Улыбка дракона

УЛЫБКА ДРАКОНА

Глава 1

ВЫБОР

В предрассветной мгле впереди в миле от меня знакомые стены. Корнхоллский замок.

Тупо оглядываюсь. Вокруг засеянное поле, уже ощетинившееся ростками нового урожая. Следы огромных лап, борозды в мягкой земле как раны, нанесенные с размаху.

Я очень устал, и я хочу спать....

Но лечь здесь на поле и уснуть — настолько я еще не ослаб.

На заплетающихся ногах я иду вперед через поле к замку.

Туман в голове постепенно тает.

Я вспомнил свое имя. Но я не вспомнил где я был и кем был. Почему я здесь?

Идти по полю нелегко. Ноги проваливаются по щиколотку. Но происходит чудо-с каждым упрямым шагом вперед мои силы крепнуть и шаги удлиняются. Я иду по рыхлой земле. Шаг за шагом. На востоке за щетиной леса небо приобретает розоватый оттенок. Скоро восход. Я иду и в пустой голове только два вопроса-Почему я здесь? Кто я?

С первыми лучами рассвета я выхожу на легкий деревянный мост над замковым рвом и настил под моими ногами кажется до боли знакомой тропой.

Я подхожу к воротам и, вынув кинжал из ножен стучусь в калитку рукояткой. Моя восхитительно пустая голова на этот стук внезапно отзывается нарастающим звоном и я, закрыв глаза, растворяюсь в нем....

Я просыпаюсь от боли в голове. Под перинкой жарко и я здорово запотел. Откидываю ее в сторону. На движение рук голова просто взрывается пульсирующим фонтаном боли. Ладони на виски. Я должен унять эту боль. Но не в силах этого сделать. Нет покалывания в пальцах! Нет никаких признаков облегчения. Я застонал.

Удивленное восклицание, топот ног, звук открываемой двери.

-Милорд пришел в себя!

И зачем так орать? Я слаб как младенец. Эта головная боль меня доконает.

Открываю глаза.

Вокруг моей постели знакомые, но озабоченные и встревоженные лица. Крейг, Жасс, Элар Тудор и, наконец, старина Говард.

-Приветствую, вас, сьерры! Где моя жена? И где, черт возьми, хоть какой-то лекаришка?! Надо чем-то унять головную боль....

На лицах улыбки и неподдельная тревога. Лекарь был рядом— сухой и шустрый старикашка-мэтр Мюррей. И он сам и его горькие отвары я прекрасно помнил с прошлого года. Мэтр выгнал всех из моей спальни и взялся за мой осмотр, дав предварительно какой-то микстуры.

-Ваше нездоровье, милорд, связано с магическим воздействием! Повреждений на теле нет. Все органы функционируют! В любом случае необходим покой, постель, теплое питье!

-Благодарю вас, мэтр. Позовите Говарда.

Старина Говард! Как я рад увидеть его лицо!

Он встал у постели в ожидании распоряжений.

-Какой сегодня день?

-Восьмой день шестой луны, милорд.

Вчера я находился в Гвинденхолле на приеме у короля Руперта, а сегодня уже в Корнхолле. Мой дракон развивает хорошую скорость!

Побывав в шкуре дракона я, увы, опять ничего не помнил об этом. Что я натворил в Гвинденхолле? Сожрал короля и жену?

-При мне были бумаги?

-Вот они-на столе, милорд! Когда вас раздели — этот сверток выпал из камзола.

Письмо— донесение моей женушки я отложил в сторону.

Король Руперт передал мне переписку между герцогом Бронкасл и королем Конфландии Филиппом. Я бегло просмотрел бумаги.

Ублюдочный герцог продал тела моих родителей королю Филиппу. Стоимость этой сделки в письмах не указывалась, но герцог явно намекал на то, что цену стоило увеличить.

Как мне добраться до короля Филиппа, моего дражайшего родственника? Филипп-кузен нашей матери Селины, как я совсем недавно узнал. Двоюродный дядюшка....

-Говард, отправь приказ к страже у ворот-как только появиться барон Джаред-сопроводить его ко мне. Пригласи Крейга, Жасса и Тудора сюда, пусть доложат обо всем.

