женщиной, оформлявшей ссуду, и хейкко, получавшим перевод. И все оказалось предсказуемо: посольство Киллтари в Кебре, оплату инициировал заместитель... Ну, живой хоть, а то мало ли, колом больше, колом меньше.

По возвращении он увидел на причале карету с императорским гербом. Чиновники были на борту, как и вся труппа. На столе в капитанской каюте лежал свиток, тоже с красивой печатью. Харальд дернул Виону за длинный рукав.

— Денег привезли, — шепнула она. — Перед нами император так извиняется.

Харальд хмыкнул в воротник. Ну, оно и к лучшему. Приятнее, надежнее, не обязывает ни к чему в отличие от услуг.

— И вы должны покинуть пределы империи в течение тридцати частей дня, — громко объявил старший из чиновников — полосы на рукавах толще, здесь так чины различались.

— Почему?! — возмутился Тейн. — Мы ни в чем не виноваты!

— Приказы императора не оспаривают. Вы получили достаточную компенсацию, чтобы повиноваться.

— Дикари гребаные, — выругался Тейн, когда чиновники сошли на берег.

Харальд лишь согласно вздохнул. Звать обратно их звали не раз, а вот с треском вылетать пока не приходилось. Ладно, он, в конце концов, всегда говорил, что открыт новому.

Глава 2. Кируна

Назначение в дипломатически проблемное государство считалось престижным — доверяют. Кит смотрел на флаг, развевающийся над соседним зданием, и думал, чем такое доверие заслужил. Конечно, Кируна не в ответе за действия наследного правителя, но Кит никогда не скрывал отношения к врагам бывшим и нынешним. Не скрывал, правда, от своих, может, надо было на площади поорать? Впрочем, сам дурак, оставался бы в Халди, там хотя бы тепло.

Кит покосился на грамоту в рамочке "За содействие в выявлении врагов империи". К ней еще орден прилагался, валяется в опечатанном шкафу. Это за драку на сцене ему дали. Оказалось, что нападавшие — сторонники предыдущего императора и его политики. Пока одни отвлекали стражу, другие рушили отношения между Халди и Срединным. Вот этому Кит и помешал, глава посольства потом долго смеялся: дипломат остается дипломатом даже с мечом и в театре.

Кстати о театре. Кит вынул из ящика билет и переложил во внутренний карман камзола. Едва достал, пришлось признаваться, кто он такой, и переплачивать в полтора раза.

Когда выяснилось, что кочевники — прямые потомки древних, большинство никак не отреагировало, потому что ни о кочевниках, ни о древних в жизни не слышало. Некоторые бросились искать древнюю кровь в себе, кто-то перестал пороть странных детей, кто-то, наоборот, начал с перепугу. Мать Кита, например, увлеклась историей, сам Кит понял, почему так красивы иные великие, тот же Рэймо, судя по легендам. А "Рэймо" современный бросился писать пьесу. О том, как мужчина-древний после гибели прежнего мира не остался на Южном, уплыл к своей возлюбленной-хейкко в Ниннию Ишме. Видимо потому, что первый посланник кочевников направился из Талассы именно туда.

И пьеса прогремела. Новая тема, свежий взгляд, необычные образы. На премьере в Инари пришлось дополнительные стулья расставлять, чтобы впихнуть всех жаждущих. Сразу появились кристаллы со спектаклем, что и для заслуженных произведений редкость. Автор, разумеется, взял себе главную роль, и Кит, когда заглядывал в кристалл через плечо Атери, узнал белую косу. Интересно, к кирунской премьере, уже хорошо заработав, Харальд сменит прическу?

— Лорд Лиэр, — как раз Атери и заглянул в кабинет. — Там цветы привезли. Говорят, ты заказывал.

— Заказывал, — Кит бросил ему кошелек. — Я вечером их заберу.

— Для Рияли? — понимающе ухмыльнулся Атери.

Рияли — имя героини, героя — Ниери. Где Хомяк такие откопал, только ему известно. Интересно, что сказал бы о пьесе посол кочевников? Он ее ни разу не посетил. Кит его понимал, наверное: неприлично громко смеяться посреди надрыва и вечной любви.

— Для Ниери, — признался Кит. — Он мой приятель. В некотором роде.

— Ух ты! А... а можно я тебе дам карточку, попроси подписать, пожалуйста!

— Ты сначала цветы оплати. Уедут, сам будешь искать мне букет.

Он заказал пятьдесят сиреневых лилий. В это время года огромная редкость здесь. Атери оценил задачу и сбежал, звеня монетами.

Приятель. В некотором роде. Кит вспомнил, как его просили не болтать о политике в постели, не выдержал и засмеялся. Соскучился он по Харальду. Сам не представлял, что такое возможно, а как увидел кристалл, так вот, билет купил с переплатой. Тейнальская душа должна оценить.

До вечера правда полно времени и куча дел, а ему нужно придумать, как незаметно проследить за сэром Тиннаром. Нашли профессионального шпиона. Кит указал Атери на сундук с плоской крышкой, ведру лилий там будет хорошо.

— Давай карточку, — вздохнул он, когда мальчишка замер в дверях. — Не обещаю, но попробую.

— Я тебе буду самые свежие булочки приносить, лорд Лиэр, и... и...

— И работу свою делай без напоминаний.

Опять его пробуют купить на еду, что ж такое? Кит просмотрел расписание Тиннара на ближайшие дни. Шпион из него и впрямь никакой, но, с другой стороны, Кируна бы не пустила, будь иначе. Придется выкручиваться. Сложнее всего Тиннара не убить. Предателей Кит не любит еще больше, чем силгархийцев.

После обеда заглянула Ивенна, посмотрела так, что Кит молча протянул руку и убрал карточку к предыдущей. За эти месяцы Харальд таких тысячи подписал, интересно, вошел во вкус или опротивело? Он хотел славы и жену из хейкко, возможно, теперь получится. В конце концов, Народ — это еще и самоназвание древних, наверняка Хомяк этим гордится и всем рассказывает. Стараясь не вспоминать, что нынешний Народ те же древние обзывали дикими.

На улицу Кит вышел в сумерках. Посольство Киллтари находилось в самом центре, полквартала до театра, десять мгновений до королевского дворца. Очень престижный район, но и шумный тоже, кругом магазины, рестораны, Кит с огромным букетом не выделяется совсем. Он остановил повозку и назвал адрес. На спектакле не один будет из посольства, но остальные приедут к началу, а он заранее, чтобы поздороваться.

Охрана у служебного входа оказалась непримиримой, во дворец прорваться легче. Кит попробовал так, этак, вздохнул, представился и попросил передать Харальду. Тот пришел сам, на ходу расчесывая белые волосы. Надо же, сменил парик. Кит прилип взглядом к струящимся прядям, понимая, что ему плевать на их происхождение.

— Лорд Лиэр! — собственная, не поддельная улыбка Харальда в сочетании с прической сбивала с ног. На улице Кит лицо прикрывал букетом, а теперь впору пах. — Это мой друг, — Харальд величественно махнул охране, та расступилась, бубня что-то о правилах.

— К королю попасть проще, — сказал Кит, шагая по узким коридорам вглубь.

— Король не нужен никому, — вздохнул Харальд, толкая дверь в боковом тупике. — И нет, это не мания величия, к сожалению. Цветы мне?

— Тебе, — сознался Кит, вручив букет.

— И куда я его дену? Спасибо, — Харальд принюхался к крупному цветку, дрогнули ресницы, накрашенные или нет, Кит не понял. — Ты на спектакль?

— Да, решил снова рискнуть.

— Не напоминай, — Харальд наморщил напудренный лоб, но глаза блестели лукаво. Играет, Х-хомяк.

— Совсем ни о чем? — Кит переложил со стула на диван расшитый бисером воротник и уселся.

— Пока — да, — лукавый взгляд стал умоляющим. — Ниери любит Рияли, горы сворачивает ради нее, а не мечтает трахнуть мордой в стену.

— Ого, фантазии, — одобрил Кит, поставив на пол ногу, закинутую на колено. Так сидеть стало неудобно.

— Сам страдаю, — кивнул Харальд. Сунул цветы в вазу и сел перед зеркалом.

Кит смотрел, не отрываясь, как обветренные, нормального цвета губы становятся нежными и розовыми, и нервно сглатывал. Кочевники и без грима такие, конечно, может, краше, но на кочевников ему наплевать, а на Харальда, сосредоточенно растирающего краску по нижней губе, нет.

— Похож на истинных предков? — спросил Харальд, подмигнув зеркалу.

— На диких-то? Еще как, большими буквами даже без грима.

— Тьфу на тебя, — Харальд беззлобно улыбнулся. — Хотя искренне надеюсь, что не приживется. Не знаю, что было полторы тысячи лет назад, может, и правда дикие, но теперь будет некрасиво.

— Так потому и не приживется. Не те времена. Если помнишь, полукровкам уже земли дают.

— За подвиги, а так я все же не согласен, — он подправил розовый контур.

— Ну, женщины на тебе и без подвигов виснут.

— Молчи лучше, — Харальд поморщился, с носа слетела пудра. — И иди отсюда, мне пора выходить. Поцелуй только на удачу.

— Куда? — Кит встал и замер над ним, рассматривая запрокинутое лицо. — Сотру всю красоту.

— Вот как? Я тебе нравлюсь только накрашенным? — Харальд тронул языком уголок рта.

Кит подавил желание сорвать спектакль, оттянул воротник длинной хламиды и прижался губами к шее, пахнущей духами. Этого со сцены точно никто не учует, вот же в образ вошел.

— Мы эту тему еще обсудим. Давай, соблазни свою Рияли.

Кит заблудился бы в коридорах, к счастью, встретил Шиандра. Тот в представлении не участвовал, поэтому вывел и показал лестницу в зал. Его место оказалось занято: молодая пара купила билеты на разные ряды, теперь пробовали договориться. Кит сначала поругался, после присмотрелся, куда его хотят отправить, и отобрал билет. Сплетет заклинание, чтобы лучше видеть сцену, зато Тиннар под боком. Мало ли, вдруг он здесь назначил встречу.

