Три неудачи и хейкко в придачу

— Я слышала и вопросы, и, что хуже, ответы на них. Если господин Харальд не напишет на тебя жалобу, я очень удивлюсь. Впрочем, — леди заняла кресло, с которого вскочил лорд Фернер, и расправила юбку, — анонимный донос действительно был, а в свидание на болотах я не верю.

— Осмелюсь заметить, что это твои проблемы, леди Теннан, — Кит как-то так улыбнулся, и Харальд сразу вспомнил, что в нем нашел.

— Не имею возражений, лорд Лиэр. И, полагаю, доказательств я не найду. Проверить и, тем более, обнародовать слова господина Харальда возможным не представляется, хвала Каерре.

— Нет, почему, если пожелаешь! — встрял Харальд, но тут же втянул голову в плечи и закусил губу под грозным взглядом.

— Это будет мелочно, господин Харальд. Убеждена, что конкретно ты ни в чем не замешан. Впрочем, чтобы впредь ты был осторожнее, я подпишу приказ о высылке труппы за пределы Кируны. Надеюсь, послезавтра вы будете уже далеко. Лорд Лиэр...

— Я уеду сам, леди, так проще нам обоим.

Снова какие-то непонятные взгляды, Харальд, правда, и не вдумывался, он осознавал. Его второй раз бьют и вышвыривают из страны, немыслимо настолько, что смешно. И он засмеялся, сначала тихо, потом громче. Голоса стихли, все теперь смотрели на него, кто с отвращением, кто с сочувствием.

— Леди Теннан... — начал Кит.

— Нет, лорд Лиэр. Довольствуйся тем, что о ваших пристрастиях никто не узнает. Господин Харальд, действие заклинания скоро пройдет, тебе станет легче. Мне действительно жаль, что получилось именно так.

— Ты сама решила, не надо теперь жалеть, — Харальд договорил и застонал, но леди не обиделась.

— Я жалею не о решении. И попробую добиться компенсации за моральный и материальный ущерб.

— Да ладно, чего уж. Лучше пусть он извинится, — Харальд ткнул пальцем в лорда Фернера, который и так по цвету со стенкой слился.

— В письменном виде с официальной печатью. Вы с лордом Лиэром получите до отъезда, я обещаю. И не смею вас всех больше задерживать, — она поднялась и неглубоко поклонилась. — Путы снимут на выходе. Да, в приемной осталась шапка, не знаю, кому она принадлежит, но не забудьте, пожалуйста.

И шапка им нехороша! Харальд, между прочим, боялся, что потерял. Кит протянул ему связанные руки, чтобы помочь встать, и улыбнулся так горько и виновато, что Харальд до крови прикусил язык. Ляпнет сейчас, никакая леди в сером не поможет.

— И через год тоже? — спросил Кит.

Харальд часто закивал.

— Кит, — лорд Авинар встал у него за спиной, — нам пора. И я тоже приношу свои извинения, господин Хомяк. На компенсацию от Киллтари вы можете рассчитывать твердо.

"Ну вот, хоть деньги будут", вяло подумал Харальд, забирая со стола грязнющую шапку, все помпоны слиплись. Наверное, следовало бы сделать вывод, что выгонять отовсюду его начали после знакомства с Китом, но песни пел сам, раненого в пустыню потащил — тоже. "Оба виноваты", — решил он, выпрямился и пошел к служебной повозке: его пообещали подкинуть до гостиницы.

Глава 3. Киллтари

Сандалия треснула пополам, и Харальд, прихрамывая, чтобы не обжечь ступню о раскаленные камни, добежал до парапета. Древний город, полный загадок и недостроенных мостовых, мать его, только вчера же новые купил. Он рассмотрел подошву и кое-как закрепил носовым платком. Его хватило до начала торговой улицы, и в лавку Харальд вломился злым, как стая диких лисиц. Десять мгновений он приглушенно орал на хозяина, в результате вернул деньги и получил в подарок крепкие башмаки с вплетенным заклинанием холода, чтобы не свариться на солнцепеке.