Сьерры разместились по моей просьбе в креслах у постели.

Говард положил мне подушки повыше и помог сесть, опираясь на них спиной. Головная боль притупилась и ушла в затылок.

Наш совет начался.

Что ж, без меня работы продолжались. Бастион на перевале окончен. Освободившиеся рабочие направлены в поселок плавильщиков у Хаббарда.

Пять тысяч горской пехоты прошли обучение и маялись от безделья в своем лагере. На северном берегу стихийно возник палаточный лагерь из дворянских сынков и безземельных рыцарей, явившихся поступать на мою службу. Там целый день вино рекой, полно блудных девок, идет игра в кости и таблички. Патрульные арбалетчики не дают этой своре безобразничать в городе, но в своем лагере они развлекаются на всю катушку. Каждое утро несколько мертвецов оттуда вывозят мортусы.

-Сколько их там?

-Дворян около двух сотен, плюс слуги, девки, и всякие темные личности-около пятисот.

-Тудор, направьте туда десяток бочек вина сегодня же вечером. А завтра утром, Крейг, возьмите тысячу горцев и окружите их плотным кольцом. Когда они будут маяться с похмелья — мы их рассортируем.

-Что со сталью?

-В плавильнях Хаббарда Джон Пирс увеличил производство в два раза-металла хватает.

-Мессир Мадзини?

-Он занят отливками осадных орудий там же в Хаббарде.

-Каковы успехи?

-Не известно, милорд.

-Где епископ Симон?

-Три дня назад в Корнхолл въехал церковный суд и епископ, последние дни проводит много времени с тремя судьями.

-В качестве кого-свидетеля, обвиняемого или хозяина?

-Говард, направь кого-то к епископу-я хочу его срочно видеть.

Уважаемые сьерры, я вернулся раньше, чем хотел. На турнире одним из лучших был барон Гринвуд. Все люди здоровы и скоро вернуться назад. Король Руперт выздоровел, и регент утратил свою власть. Но перед этим он успел вместе с королевой-матерью возвести меня в графы Корнхолла, с передачей мне в управление всех земель севернее Клайва. Герцог Давингтонский передал в мое управление город Давингтон с портом и замком. Все грамоты находятся у моей супруги.

Приказываю готовить отряды к походу на юг. Давингтон расположен в устье Шелл. Мы должны занять его как можно быстрее.

Епископ Симон прибыл в замок, когда я уже выбрался из постели, оделся и привел себя в порядок.

Я поцеловал руку старику, а он благословил меня. Мы сели в кресла у окна.

-Отец Симон, мне нужен совет.

Я рассказал старику о Гвинденхолле, о короле Руперте и об открывшемся предательстве Адель.

-Грегори, развод возможен, только если в течение пяти лет выявиться бесплодие женщины. Мой же совет-выслушай Аделаиду, прежде чем совершать какие-то действия.

-Я вне себя, отец Симон! Нужны ли мне ее оправдания? Я дал ей все-этой поганой шпионке-любовь, власть, богатство! Она жива только благодаря мне!

Епископ коснулся моей руки.

-Не принимай решения сгоряча, мой мальчик.

-Коронация через десять дней, я так решил, отец Симон! Вы не отступите от меня?

-Я не отрекусь от тебя даже под страхом церковного наказания.

-Чего хотят судьи церковного суда? Почему они здесь?

-Количество ведунов и колдуний в королевстве резко возросло. Церковь принимает меры. Архиепископ направил во все епархии выездные группы церковного суда.

-Мне это не нравиться, отец Симон, на своих землях я решаю — кому жить, а кому умирать! Чем мне могут грозить ведуньи? В долине Холлилоха ведуньи у горцев почитаемы, и никто ничего плохого от них не видел. Их уважают и побаиваются, но заниматься их отловом я не собираюсь. Что церковные суды делают с ведунами и колдуньями?

Епископ вздохнул.

-Их предают огню, сын мой...

Я сразу же вспомнил Марту, старую знахарку и повитуху.