На сцене Харальд появился в тунике, очень похожей на ту, что носил посланник, однако у посланника под туникой были штаны, а у Харальда — телесного цвета чулки, имитирующие безволосую кожу. До бедер точно имитирующие, дальше, хвала Каерре, все-таки начинался подол. Кит пялился на длинные ноги, вспоминал их на своих плечах, и в глазах темнело.

Втянулся в сюжет к концу первого действия. Кит боялся, что будут сопливые рыдания, не зря женщины вокруг обложились платками, но Харальд умудрился вписать любовь в трагедию так, что эта история стала частью гибнущего мира. И сыграл он трагедию, несмотря на чулки. Кит пожалел, что не подготовил второй букет. Здесь тоже носят корзины, конечно, да их выпотрошили в первые мгновения. Он, вслед за Тиннаром, пошел к фонтанчику за водой, и увидел, как покупают последнюю лилию с обломанным стеблем.

Весь перерыв Тиннар провел возле окна, изучая зимний пейзаж. Кит поэтому был вынужден заниматься тем же, зато не пропустил, когда привезли свежие цветы.

— Для Харальда, — услышал он, стоя за миниатюрной хейкко в розовом платье: они с подругой скупили пол ведра. — Он такой красавчик, правда? Ему бы еще прозвище это ужасное сменить. Не может актер его уровня называться Хомяком.

— Мне он и Хомяком тоже люб, — подруга глубоко вздохнула, отсчитывая монеты, Киту хорошо было сверху видно, как вздымается грудь в глубоком вырезе. — Нам же не замуж.

Кит скрыл усмешку. Бедный Харальд, всем не замуж. Впрочем, если не потеряет популярность, родить кто-нибудь может, но ребенка отдаст вряд ли.

Все второе действие Киту казалось, что "Ниери" не сводит с него глаз, ярких, почти фиолетовых. Старый мир погиб, и герой сражался с Каеррой на его обломках, чтобы выжить и воссоединиться с возлюбленной. Уже ближе к соплям, но красиво, древние подери Хомяка с его талантом. Кит мял бумагу, в которую был завернут букет, и не замечал, что она рвется. Когда, в самом конце, появилась Рияли, Кит позавидовал ей вместе со всеми женщинами в зале.

Пережить то, что началось после спектакля, оказалось нелегко. Сначала чуть не затоптали, потом выяснилось, что Тиннар исчез в общей суете, но это не страшно — на улице у него будут другие сопровождающие, хуже всего, что Харальда пришлось ждать больше части дня. Он появился, еще не переодевшись, с размазанной помадой — своей собственной — и всклокоченным париком. Осмотрелся затравленно, схватил Кита за руку и почти бегом бросился в лабиринт коридоров к своей гримерке.

— Думал — сожрут, — пожаловался он, закрыв дверь.

Кит скинул с дивана воротник и сел, вытянув ноги вдоль сиденья. Харальд стер краску, снял чулки и потянулся к парику.

— Не надо.

— Что?

— Оставь пока.

— О, — Харальд поправил челку. — Вообще я собирался в ресторан, думал, ты компанию составишь, и потом мы...

— Потом мы тоже, — Кит подтащил ближе за подол.

До ресторана дошли, но лишь потому, что театр закрывался, пришлось остановиться. Харальд выбрал для ужина "Солнце Тариана", подходящее название — сверкало издалека. И очень дорого продавало уединение тем, кто не жаждал публичности, а Харальд явно был готов за него заплатить.

— Как ты относишься к кирунской кухне? — он сел на низкий меховой пуфик и скрестил ноги, снова вызвав у Кита ненужные пока мысли. — Или на войне вы ели даже хомяков?

— Что значит даже? — Кит изучил список блюд и наметил парочку. — Хомяков мы всегда едим, с травами или в соусе. Сытно, вкусно и полезно.

— Кто тут еще дикий, — рассмеялся Харальд. — Как тебе, кстати, пьеса?

— Отлично. Только название — "Все ради хейкко" — это ты свои потаенные желания воплотил?

— Это я их обыграл, очень кстати пришлось. А тебе правда понравилось?

— Похоже, что стал бы хвалить из лести?

Пришел молодой полукровка, принял заказ. Судя по нему, Харальд двое суток не ел.

— Не похоже, что вообще стал бы хвалить, — ответил Харальд, когда закрылась дверь. — Ты...

— Ненавижу весь мир, помню.

— Нет, я... Кит, я никогда не смеялся над твоим прошлым.

— Знаю, только надо мной. Поэтому я и вернулся.

— За новой порцией насмешек? — парика не было, а смотрел Харальд так же и улыбался совершенно бесстыже.

— Уж точно не за разговорами о жизни.

— А почему? Я бы с удовольствием послушал, как ты. Из Халди сам уехал или тоже выгнали?

— А вы не сами? — вот это новость!

— Вышвырнули. С правом вернуться не раньше, чем через год, но как-то я сомневаюсь, что заплатят достаточно.

Принесли заказ. Пока расставляли посуду, Кит успел всласть порадоваться ситуации. Законодательство Халди такие выходки позволяло, и все равно отлично смотрится: нашли врагов с пристяжными косами. Высмеять, конечно, могут, да высмеять могут в любом случае.

Харальд набросился на еду, будто действительно несколько дней голодал. Кит смотрел-смотрел и начал подкладывать куски на тарелку.

— Я ужинал, — пояснил он, когда Харальд стал возмущаться. — Выступление столько сил отнимает?

— Еще бы. Я же не только сам выкладываюсь, а и... как объяснить?

— Эмоции, — кивнул Кит. — Сколько в Кируне дадите спектаклей?

— Этот единственный. Нас в последний момент впихнули, чтобы заработать, а так, там все расписано до весны.

— То есть ты уезжаешь скоро?

— Да, — Харальд отщипнул кусок лепешки, не сводя с Кита глаз. — Очень скоро.

— Тогда какого мы теряем тут время?

— Правда жрать хотел, — Харальд почесал макушку, волосы надо лбом встопорщились.

— И теперь не сможешь ничего, — проворчал Кит, наливая обоим вина.

Нет, он снова отыщет, раз Харальд так рад его видеть, как показал в гримерке, но когда это будет.

— Ты настолько уверен в этом, что даже не станешь проверять?

— Не провоцируй, тут стенки тонкие.

— А ты дипломат, тебе нельзя позорить службу.

Вино он пил, как лепешку ломал. Кит не выдержал, потянул к себе через стол за отвороты камзола и замер в лайесс от приоткрывшихся губ. Потом наклонил голову, так, чтобы задеть ресницами щеку Харальда, шепнул на ухо:

— Ты прав. Никак нельзя, — и допил, что осталось в бокале.

— Вот знаешь, — Харальд заговорил хрипло, не сразу откашлялся, — я помню, где ты служишь, а видеть в тебе продолжаю вояку.

— И?

— И забываю, что такое дипломат на самом деле, — он позвонил в колокольчик, попросил завернуть с собой сладкое. Кит заглянул в коробку и ухмыльнулся.

На воздухе — морозном, с колкими снежинками, бьющими в лицо — полегчало.

— К кому? — Харальд ссутулился и натянул капюшон. — Мы в "Северянине" остановились.

— К тебе тогда, я дальше живу.

Шли быстро, закоулками, чтобы сократить путь. Несколько раз натыкались на парочки возле глухих стен, и Кит пожалел, что они так не могут. Не то чтобы обязательно на морозе, потрогать хотелось — извилины расплетались. Он подбодрил себя воспоминанием о Харальде, откинувшемся назад на его коленях, белые патлы по полу, мышцы напряжены, и тут же понял, что вспомнил это зря.

— Что ты ползешь, — рявкнул он, схватив Харальда за рукав.

Тот довольно засмеялся и ускорил шаг.

— Слушай, я привык, ну, почти привык к девицам, а ты с чего?

— Да какая разница? Хочется. Такие-то вещи зачем объяснять? Не бойся, женитьбе не помешаю.

— Иди ты, — Харальд обиженно стащил с него шляпу и поднял над собой.

Разница в росте вынуждала Кита встать на цыпочки, а этого уже гордость не допустила, поэтому он натянул выше воротник. Отыграется. Даже знает как.

Гостиница не имела общего входа — к каждому номеру шла внешняя лестница, металлическая и скользкая.

— Ты часто водишь к себе мужиков? — спросил Кит, когда Харальд достал ключ. Вдвоем они бы на крошечную площадку не влезли, поэтому Кит остался ступенькой ниже.

— А как же. Пить в основном. Боишься за свою репутацию? — Харальд отдал ему шляпу и свои перчатки.

— За твою, дурак. Обо мне знают те, кому нужно. В театре верю, что все свои, а тут на любой крыше могут сидеть с кристаллом.

— У меня на самом деле проходной двор, — Харальд толкнул дверь. — Заходи и разувайся сразу, а то натащишь грязи.

Кит не стал говорить о пользе магии, он молча просушил одежду и обувь. Хотя разулся и снял плащ, с Харальда тоже. Слава Каерре, дома тот перестал ломаться, сам полез под рубашку, целуя, кусая, морщась от щетины у Кита на подбородке.

В проходной двор Кит поверил, когда увидел кровать, заваленную тряпками и свитками. Испепелить Харальд не дал, смахнул все на пол и растянулся на покрывале, расстегивая штаны.

— Иди сюда. Прямо так иди, раздену сам.

Кит ногой отбросил мешок, набитый мягким, склонился над Харальдом, прогнулся, подставляясь под холодные ладони. Харальд замерз, оказывается, и Кит сплел согревающее, маскируя его поцелуями, от ключиц к животу. Очень соскучился. Вроде бы и не страдал в одиночестве эти месяцы, а все равно набросился, будто первый мужик.

— Заклинания? — спросил Харальд, когда Кит дернул завязки подштанников.

— Уже.

— Удобно... спать... с хейкко.

— Удобно, что на тебя магия действует.

Кит стянул с него все до колен и прижался щекой к члену, чтобы вздохнуть и не кончить прямо сейчас. У него большие планы на ночь, а он молод, конечно, только не дообрядовый юнец.

— Не первый раз сегодня. Можно не растягивать.

— Заткнись, — взмолился Кит, кусая за бок, вылизывая след, бедро, мошонку. — Заткнись и раздень меня, что ли. Собирался же.

Харальд его отпихнул и подполз ближе, обнял ладонями лицо. Кит не стал вникать, что пробует высмотреть, что угодно пусть — сегодня все его.