А солнце палило так, будто поспорило с халдийским, кто кого. И если в пустыне оно было оправдано, то среди каменных стен хотелось снять глубокий подвал и поселиться там навсегда. Но такого счастья Харальд позволить себе не мог: он искал нарядный, свадебный камзол. Себе, на свою свадьбу. С настоящей, потомственной хейкко, не очень сильной, всего третий уровень, только это неважно. Говорят, уровень и наследуется нечасто. Родить она согласна, даже согласна вписать этот пункт в договор. По закону, правда, ребенок все равно принадлежит матери, но степень участия отца в воспитании договор регулирует.

Харальд остановился на углу, в тени нависающего балкона, и глубоко вздохнул. Он так регулярно останавливался вот уже несколько дней, потому что никак не мог поверить в свое счастье и пытался усмирить фантазию. А еще старался убедить себя в том, что это именно счастье. Ведь мечта сбывается, точно оно. Скоро он женится на хейкко, а что она не голубоглазая брюнетка и вообще женщина, так у всех свои недостатки, в конце концов. Он еще немножко подышал, вспоминая изгибы бедер, груди, точеный носик, а не шнобель, как у некоторых, врезал кулаком по каменной кладке и пошел дальше. Не найдет сегодня камзол приличной расцветки — бордовый, а не ярко-алый, явится на свадьбу в сценическом костюме. И прицепит косу.

С Илией он познакомился в порту. Гулял по набережной, искал вдохновения и помог юной хейкко выйти из лодки. Она его узнала практически сразу, что Харальду очень потешило самолюбие, до сих пор не отошедшее от кирунского беспредела. Пока провожал, выяснил, что семья Илии — беженцы из Силгархи, уехали, как война началась. Харальд сразу вспомнил Лиэра, чуть не спросил, сколько в семье мужчин, но сглотнул и промолчал. В Киллтари у отца Илии было небольшое дело, на него и рассчитывали, когда уезжали, но выяснилось, что партнер подставил: надеялся на то, что после войны у силгархийцев имущество отберут, переписал все на себя и продал. Доказать и отсудить не удалось, поэтому Харальд так много от Илии и услышал — далеко пришлось провожать, в бедный район с одноэтажными доходными домами.

Он бы о встрече и забыл, но Илия его нашла через два дня, пришла в театр с корзинкой теплых булочек. Харальд не смог сказать, что мечтает лишь о ледяной воде, съел несколько, опять поговорили. На следующий день она пришла снова, уже с пирожками, и на них налетела вся труппа, а к банке домашнего варенья до Харальда дошло, что у девушки к нему какой-то личный интерес. Сначала он подумал, что ей нужны деньги, он, конечно, не слишком богат, но последний сезон принес отличную прибыль, и это не секрет, даже в газетах писали. Потом выяснилось, что деньги нужны, только не напрямую — в долг или как плата за ночь, она согласна стать его женой ради этих денег. Тут Харальд даже вспомнил, что как-то проболтался газетчику о своей мечте — вернуть в семью магию, а Илия, видимо, раскопала эту древнюю заметку. Он не обиделся: все честно, от него деньги, от нее ребенок и фамилия — не годится полукровке быть Хомяком.

Харальд настолько привык к неосуществимости этой затеи, что растерялся и согласился встретиться с отцом. Беседа с лордом Археном все прояснила и разложила по полочкам. Их роду тоже нужен наследник, а из состоятельных господ Илию в жены не берет никто. Она молода, всего тридцать восемь, времени много, только почему бы не воспользоваться случаем с выгодой для всех сторон? Тем более, Илия красавица. Этот аргумент, наверное, оказался решающим. Если уж жениться по расчету, так хоть с дополнительной выгодой: чтобы дети в мать пошли.

Договор составили в тот же день, еще восемь — выверяли, спорили по каждому пункту, в ход шли образные сравнения от кушетки до замка на острове Матиа. Харальд искренне надеялся, что Илия не подслушивает, а то никаких денег не захочется, когда узнаешь, что тобой настолько буквально торгуют. Он поэтому из своих не брал никого, было слишком стыдно. Только когда договорились, рассказал, вытерпел поздравления и удрал за камзолом. Ну, первый раз удрал. Сегодня правда надо уже купить, надоело круги наматывать. Дурацкий город, что в нем посланник кочевников нашел? Да и вообще Киллтари... Харальд вздохнул.