-Черта с два на моих землях будут жечь кого-то! Церковного суда на моих землях не будет!

-Во главе судей в Корнхолл приехал аббат Червелл. Он молод, но уже хорошо известен. В прошлом году в Лонгфорде он сжег две тысячи еретиков и ведуний!

-Я его отправлю обратно на юг!

Церковный суд разместился для заседаний в монастыре Святой Варвары, в той части, что менее пострадала от пожара весной.

Со мной была рота конных арбалетчиков. Я приказал им спешиться и окружить монастырь. В воротах несколько южных горцев препирались со стражей церковного суда. У горцев в поводу были лошади. На одной из них со связанными руками и ногами поперек седла свисали две женщины лицом вниз. Судя по их клетчатым юбкам-горянки из южных кланов. Я спешился и подошел к воротам. При моем появлении спор затих.

Горцы поклонились. Стража приосанилась, взялись покрепче за древка алебард.

-В чем дело? Вы из клана Макгайл?

-Да, милорд, мы привезли ведуний церковникам и хотели сдать за обещанную награду, а эти чужаки не хотят нас пустить и еще смеются над нашим выговором.

-И какова награда?

-По 20 талеров за голову.

-Эти женщины из вашего клана?

-Да, милорд, наш священник отец Бонифаций распорядился сдать их в Корнхолл судьям.

-Чем же эти женщины вам досадили?

-Мне ничем, милорд, но у моего брата сдохли две овцы, когда он спьяну обругал Донеллу! А вот вторая-Эдна вечно всякие травки варит и нашим бабам раздает!

-Я вам дам по 30 талеров, и убирайтесь отсюда!

Горцы сгребли талеры и, сняв женщин прямо на мостовую, довольные отправились восвояси.

Я наклонился над женщинами. Одна-пожилая, лет под шестьдесят, была без сознания. Другая-молоденькая, с ужасом смотрела на меня, мыча через грязную тряпку, что повязали ей вместо кляпа. Лицо ее было багровым от прилившей крови. Видимо долго она провисела вниз головой.

Я закрыл глаза и сосредоточился на ауре обеих. Никаких следов магии в них я не увидел.

Вынув кинжал я перерезал веревки на молодой горянке. Она сама сорвала платок со рта.

-Милорд, пощадите-нас оговорили! Мы с бабушкой ни в чем не виновны! Не отдавайте нас церковникам!

Плача она обхватила мои сапоги.

Я обернулся к лейтенанту.

-Макгайл, они из вашего клана?

Макгайл был мрачен.

-В мои молодые годы, милорд, горцы никогда бы не отдали своих женщин, а тем более за деньги церковникам!

-Позаботься о них, Макгайл и отправь в замок, а я поговорю с судьями.

Лейтенант с трудом оторвал от меня рыдающую девушку.

-Уймись, дура, никому тебя не отдадут!

К моему удивлению стражи отказались меня пропустить.

-Вы знаете кто я?

-Вас назвали милордом, но сюда входят те, кого приглашает сьерр Червелл!

Это мне уже понравилось.

Я выхватил меч и рубанул одного стражника по шее, повыше нагрудника. Не успел второй размахнуться алебардой, как моя сталь вошла в его живот. Выпучив глаза, стражник закряхтел и сполз на мостовую.

Первый страж уже хрипел в агонии у ворот. Пятки скребли по камням.

-Благодарю вас, сьерры! — я приложил два пальца к берету-Со вчерашнего дня хотел кого-то убить!

Я вошел в монастырь. С обнаженного меча скатывались вниз капли крови. Арбалетчики следом за мной рассыпались по двору.

-Приготовиться к стрельбе!

За моей спиной заскрипели натягиваемые тетивы.

Здесь на этом дворе я нашел в прошлом году Адель среди монахов.

При мысли об Адель мое желание убивать стало просто нестерпимым...

Основное здание во время пожара месяц назад сгорело полностью. Быстрым шагом я направился к зданию кладовых, что прилегало к монастырской стене направо от часовни.

Пнув дверь, я вошел.