— А ты нежным быть умеешь? — спросил Харальд, целуя. — Не то чтобы мне надо сейчас, но вообще?

— Ко времени вопрос, — Кит подставлял скулы, шею. — Я все умею. А ты?

— Тебе нужно? — Харальд не удивлялся, он дразнил. И не рубашку снимал, а оглаживал плечи.

— Я бы предпочел, — он расстегнул ремень, поняв, что не дождется, и сдвинулся левее, чтобы не свалиться к барахлу. — Раз уж ты решил меня трахнуть.

Лег не так красиво, как хотел, но Харальду хватило. Вот теперь он уставился, искренне, без игры. Кит ухмыльнулся и развел ноги.

Харальд даже не сразу внимание обратил, как перед ним красуются, он охренел от факта, что Кит предлагает. Не вязалось с образом, сколько бы ни заигрывал, как бы в постели себя ни вел.

— Ну? — Кит выгнулся "мостиком", чтобы снять штаны.

Харальд обвел взглядом сильную шею с темной родинкой, грудь, широкую, с внезапно маленькими сосками и набросился, прижал к покрывалу руки. И сам не до конца разделся, и Кит теперь, штаны путались, мешали просунуть между ног колено, а Харальд не замечал и не слышал, что шипит ему в ухо Кит. Кожа еще пахла морозом, и Харальд вылизывал ее, подменяя запах своим. Трахнуть нежно, рехнулся. Как он себе это представляет сейчас, вот так матерясь? Харальд не слышал слов, ему голоса хватало. Трахнуть Кита Лиэра. Да он мечтал, как увидел, чтобы не смотрел с превосходством, гребаный хейкко. Мстить, правда, расхотелось. Но нежно точно не сумеет. Он целовал, кусал, засасывал, пока не почувствовал, что Кит крупно дрожит. Испугался, больно?! Харальд почти кинулся вверх, к лицу, и чуть не сплюнул: ржет.

— Ты меня не сожри, Х-хайни, ладно? — попросил Кит, заикаясь.

— Хейкко ты хренов, — посетовал Харальд, склонившись к губам.

Он знал, что в постели хорош, разочаровать не боялся, просто кто его там знает, киллтарийца, как с ним в плену обращались. Хотя не было ничего, кажется, одна вредность, а с ней справятся.

Справились, конечно, хотя долго справлялись — оба не спешили. Ночь длинная, друг друга хотят, почему бы не растянуть? И не помучить Кита ме-едленными движениями, чтобы дыхание перехватывало, чтобы жмурился и хватал за запястья. Но не просил, даже стонал редко, и Харальд ловил эти стоны, сцеловывал каждый и шепотом требовал не молчать. Кит мотал головой, обнимал, гладил по спине, царапал потом, подавался к нему сильнее, и все равно, зараза, только шипел, стиснув зубы. Харальду стало все равно, когда заскрипела кровать, и ногти сильнее впились под лопатки. Да пусть молчит, Каерра с ним, лишь бы дальше вот так выгибался, грыз кулак и сжимал колени на его ребрах. Лишь бы... мысли потерялись где-то наконец, Харальд впился зубами в мокрое плечо и кончил.

Оказалось, что Кит тоже. И он себе не дрочил, просто взял вот и... ох-х, пусть молчит, сколько влезет, если под ним всегда теперь так будет. Кхм, всегда. Харальд подождал, пока отдышатся оба, пока Кит притащит заклинанием бутылку со стола, и сказал:

— Вечером у нас вечеринка прощальная, после сборы. Не уверен, что в Кируне еще увидимся.

— Мир большой, — хмыкнул Кит, выдирая пробку. — Неплохое вино. Я не собираюсь прекращать наши встречи, пока ты не женишься.

— А свадьба тебе мешает чем? — Харальд отобрал бутылку и тоже выпил. Неплохое, правда. — Я же не по любви собрался. Или ты противник измен?

Кит смотрел долго, улыбаясь краем рта.

— Уже привязался? Зачем тебе это, Хомяк?

— Ты сам говорил, что скучаешь.

— Так я и не себя спрашиваю.

Харальд подумал и не стал отвечать. Да и нечего было, в любви клясться не собирался, а что-то несвязное, о том, как хорошо и не хочется прекращать, можно оставить при себе. Поэтому он сбросил бутылку вниз, когда опустела, там все равно гора, и снова полез приставать.

Ушел Кит до рассвета. Собрал одежду, выдернул подштанники из-под Харальда и все разгладил брезгливым заклинанием. Харальд не видел плетений, только по рисункам представлял, какая это невнятица, а наблюдать любил, как серьезнеют лица и воздух словно становится плотнее.

— Давай выброшу? — предложил Кит, расчистив себе тропинку к выходу.

Харальд показал ему неприличный жест. Тут нового половина, не влезло в сундук.

— Там же могут с кристаллом сидеть, — поддел он.

— Надеюсь, примерзли. Пили мы, ты сам говорил, а я и не трезв.

Харальд не поверил, но кто этих хейкко знает, может, и опьянение подделает. Он считал, что Кит слишком подозрителен, с другой стороны, дипломату лучше знать, как испортить жизнь невинному человеку.

— До встречи? — спросил он, вытянувшись на кровати.

Кит тщательно его осмотрел, а улыбнулся совсем по-мальчишечьи, без тени похоти.

— Конечно. Удачи вам с Ниери.

Когда стук каблуков по обледеневшим ступеням затих, Харальд обнял подушку и наконец-то заснул. У него был долгий день, а сон даже Кит не заменит.

Разбудил Ялке, стучал, будто на Кируну сыплются огненные молнии. Харальд сначала открыл, потом вспомнил, как выглядит. Причем, ладно он, комната.

— И что тут было? — присвистнул Ялке, сдвинув Харальда в сторону от двери.

— Пили с Лиэром.

— А потом?

— Потом я спал.

— Тоже с Лиэром? — Ялке подобрал темно-синие чулки.

— Нет, спал я один, — Харальд твердо выдержал скептический взгляд. Не лжет же, действительно один. Совсем, одинокий, как последний хомяк в котелке прожорливого киллтарийца. Он чуть не заплакал от жалости к себе. Где-то тут Ялке ему и поверил.

— Мы с тобой вечером выпьем с горя, а пока собирайся.

— Куда?

— Местная театральная элита приглашает на загородный обед. Не исключено, что он перейдет в ужин, там и выпьем.

Харальд на пробу стукнулся лбом о стену, потом опомнился и развел плечи.

— Что значит, приглашает?! Почему я не в курсе?

Ялке посмотрел ему ниже пояса, фыркнул и кинул чулки.

— Прикройся. Вчера после спектакля все обсудили и договорились. Ах да, тебя не было, ты пил.

Харальд пробурчал невнятно, что это было его свободное время, и вообще, он сделал труппе кассу, так что имеет право. Ялке вслушиваться не стал, указал на таз с водой и встал у выхода, чтобы Харальд не сбежал. Голым в центре города.

Пока умывался, выяснил, что до обеда еще три части, просто все сволочи и решили разбудить заранее. В общем, и кстати: Харальд, только полностью одевшись, сообразил, что загородный обед будет на свежем воздухе. Конечно, поставят какую-нибудь защиту, но туда-обратно тоже нужно добраться. Он встряхнул плащ, в котором ездил на спектакль, Кит и его "постирал", значит, подойдет. Ялке ворвался слишком неожиданно, что на улице творится, Харальд не успел рассмотреть.

— Ветер с реки, — сказал Ялке, когда Харальд прижался носом к стеклу. — Капюшон сдувает. Я тебя сейчас соберу и пойду утепляться.

— Иди тогда, я уже не засну, — соврал он. — Когда встречаемся?

— В половину двенадцатой внизу. Обещали повозки, увидишь.

Ялке ушел, напустив в комнату холодного воздуха. Да, ветер. Харальд подумал и вытащил со дна сундука национальную тейнальскую шапку с тремя помпонами, один на макушке и два возле шеи на длинных "ушах". Выделится заодно, а то ни скандалов, ни сплетен, хоть шапка будет. Он положил ее на крышку сундука рядом с плащом и сел в кресло. В половину двенадцатой. Значит, полноценную часть дня можно поспать. Харальд взял кристалл, которым мог пользоваться даже Народ, и вогнал вглубь один амулет. Разбудит.

Сон вышел неполноценным. Сквозь марево дремы прорывались мысли о Народе, о том, почему это название перешло неодаренным, и нельзя ли развить этот факт в полноценную драму. Как хейкко постепенно забывают прошлое, переносят старые названия на новые реалии, и материк становится Древним. Ведь не мог он быть Древним всегда.

Кристалл заверещал, когда он почти придумал сюжет. Ничего, такое не забудет, потом запишет. Харальд плеснул в глаза водой и смазал скулы кремом, чтобы не обветрило. Они краснеют от мороза, это даже замазать нелегко.

Повозка Харальду досталась хорошо утепленная магией и с маленькой печкой. С ним поехал Шиандр и трое местных деятелей культуры, лорд, сэра и леди. Лорда Харальд смутно помнил по первым договоренностям насчет "Все ради хейкко", его тогда больше волновала проработка роли, чем соглашения. Этим в труппе, хвала Каерре, было кому заняться.

Ехали долго, Шиандр увлекся беседой с хейкко, а сэра Ханойя рассказывала Харальду о традиционных кирунских гаданиях на болотных огнях. В роли огней выступали пальцы, ее и его, и Харальд руку не отбирал, хотя полукровка оказалась не в его вкусе. А еще не хейкко и не голубоглазой брюнеткой до кучи. Жаль, что стенка для битья головой осталась в гостинице.

— Харальд, ты меня слушаешь? — сэра Ханойя капризно выпятила нижнюю губу.

Слушает, разумеется, слушает, как тут не услышать — пространство два шага на полтора.

Наверное, именно поэтому Харальд в итоге напился. Ну, потому что Ханойя не отлипала весь вечер, подавала нарезанные фрукты, вино, потом еще подружку позвала, поклонницу таланта, от скромности державшуюся в стороне. Подружка тоже была полукровкой, правда, темноволосой. Как не напиться?