Изгнание из Кируны никак не отразилось на их планах — они исколесили весь север, и зима надоела труппе настолько, что жаркий сезон единогласно решили пересидеть в Нинния Ишме. Ну, как единогласно — Харальд не стал говорить, что это нелогично. Иногда давали небольшие представления, играли сценки из разных пьес, чтобы не тратить на жилье деньги с общего счета.

Камзол он нашел в самом конце улицы. Два раза в эту лавку заходил уже, наверное, потому и привезли. Насыщенный бордовый цвет, подол вырезан модной в этом году волной с хрустальной крошкой. К камзолу предлагали еще сапоги, тоже бордовые, украшенные черным хрусталем и по цене породистого жеребца, но Харальд отговорился безвкусицей.

Дома — в маленькой гостинице, выкупленной ими на месяц — вовсю кипела жизнь. Ялке ругался с Майлой, которая настаивала, что лучше знает местные традиции. С этим спорить не имело смысла, поэтому Ялке придирался к мелочам.

— Свадьбу мне хочешь сорвать? — нахмурился Харальд, дернув его за лохматый "хвост".

— Он хочет продавать на нее билеты! Уплотнить столы, поставить два лишних для платных гостей! — Майла покраснела от жары и злости.

Харальд посмотрел на Ялке с уважением. Не подозревал в нем таких талантов.

— А можно. Только на входе продавать, не заранее, чтобы видеть того, кто пришел.

Майла возмущенно оттолкнула их обоих с прохода и понеслась на кухню, там приглашенные стряпухи пекли пироги впрок.

— Штук пятьдесят? — спросил Ялке.

Харальд уже почти забыл, о чем речь, и сначала кивнул, потом опомнился:

— С ума сошел? Я тебе не Рикс. Двадцать. Хотя я вообще бы отменил всю эту торжественную часть.

— У девушки самый счастливый день в жизни, а тебе сразу брачную ночь подавай!

— Ой, храни ее Каерра, чтобы не самый счастливый! Рановато в ее возрасте.

О ночи Харальд старался не думать. Нет, ему понравится наверняка, но как ублажать девицу, идущую замуж ради помощи семье, он не представлял. Это тебе не Лиэр, готовый...

— Хотя нет, рисуй пятьдесят! Не продадутся — оставим на память или как сувениры продадим.

С отцом Илии он договорился на скромное торжество. Родня Архенов, труппа, еще кто-нибудь, всего человек восемьдесят-сто, не больше. Труппа настояла на представлении вроде тех, которые они здесь и без того давали. Чтобы все совместить, решили провести репетицию свадьбы за три дня до настоящей. Харальд, когда вокруг крутились невеста, ее деловая родня, друзья, фонтанирующие идеями, думал уже, что вообще лишний, справятся и без него. Хотя отрепетировать роль жениха не помешает, мало ли, что придется играть.

Арендованный зал украсили цветами и лентами, как полагается, мать Илии еще вплела заклинение, чтобы украшения в темноте светились. Столы влезли с избытком, один пришлось разбирать — женщины возмутились, танцевать негде. К заднему выходу поставили огромные холодильные ящики с готовой едой. В первый же вечер там поймали племянника Вионы и двоюродного брата Илии, они пытались вытащить пироги. Вразумлять их заставили Харальда, как самого бесполезного. Он посмотрел на притихших мальчишек, махнул рукой и повел за пирожными к набережной.

За лайком попробовал расспросить об Илии, но брат почти ничего не знал — его на свадьбу привезли, а до того он Илию с пеленок не видел.

— Красивая! — сказал мальчишка и засунул в рот пирожное целиком.

Харальд покивал и пожалел, что при детях пить неприлично.

К репетиции было готово все. Нет, не так: было готово Все! Эту заглавную букву Харальд видел везде, даже камзол, который он нашел с утра на дверной ручке, Отутюжили. Харальд подумал, что его недостоин, и надел простую рубашку. Жара немилосердная, зачем заранее одежду портить.