В небольшой комнатке два монаха корпевшие над свитками бумаги, подскочили от грохота двери об стену

-Где аббат Червелл?

-Аббат ведет допрос, но кто вы?

-Стоило уехать на две недели и в Корнхолле меня перестали узнавать. — процедил я сквозь зубы.

Острие моего меча уперлось в кадык ближайшего монаха. Он попятился, но я шел следом и через два шага монах уперся спиной в стену у двери.

-Мне нет дела до того, чем занят аббат! Я спросил, где он?

Трясущаяся рука указала на дверь, окованную ржавым железом.

Я вошел.

Обширное помещение имело узкие оконца высоко на уровне двух человеческих ростов.

После дневного света здесь почти ничего не разглядеть. Светилась жаровня алыми углями там впереди и при двух канделябрах белели чьи-то лица.

Воняло кровью, мочой, потом и горелым мясом.

Я шел на свет.

При свете трех свечей, за столом судьи в черных мантиях вкушали трапезу. Жареная рыба, черный хлеб. Не густо!

Напротив, шагах в пяти от стола белело голое тело. Глаза мои привыкли к сумраку.

Голая женщина висела на вывернутых руках и похоже без сознания. Грязные пряди длинных волос закрывали лицо. Провисшие крупные груди, валики жира на бедрах.

-Кто вы? И почему врываетесь на заседание суда?!

Голос был резок и отрывист, как воронье карканье.

Я повернулся на голос.

-Вы — аббат Червелл? А я-лорд Грегори, граф Корнхолский!

-Что вам угодно, милорд?

-Мне угодно, что вы все покинули город и мои земли в течение ближайших трех часов!

-У вас нет над нами власти, милорд!

Я приблизился к столу.

Двое судей так и сидели за столом. Третий-аббат Червелл стоял.

Аскетическое лицо, горящие черные глаза.

За моей спиной топот множества ног. Арбалетчики следовали за мной.

-Побольше зажженных факелов сюда! — бросил я через плечо.

-Аббат Червелл видимо забыл о том, что я господин здесь и мне решать-кому жить, а кому умирать и как умирать.

-Божья воля выше капризов светских владык!

-Это не каприз, а реальное положение вещей!

-Вы играете с огнем, милорд, меня направила сюда воля регента архиепископа Михаила!

-Архиепископ уже третий день не регент! Король Руперт излечился и взял всю полноту власти в свои руки!

Эта новость их ошеломила.

Треща, разгорались многочисленные факелы в руках солдат. Стало светло в этом мрачном душном и вонючем помещении.

-Мое терпение на пределе, аббат! Скажите еще что-то, что мне не понравиться?! У меня просто чешутся руки еще кого-то прирезать!

Возражений не последовало.

Судьи поднялись и, собирая бумаги со стола двинулись к выходу. Два палача с подручными растерянно стояли у своих раскаленных инструментов. Я обернулся к ним.

-Вы тоже убирайтесь, стервятники! Вашему железу мы найдем другое применение!

Парни, снимите эту тетку с дыбы и приведите лекаря! Аббат, где остальные арестованные вами люди?

-Они не люди, а еретики и пособники сатаны!

-Со своими людьми я сам разберусь! Проваливайте и побыстрее!

Арестованных я приказал выпустить и отправил по домам.

Рано утром лагерь аристократов на северном берегу Клайва был оцеплен.

Пятьсот горцев стояло в оцеплении. Пятьсот вошли вовнутрь

Крики, ругань, потасовки. Но мои парни справились с похмельными гостями.

Вскоре около двух сотен обезоруженных дворян и рыцарей переминалось передо мной под пристальными взорами горцев. Прочую публику вязали и сажали на повозки для отправки в рудники Хаббарда.

-Уважаемые сьерры! У вас два варианта-вы даете мне вассальную клятву, и я принимаю вас на службу в конные роты рядовыми или отправляетесь на рудники!

-Это насилие! Вы поступаете бесчестно! — послышались крики.

-Молчать! Я-граф Корнхола и всех земель севернее Клайва! Или вы исполните мою волю или умрете!

Из рядов выступил взлохмаченный рыцарь с фингалом под глазом.