Защитный купол грел и не пропускал снежинки, вяло крутившиеся в воздухе, но никого не задерживал. Когда Ханойя с подругой отвлеклись на фокусы Ринкаса, Харальд прихватил полупустую бутылку, шапку и отступил за кусты. На них оставались замерзшие ягоды, и Харальд сорвал несколько по пути, закуска будет. Он не собирался искать приключения или совершать подвиги, он хотел тихо повыть на луну у края болота. Может быть, увидит огни, погадает.

Болота оказались обжитыми — кругом чары, чтобы в трясину не угодить, указатели, никакой натуральности. Харальд сдвинул шапку на затылок, подновил опьянение и пошел дальше от утоптанных троп, туда, где как раз что-то мерцало. А еще оттуда сладко пахло медовой травой, из которой в Кируне делали замороженные сладости. Харальд вспомнил, как ночью они таяли на смуглой коже Кита, растекаясь по соскам до паха, и выпил еще. Что хуже для его планов на будущее: заигрывания всех полукровок округи или влюбленность в мужика?

Бутылка опустела, Харальд кинул ее в мох и сел рядом. Еще не топь, лишь слегка влажно под задницей, отличное место, чтобы повыть. Он прикрыл глаза, вспоминая, какие рулады выводил сторожевой лисак в Линнфрен, где они арендовали сарай. Только взял первую ноту, как его опрокинули на спину, зажали рот и за воротник потащили в кусты. Харальд охренел так, что вырываться начал не сразу.

— Утихни, — прошипел над ухом Кит и поволок дальше.

— Шапка! — взвыл Харальд, чувствуя, что сползла, и стараясь нащупать.

Кит затейливо выматерился и напялил на него шапку, задом наперед, но Харальд решил не спорить. Он вообще решил, что Лиэр ему спьяну мерещится, а что дерется, так это же Лиэр!

— Кит! — Харальд заулыбался под ладонью, пахнущей металлом, и лизнул ее. — Слушай, Кит...

— Заткнись, я сказал, — Призрак уронил Харальда на корни и лег рядом. — Молчи, а то кляп вставлю.

— Я о тебе весь день думаю, — Харальд не боялся видений, но из уважения перешел на шепот. — Кит, вот ты же хейкко, ты можешь ради меня стать женщиной, а? Не бойся, я много рожать не заставлю. И выплюнь ветку, она невкусная. Ну, Кит, ну не может же быть, чтобы вся ваша магия ни на что не годилась. Столько херни творите, а сделать доброе дело!

Он почти всхлипнул, но в зубы ткнулась та самая ветка, пожеванная с конца. Харальд попробовал ее вытащить и получил по рукам, больно. Призраки так уметь не должны. Харальд задумчиво погрыз кору, точно невкусная, а потом присмотрелся. Видно в темноте неважно, по силуэту ясно, что Кит всматривается куда-то за куст, в болота. Живой, настоящий Кит. Харальд потрогал — точно настоящий, куртка его. Вот же, а он про баб.

— Кит, ты не обижайся, — Харальд выплюнул палку и зашептал в самое ухо, глотая слова, чтобы все успеть. — Ты на женщину не похож, но если бы и похож, я же не унизить хочу, я бы любил. У меня, кроме театра, две мечты были: свадьба и огромный гнедой конь, и чтобы свадьба прям на этом коне, понимаешь?

— И штаны на рогах, — вздохнул Кит. — У тебя три мгновенья, чтобы протрезветь и замолчать добровольно.

— Ты же говоришь!

— Потому что пока можно, но у тебя — три. И я не шучу.

Харальд поелозил задницей на корнях, перевернулся на бок и затих. Молчать — так молчать, если нужно. Кстати, а зачем это нужно? Он поднял голову, чтобы тоже заглянуть за куст, и Кит впечатал его носом в сопревшие листья под растаявшим снегом. Солдафон хренов.

— Может, я уйду? Я помню, в какую сторону.

Кит снова ткнул его в листья. Ну да, предупреждал. Харальд шмыгнул носом, чувствуя себя мокрым и несчастным. Простудится так. Кит, наверное, о том же подумал, потому что сунул в ладонь горячий амулет. Обо всем позаботился. Он что, шел на болота специально, чтобы тут лежать? Харальд почесал шею под шапкой и вспомнил, где Кит служит. Дипломат, конечно, не шпион, но вдруг у них недостача? Значит, он тут кого-то ловит, а Харальд своими песнями спугнул? Остро захотелось извиниться, но листья надоели, поэтому Харальд обхватил амулет всеми пальцами и постарался свернуться потуже, чтобы меньше места занимать.

Он или заснул, или не заметил, что случилось, но Кит вдруг подался вперед, почти высунув голову из-за веток, потом метнулся ползком в сторону, выругался и вернулся назад.

— Стражи, — сказал он. — Один точно хейкко. Я могу отвлечь, ты сбежишь пока.

Киллтарийский шпион на болотах Кируны. Харальд отлепил от щеки листик, тоже сунулся в ветки и решился. Стражи совсем близко, даже он заметил силуэты.

— Твою мать, — простонал Харальд, ухватил Кита за воротник и повалил на нагретую землю.

Кит вырывался, пробовал материться, но заклинаний не плел, а Харальда так просто не спихнешь. В пылу битвы поцеловаться удалось раз или два, но стражам хватило. Харальд в азарте пропустил первые смешки и заорал, когда его сдернули с Кита. Опять за шкирку, задушат так.

— Глянь, кого к нам южане подсылают? — страж Харальда держал почти на весу, и Харальд боялся увидеть это чудовище.

— Господа, вы нарушаете... — Кит попробовал встать, но ему не позволили.

— Нам решать, что мы нарушаем, киллтариец.

И Кита тоже встряхнули, только у него выглядело солидно, страж попался некрупный. Харальд посмотрел на мрачную физиономию Лиэра, на глумливые — стражей.

— Что значит, вам решать?! — он подогнул колени, и сгруппировался, когда уронили. — Мы — законопослушные подданные соседних держав, вы не имеете пра...

Удара он не ждал, и хорошо, что уже был на земле — легче от сапог закрываться. "Не по лицу-у-у-у!", — взвыл внутренний Хомяк.

— Мужеложество в Кируне вне закона? — услышал Харальд Кита.

— Отягчающее к шпионажу, — заржал страж и снова пнул.

— Вы обвиняете представителя дипломатической миссии и ведущего актера знаменитой труппы в шпионаже?

Бока болели, а слышать приятно, когда же он протрезвеет уже! Харальд подождал нового удара, не дождался и выглянул из-под скрещенных рук.

— Вот этот — актер? С такой рожей?

— А ты больше меня ею в грязь тычь! — возмутился Харальд и снова прикрылся от греха.

— Ладно, раз дипломат — точно виновен, а с этим разберемся.

Им связали руки, спереди, обычной веревкой, Харальд потянул узлы и оставил в покое — не справится. Впрочем, если куда-то везут, а не топят, то действительно будут разбираться. Может, получится передать весточку своим. А то рожа его им не понравилась!

Протопать пришлось все болото насквозь, в противоположную от Тариана сторону. Служебная повозка, выкрашенная в серый армейский цвет, стояла на тропе. Их с Китом засунули вглубь, к сплошной стенке, друг напротив друга, стражи сели возле дверцы. Харальд потерся спиной о деревянную стенку и вздрогнул. Экономили в Кируне на стражах, в таких ящиках только почту возить.

На потолке загорелся тусклый кристалл, и Харальд по губам Кита прочитал: "Прости". Он улыбнулся в ответ, надеясь, что понятно: не за что. Если бы он начал песни орать — а он бы точно начал и продолжил, то его могли и стражи поймать, решив, что внимание отвлекает, и те, за кем следил Кит. Эти, может, вообще бы убили, хотя Харальд не видел их совсем. Так что встретились лишний раз, уже хорошо. Незапланированное свидание, увлекательное даже — такую обстановку не в каждой пьесе найдешь. Еще бы не болело все, но придется терпеть. Кажется, важного не отбили, это главное.

Ехали не очень долго, а когда остановились и распахнули дверцу, Кит вытащил амулет из-под куртки и громко сказал одно слово, кодовое, видимо, Харальд ничего не понял.

— Ах ты... — страж сорвал с шеи Кита цепочку, но поздно, амулет потемнел и треснул.

А у входа в трехэтажное темное здание их ждал хейкко в мундире киллтарийских цветов. Харальд сначала удивился, а потом вспомнил о великих. Живут же люди! Он злорадно покосился на стражей, мрачнеющих при виде иноземного официального лица.

— Добрый вечер, господа, — хейкко поклонился. — Лорд Авинар, полномочный представитель Рикса Маллингайра. На каком основании вы задержали лорда Лиэра?

Стражи даже отвечать не стали, протолкнули их с Китом мимо лорда, только что дверь ими не распахнули. Внутри оказалось светло и тепло, у Харальда настроение поднялось — амулет давно перестал греть. Из кабинета вышел еще страж, чином выше, увидел их компанию и дернул глазом, серьезно, Харальду не померещилось. А зачем их ловили, если даже не ждали?!

Киллтарийцы тоже заметили, разумеется. Китов начальник выступил вперед, заговорил, и у Харальда с офицером одновременно завяли уши от параграфов и скучной канцелярщины. Только в конце мелькнуло понятное: Кита нельзя допрашивать, как государственного служащего — это и законом запрещено, и приведет к его гибели. Кирунцы, конечно, могут поступать по своему усмотрению, но...

Кит стряхнул руку стража с локтя и встал ближе к Харальду, тот с облегчением прислонился к нему. Важного не отбили, и все равно лишняя эта боль. Правда, начала проходить. Он ничего не почувствовал, а лорд Авинар с офицером замолчали и обернулись.

— Или выдвигайте конкретные обвинения и вызывайте лекаря, или отпускайте. А то я вам иск вкачу за ущерб здоровью.

Харальд взвизгнул бы от удовольствия, но протрезвел уже. Хотя не совсем, иначе врезал бы Киту за лечебную магию.

Офицер, уморенный лордом Авинаром, взял себя в руки.

— Мы получили анонимную информацию о том, что сегодня на болотах состоится встреча. Ночной патруль задержал только вас. Я рассчитываю на твою добрую волю, лорд Лиэр, а тебя, господин...

— Харальд Хомяк.