— А почему ты своего Лиэра не пригласил? — спросил Шиандр за завтраком. — Вы же друзья, кажется.

— Не знаю, куда ему писать, — ответил Харальд, когда все прожевал. Жевал медленно, иначе подавился бы от таких вопросов. Приглашать Кита на свадьбу с силгархийкой — самоубийство как оно есть.

— А из Кируны его тоже выгнали? — прыснул Ялке.

— Вот только Лиэра не хватает! — возмутилась Майла. — Нечего ему тут шляться, одни неприятности.

— В Кируне я сам был виноват, — вздохнул Харальд. Он не рассказал всей правды, конечно.

— Неважно! Все равно только беды приносит. Собирайся, а то сидишь, будто и не ты женишься.

Харальд решительно сунул в рот ложку с кашей. Когда допивал лайк, плеча с сочувствием коснулась Элиса. Харальд поднял голову, улыбнулся и подумал, что даже неудавшийся роман — это не всегда катастрофа. Может, и с Илией подружится, она, кажется, неглупая девушка.

Они приехали вовремя, несмотря на то, сколько Харальд копался, а вот Архенов пришлось ждать больше двух частей. Харальд с ногами залез на пьедестал для подарочной корзины и буравил взглядом распахнутую входную дверь. Его звали играть в карты, но он отмахивался, лелея дурные предчувствия. И они оправдались.

Архен пришел в сопровождении десятка молодых парней и без дочери. Харальд спрыгнул с пьедестала и бросился к ним, уверенный, в общем, что случилось несчастье.

— Что-то с Илией?

— Н-нет. То есть да, но она жива и здорова, у нее все прекрасно. Куда лучше, чем могло быть.

— Поясни, — потребовал Ялке из-за плеча Харальда.

— Мы можем поговорить наедине?

— Да что мне скрывать? Говори здесь, — Харальд, признаться, боялся наедине. Мало ли, что услышит и как отреагирует.

— На вашу свадьбу приехало много гостей, некоторые не одни. Так, например, мой племянник привез своего друга, наследника рода Каннаров. И ему очень понравилась Илия.

— Но... но мы же заключили договор, — Харальд почувствовал, что Ялке сжимает его локоть, и постарался глубже дышать.

— Мы его не подписали, господин Хомяк. Мне жаль, но лорд Каннар старше тебя, это понравилось Илии, а также богаче, это оценил я.

— И он хейкко, да?

— И он хейкко, совершенно верно. Не расстраивайся, в Силгархи сейчас много семей, чье финансовое положение снижает запросы.

— Ах ты...

Харальд не успел остановить друзей, а противники словно и надеялись на драку. Сам Харальд, получив от кого-то в глаз, тоже махнул рукой на приличия и ответил. Легче становилось с каждым ударом, все, что мучило его последние дни, охотно уходило в чужие ребра и скулы. Поэтому, когда скрутили стражи, Харальд даже вырываться не стал. Только мелькнуло сожаление, что и отсюда выбросят. Он еще хотел съездить в Сиан.

Пока их всех везли разбираться, связанными и в служебной телеге — да, жизнь в приморье налаживалась, но очень медленно, Харальд выяснил, что стражей позвали местные жители, услышав крики. Актеров, хвала Каерре, они не узнали, хотя и крутились поблизости. Харальд порадовался, что не нацепил праздничный наряд.

Допроса не было как такового. Пожилой офицер, качая головой, заполнил длинный свиток и укоризненно посмотрел на их распухшие рожи. Разницы между приезжими хейкко и актерами для него очевидно не оказалось.

— Что же вы так, господа? Заявились в чужую страну и сразу нарушать законы.

— Они первые напали! — вылез кто-то из Архенов.

— Вы нарушили договор! — вспыхнул Харальд. — Лорд Архен обещал мне в жены свою дочь. И не сдержал слово.

— Могу понять тебя, господин, — офицер подсмотрел в свиток, — Хомяк. Только законов это не отменяет. Со смягчающими обстоятельствами штраф с тебя будет, — снова подсмотрел, уже в пухлую растрепанную книгу, — двадцать риксов. Можешь заплатить в течение трех дней.