— ... господин Хомяк, — ни тени узнавания. Какие же они тут все неразвитые! — мы вынуждены допросить под заклинанием правды. Другой возможности получить достоверные данные у нас нет.

— Я из Народа, — пробормотал Харальд.

— С некоторых пор это не проблема. Лорд Лиэр, тебя развяжут, и ты напишешь правду о сегодняшних событиях.

— Напишу. Потом. Хочу убедиться, что задавать Харальду вопросы будут по теме. Право на защиту у него есть.

Вот тут Харальд вообще не понял ничего, но после дуэли взглядов офицер согласился. Он, кстати, представлялся? Хотя какая разница, допрос с заклинанием правды, мамочки. Харальду впервые с детских лет захотелось сгрызть ноготь, но со связанными руками выглядеть будет глупо.

Его отвели в небольшую комнату с двумя дверями, одна на выход, а во вторую прошли Кит с его начальником. Наверное, чтобы они все слышали, но подсказать ничего не могли. Харальд сел на стул возле стены, поерзал, потом потерся о спинку плечом, потом почесал нос, дотянулся пальцами до локтевого сгиба и притих только после недовольного офицерского приказа. Или от заклинания чесаться перестал. Вот некрасиво это как-то, что хейкко плетут себе всякую ерунду, а ты сидишь и ничего не видишь. Надо их заставить свои завитки красить для честных людей. Допрашивать научились, не заржавело, только полезного не дождешься. О кристаллах связи и прочих бытовых мелочах, все чаще доступных Народу, Харальд осознанно не думал. Как и о том, что они с Китом оказались на болотах врозь и по разным поводам. Ой, труппа же не знает, куда он делся...

— Как тебя зовут?

Харальд собрался удивиться, но ответил раньше. А, началось! Он попробовал поскучнеть, не вышло — заклинение неведомым образом веселило. И на каждый вопрос Харальд пытался ответить подробно, обижался, когда прерывали, и ждал паузы, чтобы вставить слово. Очень странное ощущение, похоже на то, как вживаешься в роль, но этого персонажа Харальд не контролировал.

— Зачем ты пришел на болото? Коротко!

— Хотел повыть на луну, — Харальд вспомнил свою тоску и всхлипнул.

— На лу... Ты не собирался встречаться с лордом Лиэром?

— Как не собирался?! Очень даже собирался. И сейчас собираюсь, и через год тоже, — из соседней комнаты донеслось сдавленное фырканье.

— Какова цель у ваших встреч?

— Общение, — важно сообщил Харальд.

Офицер сидел в кресле напротив, и Харальд ему совершенно точно не нравился. Еще больше, чем его ответы.

— Какого рода общение?

— Разного! Мы разносторонние личности.

— Назови последнюю тему, на которую ты говорил с ним.

Харальд хотел промолчать, очень, но пришлось рассказывать о свадебном коне, самом круторогом, и желании иметь от Кита детей. И о причинах, по которым это невозможно — все хейкко сволочи. По соседству откровенно ржали. И дальше такие же вопросы, такие же ответы, Харальд устал краснеть, устал молоть чушь, но Кита, кажется, не сдал.

— Что за балаган? — в комнату ворвалась леди в темно-сером платье. — Лорд Фернер, объясни, что у вас происходит? Добрый вечер, лорд Авинар, прошу прощения за задержку. Лорд Лиэр, господин Харальд, приношу свои извинения за необоснованное задержание.

— Леди Теннан, ты прервала допрос!

— Я слышала и вопросы, и, что хуже, ответы на них. Если господин Харальд не напишет на тебя жалобу, я очень удивлюсь. Впрочем, — леди заняла кресло, с которого вскочил лорд Фернер, и расправила юбку, — анонимный донос действительно был, а в свидание на болотах я не верю.

— Осмелюсь заметить, что это твои проблемы, леди Теннан, — Кит как-то так улыбнулся, и Харальд сразу вспомнил, что в нем нашел.

— Не имею возражений, лорд Лиэр. И, полагаю, доказательств я не найду. Проверить и, тем более, обнародовать слова господина Харальда возможным не представляется, хвала Каерре.

— Нет, почему, если пожелаешь! — встрял Харальд, но тут же втянул голову в плечи и закусил губу под грозным взглядом.

— Это будет мелочно, господин Харальд. Убеждена, что конкретно ты ни в чем не замешан. Впрочем, чтобы впредь ты был осторожнее, я подпишу приказ о высылке труппы за пределы Кируны. Надеюсь, послезавтра вы будете уже далеко. Лорд Лиэр...

— Я уеду сам, леди, так проще нам обоим.

Снова какие-то непонятные взгляды, Харальд, правда, и не вдумывался, он осознавал. Его второй раз бьют и вышвыривают из страны, немыслимо настолько, что смешно. И он засмеялся, сначала тихо, потом громче. Голоса стихли, все теперь смотрели на него, кто с отвращением, кто с сочувствием.

— Леди Теннан... — начал Кит.

— Нет, лорд Лиэр. Довольствуйся тем, что о ваших пристрастиях никто не узнает. Господин Харальд, действие заклинания скоро пройдет, тебе станет легче. Мне действительно жаль, что получилось именно так.

— Ты сама решила, не надо теперь жалеть, — Харальд договорил и застонал, но леди не обиделась.

— Я жалею не о решении. И попробую добиться компенсации за моральный и материальный ущерб.

— Да ладно, чего уж. Лучше пусть он извинится, — Харальд ткнул пальцем в лорда Фернера, который и так по цвету со стенкой слился.

— В письменном виде с официальной печатью. Вы с лордом Лиэром получите до отъезда, я обещаю. И не смею вас всех больше задерживать, — она поднялась и неглубоко поклонилась. — Путы снимут на выходе. Да, в приемной осталась шапка, не знаю, кому она принадлежит, но не забудьте, пожалуйста.

И шапка им нехороша! Харальд, между прочим, боялся, что потерял. Кит протянул ему связанные руки, чтобы помочь встать, и улыбнулся так горько и виновато, что Харальд до крови прикусил язык. Ляпнет сейчас, никакая леди в сером не поможет.

— И через год тоже? — спросил Кит.

Харальд часто закивал.

— Кит, — лорд Авинар встал у него за спиной, — нам пора. И я тоже приношу свои извинения, господин Хомяк. На компенсацию от Киллтари вы можете рассчитывать твердо.

"Ну вот, хоть деньги будут", вяло подумал Харальд, забирая со стола грязнющую шапку, все помпоны слиплись. Наверное, следовало бы сделать вывод, что выгонять отовсюду его начали после знакомства с Китом, но песни пел сам, раненого в пустыню потащил — тоже. "Оба виноваты", — решил он, выпрямился и пошел к служебной повозке: его пообещали подкинуть до гостиницы.

Глава 3. Киллтари

Сандалия треснула пополам, и Харальд, прихрамывая, чтобы не обжечь ступню о раскаленные камни, добежал до парапета. Древний город, полный загадок и недостроенных мостовых, мать его, только вчера же новые купил. Он рассмотрел подошву и кое-как закрепил носовым платком. Его хватило до начала торговой улицы, и в лавку Харальд вломился злым, как стая диких лисиц. Десять мгновений он приглушенно орал на хозяина, в результате вернул деньги и получил в подарок крепкие башмаки с вплетенным заклинанием холода, чтобы не свариться на солнцепеке.

А солнце палило так, будто поспорило с халдийским, кто кого. И если в пустыне оно было оправдано, то среди каменных стен хотелось снять глубокий подвал и поселиться там навсегда. Но такого счастья Харальд позволить себе не мог: он искал нарядный, свадебный камзол. Себе, на свою свадьбу. С настоящей, потомственной хейкко, не очень сильной, всего третий уровень, только это неважно. Говорят, уровень и наследуется нечасто. Родить она согласна, даже согласна вписать этот пункт в договор. По закону, правда, ребенок все равно принадлежит матери, но степень участия отца в воспитании договор регулирует.

Харальд остановился на углу, в тени нависающего балкона, и глубоко вздохнул. Он так регулярно останавливался вот уже несколько дней, потому что никак не мог поверить в свое счастье и пытался усмирить фантазию. А еще старался убедить себя в том, что это именно счастье. Ведь мечта сбывается, точно оно. Скоро он женится на хейкко, а что она не голубоглазая брюнетка и вообще женщина, так у всех свои недостатки, в конце концов. Он еще немножко подышал, вспоминая изгибы бедер, груди, точеный носик, а не шнобель, как у некоторых, врезал кулаком по каменной кладке и пошел дальше. Не найдет сегодня камзол приличной расцветки — бордовый, а не ярко-алый, явится на свадьбу в сценическом костюме. И прицепит косу.

С Илией он познакомился в порту. Гулял по набережной, искал вдохновения и помог юной хейкко выйти из лодки. Она его узнала практически сразу, что Харальду очень потешило самолюбие, до сих пор не отошедшее от кирунского беспредела. Пока провожал, выяснил, что семья Илии — беженцы из Силгархи, уехали, как война началась. Харальд сразу вспомнил Лиэра, чуть не спросил, сколько в семье мужчин, но сглотнул и промолчал. В Киллтари у отца Илии было небольшое дело, на него и рассчитывали, когда уезжали, но выяснилось, что партнер подставил: надеялся на то, что после войны у силгархийцев имущество отберут, переписал все на себя и продал. Доказать и отсудить не удалось, поэтому Харальд так много от Илии и услышал — далеко пришлось провожать, в бедный район с одноэтажными доходными домами.

Он бы о встрече и забыл, но Илия его нашла через два дня, пришла в театр с корзинкой теплых булочек. Харальд не смог сказать, что мечтает лишь о ледяной воде, съел несколько, опять поговорили. На следующий день она пришла снова, уже с пирожками, и на них налетела вся труппа, а к банке домашнего варенья до Харальда дошло, что у девушки к нему какой-то личный интерес. Сначала он подумал, что ей нужны деньги, он, конечно, не слишком богат, но последний сезон принес отличную прибыль, и это не секрет, даже в газетах писали. Потом выяснилось, что деньги нужны, только не напрямую — в долг или как плата за ночь, она согласна стать его женой ради этих денег. Тут Харальд даже вспомнил, что как-то проболтался газетчику о своей мечте — вернуть в семью магию, а Илия, видимо, раскопала эту древнюю заметку. Он не обиделся: все честно, от него деньги, от нее ребенок и фамилия — не годится полукровке быть Хомяком.

Харальд настолько привык к неосуществимости этой затеи, что растерялся и согласился встретиться с отцом. Беседа с лордом Археном все прояснила и разложила по полочкам. Их роду тоже нужен наследник, а из состоятельных господ Илию в жены не берет никто. Она молода, всего тридцать восемь, времени много, только почему бы не воспользоваться случаем с выгодой для всех сторон? Тем более, Илия красавица. Этот аргумент, наверное, оказался решающим. Если уж жениться по расчету, так хоть с дополнительной выгодой: чтобы дети в мать пошли.

Договор составили в тот же день, еще восемь — выверяли, спорили по каждому пункту, в ход шли образные сравнения от кушетки до замка на острове Матиа. Харальд искренне надеялся, что Илия не подслушивает, а то никаких денег не захочется, когда узнаешь, что тобой настолько буквально торгуют. Он поэтому из своих не брал никого, было слишком стыдно. Только когда договорились, рассказал, вытерпел поздравления и удрал за камзолом. Ну, первый раз удрал. Сегодня правда надо уже купить, надоело круги наматывать. Дурацкий город, что в нем посланник кочевников нашел? Да и вообще Киллтари... Харальд вздохнул.

Изгнание из Кируны никак не отразилось на их планах — они исколесили весь север, и зима надоела труппе настолько, что жаркий сезон единогласно решили пересидеть в Нинния Ишме. Ну, как единогласно — Харальд не стал говорить, что это нелогично. Иногда давали небольшие представления, играли сценки из разных пьес, чтобы не тратить на жилье деньги с общего счета.

Камзол он нашел в самом конце улицы. Два раза в эту лавку заходил уже, наверное, потому и привезли. Насыщенный бордовый цвет, подол вырезан модной в этом году волной с хрустальной крошкой. К камзолу предлагали еще сапоги, тоже бордовые, украшенные черным хрусталем и по цене породистого жеребца, но Харальд отговорился безвкусицей.

Дома — в маленькой гостинице, выкупленной ими на месяц — вовсю кипела жизнь. Ялке ругался с Майлой, которая настаивала, что лучше знает местные традиции. С этим спорить не имело смысла, поэтому Ялке придирался к мелочам.

— Свадьбу мне хочешь сорвать? — нахмурился Харальд, дернув его за лохматый "хвост".

— Он хочет продавать на нее билеты! Уплотнить столы, поставить два лишних для платных гостей! — Майла покраснела от жары и злости.

Харальд посмотрел на Ялке с уважением. Не подозревал в нем таких талантов.

— А можно. Только на входе продавать, не заранее, чтобы видеть того, кто пришел.

Майла возмущенно оттолкнула их обоих с прохода и понеслась на кухню, там приглашенные стряпухи пекли пироги впрок.

— Штук пятьдесят? — спросил Ялке.

Харальд уже почти забыл, о чем речь, и сначала кивнул, потом опомнился:

— С ума сошел? Я тебе не Рикс. Двадцать. Хотя я вообще бы отменил всю эту торжественную часть.

— У девушки самый счастливый день в жизни, а тебе сразу брачную ночь подавай!

— Ой, храни ее Каерра, чтобы не самый счастливый! Рановато в ее возрасте.

О ночи Харальд старался не думать. Нет, ему понравится наверняка, но как ублажать девицу, идущую замуж ради помощи семье, он не представлял. Это тебе не Лиэр, готовый...

— Хотя нет, рисуй пятьдесят! Не продадутся — оставим на память или как сувениры продадим.

С отцом Илии он договорился на скромное торжество. Родня Архенов, труппа, еще кто-нибудь, всего человек восемьдесят-сто, не больше. Труппа настояла на представлении вроде тех, которые они здесь и без того давали. Чтобы все совместить, решили провести репетицию свадьбы за три дня до настоящей. Харальд, когда вокруг крутились невеста, ее деловая родня, друзья, фонтанирующие идеями, думал уже, что вообще лишний, справятся и без него. Хотя отрепетировать роль жениха не помешает, мало ли, что придется играть.

Арендованный зал украсили цветами и лентами, как полагается, мать Илии еще вплела заклинение, чтобы украшения в темноте светились. Столы влезли с избытком, один пришлось разбирать — женщины возмутились, танцевать негде. К заднему выходу поставили огромные холодильные ящики с готовой едой. В первый же вечер там поймали племянника Вионы и двоюродного брата Илии, они пытались вытащить пироги. Вразумлять их заставили Харальда, как самого бесполезного. Он посмотрел на притихших мальчишек, махнул рукой и повел за пирожными к набережной.

За лайком попробовал расспросить об Илии, но брат почти ничего не знал — его на свадьбу привезли, а до того он Илию с пеленок не видел.

— Красивая! — сказал мальчишка и засунул в рот пирожное целиком.

Харальд покивал и пожалел, что при детях пить неприлично.

К репетиции было готово все. Нет, не так: было готово Все! Эту заглавную букву Харальд видел везде, даже камзол, который он нашел с утра на дверной ручке, Отутюжили. Харальд подумал, что его недостоин, и надел простую рубашку. Жара немилосердная, зачем заранее одежду портить.

— А почему ты своего Лиэра не пригласил? — спросил Шиандр за завтраком. — Вы же друзья, кажется.

— Не знаю, куда ему писать, — ответил Харальд, когда все прожевал. Жевал медленно, иначе подавился бы от таких вопросов. Приглашать Кита на свадьбу с силгархийкой — самоубийство как оно есть.

— А из Кируны его тоже выгнали? — прыснул Ялке.

— Вот только Лиэра не хватает! — возмутилась Майла. — Нечего ему тут шляться, одни неприятности.

— В Кируне я сам был виноват, — вздохнул Харальд. Он не рассказал всей правды, конечно.

— Неважно! Все равно только беды приносит. Собирайся, а то сидишь, будто и не ты женишься.

Харальд решительно сунул в рот ложку с кашей. Когда допивал лайк, плеча с сочувствием коснулась Элиса. Харальд поднял голову, улыбнулся и подумал, что даже неудавшийся роман — это не всегда катастрофа. Может, и с Илией подружится, она, кажется, неглупая девушка.

Они приехали вовремя, несмотря на то, сколько Харальд копался, а вот Архенов пришлось ждать больше двух частей. Харальд с ногами залез на пьедестал для подарочной корзины и буравил взглядом распахнутую входную дверь. Его звали играть в карты, но он отмахивался, лелея дурные предчувствия. И они оправдались.

Архен пришел в сопровождении десятка молодых парней и без дочери. Харальд спрыгнул с пьедестала и бросился к ним, уверенный, в общем, что случилось несчастье.

— Что-то с Илией?

— Н-нет. То есть да, но она жива и здорова, у нее все прекрасно. Куда лучше, чем могло быть.

— Поясни, — потребовал Ялке из-за плеча Харальда.

— Мы можем поговорить наедине?

— Да что мне скрывать? Говори здесь, — Харальд, признаться, боялся наедине. Мало ли, что услышит и как отреагирует.

— На вашу свадьбу приехало много гостей, некоторые не одни. Так, например, мой племянник привез своего друга, наследника рода Каннаров. И ему очень понравилась Илия.

— Но... но мы же заключили договор, — Харальд почувствовал, что Ялке сжимает его локоть, и постарался глубже дышать.

— Мы его не подписали, господин Хомяк. Мне жаль, но лорд Каннар старше тебя, это понравилось Илии, а также богаче, это оценил я.

— И он хейкко, да?

— И он хейкко, совершенно верно. Не расстраивайся, в Силгархи сейчас много семей, чье финансовое положение снижает запросы.

— Ах ты...

Харальд не успел остановить друзей, а противники словно и надеялись на драку. Сам Харальд, получив от кого-то в глаз, тоже махнул рукой на приличия и ответил. Легче становилось с каждым ударом, все, что мучило его последние дни, охотно уходило в чужие ребра и скулы. Поэтому, когда скрутили стражи, Харальд даже вырываться не стал. Только мелькнуло сожаление, что и отсюда выбросят. Он еще хотел съездить в Сиан.

Пока их всех везли разбираться, связанными и в служебной телеге — да, жизнь в приморье налаживалась, но очень медленно, Харальд выяснил, что стражей позвали местные жители, услышав крики. Актеров, хвала Каерре, они не узнали, хотя и крутились поблизости. Харальд порадовался, что не нацепил праздничный наряд.

Допроса не было как такового. Пожилой офицер, качая головой, заполнил длинный свиток и укоризненно посмотрел на их распухшие рожи. Разницы между приезжими хейкко и актерами для него очевидно не оказалось.

— Что же вы так, господа? Заявились в чужую страну и сразу нарушать законы.

— Они первые напали! — вылез кто-то из Архенов.

— Вы нарушили договор! — вспыхнул Харальд. — Лорд Архен обещал мне в жены свою дочь. И не сдержал слово.

— Могу понять тебя, господин, — офицер подсмотрел в свиток, — Хомяк. Только законов это не отменяет. Со смягчающими обстоятельствами штраф с тебя будет, — снова подсмотрел, уже в пухлую растрепанную книгу, — двадцать риксов. Можешь заплатить в течение трех дней.

Архен позлорадствовать не успел — ему выкатили счет на пятьдесят. Потому что Харальд был сам по себе, а с Археном явилась родня и слуги. Их всех подержали в камере, чтобы остыли, по четыре части дня, до заката, и выгнали на улицу. Подвезти отказались даже на той расшатанной телеге, пришлось идти пешком.

— А чего нас не оштрафовали? — спросил Ялке, прижимая ладонь к носу.

— Вернись и спроси, — посоветовал Ринкас, хромая. — Наверное, потому что Хайни жениться хотел, а не мы.

— Мне стыдно, — признался Харальд. Он лицо трогать не стал, и так ясно, что глаз опух, а губы разбиты. — И я не представляю, как просить прощения.

— Сыграй, — предложил Тейн, и все радостно заржали.

Не обижаются. Харальд бы обнял всех, да им и так досталось.

— Вот вы где?! — по набережной к ним бежали Элиса с Вионой, так что объятий избежать никому не удалось.

На Харальда украдкой смотрели как на тяжелобольного и вопросов не задавали. Он не старался выглядеть особо мрачно, смысла не имело — и так физиономия такая, что издалека все ясно, а вот радость скрывал, потому что не сможет ее объяснить. Если попробует, ему добавят тумаков, Майла — так точно. И радовался все равно, даже больше — он был счастлив. Настолько, что дома уволок с кухни бутылку зимнего вина и заперся в комнате под все понимающие взгляды. Ему не нужна была эта свадьба, но затеять ее стоило, чтобы понять, что на самом деле нужно.

Аллат находился в десяти лэйр к югу от киллтарийской границы, поэтому винить Силгархи за жару было неразумно. Кит это понимал и винил все равно, потому что нужно же винить хоть кого-то. Можно было Харальда, из-за чьих детских фантазий Кит сюда поперся в летний солнцепек, но его не получалось.

Лошадиная ярмарка проходила на окраине города, южной, разумеется, и о порталах тут лишь слышали, да и то во время войны, когда перемещались халдийцы. Кит бы и под страхом лишения гражданства здесь не появился, но лучших "самых высоких" жеребцов разводили именно в Аллате. Хотя найти требуемое оказалось нелегко. Кит обошел уже пять рядов, пересмотрел прорву гнедых и прорву спокойных, а совместить пока не удалось. Крупные породы слишком редко приобретали для неумелых наездников, Киту так и сказали несколько раз, что под "юных леди" не тут нужно кобылку искать.

Повезло в конце восьмого ряда. Именно потому повезло, что жеребец оказался очень смирным, не забирал его никто. Еще и порода лет пять как из моды вышла, поэтому цена не кусалась. Кит был готов к тратам, а вот Харальд экономию оценит. Кит ради этого еще поторговался, в деньгах выиграл немного, зато получил седло и сбрую в подарок. Нужно проверить потом, все ли с ними в порядке: чтобы силгархиец отдал бесплатно хорошую вещь — быть такого не может. С жеребцом в порядке точно, Кит не знаток пород, а отличать здоровую лошадь от больной в войну научился.

Передав деньги, Кит забрал покупку и сразу выбрался из толчеи. Жеребец к смене владельца отнесся положительно, сожрал булку и потерся носом о плечо.

— Имя тебе даст другой хозяин, — сказал Кит, погладив морду. — У меня пока будешь Хомяком.

Жеребец снова потерся мордой, соглашаясь.

Место на конюшне Кит оплатил заранее, чтобы дать себе пару часов дня на отдых после местной парилки. Заодно амулеты перезарядит, не охлаждают уже совершенно. Снимать комнату не стал, чтобы не выпускать покупку из виду, сел на веранде большого ресторана и заказал "прохладительный набор". Повезет — не отравят.

Набором оказалась большая порция замороженных фруктов и почти ведро охлажденного лайка с сиропом. Кит выпил все до капли и выпрямился в кресле, сосредотачиваясь на амулетах. Силы ему хватало и на более сильные заклинания, а вот умений недоставало. Харальд точно возмутится, если рассказать. И никакие молнии, из-за которых в Киллтари до сих пор многие боятся магии, его не убедят.

В кармане нагрелся кристалл связи. Кит вытащил связку, выбрал нужный и сжал в ладонях.

— Да, мама? Только не кричи, я на улице.

— Когда я кричала?! — возмутилась мать. — А где на улице, не в Сиане?

— Даже не в Киллтари.

— А когда приедешь? Ты же говорил, что будешь работать здесь.

— Если здесь — это в Киллтари, буду. Что от меня нужно-то?

— Я не могу соскучиться?

— Можешь, но когда скучаешь, выясняешь, как у меня дела, а не где меня носит.

— Аланна хочет замуж.

— Ух-х, прямо поветрие! То есть извини, зачем для этого я? Или уже назначен день свадьбы?

— Нет, хочу, чтобы ты отпугнул хотя бы половину женихов, может быть, тогда она сумеет определиться.

— А отец?

— Отец ржет, как его любимый мерин, и отказывается лезть в женские глупости.

— Я тоже отказываюсь! — твердо решил Кит. — Когда останется пара-тройка, тогда зовите оценить.

— Кит...

— Мама, Аланне уже не восемнадцать, она не дура. Определится сама. Ей жить с мужем, а не нам с тобой, в конце концов.

Когда амулет потемнел и треснул, Кит бросил его в опустевший бокал и придвинул ближе миску с фруктами. Инстинкты старшего брата требовали разогнать всех желающих, а кто не претендовал — напугать про запас, но не ему решать, что для сестры будет правильным. Уже точно не ему.

Хомяк, накормленный и вычищенный до блеска, встретил привычным тычком в плечо. Кит отвернул голову, чтобы не получить рогом в лоб, и вспомнил о ленточках. Ну, это уже в приморье купит, не переться же с ними через весь материк.

До границы Хомяк шел следом, иногда пинал в зад кобылу, но тут же невинно моргал, стоило Киту показать плетку. Сбруя, кстати, оказалась хорошей. Куда катится мир, даже силгархийцы не дурят. На границе, хвала Каерре, работал портал. С малым количеством направлений, с хейкко, явно сосланным сюда за буквальное отсутствие мозга, только это все неважно, главное, выбраться. Кит изучил карту, все города, обведенные красным, и выбрал Девлин, на полпути между заставой и Сианом. Домой он пока точно не собирался. Потом, когда устроится в Нинния Ишме, втянется в работу. Встретится с Харальдом, если труппа никуда не делась еще.

Кит до сих пор не представлял, как ему в глаза посмотрит после Кируны. Конечно, на болоте пьяного в задницу актера могли поймать и без его помощи, но выбрасывать из страны стали бы вряд ли. А Харальд его защищал, наплевав на репутацию. Если бы скрыть паршивую работу подчиненных не оказалось для Сигнэ Теннан важнее, чем подгадить киллтарийской тайной службе, то все закончилось бы плохо. Кит не сомневался, что окажется главным для Сигнэ, только Харальд этого не знал. Но защитил. И сидит теперь в приморской дыре, простите, в древнем блестящем городе, на который, пока жалобу не пришлют, не находится денег.

Девлин встретил такой же удушающей жарой, и Нинния Ишме показалась не худшим местом в Каерре — там хоть море рядом. Но придется подождать полдня — животных нервировали частые перелеты, а Хомяка нужно вручить Хомяку в наилучшей форме. Кит устроил жеребца в гостиничной конюшне и сам, вопреки логике и погоде, пошел гулять. Амулеты теперь работали, в помещении не сиделось, а в родной глуши он не был достаточно, чтобы понадобилось заново привыкать.

Назначение в Ниннию Ишме не было ссылкой для провинившегося служащего, пусть Киту иногда хотелось так думать. На самом деле, снова потребовался надежный и уравновешенный сотрудник. На сей раз — для приморья, где проблемными были все: и местные, и нирмальцы, и силгархийцы, которых там образовалось какое-то ненормальное, на вкус Кита, количество. И он снова разрывался между гордостью и желанием закатить позорную истерику на площади, ключевое слово "позорную".

Жизнь в маленьких южных городах текла очень медленно и везде одинаково, за полгода в Альтейне Кит отвык получать новости реже раза в часть дня, поэтому купил газету. Один лист крупным шрифтом, еще и с картинками, и весь посвящен дню рождения королевы, до которого месяц. Хотя день рождения королевы — это тоже правильно, Карин Кит искренне уважал, несмотря на то, что талассийка. А, быть может, вдвойне потому, что талассийка: действует она исключительно на благо Киллтари. Когда Рикс только женился, Кит вслушивался в каждое слово Карин, анализировал каждую инициативу в поисках подвоха. Не нашел и успокоился. Видимо, дочь Тиассы хотела править, а не быть папиной игрушкой, что похвально. Очень похвально. Только отношение к королеве газету лучше не делает. Кит отдал ее мальчишке со стопкой таких же, уже мятых, и решил, что оставшееся время проведет за кристаллом. Он купил себе с Харальдовой пьесой, Харальду об этом говорить, правда, не собирался. А еще у него и в нормальных кристальных записях у всех героев мужского пола теперь внешность Хомяка, но этого тому вдвойне знать не нужно.

В Нинния Ишме они с жеребцом прилетели ночью. Кит подгадал, чтобы выспаться, с утра купить ленточки, а потом уже искать труппу. Наверняка в местном театре знают, где она остановилась. Квартиру Киту выделили, адрес он знал, ключи должен был получить у домовладельца. Кит прикинул, удобно или нет являться после полуночи, и решил, что служба платит достаточно для беспокойства.

Оказалось, правда, он не все учел: домовладелец действительно был в постели, но совершенно точно не спал. Кит почему-то думал, что увидит мужчину под двести, а дверь открыл детина едва за сто, в полтора раза крупнее Харальда. Так что извинялся Кит вполне искренне, хотя и коротко, чтобы не отвлекать еще больше, а закрывшись у себя, долго смеялся. Харальд заразен, теперь влипает и без него.

Ящики с вещами стояли в изножье кровати, на них лежало чистое белье. Кит застелил постель и пошел искать ванную. В старых городах бывало, что не в каждом доме их делали. Тут повезло, даже вода оказалась, холодная, правда, но не страшно: воздух к ночи не остыл, даже приятно. Кит вытянулся в корыте во весь рост и закрыл глаза. Хорошо. Правда, домовладельцу немного завидует, он бы тоже хотел сейчас в этой ванне с кем-нибудь оказаться. Хотя не влезли бы. Кит усмехнулся, представив картинкой. Эти полгода он не сидел в одиночестве, конечно, тело требовало и немало, но зато понял, как это, когда спишь с одним, а хочешь — совсем другого. Пусть стоит, пусть нравится, все равно не то. И как быть, когда Харальд найдет девицу, согласную от него родить? Измены Кит действительно не одобрял.

Искать театр не пришлось: Шиэн, домовладелец, за завтраком сам рассказал, где остановились актеры. Там рядом ресторан, который любит его подружка, в нем постоянно выступает кто-то из труппы.

— Жеребца привез, — объяснил Кит. — Еще зимой договаривались.

— Жеребец — дело хорошее, — согласился Шиэн. — Только тут на днях какая-то драка была, вроде как на чьей-то свадьбе, труппу выступать туда пригласили. Ты уточни, им до коня ли, а то стража приезжала.

Кит покивал, допил лайк, неспешно пошел к двери и от нее рванул на конюшню за своей кобылой. Хомяк подождет, все равно ленты не куплены.

Возле маленькой гостиницы никого не было, тем более стражи. Из окна на втором этаже доносился звон посуды, в ресторане напротив расставляли стулья. Кит потянул на себя дверь — открыта, зашел и остановился, привыкая к полумраку.

— О, Лиэр! — донеслось из самого темного угла. — Какими судьбами?

— Лиэр? — из двери в глубине высунулась знакомая кудрявая шевелюра. — Твою мать, первый раз кстати.

Кит и спросить ни о чем не успел, его утащили на кухню, вручили ведерную кружку лайка и начали рассказывать взахлеб. В процессе к Ялке с Тейном присоединилась Элиса, и вычленять суть стало еще труднее, но одно Кит понял и окаменел: жениться собирался именно Харальд, а невестой была силгархийка. Вот говнюк. Хотя понятно, почему не нашел и не позвал.

— ... и сказал, что он недостоин!

И недостоин! То есть это, нехер, в общем!

— ... и нашелся перспективный жених.

Хвала киллтарийским богам и прочим древним!

— ... а мы вступились.

Кит себе это представил, да. Лечились, видимо, самостоятельно, поэтому у Ялке нос все еще был размером с крупную сливу.

— ... оштрафовали.

Всего-то? Кит бы из Киллтари вышвырнул навсегда, благо не привыкать.

— ... и теперь пьет, — закончили хором.

— И мне ему в этом помочь? — Кит сам знал, что не к месту его злость одолела, но не справился пока.

— Не в этом, — серьезно возразила Элиса. — Он не разговаривает с нами. Берет еду, берет выпивку и закрывается.

— Так не приносите.

— Он тогда в лавку порывается сходить, а ты бы его морду видел.

— Лучше твоей?

— Еще бы, — Ялке потрогал нос. — Он же от магии отказывается. Нас вроде не узнали, слава Каерре, не хочется внимание привлекать. А тебя он, ну, пустит хоть. Может, расскажет чего. Или ты ему вмажешь, чтобы мозги вправить.

Вот на последнее Кит с удовольствием согласился.

Жениться на силгархийке — ладно! То есть как ладно: Кит сам у них коня купил. Но страдать, что свадьба расстроилась, да еще вот так страдать, что вся труппа на ушах стоит — это подлость. По отношению к нему, Киту Лиэру. Самое ужасное, что эти соображения казались ему логичными всю дорогу от кухни до дальнего по коридору номера на втором этаже.

— Я впал в печаль, не беспокойте! — донеслось из-за двери, когда Кит постучал.

— Ты в окно выпадешь, если не откроешь! — рявкнул Кит и ударил ногой.

Он не ждал, что Харальд сразу распахнет и бросится на шею, но прошло не меньше двух мгновений перед тем, как щелкнула задвижка, дверь приоткрылась, и в щель выглянул заплывший напрочь глаз.

— Кит? Это действительно ты?

Кит выругался и рванул на себя створку, рукой в грудь придержав Харальда. Тот навалился всем весом, ухватил за шею и восторженно уставился в лицо.

— Кит?! О, жар моих чресе... ммм!

Губы у Харальда тоже оказались разбиты, но орать он затеял на всю гостиницу, и лучше Кит потом извинится.

Слава Каерре, тащить внутрь не пришлось, Харальд сам зашел, на полусогнутых, то ли целуя, то ли облизывая ладонь, зажимавшую ему рот. Убожество. Кит силой усадил на кровать и встал напротив, скрестив руки на груди. Ладонь все же целовал — не мокрая.

— Как ты здесь оказался? — глаза у Харальда были светлыми, счастливыми и совершенно бессмысленными. Утро раннее, а он пьян, как портовый грузчик.

— Приехал. Спросить, почему ты еще здесь?

— А где я должен бы... ик! Должен быть?

— Не знаю, но не в Киллтари же. Приказ о твоей высылке был готов как минимум позавчера.

— Что?! — Харальд подался вперед и свалился с кровати, ударившись носом о колени Кита. — К-как высылка, опять?! — осмысленности во взгляде не прибавилось, а вот света стало поменьше.

— А чего ты хотел, устраивая международный скандал? Конечно, силгархийцы не самые почетные жители Срединного, но Киллтари вынуждена соблюдать дипломатические уложения, — Кит подергал Харальда за воротник. Поднимать его он точно не станет.

— Н-но, стражи ничего не... — Харальд сел на задницу и смотрел теперь побитым лисаком, Кит едва не раскололся. — Так, подожди, такое нельзя по-пьяни. То есть надо напиться, но потом, — он помял виски, растер уши так, что покраснели, и встал, опираясь на Кита и стул.

Кит отступил к стене и наблюдал за разминкой, за поисками кувшина с протрезвляющим средством и думал, что вином от Харальда, конечно, несет, а потом или грязной одеждой — нет. Заботиться о себе этот гад не забывает, так что за спектакль?

— Кто, говоришь, подписал приказ? — спросил Харальд, когда средство начало действовать.

— Я.

— Ч-что? — Харальда снова качнуло, потом дошло: — Ах ты, скотина!

— Работа у меня такая, что могу поделать.

— Совсем-совсем ничего не можешь?

Вот лицедей и ничего тут не изменить. Только что умирал пьяной кучей, а теперь улыбается так, что и разбитая морда не помеха.

— Всегда ведь реально договориться, как считаешь, лорд Лиэр? — Харальд подошел ближе.

Раньше едой подкупали, теперь натурой пытаются. Кит погладил губы в кровоподтеках, плюнул на хомячиные принципы и сплел заклинание.

— Ты всегда так договариваешься, господин актер?

— Ты не простишь меня, да?

— Я подыгрываю, но если тебе интересно, я не настолько глуп. Даже если с виду иначе.

Фингал уже пожелтел, Харальд потрогал его, нахмурился, но стерпел. Точно вину чувствует.

— Я действительно почти всю жизнь мечтал о ребенке-полукровке. А выясняется, что на такой неравный брак согласны одни южанки.

— Нирмалка от тебя родит только под страхом голодной смерти .

— Именно. Поэтому что осталось.

— Харальд, — Кит прижался лбом к его носу, — мои проблемы с Халди и Силгархи — они только мои. Я не собираюсь заставлять весь мир ненавидеть.

— Но не отказался бы.

— А это другой вопрос. Я... ты так смотрел на меня в Кируне, несмотря на подставу, а теперь нажираешься, потому что не нужен девице.

Харальд сначала замер, потом заржал, беспардонно, искренне, подвывая. Кит терпел-терпел и врезал в бок локтем. Вовремя вылечил.

— Я искренне благодарен тебе за ревность, но, Кит, даю слово и хомячью шкурку в придачу, я пил не поэтому.

— Шкурку — это твою?

— Нет, правда хомячью, мне подарили. В сундуке лежит. Я от радости пил, — Харальд отстранил его руки, отошел к кровати и смел с нее на пол все до матраса. — Одно дело мечтать о ребенке, а другое — смотреть на женщину и понимать, что еще пара дней и она станет твоей женой. Совсем женой, со всеми обязательствами. А если решишь развестись, то вряд ли она оставит тебе ребенка, и семья у нее, пусть нищая, но из правящей расы.

— Испугался ответственности или попасть в зависимость? — Кит так и остался у стены, разговаривалось отсюда легче.

— Не захотел тебя терять. У нас, конечно, не отношения, а сплошная трагикомедия, но мы их продолжаем, так? Значит, устраивает обоих. И я это понял, когда соглашался на брак.

— Но согласился все равно?

— Хватит уже, и так протрезвел из-за тебя. Согласился, а потом понял. Не орать же, ой, нет-нет, я передумал и ошибся невестой.

Кит молча показал кулак, Харальд улыбнулся краем рта.

— Тебя, между прочим, действительно могли из страны за драку вышвырнуть. Повезло, что твой Архен не написал жалобу.

— Она бы попала к тебе?

— В том и дело, что еще нет. Хотя я проверю, как и на что они здесь живут.

— Кит, я не хочу мстить. Напротив, мне впору спасибо сказать, иначе бы так нихрена и не осознал.

— Это ты не хочешь, а оскорбления твои открытия не отменяют. Так долго пил, чтобы со своими не объясняться?

— Ну да. Они смотрят заискивающе, утешают, примочки для глаза носят, а я тут цвету, как розарий в полдень, — Харальд снова потрогал лицо. — Вот не стоило все же.

— Стоило. А то тебя не поцелуешь толком.

— Целуй тогда, — вздохнул Харальд.

Кит мысленно добавил "коль приперся", обошел кучу тряпок и сел рядом.

— Как тут слышимость? — он погладил заживающую скулу.

— Лучше не надо. А поставишь защиту — ворвутся, решат, что убиваешь.

— Все еще? — удивился Кит, рассматривая морщинки у глаз, щетину на подбородке, ключицы в вырезе рубахи.

— От ревности же! Ну, ты не показываешь, что есть основания, только у них фантазия. Актеры, — Харальд небрежно махнул рукой.

— Ага, основания я не показываю, — Кит все-таки поцеловал. — Я тебе, кстати, жеребца привез. Но лентами еще не обмотал, поэтому не привел.

— Какого жеребца? — глаза у Харальда опять стали бессмысленными и счастливыми. А потом он вспомнил и покраснел. — Кит, я...

— На нем точно жениться не нужно. В любом смысле слова. А зверь красивый, будешь на сцену выезжать. Или научишься ездить верхом.

— Я умею!

— Ну да, я в Халди видел, как умеешь, — Кит поцеловал еще раз. И целовал долго, так, что тонкие стены почти перестали смущать.

— Знаешь, что самое обидное? — вздохнул Харальд, когда им удалось остановиться.

— М?

— Что тебя так ни разу и не избили.

— Ну, это ничего. У тебя все впереди, — Кит разгладил ему челку. — А о свадьбе правда не жалеешь?

— Не жалею. Я вообще подумал, что ну нахрен эту семейную жизнь. Я пока слишком молод. Тем более, наша трагикомедия, кажется, устраивает и тебя.

— А как же дети?

— А родить ты мне еще успеешь.